— Ты недостойна носить нашу фамилию! — Валентина Николаевна швырнула банковскую выписку на стол так, что чайные чашки звякнули. — Двадцать лет мы тебя терпели, а ты… ты нас обманывала!
Елена медленно подняла глаза от документов. В них не было удивления — только усталость человека, который слишком долго нёс непосильную ношу.
— Обманывала? — тихо переспросила она.
— Молчи! — рявкнул Игорь, её муж, впервые за полгода оторвавшись от телевизора. — Ты думала, мы не узнаем? Что ты втихую стала какой-то важной шишкой в своей конторе? А нам рассказывала сказки про маленькую зарплату бухгалтера!
Елена встала, аккуратно сложила бумаги. Движения у неё были точные, отработанные — как у человека, привыкшего работать с цифрами и документами.
— Садитесь, — сказала она спокойно. — Поговорим.
— Мы стоять будем! — Валентина Николаевна гордо вскинула подбородок. — Мы не нищие какие-то, чтобы…
— Мама, сядь, — устало произнёс Игорь.
Тишина повисла в маленькой кухне двухкомнатой квартиры, которую Елена снимала уже пятый год. На подоконнике цвели фиалки — единственная роскошь, которую она себе позволяла на глазах у мужа и свекрови.
— Значит, так, — начала Елена, разглаживая скатерть. — Игорь, твоя мама права. Я действительно вас обманывала. Но не так, как вы думаете.
— Ага! — торжествующе воскликнула свекровь. — Слышишь, сынок? Сама признаётся!
— Я уже не просто бухгалтер , — продолжила Елена, не повышая голоса. — Семь лет назад меня повысили до старшего бухгалтера в нашей строительной компании. Зарплата — восемьдесят тысяч плюс премии за проекты.
Игорь медленно опустился на стул. Валентина Николаевна замерла с полуоткрытым ртом.
— Но это ещё не всё, — Елена достала из сумочки ещё одну папку. — Пять лет назад я получила диплом экономиста, учась заочно. Три года назад меня назначили главным бухгалтером. Зарплата — сто двадцать тысяч. А полгода назад я стала финансовым директором компании. Двести пятьдесят тысяч в месяц.
— Не может быть, — прошептал Игорь. — Ты же… ты же всегда говорила…
— Что денег нет? — Елена криво улыбнулась. — А их и правда не было. Потому что каждый месяц я отдавала сто тысяч вам.
— Врёшь! — взвизгнула Валентина Николаевна. — Мы сами себя содержим! У нас пенсия!
— Ваша пенсия, Валентина Николаевна— двадцать пять тысяч, — спокойно ответила Елена. — Аренда вашей двухкомнатной квартиры в центре города — двадцать три. Коммуналка — семь. Лекарства для Валентины Николаевны — пятнадцать тысяч в месяц, те самые импортные, которые она требует. Продукты, одежда… Считать будем?
Игорь побледнел. Валентина Николаевна схватилась за сердце.
— Лена… — начал он.
— Плюс твоя «бизнес-идея» с автосервисом, — не дала ему договорить Елена. — Четыреста тысяч я вложила в твоё оборудование. Помнишь, как ты говорил, что через полгода мы заживём как люди?
— Но кризис начался, клиентов не было…
— Кризис, да, — кивнула Елена. — А ещё ты полгода просидел дома, потому что «не мог найти подходящих мастеров». И каждый день упрекал меня в том, что я мало зарабатываю.
— Лена, я не знал…
— Конечно, не знал. Потому что когда я пыталась рассказать про курсы повышения квалификации, про экзамены, про то, как я по вечерам училась после работы, ты сказал: «Не забивай мне голову своими женскими проблемками».
Елена встала, подошла к окну. Во дворе играли дети — беззаботные, шумные. Когда-то она мечтала о своих детях. Но Игорь всё откладывал: то денег мало, то квартира съёмная, то время неподходящее.
— А когда я получила первое повышение, — продолжила она, глядя в окно, — и предложила снять квартиру побольше, твоя мама сказала: «Нам и так хорошо. Не нужно жить не по средствам». Помнишь, Валентина Николаевна?
Свекровь молчала, сжав губы в тонкую линию.
— Когда я предложила купить машину вместо того старого «Жигули», ты сказал: «Зачем нам понты? Мы не нувориши». Когда я заговорила об ипотеке, ты возмутился: «Что мы, рабы банковские?»
Игорь встал, подошёл к ней.
— Лена, но почему ты молчала? Почему не сказала правду?
Она обернулась. В её глазах не было ни злости, ни обиды — только бесконечная усталость.
— Потому что правда вам была не нужна, — тихо сказала она. — Вам нужна была удобная версия. Где вы — благородные, но обедневшие дворяне, которые из доброты сердечной приютили простую бухгалтершу. Где все проблемы от того, что денег мало, а не от того, что вы не хотите ничего менять в своей жизни.
— Но мы же семья! — воскликнула Валентина Николаевна. — Семья всегда должна помогать друг другу!
— Семья, — повторила Елена. — Интересное слово. Семья — это когда в трудную минуту поддерживают. А что делали вы, когда я неделями задерживалась на работе, сдавая квартальные отчёты? Игорь, ты помнишь?
Он отвёл взгляд.
— Ты жаловался, что ужин холодный и рубашки не поглажены, — продолжила Елена. — А твоя мама говорила соседкам, что я, видно, завела роман на работе, раз домой не спешу.
— Мама не это имела в виду…
— Не важно, что имела в виду. Важно, что когда я пришла домой после суточной работы над годовым отчётом и рухнула от усталости прямо в прихожей, никто даже стакан воды не подал. Зато когда я проспала будильник и не успела приготовить завтрак, это стало поводом для недельных упрёков.
Елена прошла в спальню, достала из шкафа сумку и начала складывать вещи.
— Что ты делаешь? — встревожился Игорь.
— Собираюсь. Съезжаю.
— Куда? У тебя же нет денег на отдельную квартиру!
Елена остановилась, посмотрела на него долгим взглядом.
— У меня есть собственная трёхкомнатная квартира в новом доме, — сказала она спокойно. — Купила в ипотеку два года назад. Треть уже выплатила.
— Не может быть…
— Может. Пока вы спали, я работала. Пока вы смотрели сериалы, я училась. Пока вы рассуждали о том, какие мы все благородные и как нам не везёт в жизни, я строила карьеру.
Валентина Николаевна вдруг заплакала — тихо, беспомощно.
— Лена… а как же мы? Что с нами будет?
Елена обернулась. В груди что-то сжалось — привычка заботиться о других была сильнее обиды.
— На ваш счёт я переведу деньги за три месяца. Этого хватит, чтобы найти жильё по средствам и устроиться на работу. Игорь, тебе тридцать восемь лет. Это не старость.
— Но у меня нет специальности…
— У тебя есть руки и голова. Остального не нужно.
Она застегнула сумку, взяла документы со стола.
— А мои лекарства? — всхлипнула свекровь. — Я же больная!
— Рецепт на бесплатные аналоги я вам оставлю. Они ничуть не хуже импортных, просто дешевле. Но придётся отказаться от установки в том, что всё самое лучшее достаётся только богатым.
Елена дошла до двери, остановилась.
— Знаете, что самое грустное? — сказала она, не оборачиваясь. — Я действительно вас любила. Всех. И готова была отдавать последнее. Но вы приняли мою любовь за слабость, а мою заботу — за должное.
— Лена, подожди! — Игорь кинулся за ней. — Мы же можем всё исправить! Начать сначала! Я найду работу, мама будет помогать по дому…
Она обернулась в дверях. В её глазах мелькнуло что-то похожее на жалость.
— Исправить можно было семь лет назад. Или пять лет назад. Или даже год назад. Но тогда вам казалось, что всё идёт как надо.
— Но я же не знал!
— Ты не хотел знать, — тихо сказала она. — Это разные вещи.
Дверь закрылась тихо, без хлопка. Игорь и Валентина Николаевна остались стоять в прихожей, слушая удаляющиеся шаги.
— Неблагодарная, — прошептала свекровь. — После всего, что мы для неё сделали…
Игорь не ответил. Он смотрел на дверь и впервые за много лет пытался вспомнить, когда в последний раз говорил жене «спасибо». Или «я тебя люблю». Или хотя бы «как дела на работе?»
А за окном светило солнце, и Елена шла по улице с лёгким сердцем человека, который наконец-то перестал тащить на себе чужую жизнь. Впереди была новая квартира, интересная работа и, возможно, встреча с тем, кто сумеет разглядеть в ней не удобную помощницу, а равного партнёра.
Телефон в её сумке завибрировал — сообщение от директора компании о новом проекте. Елена улыбнулась и ответила, не замедляя шага. У неё больше не было времени на то, чтобы притворяться слабой.
***
Через полгода Игорь устроился водителем такси. Зарплата была небольшой, но честной. Валентина Николаевна, оставшись без привычного комфорта, вдруг обнаружила, что умеет готовить, убирать и даже находить радость в простых вещах.
Елену они больше не видели, только иногда слышали от общих знакомых: «Представляешь, Лену Морозову назначили финансовым директором крупной компании! И замуж, говорят, выходит за того бизнесмена, который из областного центра переехал…»
И каждый раз, слушая эти новости, Игорь думал об одном: успела бы его жизнь сложиться по-другому, если бы он тогда, много лет назад, просто спросил: «Лена, как дела? Расскажи мне о своей работе»?
Но время не возвращается назад. Остаются только уроки — для тех, кто готов их усвоить.
