— Три миллиона рублей перевели какой-то Галине Васильевне, — Наташа уронила банковскую выписку на кухонный стол, её руки дрожали от ярости. — Три миллиона с нашего семейного счёта, Дима! И ты молчал!
Дмитрий застыл с чашкой кофе на полпути ко рту. На его лице отразилась целая гамма эмоций — от испуга до попытки изобразить недоумение. Но Наташа слишком хорошо знала своего мужа после семи лет брака. Он был в курсе. Более того, он был соучастником.
Утро началось обыденно. Наташа собиралась оплатить коммунальные услуги через мобильное приложение банка, когда заметила странную транзакцию. Крупный перевод на незнакомое имя. Галина Васильевна Крылова. Сумма заставила её сердце пропустить удар. Три миллиона — это были их общие накопления за пять лет. Деньги, которые они откладывали на первоначальный взнос за собственную квартиру. Их мечта, их будущее.
— Наташ, я могу всё объяснить, — Дмитрий поставил чашку, кофе расплескался на белую скатерть, оставляя коричневые разводы. — Это временно, мама обещала вернуть…
— Мама? — голос Наташи поднялся на октаву выше. — Галина Васильевна — это твоя мама? Но она же Соколова по паспорту!
Дмитрий опустил глаза, разглядывая кофейное пятно с таким вниманием, будто в нём скрывалась разгадка всех тайн вселенной.
— Она… она оформила документы на девичью фамилию. Для наследства. Там сложная ситуация с бабушкиной квартирой, нужно было срочно выкупить доли у дальних родственников, иначе бы потеряли…
— Стоп! — Наташа подняла руку. — Ты хочешь сказать, что твоя мать взяла наши деньги, все наши сбережения, чтобы выкупить доли в какой-то квартире, и ты знал об этом? И молчал?
В кухне повисла тишина. За окном щебетали птицы, где-то во дворе смеялись дети. Обычное воскресное утро для всех, кроме них. Наташа смотрела на мужа и словно видела его впервые. Мягкий, добрый Дима, который никогда не мог ей отказать в мелочах, оказался способен на такое предательство в важном.
— Она обещала вернуть через месяц, — наконец выдавил он. — Как только оформит наследство, сразу продаст квартиру и вернёт с процентами.
— Месяц? Дима, перевод датирован тремя месяцами назад!
Дмитрий вздрогнул. Он явно не ожидал, что Наташа будет так внимательно изучать выписку. Обычно она доверяла ему финансовые вопросы, лишь изредка интересуясь общей суммой накоплений.
— Возникли сложности с документами, — забормотал он. — Нотариус нашёл какие-то несоответствия, пришлось переоформлять…
Наташа села на стул, ноги больше не держали. Три месяца. Три месяца её муж водил её за нос, делая вид, что всё в порядке. Три месяца они обсуждали варианты квартир, ездили на просмотры, строили планы. И всё это время денег уже не было.
— Позвони ей, — голос Наташи звучал глухо. — Прямо сейчас позвони своей матери, и пусть объяснит, когда вернёт наши деньги.
— Наташ, может, не стоит так резко…
— Звони!
Дмитрий нехотя достал телефон. Его пальцы дрожали, когда он набирал номер. Наташа включила громкую связь, не дожидаясь возражений мужа.
— Димочка, сыночек, доброе утро! — голос Инны Борисовны звучал бодро и жизнерадостно. — Как вы там? Как Наташенька?
— Мам, тут такое дело… — начал Дмитрий, но Наташа вырвала у него телефон.
— Инна Борисовна, это Наташа. Когда вы вернёте наши три миллиона?
В трубке повисла пауза. Потом раздался нервный смешок.
— Ой, Наташенька, что за тон такой? Мы же семья, зачем эти счёты между своими? Димочка же объяснил, что это временно…
— Три месяца назад было временно. Сейчас я хочу знать конкретную дату возврата.
— Милая моя, ну что ты как коршун налетела? — голос свекрови стал жёстче. — Эти деньги нужны были для семейного дела. Бабушкина квартира — это же наследство Димы в будущем. Вам же достанется!
— Нам? — Наташа почувствовала, как внутри поднимается волна гнева. — А почему вы решили, что мы хотим бабушкину квартиру вместо собственного жилья, купленного на наши деньги?
— Наташа, не груби матери! — попытался вмешаться Дмитрий, но жена остановила его взглядом.
— Я не грублю, я выясняю, когда мне вернут украденные деньги.
— Украденные? — голос Инны Борисовны взвился. — Да как ты смеешь! Я у родного сына взяла взаймы, с его согласия! Это наше семейное дело!
— С согласия одного из владельцев счёта. Без моего ведома. Это называется кража, Инна Борисовна. И если деньги не вернутся в течение недели, я обращусь с заявлением в полицию.
Наташа отключила телефон и швырнула его на стол. Дмитрий сидел бледный, как полотно.
— Ты с ума сошла? Заявление на мою мать?
— На мошенницу, которая украла наши деньги.
— Наташа, это моя мама! Она не мошенница!
— Нет? А как ещё назвать человека, который берёт чужие деньги обманом?
Дмитрий вскочил, его лицо покраснело.
— Это не чужие деньги! Это наши семейные сбережения, и я имел право распорядиться ими!
— Семейные, Дима! Семья — это ты и я! А не твоя мамочка, которая решает за нас, как нам жить!
— Она всю жизнь для меня… для нас старается!
— Для нас? — Наташа горько рассмеялась. — Назови хоть один раз, когда твоя мать сделала что-то для меня? Хоть один!
Дмитрий открыл рот и закрыл. Примеров действительно не находилось. За семь лет брака Инна Борисовна ни разу не помогла им — ни с ремонтом в съёмной квартире, ни когда Наташа болела, ни даже советом дельным. Зато требований и претензий было предостаточно. То Наташа готовит не так, как привык Димочка, то убирается недостаточно тщательно, то работает слишком много и мало внимания уделяет мужу.
— Это другое, — наконец выдавил Дмитрий. — Мама просто… у неё характер сложный.
— Сложный характер — это не индульгенция на воровство, — отрезала Наташа. — У меня есть неделя подумать. Либо деньги возвращаются, либо я ухожу.
— Ты мне угрожаешь?
— Я ставлю тебя перед фактом. Выбирай — или жена, или мамочка с её аферами.
Наташа ушла в спальню, хлопнув дверью. Сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Три миллиона. Три миллиона рублей, которые они откладывали, отказывая себе в отпусках, развлечениях, покупках. Она донашивала старые вещи, готовила дома вместо ресторанов, экономила на всём. И всё ради мечты о собственном доме. А Дмитрий… Дмитрий просто взял и отдал всё матери. Без её ведома. Без обсуждения.
Телефон завибрировал. Сообщение от свекрови: «Наташенька, давай встретимся и поговорим спокойно. Завтра в кафе на Садовой в 12:00. Без Димы, по-женски».
Наташа усмехнулась. По-женски. Знала она эти разговоры по-женски. Сначала будут уговоры, потом шантаж, потом угрозы. Стандартный набор манипулятора. Но отказываться не стала. Пусть попробует. Наташа уже приняла решение — либо деньги, либо развод. И никакие уговоры свекрови это не изменят.
Кафе на Садовой было уютным местом с претензией на французский стиль. Инна Борисовна уже ждала за столиком у окна. Выглядела она, как всегда, безупречно — дорогой костюм, профессиональный макияж, уложенные в салоне волосы. На эти три миллиона можно было бы год ходить по салонам, подумала Наташа с горечью.
— Наташенька, спасибо что пришла, — свекровь изобразила тёплую улыбку. — Присаживайся, я уже заказала твой любимый капучино.
— Я предпочитаю американо, — сухо ответила Наташа, садясь напротив.
— Ой, правда? Странно, Димочка говорил…
— Димочка много чего не знает обо мне. Как выяснилось.
Инна Борисовна поджала губы, но быстро взяла себя в руки.
— Наташенька, давай без этих колкостей. Мы же культурные люди. Я понимаю, ты расстроена…
— Я не расстроена. Я в ярости.
— Хорошо, ты в ярости. Имеешь право. Но давай обсудим всё спокойно. Ситуация действительно сложная. Видишь ли, бабушкина квартира — это не просто недвижимость. Это память о наших предках, семейная реликвия…
— Которую вы собираетесь продать, как только оформите.
Инна Борисовна моргнула.
— Кто тебе сказал такую глупость?
— Вы сами. Дмитрию. Обещали вернуть деньги после продажи.
— Я имела в виду… в отдалённой перспективе. Сначала нужно сделать там ремонт, привести в порядок…
— На наши деньги?
— Наташа, почему ты говоришь «наши»? Димочка зарабатывает в три раза больше тебя. По сути, это его сбережения.
Вот и показалось истинное лицо, подумала Наташа. Милая свекровь считала, что невестка — это так, бесплатное приложение к сыну.
— Во-первых, я зарабатываю достаточно. Во-вторых, в браке всё общее. В-третьих, даже если бы это были только Димины деньги, он не имел права распоряжаться ими без моего ведома, потому что мы планировали покупку квартиры.
— Планировали, — фыркнула Инна Борисовна. — А я уже купила. Точнее, выкупила доли. Теперь у Димы есть жильё.
— У вас есть жильё, оформленное на вас.
— Которое я завещаю сыну!
— Когда? Через двадцать лет? Тридцать?
Инна Борисовна побагровела.
— Ты на что намекаешь?
— Я не намекаю, я прямо говорю — верните наши деньги. Немедленно. Или я подаю заявление о мошенничестве.
— Попробуй только! — свекровь сорвалась на крик, несколько посетителей обернулись. — Я тебе такую жизнь устрою! Димка тебя бросит по моему первому слову! Останешься ни с чем!
— Значит, бросит, — спокойно ответила Наташа, поднимаясь. — Зато я узнала цену и ему, и вам. Спасибо за откровенность, Инна Борисовна.
Она развернулась и пошла к выходу, не обращая внимания на крики свекрови. На улице Наташа глубоко вдохнула свежий воздух. Всё встало на свои места. Теперь она точно знала, что делать.
Дома Дмитрий ждал её в гостиной. Выглядел он помятым и несчастным.
— Мама звонила. Сказала, ты её оскорбила.
— Я потребовала вернуть наши деньги.
— Наташ, ну что ты как ребёнок? Мама же объяснила — квартира потом достанется нам…
— Мне не нужны подачки от твоей матери, Дима. Мне нужна наша квартира, купленная на наши деньги. Та, которую мы выберем сами, где хотим жить.
— Но бабушкина квартира в центре! Четыре комнаты! Это же целое состояние!
— Которое принадлежит твоей матери. И будет принадлежать ей ещё лет тридцать минимум. А мы так и будем скитаться по съёмным углам, ожидая милости?
Дмитрий встал, прошёлся по комнате.
— Наташа, пойми, мама одна. У неё никого, кроме меня. Эта квартира — единственное, что у неё есть…
— У неё есть своя квартира, где она живёт. Есть дача. Есть сбережения, судя по тому, как она одевается. А у нас теперь нет ничего.
— Не драматизируй. Мы накопим ещё.
— Мы? — Наташа посмотрела ему в глаза. — Дима, ты понимаешь, что разрушил моё доверие? Ты предал меня ради матери. Как я могу теперь быть уверена, что ты не сделаешь это снова?
— Я… я больше так не буду. Обещаю.
— Твои обещания ничего не стоят. Ты обещал, что мы купим квартиру этой осенью. Где эти обещания теперь?
Дмитрий молчал. В его глазах Наташа видела борьбу — между любовью к жене и страхом перед матерью. И страх побеждал.
— Знаешь что, — сказала она устало. — У тебя есть три дня. Либо деньги возвращаются на счёт, либо я подаю на развод. И да, я уже консультировалась с юристом. При разделе имущества суд учтёт, что деньги были выведены без моего согласия.
— Ты… ты уже была у юриста?
— Да. Вчера вечером, пока ты названивал мамочке и жаловался, какая у тебя плохая жена.
Дмитрий побледнел. Он действительно жаловался матери, Наташа слышала обрывки разговора из кухни.
— Наташа, прошу тебя…
— Три дня, Дима. Решай.
Следующие дни прошли в тягостном молчании. Дмитрий ходил мрачнее тучи, постоянно о чём-то говорил по телефону с матерью. Наташа собрала документы — копии выписок, переписку, где они обсуждали покупку квартиры, скриншоты объявлений, которые они смотрели. Юрист сказал, что дело перспективное, особенно учитывая, что перевод был сделан на физическое лицо, не являющееся родственником по документам.
На третий день Дмитрий пришёл домой поздно. Наташа ждала его на кухне с чашкой остывшего чая.
— Мама согласна вернуть деньги, — сказал он с порога.
Наташа подняла голову. В первый момент она не поверила своим ушам.
— Правда?
— Но есть условие.
Конечно, подумала Наташа. С Инной Борисовной по-другому не бывает.
— Какое?
— Она вернёт два миллиона. Миллион считает платой за свои труды по оформлению наследства.
— Платой? — Наташа рассмеялась. — Она украла наши деньги и ещё хочет плату?
— Наташа, это лучше, чем ничего. Два миллиона — это тоже деньги. Хватит на первоначальный взнос.
— А миллион? Куда делся миллион, который мы откладывали два года?
— Мама считает, что имеет право…
— Мама не имеет никаких прав на наши деньги!
— Наташа, пожалуйста! Давай примем это предложение. Иначе она не вернёт вообще ничего.
Наташа встала, подошла к окну. Внизу горели фонари, по улице спешили редкие прохожие. Обычная жизнь обычных людей. Которые, возможно, тоже сталкивались с предательством близких.
— Знаешь, Дима, дело даже не в деньгах. Дело в том, что ты выбрал сторону. И это не моя сторона. Ты готов пожертвовать нашими планами, нашим будущим ради прихотей матери. Сегодня это миллион, завтра она захочет, чтобы мы переехали к ней, послезавтра — чтобы я уволилась и сидела дома. И ты согласишься. Потому что не можешь ей противостоять.
— Это не так…
— Это именно так. И я не хочу жить в такой семье. Где я всегда буду на втором месте после твоей мамочки.
— Наташа, не говори так. Я люблю тебя.
— Но недостаточно сильно, чтобы защитить от своей матери.
Дмитрий молчал. В его молчании был ответ на все вопросы.
— Я приму предложение твоей матери, — сказала Наташа. — Два миллиона. Но это будут мои два миллиона. Потому что завтра я подаю на развод.
— Наташа!
— Решение принято, Дима. Ты сделал свой выбор, я делаю свой.
Она вышла из кухни, оставив мужа одного. В спальне Наташа достала чемодан и начала складывать вещи. Слёз не было. Только странная лёгкость, словно с плеч свалился тяжёлый груз.
Через неделю деньги вернулись на счёт. Два миллиона, как и обещала Инна Борисовна. Миллион она, видимо, считала компенсацией за моральный ущерб, нанесённый невесткой. Наташа сняла всю сумму и открыла собственный счёт в другом банке.
Развод прошёл быстро и тихо. Дмитрий не сопротивлялся, только смотрел побитой собакой. Инна Борисовна пыталась вмешаться, звонила, требовала встречи, но Наташа заблокировала её номер.
Через три месяца Наташа въехала в собственную однокомнатную квартиру. Маленькую, на окраине, но свою. Без свекрови, без предательства, без унижения. Стоя у окна с видом на сквер, она думала о том, что иногда потери оборачиваются приобретениями. Она потеряла мужа, но обрела свободу. Потеряла иллюзии, но обрела ясность. Потеряла миллион, но сохранила достоинство.
Телефон завибрировал. Сообщение от неизвестного номера: «Наташа, это Дима. Мама продала бабушкину квартиру. Оказалось, там были долги по коммуналке и налогам. После их оплаты почти ничего не осталось. Она потратила наши деньги впустую. Прости меня».
Наташа удалила сообщение не дочитав. Это больше не её история. У неё теперь своя жизнь. Без токсичной свекрови, без слабого мужа, без чужих квартир и наследств. Только она и её маленькая, но честно заработанная и купленная квартира. И это было началом новой главы. Главы, где она сама решает, как ей жить.
За окном начинался дождь. Наташа заварила чай, укуталась в плед и села с книгой в своё любимое кресло. Первое, что она купила в новую квартиру. Мягкое, удобное, только её. Как и вся её новая жизнь.
