Алла стояла в дверях просторной гостиной и не могла поверить собственным глазам. На стенах висели фотографии в дорогих рамках — Георгий обнимал незнакомую женщину с длинными рыжими волосами. На столике у дивана лежали две пары очков для чтения. В углу стояли женские туфли на высоком каблуке.
— Что происходит, Георгий?! — её голос дрогнул от изумления.
Муж застыл посреди комнаты. На нём был домашний халат, который она никогда раньше не видела. В руках он держал поднос с двумя чашками.
— Алла? Ты же… ты должна быть в Москве! — он едва не выронил поднос.
— Хотела сделать тебе СЮРПРИЗ, — она обвела взглядом комнату. — Но, похоже, сюрприз получился У ТЕБЯ.
Из спальни донёсся женский голос:
— Гоша, милый, ты где там с чаем?
Георгий побледнел. Алла прислонилась к дверному косяку — ноги подкашивались.
— Послушай, я всё объясню…
— НЕ НАДО! — она подняла руку. — Мне и так всё ясно.
В дверях спальни появилась та самая рыжеволосая женщина с фотографий. На ней был шёлковый халат цвета слоновой кости. Увидев Аллу, она остановилась.
— Ой, у тебя гости? — она улыбнулась. — Здравствуйте, я Милана. А вы?..
— Его ЖЕНА, — процедила Алла.
Милана перевела взгляд на Георгия:
— ЖЕНА? Но ты говорил, что развёлся три года назад!
— НЕДОРАЗУМЕНИЕ?! — Алла шагнула в комнату. — Мы женаты пятнадцать лет, у нас дочь-подросток, а ты называешь это недоразумением?
Милана побледнела:
— ДОЧЬ? Георгий, что происходит?
— Да, Георгий, расскажи нам обеим, ЧТО ПРОИСХОДИТ? — Алла села на диван, скрестив ноги. — Я приехала из Москвы, чтобы порадовать мужа, который якобы в командировке работает над важным контрактом. А нахожу тут целое семейное гнёздышко!
Георгий провёл ладонью по волосам:
— Алла, пойдём поговорим наедине.
— НЕТ! — она покачала головой. — Раз уж мы все тут собрались, давай говорить при всех. Милана имеет ПРАВО знать правду.
Милана опустилась в кресло. Её руки дрожали.
— Георгий, это правда? У тебя есть семья в Москве?
Он молчал, переводя взгляд с одной женщины на другую.
— Молчание — знак согласия, — Алла достала телефон. — Хотите посмотреть наши семейные фото? Вот последний Новый год. А вот день рождения нашей дочери Софьи. Ей, кстати, четырнадцать.
Милана закрыла лицо руками:
— Боже мой… Мы вместе уже полтора года… Я думала, мы поженимся…
— И давно ты тут обосновался? — Алла осматривала квартиру. — Судя по обстановке, не первый месяц.
— С прошлого лета, — тихо ответил Георгий.
— С ПРОШЛОГО ЛЕТА?! — она вскочила. — Когда ты говорил, что снимаешь комнату в общежитии, потому что контракт затягивается?
— Я не хотел тебя ранить…
— А сейчас, по-твоему, ты меня НЕ РАНИШЬ?!
Милана поднялась:
— Я… мне нужно одеться. Простите.
Она ушла в спальню. Георгий сел в кресло напротив жены.
— Алла, послушай. Наш брак давно дал трещину. Мы просто делали вид, что всё хорошо.
— МЫ?! — она засмеялась. — Это Я делала вид? Я ЖДАЛА тебя из командировок, воспитывала дочь, создавала уют?
— Ты создавала видимость идеальной семьи для подруг и родственников. А между нами давно ничего не было.
— Конечно, не было! Ты же тут НОВУЮ СЕМЬЮ строил!
Из спальни вышла одетая Милана с сумкой в руках.
— Я пойду. Георгий, когда разберёшься… Нет, не звони. Просто НЕ ЗВОНИ.
Она направилась к двери, но Алла остановила её:
— Милана, подождите. Это не ваша вина. Вы не знали.
— Спасибо, — та грустно улыбнулась. — Но это не делает ситуацию легче.
Когда за Миланой закрылась дверь, в квартире стало тихо. Георгий налил себе воды из графина.
— Что теперь? — спросил он.
— РАЗВОД, — Алла встала. — И никаких СПОРОВ об имуществе. Квартира в Москве — моя и Софьи. Дача — тоже. Машину можешь забрать.
— Ты всё решила за пять минут?
— Я решила в ту секунду, когда увидела эти фотографии. Знаешь, в чём твоя главная ОШИБКА?
Он вопросительно поднял брови.
— Ты думал, что я глупая. Что буду верить в твои командировки вечно. Но я давно догадывалась. Просто надеялась, что ошибаюсь.
— Если догадывалась, зачем приехала?
— Хотела убедиться. И знаешь что? Мне даже ЛЕГЧЕ стало. Больше не нужно ПРИТВОРЯТСЯ, что у нас всё хорошо.
Георгий встал:
— Алла, может, не будем торопиться? Нужно подумать о Софье…
— О Софье надо было думать, когда ты тут вил гнездо с Миланой! Кстати, сколько ей лет?
— Двадцать восемь.
— Прекрасно! На тринадцать лет младше тебя. Классика жанра.
— Не нужно так…
— А КАК НУЖНО?! — она повысила голос. — Аплодировать тебе? Восхищаться?
Её телефон зазвонил. На экране высветилось «Софья».
— Привет, солнышко, — Алла старалась говорить спокойно. — Да, я у папы. Нет, всё в порядке. Вечером расскажу. Люблю тебя.
Она отключилась и посмотрела на мужа:
— Объяснять дочери будешь сам.
— Алла, давай не будем её травмировать…
— ТРАВМИРОВАТЬ?! — она снова вспыхнула. — Это ты её травмировал своим ВРАНЬЁМ! А я просто скажу ПРАВДУ.
Георгий подошёл к окну:
— Я не хотел, чтобы всё так вышло.
— А как ты хотел? Жить на два дома вечно?
— Я собирался поговорить с тобой. После Нового года.
— Как благородно! — Алла взяла сумку. — Ещё одни праздники в кругу семьи, а потом — сюрприз?
— Не издевайся.
— Я не издеваюсь. Мне ПРОТИВНО. Знаешь, сколько раз твоя мать говорила, что я недостаточно хороша для её сына? А я терпела, улыбалась, готовила её любимые блюда.
— При чём тут мама?
— При том, что она первая узнает о разводе. Представляю её РАДОСТЬ!
Георгий вздрогнул:
— Не нужно говорить маме…
— Почему? СТЫДНО? Или боишься, что лишит наследства?
Он промолчал, и Алла поняла, что попала в точку.
— Так вот в чём дело! Твоя матушка до сих пор не переписала завещание!
— Это не твоё дело.
— Теперь — не моё. Но Милане советую рассказать. Пусть знает, на что подписывается.
Алла направилась к выходу, но обернулась:
— И ещё. Элеонора Матвеевна — твоя секретарь — она в курсе?
Георгий кивнул.
— Замечательно. Значит, все вокруг знали, кроме меня. Как мило!
— Элла ни при чём…
— ЭЛЛА?! — Алла расхохоталась. — Теперь она Элла? Как трогательно!
— Мы просто коллеги.
— Конечно. Коллега, которая покрывает твою двойную жизнь. Кстати, она замужем?
— Разведена.
— О, какое совпадение! Может, она следующая в очереди? После Миланы?
— Хватит! — Георгий стукнул кулаком по столу. — Я признаю свою вину, но не позволю…
— ЧТО не позволишь? — Алла подошла к нему вплотную. — Говорить ПРАВДУ? Пятнадцать лет я молчала, когда ты пропадал на работе, забывал о годовщинах, игнорировал родительские собрания. Теперь МОЯ очередь говорить!
В дверь позвонили. Георгий пошёл открывать. На пороге стоял молодой человек в форме курьера.
— Доставка для Миланы Сергеевны. Распишитесь.
— Она… её нет, — пробормотал Георгий.
— Можете принять? Тут написано, что по этому адресу.
Георгий взял коробку и закрыл дверь. На упаковке было название ювелирного магазина.
— Подарок? — догадалась Алла. — Дай угадаю — кольцо?
Он молча положил коробку на стол.
— КОЛЬЦО?! — она не могла поверить. — Ты собирался сделать ей предложение?!
— Это не важно…
— Как не важно?! Ты ЖЕ��АТ!
— Я подал документы на развод месяц назад. В одностороннем порядке.
Алла села обратно на диван. Комната закружилась.
— Что?..
— Прости. Я должен был сказать раньше.
— Месяц назад… Когда я спрашивала про отпуск, ты уже…
— ДА.
Она закрыла глаза, пытаясь справиться с подступающими слезами:
— Почему не сказал?
— Боялся твоей реакции. И Софьи.
— А сейчас не боишься?
— Сейчас уже ПОЗДНО бояться.
Алла встала. Её ноги дрожали, но она заставила себя идти к двери:
— Документы пришлёшь через адвоката. И не смей появляться в Москве без предупреждения.
— Алла, постой…
Но она уже вышла. В коридоре столкнулась с соседкой — пожилой женщиной с сумкой продуктов.
— Ой, вы к Жоре? — та улыбнулась. — А Миланочка дома?
— Больше не будет, — ответила Алла и пошла к лифту.
***
В поезде Москва-Петербург Алла сидела у окна и смотрела на проносящиеся пейзажи. Телефон разрывался от звонков Георгия, но она не отвечала. Потом пришло сообщение от неизвестного номера:
«Алла, это Милана. Простите за всё. Я действительно не знала. Если бы знала… Желаю вам сил».
Она удалила сообщение. Потом достала блокнот и начала писать список дел: адвокат, раздел имущества, разговор с Софьей, поиск психолога для дочери…
Напротив села женщина с маленьким ребёнком. Малыш улыбнулся Алле, и она улыбнулась в ответ.
— Едете домой? — спросила женщина.
— Да, домой, — ответила Алла и подумала, что это слово звучит правдиво.
***
Софья встретила мать на вокзале. Высокая, стройная, с отцовскими чертами лица и материнскими глазами.
— Мам, ты плакала?
— Нет, солнышко. Просто устала.
— Папа не приехал?
— Нет. И больше не приедет. Нам нужно поговорить.
Дома, на кухне, за чашкой какао, Алла рассказала дочери правду. Не всю — щадя подростка, но достаточно, чтобы та поняла.
Софья долго молчала, потом спросила:
— Он нас больше не любит?
— Тебя любит. Это между нами проблемы, не между вами.
— Но он же ВРАЛ!
— Да. Взрослые иногда врут. Даже те, кого мы любим.
— Я не хочу его видеть!
— Это твоё право. Но не принимай решение сгоряча.
Софья обняла мать:
— Мам, а тебе больно?
— Уже нет. Знаешь, иногда правда, даже горькая, лучше сладкой лжи.
***
Прошло три месяца. Развод был оформлен. Алла вернулась к девичьей фамилии — Воронова. Устроилась на новую работу — редактором в издательство. Софья перестала плакать по ночам и даже начала встречаться с мальчиком из параллельного класса.
Георгий звонил раз в неделю — поговорить с дочерью. Софья отвечала односложно, но отвечала. Алла не вмешивалась.
Однажды вечером раздался звонок в дверь. Алла открыла — на пороге стояла Милана.
— Простите, что без предупреждения. Можно войти?
Алла отступила в сторону. Милана прошла в гостиную, отказалась от чая.
— Я пришла предупредить, — начала она. — Георгий… он не тот, за кого себя выдаёт.
— Это я уже поняла.
— Нет, вы не понимаете. После вашего ухода он приходил ко мне, умолял вернуться. Я отказалась. И тогда… — Милана достала телефон. — Он начал мне угрожать. Писать гадости моему начальнику, распространять слухи…
Алла взяла телефон, пробежала глазами сообщения. Её бросило в жар:
— Он совсем с ума сошёл?
— Я подала заявление в полицию. Но подумала, вы должны знать. Вдруг он и к вам…
— Спасибо, что предупредили.
Милана встала:
— Алла, я правда не знала о вас. Он так убедительно врал…
— Знаю. Мне он врал пятнадцать лет, и я верила.
Когда Милана ушла, Алла позвонила адвокату.
***
Георгий сидел в своей петербургской квартире. На столе стояла початая бутылка виски. Телефон молчал — Милана заблокировала его номер, Алла не отвечала, даже мать перестала звонить после того, как узнала о разводе.
Элеонора Матвеевна — теперь уже бывшая секретарь — прислала сообщение: «Георгий Андреевич, генеральный директор просил передать, что ваш контракт не будет продлён. Вещи из кабинета вышлют курьером».
Он налил ещё виски. Всё рушилось, как карточный домик.
В дверь позвонили. На пороге стоял его старший брат Аркадий — успешный бизнесмен, любимец матери.
— Мать прислала, — Аркадий прошёл в квартиру без приглашения. — Велела передать, что ты вычеркнут из завещания.
— ВЫЧЕРКНУТ?!
— А ты что думал? Опозорить семью и остаться наследником? Мать в бешенстве. Алла ей всё рассказала.
— Алла не имела права…
— Алла имела ВСЕ права. Ты ей изменял, врал, жил двойной жизнью. А она молчала, терпела, растила вашу дочь.
Аркадий осмотрел квартиру:
— И ради чего? Ради какой-то девчонки?
— Не смей так о Милане!
— Милана? Которая подала на тебя заявление за преследование? Мы всё знаем.
Георгий опустился на диван:
— Она просто напугана…
— Она УМНАЯ. В отличие от тебя. Кстати, квартира эта — мамина, ты в курсе? Она оформлена на её фирму. Так что собирай вещи. К концу месяца чтоб тебя тут не было.
— Но… куда я пойду?
— Это твои проблемы. Можешь вернуться в Москву. А, нет, не можешь. В общем, думай сам.
Аркадий направился к двери:
— И ещё. Венедикт Русланович — твой бывший босс — мой хороший друг. Он обещал, что в их сфере ты работу не найдёшь. Репутация знаешь ли…
— Вы все сговорились против меня!
— Нет, братец. Ты сам против себя всё сделал. А мы просто не хотим иметь с тобой дел.
Дверь захлопнулась. Георгий остался один. Телефон зазвонил — неизвестный номер.
— Георгий Андреевич? Это из банка. У вас просрочка по кредиту…
Он бросил трубку. Кредит он взял на ремонт этой квартиры, для Миланы. Теперь и квартира не его, и Миланы нет, а платить надо.
За окном начинало темнеть. Георгий подошёл к бару — бутылка была пуста. Денег на карте оставалось совсем мало — Алла заблокировала общий счёт, новую зарплату он не получит, а тратил он всегда не считая.
На столе всё ещё лежала коробочка с кольцом для Миланы. Он открыл её — бриллиант сверкнул в свете лампы. Можно сдать в ломбард. Это даст немного времени.
Георгий засмеялся. Громко, истерично. Ещё полгода назад у него было всё — семья, любовница, работа, уважение. Он думал, что ловко всех обманывает, что контролирует ситуацию.
А теперь? Теперь он сидит в чужой квартире, из которой его выгонят, без работы, без денег, без семьи. Даже родная мать от него отвернулась.
Телефон зазвонил снова. На экране высветилось «Софья». Он схватил трубку:
— Солнышко?
— Папа, — голос дочери был холодным. — Я звоню попрощаться. Мы с мамой уезжаем. Надолго. Не ищи нас.
— Софа, подожди…
Но она уже отключилась. Он набрал номер снова — абонент недоступен. Написал сообщение — не доставлено.
Георгий упал на диван и закрыл лицо руками. В пустой квартире было тихо. Только где-то капала вода из неисправного крана — кап, кап, кап. Как отсчёт времени его прежней жизни.
***
Год спустя Алла сидела в маленьком кафе в центре Праги. Они с Софьей переехали сюда полгода назад — у Аллы был контракт с чешским издательством, а Софья поступила в международную школу.
— Мам, смотри! — дочь показала ей телефон. — Тётя Милана написала. Она выходит замуж!
— Правда? За кого?
— Говорит, он чудесный человек. И главное — НЕ ВРЁТ!
Они засмеялись. За год они научились смеяться над прошлым.
— А от папы есть новости? — осторожно спросила Софья.
— Дядя Аркадий писал, что он уехал куда-то на Север. Работает вахтовым методом.
— На Север? Папа?
— Видимо, деваться некуда.
Софья помолчала:
— Мам, а тебе его не жалко?
Алла посмотрела в окно. За стеклом шёл мелкий снег, прохожие спешили по своим делам, жизнь продолжалась.
— Нет, солнышко. Каждый делает свой выбор. Он сделал свой — соврал, предал, разрушил всё сам. Мы сделали свой — начали новую жизнь. И знаешь что? Мы СЧАСТЛИВЫ. А это главное.
Софья взяла мамину руку:
— Да, мы счастливы.
***
А где-то далеко на Севере, в маленьком вахтовом посёлке, Георгий Андреевич Мельников — бывший успешный менеджер, бывший муж, бывший отец — сидел в бараке и думал о том, как всё могло бы быть иначе. Если бы он не врал. Если бы не предавал. Если бы ценил то, что имел.
Но время не повернуть вспять. И расплата за ложь оказалась слишком высокой — он потерял ВСЁ. И самое страшное — он потерял это по собственной глупости и жадности.
За окном выла метель. До конца вахты оставалось ещё три месяца. Три месяца одиночества и раздумий о том, КАК он докатился до такой жизни. И ответ был очевиден — сам. Всё сам.
