Да кто он такой, этот твой Денис?!
Тамара Петровна металась по комнате.
— Ты дала слово! У нас была договорённость!
Софья молча укладывала вещи в дорожную сумку, каждое движение было точным и решительным. Она больше не собиралась объяснять очевидное.
— Возможно, мы и говорили об этом, но никто не предвидел такого развития событий, — наконец произнесла она, не оборачиваясь. — Всё решено, мама. Мы с Денисом…
— Ах, вы с Денисом! — Тамара Петровна всплеснула руками. — А мать за борт?! Вот как получается — променяла меня на этого типа!
— Хорошо, что он сейчас не слышит твоих слов, — устало ответила Софья, застёгивая молнию сумки. — Хотя, в принципе, всё равно — он уже столько от тебя выслушал, что хватит надолго.
— Да кто он такой, этот твой Денис?! — продолжала ядовито мать. — Никто и звать никак! А я тебя растила, воспитывала, на ноги поставила! И вот благодарность!
Софья обернулась, и в её взгляде была усталость многих месяцев:
— Мама, хватит уже этой мелодрамы. Твоя «забота» больше смахивает на тиранию. И если ты не можешь принять моё решение, то это твои проблемы.
— Неблагодарная! — взвизгнула Тамара Петровна. — Я жертвовала…
— Какие ещё жертвы? — Софья повысила голос. — Ты имеешь в виду постоянные скандалы и попытки контролировать каждый мой шаг? Прости, но это не жертвы, а эгоизм в чистом виде.
А ведь всё начиналось так радужно. Когда Софья и Денис вернулись из медового месяца, предложение Тамары Петровны казалось идеальным решением.
— Оставайтесь у меня! — воскликнула она тогда, встречая молодожёнов в аэропорту. — Это замечательное решение!
Софья и Денис переглянулись. Аренда квартиры съедала приличную часть бюджета, а накопить на собственное жильё хотелось побыстрее.
— Действительно, какой смысл переплачивать за аренду, когда можно жить в просторе? — согласился Денис.
— Спасибо за предложение, мам, — добавила Софья, обнимая мать. — Это поможет нам быстрее накопить на собственное жильё.
— Вот и прекрасно! Будем одной дружной семьёй! — радостно воскликнула Тамара Петровна.
Трёхкомнатная квартира действительно была просторной. Виктор Андреевич, отец Софьи, при жизни заботился о том, чтобы семья ни в чём не нуждалась. После его смерти шесть лет назад Тамара Петровна словно потеряла ориентир.
Раньше она была совсем другой. Муж умел сдерживать её порывы к критике и сплетням.
— Тома, давай лучше о хорошем поговорим, — мягко останавливал он жену, когда та начинала обсуждать соседей.
— Ты прав, Витя, — смущённо соглашалась Тамара Петровна.
Виктор Андреевич обожал жену, восхвалял её кулинарные таланты, носил её домашнюю еду на работу в контейнере.
— Томочка, золотце моё, ты волшебница! — говорил он каждый раз.
— Да что ты, Витенька, обычная еда, — скромно отвечала жена, но глаза её светились от удовольствия.
Когда мужа не стало, Тамара Петровна погрузилась в уныние. Готовить стало незачем, убираться — тоже. От скуки она начала чрезмерно вмешиваться в жизнь дочери.
— Куда идёшь? С кем встречаешься? Когда будешь дома? — засыпала она Софью вопросами.
А однажды подстерегла у окна того, кто провожал дочь к подъезду.
— Ну и рыцарь у тебя! — ехидно заметила она потом. — Коротышка какой-то, да ещё и одевается как бездомный!
— Мама, это не жених! — возмущалась Софья. — Мы просто знакомимся!
— У нас третий этаж! И зрение у меня отличное! — обиделась мать. — Утверждаю — он тебе не подходит! Невзрачный.
Именно поэтому Софья и съехала от матери, сняв отдельную квартиру. А теперь вот вернулась…
***
Первые два месяца совместного проживания прошли относительно мирно. Но потом начались придирки. Сначала мелкие, почти незаметные. Потом всё серьёзнее.
Денис вставал не в то время, ел не то, что нужно. Любил футбол — а Тамару Петровну эта игра бесила. В выходные ложился спать поздно, вставал тоже поздно.
— День на дворе! Полдень уже! — кипела от раздражения Тамара Петровна. — Сколько можно дрыхнуть, как медведь в берлоге?!
— Тише, мам, пусть отдыхает, — уговаривала её Софья. — Он всю неделю работает.
— Да работают все! Не он один пуп земли! — огрызалась мать.
А ведь именно Денис помог расплатиться с коммунальными долгами, которые Тамара Петровна накопила за годы одиночества. Когда Софья увидела квитанции, едва не упала в обморок.
— Мама! Сколько месяцев ты не платила за квартиру? — ахнула она.
— Ну… это… не то чтобы я совсем не платила, — мямлила мать. — Зуб сломался, в клинике денег оставила. Потом радиатор потёк. А у Маргариты день рождения был…
— Хорошо, что ещё не отключили от всех благ цивилизации, — сухо заметила Софья.
— Неприятная ситуация, — согласился Денис. — Ничего, погасим долги. Поможем.
— Вы мои золотые! — всплеснула руками Тамара Петровна. — Родная кровь всё-таки!
И они помогли. Полностью покрыли задолженность, взяли на себя коммунальные платежи. А в благодарность получали ежедневные придирки.
— Опять жира нажарил! Как свинья в хлеву! — возмущалась Тамара Петровна, указывая на незначительные брызги у плиты.
— Посуду не моет! Прислугу себе нашёл! — продолжала она, хотя Денис всегда убирал за собой.
Денис терпел, считая, что находясь в доме тёщи, не должен скандалить. Но терпение не безгранично.
— Соф, может, переберёмся на съёмную? — осторожно спросил он однажды.
— Видимо, придётся, — вздохнула Софья. — Хотя копить будет сложнее.
— Зато нервы целее будут, — мрачно улыбнулся Денис.
***
Когда Софья попыталась поговорить с матерью, та взорвалась:
— Неблагодарные! Мы же договорились! Я вас приняла, а вы что делаете?!
— Твоя доброта?! — не выдержала Софья. — Мы коммунальные счета оплачиваем, еду покупаем! Получается, мы тебя полностью финансируем! И у меня здесь доля по наследству от папы! Я на собственной жилплощади нахожусь!
— Соня, не нужно так, — попробовал урезонить жену Денис, но Софью уже было не остановить.
— Да как у тебя язык повернулся изводить моего мужа каждый день?! Он нам помогает, а ты его как врага встречаешь!
Семь дней в квартире царило молчание. Тамара Петровна ходила мрачнее тучи, обижаясь на дочь, но в глубине души боялась — а что если молодёжь действительно съедет?
И они съехали.
***
Удивительное совпадение — именно тогда освободилась квартира у матери Дениса. Галина Васильевна предложила им поселиться там практически бесплатно.
— Не могу с вас брать столько же, сколько с чужих людей, — сказала она. — Поселяйтесь, приводите всё в порядок, коммунальные оплачивайте. А денег за аренду не стану брать.
— Твоя мама — просто ангел, — восхитилась Софья. — После маминых претензий это звучит как сказка.
Тамара Петровна, узнав о новом жилье, возмущалась:
— Свекрови денежки платите, а родную мать бросили! А мне что остается?
— Коммунальные расходы за твою квартиру продолжу покрывать, — отвечала Софья. — Но проживать у тебя больше не намерена.
— Терпеть надо было! С пожилыми людьми терпеливее быть нужно!
— Если ты считаешь постоянные упрёки нормальной атмосферой для семьи, то нам не о чём говорить, — холодно ответила Софья.
Но вскоре Тамара Петровна снова попала в финансовую яму. И когда принесла очередные счета, Софья твёрдо сказала:
— В этот раз разбирайся сама. Мы не собираемся постоянно затыкать дыры в твоём бюджете.
— Как это сама?! Ты же дочь! Обязана помогать!
— Была обязана, но ты этим пользуешься. Теперь это твоя проблема.
***
Денис, узнав о разговоре, неожиданно сказал:
— Я схожу к ней поговорю.
— Зачем?
— Она твоя мать. И при таком раскладе может лишиться квартиры. А это ведь и твоя доля тоже.
На следующий день он появился у тёщи.
— А ты что здесь забыл? — процедила она.
— Тамара Петровна, так дальше продолжаться не может, — спокойно сказал Денис. — Вы накапливаете долги, а потом перекладываете их на нас.
— Да кто ты такой, чтобы мне указывать!
— Я муж вашей дочери, которую вы используете как кошелёк, — не повышая голоса, ответил он. — И человек, который не хочет видеть, как вы теряете квартиру из-за безответственности.
— Какую ещё квартиру потеряю? — растерялась мать.
— При таких долгах суд может наложить арест на имущество. Вы же взрослый человек, должны понимать последствия.
Впервые кто-то говорил с ней так прямо. Тамара Петровна притихла.
— Но я… я не думала…
— Вот именно — не думали. А надо.
***
После ухода Дениса Тамара Петровна долго размышляла. Злость постепенно сменилась тревогой. А что если он прав?
Она навела справки. Зять не преувеличивал — при таких долгах квартиру действительно могли арестовать.
Дочь больше помогать не станет. Значит, нужен другой выход.
И тут ей пришла в голову идея.
— Дочь, можно к вам зайти? — позвонила она на следующий день. — Хочу предложить деловое предложение.
Через час она сидела на кухне у молодых.
— Вы возьмите ипотеку на однокомнатную для меня. Небольшую, недорогую. А я оформлю дарственную на свою долю в двухкомнатной. Вся квартира станет твоей, Соня.
— И что я с этого буду иметь? — подозрительно спросила дочь.
— Получишь полноценную собственность. Сможешь распоряжаться как захочешь.
— А ипотеку мы будем выплачивать?
— Да, но это лучше, чем брать ипотеку на двушку.
Софья наблюдала, как мать раскладывает документы на столе с торжественностью фокусника перед главным трюком. Тамара Петровна говорила уверенно, расписывая преимущества обмена: двухкомнатная квартира в полную собственность молодой семьи в обмен на помощь с ипотекой на однокомнатную для неё.
— Что думаешь? — спросила Софья мужа, когда мать ушла на кухню.
— Предложение не такое уж плохое, — медленно произнёс Денис. — Двухкомнатная квартира в полную собственность — это серьёзно. А ипотеку мы и так собирались брать, только теперь будем в два раза меньше платить. Считаю выгодно.
— Или мы просто влезем в ипотеку ради неё.
— Первоначальный взнос у нас есть.
Софья вглядывалась в лицо мужа, пытаясь разглядеть подвох. За три года брака она научилась распознавать моменты, когда Денис принимал решения не головой, а жалостью. Мать умела воздействовать на него особенным образом — через истории о трудностях, одиночестве и материнских жертвах.
Но сейчас в его глазах она видела только расчёт. Холодный, взвешенный расчёт человека, который привык анализировать цифры и находить оптимальные решения.
В предложении матери действительно была определённая логика. Тамара Петровна получала возможность жить отдельно, не обременяя молодую семью своими финансовыми проблемами. Они получали собственное жильё быстрее, чем планировали. Все оставались в выигрыше.
— Хорошо, — решила она. — Попробуем.
*
Вечером, когда все формальности были обговорены и Тамара Петровна довольная ушла домой, Софья долго стояла у окна, глядя на знакомый двор. Скоро этот вид станет по-настоящему её собственным. Не арендованным, не временным — её.
Денис возился с документами, складывая их в аккуратные стопки. Движения его были размеренными, привычными — так он всегда приводил в порядок важные бумаги.
— Ден, у меня для тебя новость, — тихо сказала она, обняв его со спины.
Под её ладонями он замер. В воздухе повисло ожидание.
— Какая? — обернулся он.
— Хорошая. Очень хорошая.
В её голосе звучало что-то, что заставило его отложить документы и полностью сосредоточиться на жене. Софья улыбалась особенной улыбкой — той, которую он видел только в самые важные моменты их жизни.
— Соф… Ты серьёзно?
— Серьёзнее некуда. Врач сегодня подтвердил.
Денис подхватил жену на руки и закружил по кухне, задевая стулья и едва не опрокинув стоявшую на подоконнике банку с водой.
— Это замечательно! — смеялся он. — Просто замечательно!
— Теперь понятно, почему мама так вовремя предложила свою сделку, — улыбнулась Софья. — Видимо, так сложились звёзды.
— Получается, у нас скоро будет собственная квартира и ребёнок, — с улыбкой заявил Денис.
Он поставил её на пол, но руки не убрал, продолжая держать за талию. Софья видела, как в его глазах загорается тот особенный огонёк, который появлялся, когда он строил планы на будущее. Сначала робко, потом всё смелее он начинал фантазировать: где поставят детскую кроватку, как переделают балкон под игровую зону, какую коляску выберут.
Будущее выглядело определённым и светлым. Собственная квартира, ребёнок, и мать, которая больше не сможет вмешиваться в их жизнь с бесконечными финансовыми проблемами.
***
Через месяц все документы были готовы. Риелторы, нотариусы, банковские служащие — вереница людей, каждый из которых добавлял свою печать или подпись к их новой жизни. Софья с удивлением обнаружила, что процесс оформления успокаивает её больше, чем волнует. Каждая заверенная страница приближала момент, когда она перестанет быть временной жительницей в собственной жизни.
Тамара Петровна получила ключи от небольшой, но уютной однокомнатной квартиры на втором этаже панельного дома. Она долго вертела их в руках, словно не веря, что это происходит на самом деле.
— Спасибо вам, — неожиданно серьёзно сказала Тамара Петровна, передавая дочери документы на двухкомнатную. — И прости меня за то, что была такой… трудной.
Софья взяла документы, ощущая их вес не только физический, но и символический. Эти бумаги означали конец одного этапа их отношений и начало другого. Какого именно — пока сказать было сложно.
— Посмотрим, как справишься с самостоятельной жизнью, — осторожно ответила дочь.
— Справлюсь. Должна справиться. Ради будущего внука, — улыбнулась мать.
И в этой улыбке не было ни капли расчёта — только искренняя надежда на то, что всё наконец наладится. Софья неожиданно для себя подумала, что, возможно, впервые за много лет видит настоящую Тамару Петровну — не манипулятора, не жертву обстоятельств, а просто женщину, которая хочет стать хорошей бабушкой и научиться жить по-другому.
