Вера поправила юбку и звякнула браслетом. Часы давно пробили шесть, гости должны прийти с минуты на минуту, а она всё нервничала. Ежемесячный семейный ужин у Кравцовых – святое дело. За семь лет брака она уже выучила все правила этой игры.
– Лёш, ты не видел мои сережки? Те, с жемчугом, – крикнула она в сторону ванной.
Муж выглянул с зубной щеткой во рту:
– Посмотри в шкатулке, где обычно.
– Уже смотрела, – Вера закатила глаза. – Я же их специально достала к ужину!
Алексей только пожал плечами и скрылся. Вера тяжело вздохнула. Свекровь обязательно заметит отсутствие сережек – подарка на прошлый день рождения. Нина Петровна славилась внимательностью к деталям и не упускала случая это продемонстрировать.
Звонок в дверь застал ее врасплох.
– Лёш! Они уже пришли!
– Открой, я почти готов, – донеслось из ванной.
На пороге стояли родители Алексея – статная Нина Петровна с идеальной укладкой и Виктор Андреевич в неизменном твидовом пиджаке.
– Верочка, дорогая! – свекровь чмокнула ее в щеку. От нее пахло дорогими духами.
– Проходите, проходите! Лёша сейчас выйдет.
– Вижу, мой сын все так же не пунктуален, – улыбнулся Виктор Андреевич, снимая пальто. – Даже дома опаздывает.
Вера натянуто улыбнулась:
– Вы же знаете Лёшу…
– О, мы его знаем, – Нина Петровна многозначительно подняла бровь. – А где же мои жемчужные сережки?
Вот и началось. Вера открыла рот, но в эту секунду из спальни выскочил Алексей.
– Мама, папа! Извините за задержку.
– Ничего нового, сынок, – Виктор Андреевич похлопал его по плечу с какой-то странной интонацией.
За ужином, как обычно, текла размеренная беседа. Свекровь рассказывала о поездке в Италию, Виктор Андреевич обсуждал с сыном какие-то рабочие моменты. Все выглядело идеально. Но Вера заметила, как при упоминании брата Алексея – Игоря – между старшими Кравцовыми пробежала тень.
– А Игорь приедет? – спросила Вера.
– У него дела, – отрезал Виктор Андреевич.
– Снова дела, – еле заметно хмыкнула Нина Петровна.
Алексей вдруг вскочил:
– Мам, давай я помогу с десертом.
Они ушли на кухню, а Вера осталась наедине со свекром.
– Как работа, Верочка? – спросил он, но глаза смотрели мимо.
– Все хорошо, проект почти закончили…
Из кухни доносились приглушенные голоса. Вера напрягла слух.
– Ты обещал решить этот вопрос, – шипела свекровь.
– Мам, я пытаюсь, но ты же знаешь Игоря…
– Вечно ты его выгораживаешь! А отец опять не спит ночами.
Голоса стихли. Вскоре Алексей и Нина Петровна вернулись с тирамису, улыбаясь так, будто ничего не произошло.
– Верочка, дорогая, ты обязательно должна взять рецепт. Это же фирменный десерт Кравцовых, – свекровь положила ей двойную порцию.
– Да, конечно… – пробормотала Вера, пытаясь переварить услышанное.
Позже, когда родители уехали, она спросила у мужа:
– Лёш, а что там с Игорем? Какие-то проблемы?
Алексей дернулся:
– С чего ты взяла?
– Просто… атмосфера изменилась, когда о нем заговорили.
– Ерунда! Обычные рабочие моменты, – он поцеловал ее в лоб. – Не бери в голову.
Вера кивнула, но червячок сомнения уже пробрался в ее мысли. Что-то здесь не так. За семь лет она привыкла видеть в семье Кравцовых идеал – дружные, обеспеченные, поддерживающие друг друга. Вот что значит настоящая семья. Но сегодня она впервые заметила трещину в безупречном фасаде.
Через два дня Вера вернулась домой раньше обычного. В прихожей стояли знакомые туфли свекра. Она хотела окликнуть, но услышала громкие голоса из кабинета.
– Сколько можно?! Мы договаривались! – гремел голос Виктора Андреевича.
– Пап, я все понимаю, но сейчас не могу…
– Ты всегда так говоришь. Сначала история с Мариной, потом деньги на эту авантюру, теперь Игорь…
Вера замерла у двери. Сердце бешено колотилось.
– Папа, я устал быть между вами! – в голосе Алексея звучало отчаяние. – Сколько можно вспоминать старые истории?
– Старые? – свекор усмехнулся так громко, что Вера вздрогнула. – Твой брат опять влез в долги! А расхлебывать кому? Мне! Как всегда!
– Я верну тебе деньги в следующем месяце.
– Дело не в деньгах, а в принципе! Ты покрываешь его, хотя после той истории с Анной…
– Не трогай это! – резко оборвал Алексей. – Мы все договорились забыть.
– Забыть? – голос свекра стал тише, но злее. – Ты думаешь, мать забыла? Она до сих пор плачет по ночам.
Повисла тяжелая пауза.
– Мы все жертвуем ради семьи, – уже спокойнее сказал Виктор Андреевич. – Я простил твои выходки, мать простила измены Игоря. Но есть границы.
Вера попятилась к входной двери. Ноги стали ватными. Она на цыпочках выскользнула на лестничную площадку и тихо закрыла дверь. Затем позвонила в звонок, громко стуча каблуками.
– Я дома! – крикнула она нарочито бодро.
Из кабинета вышли муж и свекор – оба натянуто улыбались.
– Верочка, какой сюрприз! – Виктор Андреевич обнял ее. – А я заехал документы подписать.
– Папа уже уходит, – сказал Алексей, избегая ее взгляда.
После ухода свекра Вера спросила:
– У вас все нормально?
– Конечно, – Алексей поцеловал ее в щеку. – Обычные дела.
– Точно? Выглядишь напряженным.
– Просто устал, – он отмахнулся. – Что на ужин?
В ту ночь Вера долго не могла заснуть. Фразы, услышанные в кабинете, крутились в голове. Какие измены? Какие жертвы? Что за история с Анной? И при чем тут Игорь?
Через неделю на работе ей позвонил Алексей. Голос дрожал:
– Вер… Игорь умер. Инфаркт.
– Что?! – она чуть не выронила телефон. – Господи, ему же сорок два!
– Я еду к родителям. Не жди меня.
Два дня пролетели как в тумане. Вера впервые увидела трещины в идеальной семье Кравцовых. Похороны организовали быстро, почти тайком. Никаких соболезнований в соцсетях, минимум людей на кладбище.
– Почему так скромно? – шепнула она мужу.
– Игорь так хотел бы, – отрезал он.
После похорон все поехали к родителям. Нина Петровна, всегда безупречная, выглядела разбитой, но держалась. Странно, но она почти не плакала.
– Вер, помоги найти свидетельство о рождении Игоря, – попросила свекровь. – В спальне, в комоде, нижний ящик.
В ящике лежали старые документы, фотографии. Вера перебирала бумаги и вдруг нашла пожелтевший конверт. Из него выпало письмо.
«Дорогая мама, я не могу простить то, что случилось. Отец выбрал сторону Алексея, хотя знал правду. Мою жизнь разрушили, а все делают вид, что ничего не произошло. Не ищи меня. Может, через пару лет рана затянется. Игорь.»
Дата на письме – пятнадцать лет назад.
Вера стояла, застыв с письмом в руках. Что тут произошло?
– Нашла? – голос свекрови заставил ее вздрогнуть.
Нина Петровна увидела письмо и побледнела.
– Это… старые дела.
– Что случилось пятнадцать лет назад? – тихо спросила Вера.
– Верочка, – свекровь забрала письмо, – в каждой семье есть тайны. Иногда лучше их не трогать.
Дома Вера не выдержала:
– Лёш, нам надо поговорить.
Муж сидел на кухне, уставившись в стену. После похорон брата он почти не разговаривал.
– Я нашла письмо. От Игоря к твоей маме.
Алексей медленно поднял глаза:
– Какое письмо?
– Пятнадцатилетней давности. Там про какую-то ссору, про то, что ты и отец что-то сделали…
– Господи, – он закрыл лицо руками. – Зачем ты лезешь?
– Я не лезу! – Вера повысила голос. – Я часть этой семьи уже семь лет! А меня держат за дурочку, которая ничего не видит!
– Ты не понимаешь…
– Так объясни! – она почти кричала. – Что это за игра в идеальную семью? Я слышала вашу ссору с отцом, видела, как вы все притворяетесь на семейных ужинах!
Алексей резко встал:
– Хочешь знать правду? Она тебе не понравится.
– Хочу. Я устала жить в декорациях.
Он налил себе виски:
– Присядь.
Вера опустилась на стул. Сердце колотилось где-то в горле.
– Пятнадцать лет назад, – начал Алексей, делая большой глоток, – у меня был роман с девушкой Игоря. С Анной.
Вера ахнула.
– Игорь застал нас. Это… – он сжал стакан так, что костяшки побелели, – было ужасно. Он ушел из дома, перестал общаться с семьей. Мама чуть с ума не сошла. Отец пытался нас помирить, но только все испортил.
– Как?
– Он… давил на Игоря. Говорил, что семья важнее всего, что нужно простить. Но разве такое прощают? – Алексей горько усмехнулся. – Игорь согласился вернуться только при условии, что мы никогда не будем вспоминать о случившемся. Сделаем вид, что все хорошо.
– И вы согласились? – шепотом спросила Вера.
– А что было делать? Мама уже в больнице лежала с нервным срывом.
Он допил виски одним глотком.
– С тех пор мы играем в счастливую семью. Улыбаемся, ходим друг к другу в гости, говорим правильные слова. Но внутри… – он стукнул себя в грудь, – внутри все сгнило, Вер.
– Но почему продолжаете? Столько лет прошло!
– Привычка, – он пожал плечами. – И страх. Мама боится, что мы окончательно разругаемся. Отец считает, что репутация превыше всего. Игорь… Игорь просто ненавидел нас всех.
– Я не верю, – Вера покачала головой. – Семь лет я вижу, как вы поддерживаете друг друга, помогаете…
– Это всё фасад! – Алексей вдруг повысил голос. – Думаешь, отец помогает мне в бизнесе из любви? Нет! Он контролирует меня! А мама устраивает эти ужины не из-за семейной близости, а чтобы проверить, не нарушаем ли мы договор о «нормальности»!
– А Игорь? Эти долги, о которых говорил твой отец?
Алексей сник:
– Он пил. Много. Чтобы заглушить… всё это. Влезал в долги, попадал в неприятности. Отец вытаскивал, но с каждым разом всё с большей неохотой.
– И ты?
– А я был посредником. Вечным миротворцем в этом дурдоме, – он невесело рассмеялся. – Знаешь, что самое смешное? Когда появилась ты, они впервые за много лет действительно объединились. Хотели произвести впечатление на мою невесту.
Вера сидела оглушенная. Семь лет она восхищалась «идеальными Кравцовыми», старалась соответствовать, брала пример…
– Я так устал, Вер, – Алексей вдруг заплакал – впервые на ее памяти. – Игорь ушел, а я даже поплакать нормально не могу. Потому что надо держать лицо. Потому что нельзя, чтобы люди знали, какие мы на самом деле.
– Лёш… – она обняла его за плечи.
– Прости, что втянул тебя в этот фарс, – прошептал он. – Я боялся, что если узнаешь правду – уйдешь.
Вера молчала, гладя его по спине. За окном начинался дождь.
Они проговорили до утра. Алексей рассказал всё: как годами жил с чувством вины перед братом, как задыхался от фальши семейных встреч, как устал притворяться.
– Самое ужасное, – говорил он, когда за окном уже светало, – я так привык к этой роли, что иногда сам верил в наш спектакль.
– Почему ты не ушел? – спросила Вера, подливая им обоим чай.
– Куда? – он пожал плечами. – Это же семья. От нее не убежишь.
Вера молчала, перебирая в голове семь лет своей жизни с Кравцовыми. Теперь многое становилось понятным: странные паузы в разговорах, натянутые улыбки, нежелание обсуждать прошлое.
– А я-то думала, что у вас идеальная семья, – горько усмехнулась она. – Пример для подражания.
– Прости, Вер. Я должен был рассказать раньше.
– Да, должен был, – она посмотрела ему прямо в глаза. – Лёш, я не хочу так жить. Эта ложь… она все разрушает.
Алексей напрягся:
– Ты уходишь?
– Нет, – она взяла его за руку. – Я хочу, чтобы мы жили честно. Хотя бы друг с другом.
– А мои родители? Ты сможешь с ними общаться после всего?
Вера задумалась.
– Не знаю. Но врать больше не буду. Ни им, ни себе.
Через неделю они поехали к родителям Алексея. Без предупреждения. Нина Петровна открыла дверь с привычной улыбкой, но Вера сразу заметила – фальшивую.
– Дети! Какой сюрприз! – защебетала свекровь. – Проходите, я как раз пирог испекла.
– Мам, нам надо поговорить, – твердо сказал Алексей.
В гостиной Виктор Андреевич читал газету. Увидев их, он слегка нахмурился:
– Что-то случилось?
– Да, пап. Случилось, – Алексей сел напротив. – Я все рассказал Вере. Про нашу семью. Про то, что случилось с Игорем. Про наш договор.
Лицо свекра окаменело:
– Зачем?
– Потому что я больше не могу так, – Алексей вдруг стал удивительно спокойным. – Игорь умер. Он ушел, так и не простив нас по-настоящему. А мы продолжаем этот фарс.
– Алексей! – Нина Петровна всплеснула руками. – Мы же договорились!
– Мам, Игоря больше нет, – мягко сказал он. – Ради кого теперь притворяться?
– Ради приличий! – почти выкрикнул Виктор Андреевич. – Ради семьи!
– Какой семьи, пап? – Алексей грустно улыбнулся. – Той, где все друг друга ненавидят, но улыбаются за воскресным обедом?
В комнате повисла тяжелая тишина.
– Я люблю Веру, – продолжил Алексей. – И не хочу строить с ней отношения на лжи. Хватит.
Нина Петровна вдруг опустилась в кресло и расплакалась – без надрыва, тихо и обреченно.
– Мы так старались… – прошептала она. – Так старались сохранить семью…
– Вы сохранили видимость, мам, – Алексей присел рядом с ней. – А настоящая семья – это когда можно быть собой. Даже если ты несовершенен.
Вера смотрела на них и думала – сколько боли принесла эта ложь. Виктор Андреевич сидел, ссутулившись, вдруг постаревший на десять лет.
– И что теперь? – хрипло спросил он.
– Теперь будем учиться заново, – ответил Алексей. – Без масок.
Домой они ехали молча. Только у подъезда Вера спросила:
– Жалеешь?
– Нет, – он покачал головой. – Впервые за много лет дышу полной грудью.
Прошло три месяца. Отношения с родителями Алексея изменились – стали прохладнее, но честнее. Никаких больше обязательных воскресных обедов, никаких фальшивых улыбок.
Однажды вечером Нина Петровна позвонила Вере:
– Знаешь, я хотела бы зайти к вам. Просто так, без повода.
И Вера поняла – это первый шаг к настоящим отношениям.
В их спальне теперь стояла фотография Игоря. Алексей иногда разговаривал с ней, как будто брат мог его слышать. Просил прощения, рассказывал новости. Это стало его собственным ритуалом примирения.
– Знаешь, что я поняла? – сказала как-то Вера, обнимая мужа. – Идеальных семей не бывает. Бывают настоящие.
Алексей крепко прижал ее к себе:
– Спасибо, что не ушла.
– А я и не собиралась, – улыбнулась она. – Теперь-то я наконец познакомилась с настоящим Алексеем Кравцовым. И знаешь что? Он мне нравится гораздо больше того идеального парня из выдуманной истории.
Впервые за долгое время Алексей искренне рассмеялся.
