Ольга почувствовала это ещё на пороге. Тонкий, почти неуловимый запах чужих духов в прихожей. Не её духов. Она замерла, сжимая в руке ключи, и медленно огляделась. Всё выглядело как обычно: её туфли аккуратно стояли на полке, куртка Димы висела на крючке, зеркало отражало усталое лицо женщины после девятичасового рабочего дня.
Но что-то было не так.
Ольга прошла на кухню, включая свет. Чистота. Идеальная чистота. Плита блестела так, будто её только что купили в магазине. Столешница сияла. Даже вытяжка, которую Ольга собиралась помыть в выходные, была начищена до блеска. На плите стоял казан с чем-то ароматным. Она приподняла крышку — жаркое. Не её жаркое. Это было видно по щедрым кускам мяса, по тому, как нарезаны овощи, по запаху специй, который она никогда не использовала.
— Дим, — позвала она, стараясь, чтобы голос звучал ровно. — Ты дома?
— Да, солнце! — донеслось из комнаты. — Сейчас выйду!
Он появился в дверях — высокий, слегка располневший за три года брака, в домашних штанах и футболке. Улыбался. Слишком широко улыбался, как показалось Ольге.
— Как день прошёл? — спросил он, подходя, чтобы обнять её.
Ольга не ответила на объятие.
— Дима, твоя мама была здесь?
Пауза. Всего секунда, но Ольга успела заметить, как дрогнули его веки, как напряглись плечи.
— Нет, — сказал он. — С чего ты взяла?
— С того, что кухня вымыта. На плите жаркое, которое я не готовила. И в прихожей пахнет её духами.
— Оль, ну что ты придумываешь? — Он отстранился, прошёл к холодильнику, достал бутылку воды. — Я просто решил помочь тебе. Знаю, что ты устаёшь. Вот и приготовил, и прибрался немного.
— Ты готовил? — Ольга подняла крышку казана. — Жаркое? Ты же не умеешь готовить ничего сложнее яичницы.
— Ну… — Дима развёл руками. — Нашёл рецепт в интернете. Получилось, по-моему, неплохо.
Ольга посмотрела на него долгим взглядом. Потом открыла шкаф с посудой. Тарелки стояли не так, как она их расставляла. Кастрюли тоже. Всё было переставлено.
— Значит, ты не только готовил и убирал, но и перемывал всю посуду? И развешивал вещи в шкафу? — Она открыла дверь спальни, подошла к платяному шкафу. Его рубашки висели выглаженные, на плечиках. Свежевыглаженные. — И гладил?
— Оля…
— Дима, я не идиотка. — Она повернулась к нему. — Я вижу руку твоей матери во всём этом. Она была здесь. Опять.
— Хорошо, — вздохнул он. — Да, заходила. Буквально на полчаса. Принесла обед, я попросил её погладить пару рубашек…
— Буквально на полчаса? — Ольга обвела рукой квартиру. — За полчаса она успела перемыть всю кухню, перегладить твои вещи, приготовить жаркое и переставить посуду в шкафах?
Дима молчал.
— Сколько она тут была, Дим? Правду.
— Часа три, наверное, — пробормотал он. — Ну, может, четыре. Я работал, не следил за временем.
Ольга присела на диван. Голова закружилась от злости и обиды. Это было не в первый раз. И даже не во второй. За последние полгода она замечала следы присутствия свекрови в квартире регулярно. То вдруг появлялись пирожки в холодильнике, то её, Ольгины, кофточки оказывались постиранными и повешенными не так, как она их вешала. То вдруг исчезали её любимые специи, а на их месте появлялись другие.
— Мы же договаривались, — сказала она тихо. — После того прошлого раза. Мы же договорились, что она не будет приходить, когда меня нет дома.
— Оль, она же хотела помочь…
— Мне не нужна её помощь! — Ольга вскочила. — Это моя квартира! Моя! Я её покупала до нашей свадьбы! И я не хочу, чтобы кто-то рылся в моих вещах, переставлял всё по-своему и делал так, будто я неспособна сама о себе позаботиться!
— Да никто так не думает! — Дима повысил голос. — Мама просто беспокоится обо мне! Видит, что я иногда хожу в мятых рубашках, что ты не успеваешь готовить нормальную еду…
— Стоп. — Ольга подняла руку. — Повтори-ка это.
— Что повторить?
— То, что я не успеваю готовить нормальную еду.
Дима понял, что сказал лишнее.
— Я не это имел в виду…
— Нет, имел. Ты имел в виду именно это. — Ольга скрестила руки на груди. — Твоя мама наговорила тебе, что я плохая хозяйка. И ты ей поверил.
— Мама ничего не говорила! Просто… ну, ты же сама знаешь, что у тебя не всегда получается готовить. Помнишь тот суп на прошлой неделе?
— Который я готовила в первый раз в жизни? По твоей просьбе? И который ты назвал вполне съедобным?
— Ну да, но мама говорит…
— Вот! — Ольга ткнула пальцем в его сторону. — Мама говорит! Всегда мама говорит! Мама лучше знает, мама научит, у мамы получается правильно! А я что, тут так, для красоты?
— Оля, успокойся. Ты преувеличиваешь.
— Я преувеличиваю? Дима, твоя мать приезжает сюда, когда меня нет, и хозяйничает в моей квартире! Она стирает твоё бельё, хотя у нас есть стиральная машина! Она готовит тебе обеды, как будто ты не взрослый мужик, а десятилетний ребёнок! Она переставляет мою посуду, мою косметику, мои вещи! И ты думаешь, я преувеличиваю?
— Она просто хочет помочь! — Дима тоже начал заводиться. — Ей тяжело видеть, как её сын ходит неглаженный, питается полуфабрикатами…
— Полуфабрикатами?! — Ольга почувствовала, как внутри всё кипит. — Я каждый день готовлю! Может, не ресторанные изыски, но нормальную домашнюю еду! Котлеты, макароны, салаты, супы! Или для тебя это полуфабрикаты?
— Ну, ты же просто разогреваешь замороженное…
— Я готовлю на выходных впрок! Потому что я работаю с девяти до шести, потом ещё полтора часа трачу на дорогу! Потому что, когда я прихожу домой в восемь вечера, у меня просто нет сил стоять у плиты ещё два часа! А ты… ты работаешь из дома! Ты целый день здесь сидишь! Ты хоть раз подумал о том, чтобы самому что-то приготовить?
— Я работаю! — возмутился Дима. — Мне нужно сосредоточиться, у меня дедлайны, созвоны…
— И у меня дедлайны! И у меня созвоны! Но я ещё успеваю и еду готовить, и убираться, и стирать! А ты что делаешь? Сидишь за компьютером, а когда твоя мамочка приезжает, позволяешь ей обслуживать тебя, как будто ты всё ещё живёшь у неё!
— Оля, прекрати…
— Нет, не прекращу! — Она подошла ближе. — Знаешь, что мне обиднее всего? Не то, что она приезжает. А то, что ты врёшь мне. Каждый раз врёшь. Говоришь, что это ты убрался, это ты приготовил, это ты погладил. Хотя мы оба знаем правду.
— Я не хочу, чтобы вы ссорились…
— Так не приглашай её сюда! — закричала Ольга. — Не давай ей ключи от моей квартиры!
— Я не давал ей ключи!
— Тогда как она попадает сюда? Ты открываешь ей дверь. Впускаешь её. Разрешаешь ей делать всё, что она хочет. И это предательство, Дима. По отношению ко мне.
Дима отвернулся, провёл рукой по волосам.
— Она моя мать, Оля. Я не могу просто взять и сказать ей «не приезжай».
— Можешь. Если ты действительно уважаешь меня и наш брак.
— Это не так просто…
— Почему? — Ольга уже почти плакала от злости. — Почему ты не можешь сказать ей, что это наша с тобой жизнь, наша квартира, и мы сами разберёмся?
— Потому что она переживает! — выпалил Дима. — Она видит, что ты не очень хорошо справляешься, и хочет помочь!
Тишина.
Ольга смотрела на него, не веря своим ушам.
— То есть ты действительно так думаешь, — медленно произнесла она. — Ты думаешь, что я не справляюсь.
— Я не это имел в виду…
— Имел. — Она кивнула. — Имел именно это. Твоя мама внушила тебе, что я плохая жена. Что я не умею готовить, не умею убираться, не забочусь о тебе. И ты ей поверил.
— Оль…
— Знаешь что, Дим? — Ольга вытерла выступившие слёзы. — Твоя мама отличная хозяйка. Она готовит потрясающе. Она гладит так, что рубашки как новые. Она создаёт идеальный порядок. И я никогда не буду такой, как она. Потому что я другая. У меня другая жизнь, другая работа, другие приоритеты.
— Я знаю…
— Нет, не знаешь. Потому что если бы знал, ты бы защитил меня. Но ты этого не сделал. Ты выбрал её сторону.
— Никаких сторон нет!
— Есть, Дима. — Ольга устало присела на стул. — Всегда были. С самого начала. Помнишь, когда мы только поженились? Она приезжала каждую неделю. Учила меня варить суп, жарить котлеты, мыть полы. Как будто я идиотка, которая ничего не умеет.
— Она хотела помочь, научить…
— Она хотела показать, что я недостаточно хороша для её сына! — Ольга повысила голос. — Каждый её визит — это демонстрация того, что я не справляюсь! Что без неё мы пропадём!
— Ты неправильно понимаешь…
— Тогда объясни мне. — Ольга встала. — Объясни, почему она не может просто позвонить и спросить, как у нас дела? Почему она не может пригласить нас к себе на обед? Почему ей обязательно нужно приезжать сюда, в моё отсутствие, и хозяйничать на моей территории?
Дима молчал.
— Потому что она не признаёт, что ты вырос, — ответила сама Ольга. — Она до сих пор считает тебя своим маленьким мальчиком, который не может без неё прожить. И ты, Дима, поддерживаешь эту иллюзию.
— Ну и что в этом плохого? Она моя мать! Она заботится обо мне!
— В тридцать два года, Дим? Ты взрослый мужчина! У тебя жена! Своя семья! Когда ты наконец отделишься от неё?
— Я отделился! Я живу с тобой, а не с ней!
— Физически — да. А ментально? — Ольга покачала головой. — Ты до сих пор ждёшь её одобрения. Рассказываешь ей всё, что происходит в нашей жизни. Советуешься с ней по любому поводу. А со мной — своей женой — ты даже не обсуждаешь свои решения. Ты просто ставишь меня перед фактом.
— Это не так…
— Так, Дим. Ты купил новую рубашку — посоветовался с ней, а не со мной. Ты решил сменить работу — рассказал сначала ей. Даже когда мы выбирали диван в гостиную, ты показывал ей фотографии и спрашивал её мнение!
— Она разбирается в мебели!
— Чёрт возьми, Дима! — Ольга ударила ладонью по столу. — Это не про мебель! Это про то, что ты не считаешь меня равной себе! Для тебя её мнение важнее моего!
— Нет, просто…
— Просто что? — Ольга перебила его. — Просто я для тебя недостаточно хороша? Недостаточно умна? Недостаточно опытна? Что?
— Оля, ты всё неправильно понимаешь…
— Тогда помоги мне понять правильно. — Она скрестила руки. — Почему ты скрываешь от меня её визиты?
Дима отвернулся.
— Потому что знаю, что ты разозлишься.
— Ага. То есть ты понимаешь, что я против. Понимаешь, что это неправильно. Но всё равно делаешь. За моей спиной.
— Я просто не хочу конфликтов…
— Дим, но конфликт всё равно происходит! — Ольга развела руками. — Просто позже! И ещё более болезненный, потому что к обиде добавляется ложь!
— Я не вру тебе!
— Врёшь. Каждый раз, когда говоришь, что это ты готовил или убирался. Каждый раз, когда скрываешь, что она была здесь. Это вранье, Дима. И оно разрушает наш брак.
— Ты преувеличиваешь…
— Нет! — Ольга почувствовала, как накатывает отчаяние. — Я уже полгода живу с ощущением, что в моей квартире кто-то постоянно присутствует. Что это не моё пространство. Что я здесь гость. Ты понимаешь, как это унизительно? Если ты ещё хоть раз притащишь свою мать ко мне в квартиру, вылетишь из отсюда вместе с ней!
— Оля, это твоя квартира, конечно…
— Но ты позволяешь ей вести себя так, будто это её дом! Будто она здесь хозяйка, а я так, временная жилица!
— Ну что ты говоришь…
— Правду говорю! — Ольга подошла к нему вплотную. — Дим, я устала. Устала чувствовать себя неполноценной. Устала от этого молчаливого соперничества. Устала от того, что меня постоянно сравнивают с ней.
— Никто тебя не сравнивает!
— Сравниваешь. Ты. Каждый раз, когда с удовольствием ешь её жаркое и морщишься от моих котлет. Каждый раз, когда восхищаешься чистотой после её уборки и не замечаешь моих усилий. Она — идеал, я — неудачница.
— Оля, прекрати…
— А знаешь, что самое страшное? — Ольга отошла к окну, глядя на вечерний город. — Я начала сомневаться в себе. Думать, что действительно ни на что не гожусь. Что я плохая жена, плохая хозяйка. Что мне повезло, что ты вообще на мне женился.
— Оль…
— И это неправильно, Дима. — Она повернулась к нему. — Я хорошая. Я много работаю, стараюсь, забочусь о нашем доме. Да, я не могу тратить по пять часов в день на готовку и уборку, как твоя мама. Но я делаю всё, что могу. И этого должно быть достаточно. Для тебя. Для нас.
Дима подошёл, попытался обнять её, но Ольга отстранилась.
— Что ты хочешь от меня? — устало спросил он. — Чтобы я сказал маме больше не приезжать?
— Я хочу, чтобы ты уважал меня. Чтобы ты защищал наше пространство. Чтобы ты был на моей стороне.
— Я на твоей стороне!
— Нет, Дим. Иначе мы не вели бы этот разговор в сотый раз.
Она прошла в спальню, достала из шкафа небольшой чемодан.
— Что ты делаешь? — испугался Дима.
— Собираюсь к подруге. На пару дней. Мне нужно подумать.
— Оля, не надо… Давай просто поговорим спокойно…
— Мы говорили. Много раз. Ничего не меняется. — Она складывала вещи, стараясь не смотреть на него, чтобы не расплакаться. — Мне нужно время. Понять, хочу ли я и дальше жить так.
— Так — это как?
— В треугольнике. Где третий угол — твоя мать. Где я всегда буду на втором месте.
— Оля, пожалуйста…
Она закрыла чемодан, взяла куртку.
— Подумай, Дима. Подумай, чего ты хочешь на самом деле. Семью со мной или продолжать быть маминым сыночком. Потому что совместить это не получается.
Она вышла из квартиры, оставив его стоять посреди комнаты с растерянным лицом.
Три дня Ольга жила у подруги Наташи. Дима звонил, писал, просил вернуться. Говорил, что всё изменится, что он поговорит с матерью, что они найдут решение.
На четвёртый день Ольга вернулась домой днём, когда Дима должен был быть на рабочем созвоне. У неё появилась странная догадка, которую она решила проверить.
Открыв дверь своим ключом, она сразу услышала голоса на кухне. Женский и мужской. Свекровь и Дима.
Ольга тихо прошла по коридору. В кухне за столом сидела свекровь — Галина Петровна, элегантная женщина лет пятидесяти пяти. Перед ней стояли кастрюли с едой.
— Вот это ей отдашь, скажешь, что сам приготовил, — говорила свекровь. — А это в морозилку спрячешь. Вечером достанешь, разогреешь. Она ведь не отличит свежее от замороженного.
— Мам, я не знаю… — Дима нервно вертел в руках ложку. — Может, хватит? Она же уехала из-за этого…
— Вот именно! — Галина Петровна повысила голос. — Уехала! Бросила тебя! Какая жена так делает? Вместо того чтобы заботиться о муже, она устраивает истерики!
— Она не истерики устраивает… Она просто хочет, чтобы мы были самостоятельными…
— Самостоятельными? — фыркнула свекровь. — Димочка, посмотри на себя! Ты за эти три дня потерял вид! Питался одной лапшой быстрого приготовления! Это что, самостоятельность?
— Мам…
— Нет, ты послушай меня. — Она взяла его за руку. — Я же не зря беспокоюсь. Я вижу, что она не справляется. Ты заслуживаешь лучшего. Заслуживаешь, чтобы за тобой ухаживали, чтобы тебе готовили нормальную еду…
— Она старается…
— Старается? — Галина Петровна покачала головой. — Разогревать полуфабрикаты — это не старание. Это лень. Нормальная жена должна уметь готовить, убираться, создавать уют. Я тебе не такое воспитание давала.
— Но она много работает…
— И что? Я тоже работала, когда ты был маленький. И всё успевала. И дом в порядке был, и ты накормлен, и папе внимание уделяла. А она? Приходит с работы и падает на диван. Это называется быть женой?
Ольга стояла в коридоре, чувствуя, как внутри всё сжимается в тугой комок.
— Мам, хватит, — тихо сказал Дима. — Не надо так про Олю.
— А что не так? Я правду говорю! — Свекровь встала, начала раскладывать еду по контейнерам. — Ты же сам жаловался, что котлеты у неё сухие, что суп пересолен, что в квартире не идеальный порядок…
— Я не жаловался! Я просто… рассказывал…
— Вот именно, рассказывал. Потому что тебе плохо. Потому что ты несчастлив с ней.
— Я не несчастлив!
— Димочка, ну что ты защищаешь её? — Галина Петровна подошла, обняла его. — Я же вижу. Ты похудел, осунулся. Она тебе совсем не готовит, не гладит рубашки. Это же не жизнь!
— Мам, это современная жизнь. Женщины теперь работают так же много, как мужчины…
— Тогда зачем вообще нужна такая жена? — резко спросила свекровь. — Если она не выполняет свои обязанности? Зачем терпеть это?
Ольга не выдержала. Вошла в кухню.
— Действительно, зачем? — сказала она.
Дима и его мать обернулись. Галина Петровна побледнела, Дима вскочил со стула.
— Оля! Ты… ты вернулась…
— Вернулась. — Она посмотрела на свекровь холодным взглядом. — Галина Петровна, рада вас видеть. Как всегда, без приглашения.
— Я… я просто принесла еду Диме… — пробормотала та.
— Вижу. — Ольга подошла к столу, посмотрела на контейнеры. — Голубцы, борщ, котлеты, пирожки. Полный набор для маменькиного сынка.
— Ольга, не надо так…
— А как надо, Галина Петровна? — Она повернулась к свекрови. — Как мне относиться к тому, что вы приезжаете в мою квартиру без моего ведома? К тому, что обсуждаете меня с моим мужем за моей спиной? К тому, что внушаете ему, что я плохая жена?
— Я не… — начала свекровь, но Ольга перебила:
— Я всё слышала. Каждое слово. И знаете что? Вы правы. Я не умею готовить так же хорошо, как вы. Не умею создавать идеальный порядок. Не трачу всё своё время на обслуживание мужа. Потому что я — другая. И мне не нужно быть копией вас, чтобы быть хорошей женой.
— Ольга, мы просто беспокоимся о Диме…
— Нет. — Ольга покачала головой. — Вы беспокоитесь о том, чтобы сохранить контроль над ним. Чтобы он оставался зависимым от вас. Чтобы вы могли чувствовать себя нужной.
— Как ты смеешь! — возмутилась Галина Петровна.
— Смею. Потому что это моя квартира и моя жизнь. А теперь оба вон из моей квартиры и из моей жизни! На развод я подам в понедельник.
