— Опять не могу найти свой свитер, — с досадой проворчал Евгений. — Куда в этом доме мои вещи вечно деваются?
— Без понятия, может, ты сам куда-то его переложил? — предположила Екатерина.
— Нет, я бы запомнил, — покачал головой мужчина. — Сдается мне, что у нас завелся воришка…
Тогда слова мужа показались Кате шуткой, но потом она поняла, что Евгений оказался прав.
Правда открылась довольно неожиданно. Оказалось, что всему виной настойчивая страсть тещи к вещам зятя.
Арина Романовна была женщиной с характером. Вдоволь намучившись в советские годы и лихие девяностые, она выработала в себе твердое убеждение: в семье всё должно быть общим.
А раз общим, то и её, особенно если вещь была качественной, модной и — что самое главное — идеально сидела на ней.
Рост и комплекция у неё и Евгения были удивительно схожи, что сама она считала забавным курьезом, а зять — нарастающим раздражением.
Первый инцидент случился после того, как Катя купила мужу дорогой кашемировый свитер итальянского бренда.
Мужчина надел его всего пару раз, а потом он исчез. Через неделю Екатерина увидела свитер на Арине Романовне, когда та зашла на чай.
— Мама, это ведь Женин свитер? — удивилась тогда женщина. — Откуда он у тебя?
— А что такого? — парировала в ответ Арина Романовна, поправив манжет. — Он у вас все равно лежал без дела, а на даче прохладно. Я поношу и верну.
Вернула она его, конечно, выстиранным, но с каким-то чужим запахом, который Евгений не выносил.
Потом пропали новые кожаные перчатки зятя, затем — элегантный шарф-снуд. Каждый раз история повторялась: вещь исчезала, появлялась на теще и возвращалась после скандального напоминания, сопровождаемая обидным фырканьем: «Какие же вы собственники, прямо как при капитализме!»
Точкой кипения стала история с курткой. Точнее, не просто курткой, а технической мембранной паркой, за которую Евгений отдал серьезную часть своей премии.
Он планировал ходить в ней в горы. Принес домой, повесил в прихожей, предвкушая первую вылазку на природу в ближайшие выходные.
В субботу утром его ждал неприятный сюрприз. Вешалка в прихожей была пуста.
— Кать, ты не видела мою новую парку? — засуетившись, крикнул он жене.
Из гостиной вышла Екатерина, на лице было знакомое напряжение.
— Мама вчера заходила, говорила, что едет на дачу и что-то про холод. Может, она… — женщина не договорила, но её глаза умоляли не начинать ссору.
Евгений молча схватил ключи от машины. Дача Николая Кирилловича и Арины Романовны находилась в часе езды от города.
Всю дорогу мужчина молчал, сжимая руль. Это был уже не просто итальянский свитер, это была последняя капля.
Николай Кириллович встретил зятя на пороге скромного домика. Его лицо выражало глубочайшее сочувствие.
— Женя, заходи. Арина в огороде.
Арина Романовна, облаченная в его новенькую парку, с азартом окучивала клубнику. Увидев зятя, она не смутилась, а лишь широко улыбнулась.
— Женечка, какой сюрприз! Иди, посмотри, какая у меня клубничка пошла!
— Арина Романовна, — холодно начал Евгений, подойдя к ней. — Вы не могли бы вернуть мою куртку? Я покупал её для конкретных целей.
— Зайди пока в дом. Я тут немного поработаю и сниму. Она такая удобная, правда? Не промокает, не продувает. Николай, нам бы такую же приобрести не мешало!
— Мне некогда ждать, — холодно проговорил мужчина.
Арина Романовна вздохнула и нехотя поплелась в дом. В пороге она сняла парку.
Евгений взял ее в руки и на рукаве увидел прилипшую землю, а на груди — пятно от ягодного сока.
— Я больше не могу, — тихо сказал Евгений. — Это воровство! Понимаете? Самое обыкновенное воровство.
Арина Романовна выпрямилась, как ужаленная. Её добродушие на лице мгновенно испарилось.
— Воровство? Ты мне, сынок, не устраивай тут сцен! Я что, в карманы твои лезу? Вещь семейная, я поносила и верну. Какие у тебя, прости Господи, цели? Показаться в ней перед такими же мажорами в горах?
— Это моя вещь, купленная на мои деньги! — голос Евгения задрожал от ярости. — У вас есть свой муж, пусть он вам покупает все, что нравится! Или вы и его вещи всю жизнь таким же образом «одалживаете»?
Николай Кириллович, войдя в дом и услышав слова зятя, виновато потупил взгляд.
— Евгений, не надо переходить на личности, — пробормотал он.
— А он сам-то хоть одну свою рубашку донашивал? — взвизгнула Арина Романовна, указывая на мужа. — Я всю жизнь все семье отдавала, а теперь меня собственный зять воровкой обзывает!
В этот момент на дачу, запыхавшись, на такси примчалась Екатерина. Она поняла, куда уехал муж, и бросилась следом, пытаясь предотвратить катастрофу.
Увидев трёх самых важных людей в своей жизни, стоящих в прихожей в позах гладиаторов, она замерла.
— Мама, Женя, папа… Прекратите! Все соседи слышат!
— А пусть слышат, мне плевать! — закричала Арина Романовна и топнула ногой. — Курточку пожадничали! Кому расскажи, засмеют! Подавитесь своей курткой! — добавила она и громко зарыдала.
Евгений отряхнул испачканную куртку и, глядя на побелевшее лицо жены, коротко сказал.
— Я поехал. Катя, ты со мной?
Екатерина вопросительно посмотрела на отца. Тот кивнул: «Иди, дочка. Я разберусь».
Дорога назад прошла в молчании. Дома Евгений молча положил испачканную куртку на стол и ушел в комнату.
Екатерина взяла парку в руки и стала отчищать. С большим трудом ей удалось это сделать.
Вечером раздался звонок. Звонил Николай Кириллович.
— Катюша, как вы? — голос мужчины звучал устало.
— Никак, пап. Женя со мной не разговаривает. А мама как?
— Успокоилась. Спит. Катя, мне нужно поговорить с Женей. Передай ему, пожалуйста, трубочку.
Девушка нехотя поплелась в зал, где сидел муж, и молча протянула ему телефон.
— Я слушаю, Николай Кириллович.
— Женя, я хочу извиниться за себя и за Арину. Ты был прав. Это воровство. И это… это болезнь какая-то. Она так всегда. Всю нашу совместную жизнь делала. Я не знаю, как с ней быть… С моими сестрами даже перестали по этой причине общаться…
Он помолчал, собираясь с мыслями.
— Раньше я это списывал на дефицит. Не хватало то одного, то другого, и она таскала у всех, кто побогаче, оправдываясь тем, что «в семье всё общее». Эта привычка у нее в крови. Она не видит в этом злого умысла, для неё это способ выживания, дошедший до абсурда. Но это не оправдание…
— Что же мне делать? — с горечью спросил Евгений. — Запирать шкаф на ключ? Вешать на одежду табличку «руками не трогать»?
— Нет, — твердо сказал тесть. — Я серьёзно поговорю с ней и обещаю, что этого больше не повторится. А твою куртку… давай я отдам её в химчистку за свой счет.
— Куртка не важна, Николай Кириллович! — взорвался зять. — Важно отношение! Важно, что меня не уважают!
— Я тебя понимаю. Дай мне шанс это исправить.
Евгений вопросительно взглянул на Екатерину. В её глазах стояли слёзы и мольба.
— Хорошо. Но это в последний раз.
Прошла неделя. Напряжение в доме медленно спадало. Евгений и Екатерина старались не касаться больной темы.
Как-то вечером раздался звонок в дверь. На пороге стояли Николай Кириллович и Арина Романовна.
Теща выглядела необычно смиренно и держала в руках большой пакет из магазина одежды.
— Можно? — тихо спросил тесть.
— Можно, — кивнул в ответ Евгений и отошел в сторону, впустив родственников жены в квартиру.
Войдя в гостиную, Арина Романовна не села, в отличие от мужа, а осталась стоять посреди комнаты.
— Женя, Катя, — начала она, глядя в пол. — Я пришла извиниться. Я не хотела тебя обижать, сынок, — добавила теща и протянула пакет Евгению.
— Это тебе… Новая куртка… Такая же. И… — она достала из кармана небольшую бархатную коробочку, — это тебе, Катя, подарок. Ты всегда хотела такие сережки.
Евгений заглянул в пакет. Там, действительно, была точно такая же парка, какую стянула теща, только новая, с бирками.
Он посмотрел на Арину Романовну, а потом — на тестя и понял, какого труда стоило Николаю Кирилловичу добиться этого визита.
— Спасибо, Арина Романовна, — сказал он, спокойно откладывая пакет в сторону. — Но дело не в куртке, а в том, что вы хватаете чужое, не спрашивая.
— Я знаю, — кивнула теща. — Обещаю, что больше такого точно не будет. Даю честное слово.
Евгений посмотрел на Арину Романовну и прочитал в ее глазах откровенную ложь.
Нет, она ни капли не раскаивалась в том, что делала и не собиралась отказываться от привычного уклада своей жизни.
Как только тесть с тещей ушли, Евгений посмотрел на жену и спокойным тоном сообщил:
— Мои вещи отныне будут храниться под замком.
— Зачем? Мама же сказала… — с недоумением проговорила Екатерина.
— Не слушай ее, — отмахнулся Евгений. — Твоя мама лжет. Она будет и дальше таскать мои вещи.
— Ты ошибаешься, — парировала в ответ женщина.
На следующий день мужчина занял своей одеждой один из шкафов и врезал в него замок.
Екатерина улыбалась, наблюдая за тем, как муж, по ее мнению, творил какую-то чепуху.
Слова Евгения подтвердились через пару дней, когда Арина Романовна приехала в гости и попыталась втихаря залезть в шкаф.
— Ой, а тут закрыто? Почему? — дернув дверцу, с недоумением спросила женщина.
— А зачем тебе туда? — напряженно спросила Екатерина. — Там вещи Жени. Ты же обещала…
— Я только посмотреть хотела, — покраснела Арина Романовна. — А тут даже замок врезан… От меня защита, да? — с обидой добавила она.
— В каком-то роде, но не это главное, мама! Ты хотела стянуть что-то? — возмутилась девушка, не сдержавшись. — Ты же обещала!
— Я ничего не собиралась брать, но мне очень обидно, что вы считаете меня воровкой! — со слезами на глазах проговорила женщина и, развернувшись, выбежала из квартиры.
Екатерина проводила мать взглядом, полным недоумения. Она поверить не могла в то, что та хотела их обмануть и втихаря продолжать таскать вещи.
