Елена поднялась в спальню, чтобы взять зарядное устройство для телефона. Ноутбук Андрея лежал открытым на прикроватной тумбочке — видимо, он забыл его закрыть, торопясь на работу. Она потянулась к кабелю, случайно задев тачпад. Экран ожил, показав открытую вкладку браузера.
То, что она увидела, заставило её замереть. На экране отображался сайт с интимным содержимым, а в центре страницы красовалась её собственная фотография. Фотография, которую она никогда не делала для публичного просмотра.
Руки затряслись, когда Елена опустилась на край кровати, пытаясь осмыслить увиденное. Она прокрутила страницу вниз — там было ещё несколько снимков. Все её. Все сделанные в их доме. В их спальне. Сердце билось так сильно, что она слышала его стук в ушах.
Под одной из фотографий был комментарий: «Твоя жена шикарна! Есть ещё?» Елена с ужасом увидела ответ под ником, который она узнала — это был псевдоним Андрея в соцсетях: «Конечно, есть! Завтра выложу новую серию».
Желудок скрутило от тошноты. Она быстро открыла профиль этого пользователя и обнаружила альбомы с десятками её фотографий. Некоторые она помнила — их делал муж, когда они были близки. Другие явно были сняты скрытой камерой: она переодевалась, принимала душ, спала.
Звук ключей в замке заставил её быстро закрыть ноутбук. Елена бросилась к зеркалу, пытаясь привести себя в порядок, но отражение выдавало её состояние — бледное лицо, широко распахнутые глаза, дрожащие губы.
Андрей вошел через несколько минут, насвистывая какую-то мелодию. Он выглядел беззаботным, даже довольным — видимо, у него был удачный день.
— Привет, дорогая, забыл ноутбук, — он потянулся к устройству, всё ещё не глядя на неё.
— Андрей, — голос Елены прозвучал ровнее, чем она ожидала.
Только теперь он взглянул на неё и нахмурился:
— Ты что-то бледная. Всё в порядке?
— Нет, не всё. Мне нужно с поговорить. Прямо сейчас!
— Сейчас не могу, опаздываю на встречу. Вечером, хорошо? — он уже направился к двери. — Может, примешь ванну, расслабишься?
Елена вздрогнула. Не подозревая о том, что она знает, он предлагал ей принять ванну. Для новых фотографий?
Он поцеловал её в лоб и поспешил к выходу. Елена осталась сидеть на кровати, пытаясь собрать мысли в кучу. Весь день прошёл как в тумане. Она механически занималась домашними делами, помогала детям с уроками, готовила ужин, но мысли возвращались к увиденному.
Вечером, когда дети уснули, она ждала его в гостиной. Елена приняла душ, переоделась в закрытую пижаму и халат — впервые за многие годы брака она чувствовала себя обнажённой даже в собственном доме.
Андрей вошёл с привычной улыбкой, но она мгновенно исчезла, когда он увидел её лицо.
— Ты собирался рассказать мне о том, как зарабатываешь на моих интимных фотографиях? — спросила она без предисловий.
Андрей остановился как вкопанный. На его лице сменилось несколько выражений — от удивления до панического страха.
— Лена… объяснить…
— Объясни! Мне очень интересно послушать, — она откинулась на спинку дивана.
— Это не то, что ты подумала! Я просто… нам нужны были деньги, а ты знаешь, как тяжело сейчас… Кредит за машину, ипотека, дети постоянно что-то просят…
— Значит, нехватка денег оправдывает то, что ты продаёшь фотографии своей жены незнакомцам?
— Да перестань делать из мухи слона! — голос Андрея резко изменился, стал агрессивным. — Ты же красивая, почему не воспользоваться этим? Там даже лица особо не видно! И потом, это же просто фотографии!
Этот человек, с которым Елена прожила десять лет, родила двоих детей, делила постель и мечты.
— Сколько фотографий ты выложил?
— Да какая разница! Никто тебя не узнает!
— Сколько, Андрей?
Он нервно прошёлся по комнате, потирая затылок:
— Несколько десятков… может, сотня. Не считал! Но это неважно, Лена, пойми…
— Когда ты начал?
— Да года три назад, наверное… Слушай, ты что, следователем работать пошла? Претензии какие-то предъявляешь! Семье нужны деньги, а ты тут устраиваешь допрос!
— Три года, — медленно повторила Елена. — Три года ты делал из меня товар.
— Не драматизируй! Многие пары этим занимаются! Это называется совместный бизнес!
— Совместный? — Елена поднялась с дивана. — То есть я была твоим деловым партнёром, но забыла об этом?
— Ну… я знал, что ты не поймёшь. Женщины всегда всё усложняют.
— А скрытые съёмки? Когда я переодеваюсь, принимаю душ? Это тоже я не пойму?
Андрей замолчал, поняв, что она видела больше, чем он предполагал.
— Лена, послушай…
— Нет, теперь послушай ты, — голос её стал твёрдым. — Завтра ты удалишь все мои фотографии отовсюду, где они есть. Все, до единой.
— Это не так просто! Они уже распространились, их перепостили…
— Это твоя проблема. Решай её.
— Не смогу…
Елена посмотрела на него долгим взглядом:
— Тогда о нашем браке можно будет забыть. И о том, чтобы видеться с детьми тоже.
— Ты не можешь мне запретить видеться с собственными детьми!
— Могу. Особенно когда они узнают, что их отец торгует интимными фотографиями их матери в интернете.
Андрей побледнел ещё больше:
— Ты им не расскажешь…
— Расскажу, если ты не исправишь то, что натворил. У тебя есть неделя, Андрей. Одна неделя. Елена поднялась с дивана. Три года. Он делал это три года, а возможно, и дольше.
— И ты не видишь в этом ничего неправильного? — голос её звучал тише, чем она хотела.
— Неправильно то, что моя жена устраивает мне допрос! — Андрей почти кричал, его лицо покраснело от злобы. — Я для семьи стараюсь, дополнительный доход ищу, а ты тут истерики устраиваешь! Неблагодарная!
— Дополнительный доход, — медленно повторила Елена, каждое слово отдавалось болью в груди. — Продавая моё тело. Моё тело, которое ты фотографировал втайне.
— Твоё тело и так моё! Мы муж и жена! — он ударил кулаком по столу. — У меня есть право!
Эти слова поразили её больше всего остального.Елена поняла, что разговор окончен, что перед ней стоит чужой человек.
— Я хочу увидеть всё, — её голос окреп. — Каждую фотографию, каждое видео. Хочу знать, на каких сайтах они размещены. Хочу знать, сколько людей их видело.
— Ничего ты не увидишь! — Андрей шагнул к ней, нависая. — И убери этот тон! Ты не имеешь права мне указывать! Я глава этой семьи!
— Глава семьи не продаёт фотографии своей жены…
— Заткнись! — рявкнул он.
Андрей схватил ключи и направился к двери.
— Куда ты идёшь? — спросила Елена, хотя в глубине души надеялась, что он уйдёт.
— К матери! По крайней мере, она не пилит мне мозги за каждую мелочь! И не устраивает сцен из-за ерунды!
— Ерунды? — переспросила Елена, но дверь уже хлопнула.
Елена опустилась обратно на диван и закрыла лицо руками. Дети спали в своих комнатах, не подозревая, что их мир рушится. Что их отец… Она не могла закончить эту мысль.
***
На следующий день, пока Андрей был на работе (он вернулся поздно ночью, лёг спать в гостиной и ушёл рано утром, не сказав ни слова), она обратилась к знакомому программисту. Денис работал в IT-компании, и Елена надеялась, что он сможет помочь разобраться в масштабах происходящего.
То, что он обнаружил, превзошло её худшие ожидания.
— Елена, — Денис выглядел потрясённым, — материалы распространялись не только три года. Самые ранние датированы шестью годами. И это не просто фотографии…
Елена похолодела.
— Что ты…
— Среди них есть съёмки детей. В ванной комнате. За игрой. Елена, я думаю, в вашем доме установлены скрытые камеры.
Мир закружился перед её глазами. Дети. Её малыши.
— Ты уверен?
— К сожалению, да. И судя по техническому качеству съёмки, камеры профессиональные. Это не случайные кадры.
Поиск занял полчаса. Камеры нашлись в спальне, ванной комнате, детской. Крошечные, профессионально установленные, совершенно незаметные для обычного взгляда. Сколько лет они там находились? Сколько интимных моментов записали?
Елена села на пол детской комнаты, держа в руках одно из устройств, и зарыдала. Не от боли — от злобы.
Когда Андрей вернулся домой около семи вечера, его ждали не только Елена, но и двое полицейских. Дети были у соседки — Елена не хотела, чтобы они это видели.
— Что происходит? — он попытался изобразить удивление, но голос дрогнул, а в глазах ясно читался страх. — Это ещё кто?
— Андрей Волков, вы задержаны по подозрению в незаконном распространении интимных материалов и съёмке несовершеннолетних без согласия, — сказал старший офицер, доставая наручники.
— Это бред! — голос Андрея стал высоким, истеричным. — Лена, объясни им! Скажи, что это всё неправда!
Елена стояла в стороне, держа в руках одну из обнаруженных камер. Крошечная вещица, которая разрушила её жизнь.
— Единственное недоразумение — то, что я не поняла, кем ты являешься раньше.
— Ты сошла с ума! — он дёрнулся к ней, но полицейский перехватил его за руку. — Я твой муж! Отец твоих детей! Ты разрушаешь семью из-за ерунды! Из-за глупости!
— Ерунды? — голос Елены оставался спокойным. — Ты снимал наших детей. Детей, Андрей. Семилетнюю Машу и пятилетнего Рому. И продавал эти записи.
— Я ничего такого не делал! — он попытался вырваться. — Это всё недоразумение! Меня подставили!
— У нас есть неопровержимые доказательства, — вмешался полицейский. — Ваш аккаунт на нескольких сайтах, банковские переводы на ваше имя, IP-адрес вашего компьютера. Всё задокументировано.
Лицо Андрея стало серым, как пепел.
— Лена, подумай о детях! — он заговорил быстро, отчаянно. — Что ты им скажешь? Что их отец в тюрьме? Ты всё ещё можешь остановить это безумие! Забери заявление!
— Я думаю о детях, — ответила Елена твёрдо. — Именно поэтому делаю то, что делаю. Защищаю их от тебя.
— Твоя драгоценная репутация дороже семьи? — он изменил тактику, голос стал вкрадчивым. — Все узнают, какие фотографии ты делала! Все будут знать!
— Я их не делала. Ты их делал. Без моего согласия. Пока я спала, принимала душ, переодевалась.
— Да кто тебе поверит! — крикнул он, когда понял, что она непреклонна. — Все подумают, что ты сама позировала! Ты станешь посмешищем всего города! А дети будут это слышать в школе!
Полицейские надели на него наручники. Металл щёлкнул. Андрей продолжал кричать, его голос становился всё более истеричным:
— Ты пожалеешь об этом! Я найду способ доказать, что ты была в курсе! Что ты соучастница! Я не позволю тебе выйти сухой из воды!
— Андрей, — произнёс старший офицер, — рекомендую вам воспользоваться правом хранить молчание. Всё, что вы говорите, может быть использовано против вас в суде.
Но Андрей не мог остановиться:
— Лена! Ты разрушаешь жизнь своих детей! Их будут дразнить в школе! У них не будет отца! И всё из-за твоей гордости!
Елена смотрела, как его выводят из дома — из её дома, поняла она вдруг. Теперь это был её дом. Дом, который нужно было очистить от всех следов его присутствия.
— Мама? — тихий голос заставил её обернуться. На лестнице стояла Маша в пижаме, протирая заспанные глаза. — Почему папа кричал? Куда его увели дяди?
Елена подошла к дочери и обняла её.
— Папе нужно уехать на некоторое время, — сказала она осторожно. — А мы с тобой и Ромой останемся вместе.
— Он вернётся?
Елена посмотрела в невинные глаза дочери и поняла, что впереди у неё будет много трудных разговоров.
— Не знаю, солнышко. Не знаю.
***
Судебный процесс растянулся на месяцы. Андрей до последнего отрицал свою вину, утверждая, что Елена сама участвовала в создании контента. Его адвокат пытался представить её как равного соучастника, но техническая экспертиза была неумолима — все материалы создавались без её ведома.
Елена подала на развод и лишение родительских прав. На одном из заседаний появилась мать Андрея.
— Лена, родненькая, — плакала она. — Прости его! Он же отец детей! Мужчины иногда глупости делают, но он раскаивается!
— Он не раскаивается. Он сожалеет только о том, что попался.
— Но дети! Они останутся без отца!
— Они останутся без человека, который их снимал скрытой камерой.
Женщина замолчала, видимо, только сейчас осознав всю серьёзность ситуации.
Приговор оказался суровым — четыре года лишения свободы, крупный штраф и обязательство выплатить Елене компенсацию. Квартира перешла в её собственность.
***
После освобождения Андрей попытался наладить жизнь, но оказалось, что репутация — вещь хрупкая. История получила огласку, и коллеги стали избегать его. Женщины, узнав о его прошлом, прекращали общение. Даже мать, опасаясь за свою безопасность, попросила его найти другое жильё.
— Андрюша, ты подлец и знай, что я о тебе думаю, — говорила она, не решаясь посмотреть сыну в глаза. — Соседи знают. Они косо смотрят.
— Мама, я же твой сын!
— Ты мой сын, но то, что ты сделал… Как я теперь в магазин хожу? Все шушукаются за спиной. Найди себе комнату где-нибудь. Время пройдёт, может, забудется.
Андрей снял убогую однокомнатную квартиру. Работу нашёл только грузчиком на складе. Однажды его узнал бывший коллега и рассказал остальным. Через неделю Андрея уволили под надуманным предлогом.
***
Новый город встретил их прохладным осенним воздухом. Елена нашла работу в маркетинговом агентстве, дети пошли в новую школу. Постепенно жизнь начала налаживаться.
В первые месяцы было трудно. Дети скучали по привычной обстановке, по друзьям. Сын замкнулся в себе, дочка часто плакала по ночам. Елена записала их к детскому психологу.
— Дети переживают двойную травму, — объяснила специалист. — Потеря отца и смена обстановки. Это нормальная реакция. Главное — дать им понять, что они в безопасности.
— Мама, а другие дети узнают про папу? — спросил сын после одного из сеансов.
— Необязательно. Но если узнают и будут говорить что-то неприятное, помни: ты не отвечаешь за поступки папы.
— А если спросят, где он?
— Скажешь, что родители развелись. Это случается во многих семьях.
Постепенно дети адаптировались. Сын увлёкся футболом, дочка — танцами. Елена завела новых друзей среди родителей одноклассников. Никто не знал их истории, и это было облегчением.
Прошло два года. Елена получила сообщение от адвоката — Андрей подал апелляцию на лишение родительских прав. Но судья оставил решение в силе, отметив серьёзность совершённых преступлений.
В тот же день она получила письмо от самого Андрея. Он писал о раскаянии, о желании исправиться, просил дать ему шанс увидеть детей. «Я понимаю, что был чудовищно неправ, — писал он. — Прохожу терапию, работаю над собой. Дети имеют право знать отца. Я изменился, Лена. Дай мне доказать это».
Елена прочитала письмо дважды, затем выбросила его в мусорное ведро. Через неделю пришло второе. Потом третье. В четвёртом письме тон изменился: «Ты не имеешь права лишать детей отца. Я найду вас, где бы вы ни были. Они должны знать правду о тебе — какая ты на самом деле».
Елена обратилась в полицию. Её взяли под защиту, а Андрею вынесли предупреждение о недопустимости угроз.
— Мама, ты грустная? — спросил десятилетний сын, заметив её задумчивость.
— Нет, родной. Просто думаю о том, как нам повезло.
— Повезло?
— У нас есть дом, работа, мы здоровы и вместе. Это и есть настоящее счастье.
— А ещё у нас есть тётя Марина, — добавила дочка, имея в виду соседку, которая часто помогала с детьми.
— И дядя Сергей из спортивной секции, — подхватил сын.
Дети создали вокруг себя новую семью — не кровную, но не менее крепкую. Тренер Сергей стал для сына примером мужчины, на которого можно равняться. Соседка Марина заменила бабушку. Елена встречалась с коллегой Михаилом — осторожно, не спеша.
Однажды дочка спросила:
— Мама, а если папа изменился по-настоящему?
— Люди могут измениться, солнышко. Но некоторые поступки нельзя просто забыть и простить.
— Я понимаю, — серьёзно кивнула девочка. — Мне здесь нравится больше.
Елена улыбнулась.
Андрей к тому времени окончательно спился и жил в коммунальной квартире. Бывшие коллеги избегали встреч с ним, друзья один за другим отвернулись. Он продолжал винить Елену в разрушении его брака, не понимая или не желая понимать, что разрушил его сам в тот момент, когда решил, что может распоряжаться её телом и достоинством по своему усмотрению.
В редкие моменты трезвости его посещали воспоминания о том, какой была Елена — красивой, умной, любящей. Но эти воспоминания причиняли такую боль, что он спешил заглушить их очередной бутылкой.
История Елены стала историей о том, что человеческое достоинство нельзя продать, подарить или украсть, что предательство всегда имеет свою цену, и что иногда единственный способ защитить семью — это найти силы её разрушить. Но главное — это история о том, что после самого тёмного периода жизни всегда может наступить рассвет, если найти в себе силы его дождаться и поверить, что ты достоин счастья.
