Юля стояла у окна и смотрела, как падает первый снег. Белые хлопья медленно кружились в воздухе, оседая на голых ветках деревьев. В руках она держала документы о разводе, только что привезённые курьером. Тихон ворвался в квартиру через десять минут после их получения — видимо, его отец Борис Петрович уже успел ему позвонить.
— Ты НИЧЕГО не будешь решать за меня, — спокойно произнесла она, даже не обернувшись. — Три года назад ты подделал мою подпись и взял кредит в два миллиона на имя твоего отца. Думал, я не узнаю?
Тихон замер посреди комнаты. Его лицо побледнело, потом покраснело.
— Откуда ты… — начал он, но осёкся.
— ОТКУДА? — Юля резко развернулась. — Месяц назад мне позвонили из банка. Спросили, почему я не плачу по кредиту, который взяла три года назад. Представляешь моё удивление? Я поехала в банк, взяла копии документов. И знаешь, что самое интересное? Подпись там СОВСЕМ не моя.
— Юль, послушай… — Тихон сделал шаг вперёд, но она подняла руку, останавливая его.
— НЕТ. Теперь ты будешь слушать меня. Три года я терпела твоё хамство, твоё презрение. Ты относился ко мне как к прислуге. «Юля, принеси», «Юля, убери», «Юля, заткнись, когда мужчины разговаривают». А твой отец? Помнишь, как он на моём дне рождения сказал при всех гостях, что его сын мог бы найти жену и покрасивее, и побогаче?
Книги автора на ЛитРес
Тихон молчал, опустив взгляд.
— А помнишь, как ты смеялся? — продолжала Юля. — Как ты сказал: «Папа прав, но что поделать, уже поздно что-то менять». ПОЗДНО! Будто я старая мебель, которую жалко выкинуть!
— Это было давно…
— Два месяца назад! — перебила она. — А неделю назад? Когда твой отец при твоих друзьях назвал меня «неудачной инвестицией»? И ты опять смеялся!
Юля подошла к столу и положила на него папку.
— Здесь все документы. Заявление о разводе. И ещё кое-что интересное.
Тихон схватил папку, начал листать. Его глаза расширились.
— Что это?
— А это, дорогой, заявление в банк о том, что кредит был взят с подделкой моей подписи. Графологическая экспертиза уже проведена. Независимая. Три разных эксперта подтвердили — подпись не моя.
— Ты не посмеешь! — Тихон сжал кулаки. — Мой отец…
— Твой отец — мошенник. И ты его пособник. Банк уже начал внутреннее расследование. Оказывается, у вашего приятеля, который там работал и оформлял кредит, давно были подозрения в махинациях. Его уволили месяц назад, и сейчас проверяют все его сделки.
Тихон рухнул на диван. Его трясло.
— Юля, давай поговорим… Мы же столько лет вместе…
— Пять лет. Пять лет унижений. Знаешь, я долго думала — почему? Почему ты так со мной? И поняла только недавно. Ты никогда меня не любил. Я была удобной. Тихой, покладистой, работящей. Твой отец одобрил — девушка из простой семьи, будет знать своё место.
— Это не так…
— ЭТО ТАК! — Юля повысила голос. — Помнишь, как ты запретил мне пойти на курсы повышения квалификации? Сказал, что незачем, всё равно скоро рожать будем. А когда я забеременела, ты первый предложил сделать аборт! Сказал, что ещё не готов, что твоему отцу не понравится, что рано!
Слёзы текли по её щекам, но голос оставался твёрдым.
— Я сделала этот аборт. По твоей просьбе. А через месяц узнала, что у тебя есть любовница. Та самая Алиса, дочь партнёра твоего отца. Красивая, богатая, из хорошей семьи.
— Откуда ты знаешь про Алису? — Тихон побледнел ещё больше.
— О, это отдельная история. Видишь ли, Алиса оказалась порядочнее тебя. Она не знала, что ты женат. Когда узнала — сама мне позвонила. Извинялась, плакала. Сказала, что ты представился холостым, что собираешься на ней жениться, как только уладит какие-то дела с бизнесом.
Тихон молчал, уставившись в пол.
— Но знаешь, что самое мерзкое? — Юля села напротив него. — Алиса рассказала, что ты говорил ей обо мне. Называл «обузой», «ошибкой молодости», говорил, что я вцепилась в тебя мёртвой хваткой и не даю развода. Что шантажирую, угрожаю. ШАНТАЖИРУЮ! Я, которая стирала твои рубашки, готовила твои любимые блюда, терпела хамство твоего отца!
— Юля, я могу всё объяснить…
— НЕ НАДО! Мне не нужны твои объяснения. Знаешь, что я сделала после разговора с Алисой? Пошла к юристу. Очень хорошему юристу. И он открыл мне глаза на многое.
Юля встала, подошла к окну.
— Оказывается, по закону, если кредит взят с поддельной подписью, то это мошенничество. Уголовная статья. До пяти лет лишения свободы. А если в сговоре участвовало несколько человек — это организованная группа. Срок больше.
— Ты хочешь посадить моего отца? — Тихон вскочил.
— Я хочу СПРАВЕДЛИВОСТИ. Твой отец присвоил два миллиона, которые должна была выплачивать я. Точнее, мы с тобой, но ты-то прекрасно знал, что в случае развода кредит останется на мне.
— Откуда ты это взяла?
— От твоего отца. Он же мне так и сказал месяц назад, когда я возмутилась его очередным хамством. Сказал: «Не дёргайся, девочка. Будешь выступать — останешься одна с двухмиллионным кредитом. Посмотрим, как запоёшь».
Тихон выругался сквозь зубы.
— Только вот он не учёл одного, — Юля улыбнулась. — Я не дура. И у меня есть мозги. Я записала этот разговор на диктофон. Как и многие другие ваши разговоры. Знаешь, очень познавательно было услышать, как вы с отцом обсуждаете, куда потратили деньги от кредита. Квартира в Сочи, новая машина для папочки, вложения в какой-то сомнительный бизнес…
— Ты… ты записывала нас?
— А что, НЕЛЬЗЯ? В своём доме я могу записывать что угодно. Это не является нарушением закона. Зато является прекрасным доказательством в суде.
Тихон схватился за голову.
— Юля, давай договоримся… Что ты хочешь? Деньги? Квартиру?
— Я хочу, чтобы вы с отцом УБИРАЛИСЬ из моей жизни. Навсегда. И чтобы ответили за свои поступки.
— Но… но если ты подашь заявление, будет суд, огласка… Тебе это тоже ударит по репутации!
Юля рассмеялась.
— Репутации? Какой репутации? Жены, которую муж обманывал и унижал? Знаешь, я уже всё рассказала нашим общим знакомым. И знаешь что? Оказывается, все давно всё знали. О твоих изменах, о хамстве твоего отца. Люди не слепые, Тихон. Просто воспитание не позволяло им вмешиваться.
— Что ты от меня хочешь? — Тихон выглядел сломленным.
— Развод. Без дележа имущества — квартира и так записана на твоего отца, я знаю. Мне ничего от вас не нужно. И полное погашение кредита. Твоим отцом. В течение месяца.
— Это невозможно! У него нет таких денег!
— О, я уверена, что есть. Квартира в Сочи стоит как раз около двух миллионов. Пусть продаёт.
— Он никогда на это не пойдёт!
— Тогда пойдёт в места не столь отдалённые. Выбор за ним.
Тихон достал телефон, начал набирать номер.
— Папа? Да, я у неё… Нет, она не согласна… Что? Нет, папа, послушай…
Он отошёл в сторону, но Юля слышала громкий голос Бориса Петровича из трубки. Он кричал, что она неблагодарная тварь, что они её облагодетельствовали, что она никто и звать её никак.
— Знаешь что, — Юля подошла к Тихону и выхватила у него телефон. — Борис Петрович? Это Юля. Да, та самая неблагодарная тварь. У вас есть ровно сутки, чтобы принять решение. Либо вы гасите кредит, либо я иду в прокуратуру. И не надо мне угрожать — все документы и записи уже у моего адвоката. Если со мной что-то случится, он передаст их куда следует.
Она отключила телефон и вернула его Тихону.
— УБИРАЙСЯ из моей квартиры. Это съёмная квартира, и договор оформлен на меня. Твои вещи я сложила в коридоре. Три чемодана. Забирай и уходи.
— Юля, ну не будь такой… Давай поговорим спокойно…
— СПОКОЙНО? Я три года говорила с тобой спокойно! Просила не оскорблять меня при друзьях — ты смеялся. Просила поговорить с отцом, чтобы он не хамил — ты говорил, что я преувеличиваю. Просила уделять мне внимание — ты говорил, что я истеричка. Хватит! Уходи!
Тихон пошёл к двери, потом обернулся.
— Ты пожалеешь об этом, Юля. Мой отец…
— Твой отец — жалкий мошенник, который думал, что может безнаказанно обманывать людей. Ошибся. И ты ошибся, когда решил, что я буду вечно терпеть.
Дверь хлопнула. Юля осталась одна. Она подошла к окну, посмотрела, как Тихон загружает чемоданы в машину. Снег всё шёл, покрывая землю белым покрывалом. Новая страница. Чистый лист.
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Юлия Сергеевна? Это Андрей Михайлович, ваш адвокат. У меня новости. Банк провёл внутреннюю проверку и признал кредит недействительным. Подделка подписи очевидна. Они сами подадут заявление в правоохранительные органы.
— То есть мне не нужно будет платить?
— Разумеется, нет. Более того, банк готов выплатить вам компенсацию за моральный ущерб. Небольшую, но всё же. А Борису Петровичу придётся вернуть всю сумму банку и ответить по закону.
Юля поблагодарила адвоката и отключилась. На душе было легко. Впервые за долгие годы — по-настоящему легко.
Через два дня ей позвонил Тихон. Голос его был глухим, усталым.
— Юля… Отца задержали. При попытке выехать из страны. Оказывается, против него уже давно собирали материалы. Не только кредит на твоё имя… Ещё пять эпизодов мошенничества. Счета арестованы, имущество тоже.
— Мне жаль, — сказала Юля. И это была правда. Ей было жаль, что всё так вышло. Но не жаль, что всё закончилось.
— Юля… Может, мы могли бы…
— НЕТ, Тихон. Никаких «мы». Это конец.
— Но я… я понял свои ошибки. Я изменюсь!
— Слишком поздно. Прощай.
Она отключила телефон и заблокировала его номер.
***
Прошло полгода. Юля устроилась на новую работу — наконец-то прошла курсы повышения квалификации, о которых мечтала. Теперь она руководитель отдела в крупной фирме. Зарплата хорошая, коллектив приятный.
Сняла другую квартиру — поменьше, но уютнее. В светлом районе, с видом на парк. По вечерам ходит на йогу, по выходным встречается с подругами. Те самые подруги, общение с которыми Тихон называл «бабскими посиделками» и всячески ограничивал.
О Тихоне она знает немного. Алиса рассказала — они иногда переписываются, подружились на почве общей беды — что он живёт у матери, работает менеджером в автосалоне. Отец получил три года условно — возраст и состояние здоровья смягчили приговор. Но репутация разрушена, бизнес потерян.
Как-то вечером, возвращаясь с работы, Юля встретила его возле метро. Постаревший, осунувшийся, в недорогом пуховике. Увидел её, дёрнулся было навстречу, но она прошла мимо. Не из злости — просто он стал для неё никем. Призраком прошлого, которое больше не имеет власти над её настоящим.
Дома её ждал кот — рыжий, пушистый, подобранный месяц назад возле подъезда. Тихон терпеть не мог животных, говорил, что от них грязь и шерсть. А Юля всегда мечтала о коте.
Она налила ему молока, себе заварила чай. Села у окна с книгой — ещё одно удовольствие, которое она себе вернула. Тихон смеялся над её любовью к чтению, называл «блажью недалёкой тётки».
За окном шёл снег. Как тогда, полгода назад, когда рухнул её старый мир. Но теперь Юля смотрела на него с улыбкой. Потому что на руинах старого она построила новый мир. Свой собственный. Где ей никто не говорит, что она недостаточно хороша, недостаточно красива, недостаточно умна. Где она — ДОСТАТОЧНА. Сама по себе.
Телефон пиликнул — сообщение от коллеги Дмитрия. Приглашает в театр на выходных. Милый, интеллигентный, внимательный. Совсем не похож на Тихона.
Юля улыбнулась и написала: «С удовольствием».
Новая жизнь только начиналась. И она обещала быть прекрасной.
***
Ещё через год Юля получила письмо от Тихона. Длинное, полное раскаяния и просьб о прощении. Писал, что понял всё, что был неправ, что готов начать сначала.
Она даже не стала дочитывать. Просто выбросила письмо в урну.
Прошлое должно оставаться в прошлом. А у неё теперь есть будущее. Светлое, полное надежд и возможностей. Без унижений, без лжи, без предательства.
Она победила. Не их — себя. Свои страхи, свою зависимость, свою слабость. И это была самая важная победа в её жизни.
Борис Петрович так и не смог оправиться от удара. Квартиру в Сочи продали за долги, машину тоже. Живёт теперь в однокомнатной квартире на окраине, перебивается случайными заработками. Тихон пытается помогать, но сам едва сводит концы с концами.
А Юля? Юля живёт. По-настоящему живёт. Не выживает, не терпит, не ждёт, когда станет лучше. Делает свою жизнь лучше сама. Каждый день.
И знаете что? У неё получается.
