Лена стояла посреди строительного хаоса, держа в руках каталог обоев, и пыталась представить, как будет выглядеть их первая собственная квартира. Пыль витала в воздухе, стены были ободраны до бетона, а на полу валялись куски старого линолеума. Но в её воображении уже рисовался уютный дом с мягким диваном цвета слоновой кости, элегантными серо-голубыми стенами и живыми растениями на подоконниках.
— Лен, ты уверена насчёт этих обоев? — Андрей протянул руку к каталогу. — Мама говорила, что серые тона делают комнату мрачной.
Лена крепче сжала каталог. За три месяца совместной жизни со свекровью она уже научилась распознавать эти фразы: «мама говорила», «по мнению мамы», «мама считает». Валентина Петровна имела мнение буквально обо всём — от цвета носков Андрея до того, сколько соли нужно класть в борщ.
— Андрюш, это наша квартира, — мягко, но твёрдо сказала Лена. — Жить в ней будем мы. Давай доверимся моему вкусу, хорошо?
Она раскрыла каталог на странице с обоями в стиле прованс — нежные цветочные узоры на светло-сером фоне. Именно такими она видела стены гостиной. А в спальне хотела сделать акцентную стену тёмно-синего цвета — смелое решение, которое точно не одобрила бы свекровь.
— Конечно, солнце, — Андрей обнял её за плечи. — Извини, просто мама так активно интересуется…
— Слишком активно, — буркнула Лена, но тут же улыбнулась мужу. Не его вина, что Валентина Петровна считала себя главным экспертом по интерьерам, хотя её собственная квартира напоминала музей советского быта с коврами на стенах и хрустальными салатницами в серванте.
В тот же вечер, когда они вернулись домой к свекрови, Валентина Петровна встретила их у двери с горящими глазами.
— Ну что, выбрали обои? — она даже не дала им разуться. — Покажи каталог.
Лена прижала к себе сумку. — Мы ещё окончательно не решили.
— Как не решили? — возмутилась свекровь. — Рабочие же ждут! Давай я помогу, у меня глаз намётанный. Сразу скажу, что хорошо, а что — деньги на ветер.
— Спасибо, Валентина Петровна, но мы справимся, — Лена направилась к себе в комнату, но свекровь загородила дорогу.
— Лена, милая, я же не чужая! Это для Андрюши, для моего сына дом делается. Конечно, я должна участвовать!
— Мам, — вмешался Андрей, — Лена разбирается. У неё художественное образование.
— Художественное — это хорошо, — кивнула Валентина Петровна, — но жизненного опыта мало. А я три ремонта делала! Знаю все подводные камни.
Лена сжала зубы и прошла в комнату. Через тонкую стену она слышала, как свекровь продолжала давать советы Андрею: и обои нужно светлые, и мебель только натуральная, и никаких модных штучек, которые через год надоедят.
На следующий день Лена встретилась со своей подругой Катей, которая работала дизайнером интерьеров. Они сидели в кафе, и Лена изливала душу, показывая фотографии квартиры.
— Знаешь, — сказала Катя, разглядывая планировку, — у вас отличные возможности. Высокие потолки, большие окна. Можно сделать очень стильно.
— Именно этого я и хочу! — Лена оживилась. — Но свекровь…
— А свекровь пусть занимается своей квартирой, — рассудительно заметила Катя. — Это твой дом, Лен. Твоё гнёздышко. Если сейчас не отстоишь границы, потом будет только хуже.
Катя была права. Лена решила действовать. Она самостоятельно заказала обои, выбрала плитку для ванной, нашла идеальный диван в скандинавском стиле. Когда Валентина Петровна пыталась вмешаться, Лена вежливо, но твёрдо говорила: «Спасибо за совет, но мы уже решили».
Свекровь такое поведение явно не нравилось. Она начала жаловаться Андрею, что невестка её не слушается, что молодые не ценят опыт старших, что денег зря потратят. Андрей разрывался между женой и матерью, но в итоге поддерживал Лену — негромко, но поддерживал.
Ремонт длился два месяца. Лена проводила в квартире все свободные часы, контролировала рабочих, принимала мебель, развешивала картины. Катя помогала советами и даже подарила несколько дизайнерских аксессуаров. Постепенно пустые комнаты превращались в уютное жилище.
В гостиной появился большой диван цвета слоновой кости и два кресла в тон. Стены украшали обои в стиле прованс — те самые, с нежными цветами на сером фоне. Журнальный столик из светлого дерева, торшер с тканевым абажуром, зелёные растения в стильных кашпо — всё это создавало атмосферу европейского уюта.
Спальня получилась особенно красивой. Одну стену Лена покрасила в глубокий синий цвет — смелое решение, которое идеально сочеталось с белой мебелью и текстилем в серо-голубых тонах. Над кроватью висели три чёрно-белые фотографии в тонких рамках.
Кухня сияла белизной: белые фасады, белая столешница из искусственного камня, белый фартук из кафеля. Яркости добавляли только живые цветы на подоконнике и несколько медных аксессуаров.
Ванная комната была выдержана в серо-белой гамме с акцентами чёрного цвета. Большое зеркало визуально расширяло пространство, а точечные светильники создавали уютное освещение.
Когда всё было готово, Лена стояла посреди гостиной и не могла поверить, что это их дом. Их собственный, красивый, стильный дом. Она сфотографировала каждый угол и отправила снимки подруге.
«Потрясающе! — тут же ответила Катя. — Настоящий европейский интерьер. Ты молодец!»
Андрей тоже был в восторге. Он обнимал Лену и повторял: «Как же красиво ты всё сделала! Просто не верится, что это наша квартира».
Но самым трудным испытанием был визит Валентины Петровны.
Она пришла в воскресенье утром, нарядная и настроенная на торжественный осмотр. Лена встретила её у двери, волнуясь, как школьница перед экзаменом.
— Проходите, Валентина Петровна, — Лена открыла дверь в прихожую.
Свекровь медленно переступила порог и остановилась, оглядываясь. В прихожей висело большое зеркало в белой раме, стояла изящная тумба для обуви, на стене — крючки для одежды в виде веточек. Всё выглядело стильно и современно.
Валентина Петровна молча прошла в гостиную. Её лицо становилось всё более недовольным с каждым шагом. Она критически осмотрела диван, потрогала обои, покачала головой при виде торшера.
— М-да, — протянула она наконец.
— Вам не нравится? — осторожно спросила Лена.
Свекровь прошла на кухню, заглянула в спальню, вернулась в гостиную и встала посреди комнаты, сложив руки на груди.
— Какой ремонт безвкусный, ты всё подбирала? — свекровь оценивающе осматривала новую квартиру молодых.
Лена почувствовала, как внутри что-то сжалось. Все эти месяцы она вкладывала душу в каждую деталь, советовалась с дизайнером, тщательно продумывала каждый элемент. И услышать такую оценку…
— Эти серые тона, — продолжала Валентина Петровна, — мрачно как-то. И мебель какая-то холодная. Диван этот белый — первый же ребёнок испачкает. А обои… Ну зачем цветочки в гостиной? Это же не спальня!
— Валентина Петровна… — начала Лена, но свекровь её не слышала.
— И кухня! Всё белое — как в больнице. Где уют домашний? Где тепло? А спальня вообще — синяя стена! Кто такое придумал? В спальне должны быть тёплые тона, персиковые, розовые…
— Мне нравится, — тихо сказала Лена.
— Что? — Валентина Петровна повернулась к ней.
— Мне нравится наша квартира, — громче повторила Лена. — Мне нравится, как она выглядит.
— Ну нравится и нравится, — махнула рукой свекровь. — Только жить-то в этом холоде как? И гостей принимать стыдно будет. Что люди скажут?
И тут что-то в Лене щёлкнуло. Все накопившиеся за эти месяцы эмоции — усталость от постоянной критики, напряжение от борьбы за право самой решать в собственном доме, обида на непонимание — всё это вырвалось наружу.
— А знаете что, Валентина Петровна, — сказала она ровным голосом, — мне всё равно, что скажут люди. И мне всё равно на ваше мнение тоже.
Свекровь открыла рот от изумления.
— Это наш дом, — продолжала Лена, чувствуя, как голос крепнет. — Наш с Андреем. Жить здесь будем мы и наши будущие дети. Мне нравится этот интерьер, мужу нравится. А если вам не нравится — можете не приходить в гости. Никто вас не заставляет.
— Да как ты смеешь! — взвилась Валентина Петровна. — Я мать! Я имею право…
— Вы имеете право высказать мнение, — перебила её Лена. — И вы его высказали. Но решения здесь принимаем мы. Это называется личные границы, и я их отстаиваю.
Свекровь была в шоке. Она металась по комнате, размахивая руками:
— Андрей! Андрей, ты слышишь, как с твоей матерью разговаривают?
Андрей появился из кухни с чашкой кофе в руках. Он спокойно посмотрел на мать, потом на жену.
— Мам, — сказал он тихо, — Лена права. Это наш дом.
— Как наш? — не поверила Валентина Петровна. — Я что, чужая теперь? Я всю жизнь тебя растила, и теперь какая-то…
— Мам, — остановил её Андрей. — Не надо. Лена — моя жена. А это наша квартира. И она очень красивая.
Валентина Петровна стояла, открыв рот, не в силах поверить, что сын не встал на её сторону. Потом резко развернулась и направилась к выходу.
— Хорошо, — процедила она. — Живите в своём холодильнике. Только не ждите, что я сюда ещё приду!
Дверь хлопнула. Лена и Андрей остались одни в своей красивой квартире.
— Прости, — сказал Андрей, обнимая жену. — Она привыкла всем командовать.
— Ничего, — Лена прислонилась к его плечу. — Главное, что ты меня поддержал.
— Конечно поддержал. Ты же права — это наш дом. И он прекрасный.
Лена посмотрела вокруг — на светлые стены с нежными цветами, на уютный диван, на торшер, дающий мягкий свет. Да, это их дом. Их первый собственный дом.
— Андрюш, — сказала она, — а давай сегодня же начнём переезжать от твоей мамы? У нас же всё готово.
— Давай, — согласился он. — Пора жить своей жизнью.
Они провели весь день, собирая вещи и перевозя их из маминой квартиры. Валентина Петровна демонстративно в комнату не заходила, хлопала дверцами шкафов и громко вздыхала. Но Лена уже не обращала на это внимания.
К вечеру они были дома. В своём доме. Сидели на диване цвета слоновой кости, пили чай и планировали, где повесить семейные фотографии.
— А знаешь, — сказал Андрей, разглядывая гостиную, — действительно красиво получилось. Стильно.
— Правда? — Лена улыбнулась. — А то я уже начала сомневаться после маминых слов.
— Мама привыкла к советскому стилю, — пожал плечами Андрей. — А у тебя вкус современный, европейский. Мне нравится.
Они обнялись, глядя в большое окно, за которым медленно темнел весенний вечер. В углу тихо журчал увлажнитель воздуха, на подоконнике зеленели цветы, а в их собственной спальне ждала большая удобная кровать с мягким бельём.
Первую ночь в новом доме они спали крепко и спокойно. Утром Лену разбудил солнечный свет, проникающий сквозь лёгкие шторы. Она лежала в постели, слушала, как на кухне хлопочет Андрей, и думала о том, как же хорошо иметь свой дом. Место, где никто не будет критиковать твой выбор, где можно быть собой.
Через неделю Валентина Петровна всё-таки позвонила. Она извинялась, говорила, что соскучилась, просила прийти в гости. Лена согласилась — но с условием, что критические замечания об интерьере останутся при свекрови.
— Хорошо, хорошо, — пообещала Валентина Петровна. — Я понимаю, что у молодёжи свои представления о красоте.
И действительно, когда она пришла в следующий раз, то держалась корректно. Правда, по её лицу было видно, что ей по-прежнему не нравится «холодный» интерьер, но вслух она больше не возмущалась.
А через месяц случилось неожиданное. В гости к молодым пришла Валентина Петровна вместе с подругой Раисой Ивановной. И та была в полном восторге от квартиры!
— Боже мой, Валя, — восклицала она, — какая красота! Как в журнале! И так стильно, так современно! Лена, дорогая, у тебя прекрасный вкус!
Валентина петровна кисло улыбалась, а Лена сдерживала смех. После ухода гостей свекровь долго молчала, а потом вдруг сказала:
— А обои в гостиной… они, в общем-то, ничего. К ним привыкаешь.
Это было похоже на признание поражения.
Прошёл год. Лена и Андрей полностью обжились в своей квартире. Они устраивали вечеринки для друзей, принимали родственников, и все восхищались интерьером. Даже Валентина Петровна иногда с гордостью говорила знакомым: «А это моя невестка делала. У неё руки золотые».
Лена стояла на балконе, поливая цветы, и думала о том, как важно было тогда не сдаться. Отстоять своё право на собственный вкус, на собственные решения. Ведь дом — это не просто стены и мебель. Это отражение души хозяев, их представлений о красоте и уюте.
И их дом действительно был красивым. Светлым, стильным, наполненным любовью и заботой. Именно таким, о каком они мечтали.
