Кристина задержалась у окна, глядя, как первые робкие снежинки кружатся в свете фонарей.
Тридцать первое декабря. Воздух уже пах мандаринами и хвоей, смешиваясь с ароматом жареного гуся, доносящимся с кухни.
В доме царил тот самый особый, предпраздничный хаос, который сам по себе был обрядом, традицией.
Юрий возился у телевизора, настраивая что-то для вечернего просмотра фильмов.
Его подарки, аккуратно завернутые в блестящую бумагу с геометрическими узорами, уже лежали под елкой.
Кристина знала, что главный, тот что побольше, для нее, и в груди снова защемило знакомое, тупое чувство — не предвкушение, а тревожное ожидание.
Какой муж на этот раз подарит ей подарок… для себя? Она поймала себя на этой мысли и с раздражением отогнала ее.
Мелочиться в канун Нового года было грешно. Юрий был прекрасным мужем: надежным, заботливым, любящим, но с подарками у них была своя, многолетняя история.
Кристине вспомнился ее первый день рождения в браке. Юрий тогда вручил жене огромную коробку.
Сердце бешено заколотилось, пока она разрывала скотч. Внутри, утопая в мягкой бумаге, лежал мощный профессиональный объектив для ее фотоаппарата.
Дорогой, роскошный, о котором она порой мечтала, глядя на витрины специализированных магазинов.
— Юрочка, это же просто сказка! — воскликнула она, обнимая его.
— Ничего особенного, — смущенно улыбнулся мужчина. — Теперь ты сможешь снимать свои пейзажи еще лучше. И… я подумал, что на майские мы поедем в горы. Я тоже буду делать кадры. Вместе веселее.
Тогда это прозвучало мило. «Вместе веселее». Он разделял ее хобби! Но поездка в горы оказалась спланированной до мелочей Юриной фотоохотой.
Кристина большую часть времени терпеливо ждала, пока он выставит свет, сменит ракурс и сделает десятки идентичных кадров того же самого озера.
Подаренным объективом женщина воспользовалась всего пару раз. Он же не выпускал его из рук.
Потом было 8 Марта, на который мужчина подарил ей коробку с новейшей игровой приставкой.
— Дорогой, но я же не играю… — растерянно сказала она.
— Я научу! — обрадованно воскликнул Юрий. — Представляешь, какие классные теперь графические возможности? Мы сможем вместе проходить квесты! Это же так сближает.
Он, действительно, попытался ее научить. Но Кристину быстро укачивало от мельтешения на экране, а Юрий, увлекшись, забывал о ее существовании, яростно нажимая на кнопки джойстика.
В итоге приставка прочно прописалась в гостиной, и Кристина лишь изредка наблюдала, как муж, азартно хмуря брови, «спасал мир».
Был и набор дорогих японских ножей — потому что Юрий увлекся суши и роллами и теперь самозабвенно резал огурцы и авокадо.
Была палатка и спальные мешки для двоих — Юрий внезапно открыл в себе страсть к кемпингу, правда, выбирал для этого исключительно места для рыбалки, к которой Кристина была равнодушна.
Каждый подарок был красивый, дорогой, но… для него, а не для нее. И вот сейчас под елкой лежала очередная такая коробка. Кристина вздохнула.
— Крис, иди сюда, сейчас «Ирония судьбы» начнется, — громок позвал муж из гостиной.
— Юр, а что там в большой коробке? — не удержалась Кристина, кивнув на елку.
— А вот увидишь, — он загадочно подмигнул. — Уверен, тебе понравится. Мы сможем отлично проводить время.
Фраза «тебе понравится» в его исполнении всегда означала «мне понравится, и ты должна разделить мой восторг». А «мы сможем» — «я смогу, а ты будешь присутствовать».
Бой курантов, шампанское, салат «Оливье». Кристина старалась быть веселой, но внутри все сжималось. Наконец, наступил момент вручения подарков.
— Вот, это тебе, любимая, — Юрий с торжествующим видом протянул ей ту самую, большую коробку.
Она была на удивление легкой. Кристина, стараясь сохранять на лице оживление, принялась аккуратно снимать упаковку.
Под бумагой оказалась картонная коробка с логотипом известного бренда электроники.
Сердце упало. Что на этот раз? Новый планшет для его графиков? Игровой руль? Станция для зарядки всех его гаджетов?
Она открыла крышку, раздвинула мягкий пенопласт и замерла. Внутри лежал… скейтборд.
Не обычный, а очень дорогой, сделанный из какого-то высокотехнологичного материала, с дизайнерским принтом. Кристина молча уставилась на мужа, не в силах подобрать слова.
— Ну? — сияющий Юрий ждал реакции. — Как тебе?
— Скейтборд? — голос Кристины прозвучал глухо, будто из глубокого колодца. — Юра, мне тридцать пять лет. Я в последний раз стояла на скейте в четырнадцать, и то упала и ободрала себе все колено.
— Именно! — не заметив ее тона, воскликнул он. — Это же отличный повод начать снова! Смотри, это же топовая модель! Я себе такой же брал, но другой расцветки. Представляешь, мы теперь можем вместе кататься по набережной по выходным! Это же так здорово! Велодорожки уже поднадоели, а тут новый вызов!
Он говорил восторженно, с горящими глазами и уже видел их вдвоем, несущихся навстречу ветру.
Внутри Кристины все оборвалось. Терпение, копившееся годами, переполнило чашу.
Она медленно подняла на мужа глаза. В них не было ни восторга, ни обиды, только усталость и пустота.
— Мы? — тихо переспросила она.
— Ну да! Мы! Вместе! Я уже нашел отличное место для тренировок, асфальт ровный…
— Юрий, — она произнесла его имя так четко и холодно, что он наконец замолчал. — Ты купил этот скейтборд для себя, как и все остальное.
— Что? Нет, Кристина, это для тебя! Я хотел сделать тебе приятное! — он смотрел на нее, не понимая.
— Объектив, которым снимал ты. Приставку, в которую играл ты. Ножи, которыми режешь ты. Палатку, в которой ты живешь на рыбалке. Этот скейтборд, на котором ты собираешься кататься. Когда в последний раз ты подарил что-то, что нужно именно мне? Что интересно именно мне? Что связано с моими, а не с твоими увлечениями?
Юрий попытался возразить, но слова застряли в горле. Он видел, что жена была абсолютно спокойна, и от этого ему было еще страшнее.
— Но… я же думал о нас… о нашем совместном досуге… — попытался оправдаться мужчина.
— Нашем? — в голосе Кристины послышалась горькая ирония. — Юра, твой досуг — это твои увлечения, к которым ты меня просто пытаешься приспособить. Ты даришь не мне. Ты даришь нам — тому образу пары, который есть у тебя в голове. Или, что точнее, ты даришь подарки себе, просто прикрываясь моим именем.
— Это несправедливо! Я всегда стараюсь выбрать что-то лучшее, самое качественное! — Юрий резко отшатнулся, будто она его ударила.
— Лучшее для кого? — не сдавалась жена. — Ты хоть раз спросил, хочу ли я научиться играть в видеоигры? Хочу ли я разбивать палатку на берегу холодной реки? Хочу ли я в тридцать пять лет ломать себе шею на скейтборде? Ты спрашивал, чего хочу я? Чего жду от праздника именно я?
В комнате повисло молчание. По телевизору веселились другие люди, а в их гостиной стояла мертвая тишина.
Юрий посмотрел на скейтборд, потом на лицо Кристины, и вдруг его уверенность, его радостное возбуждение исчезли.
Он увидел все не со своей, а — с ее точки зрения. И картина эта была довольно безрадостной.
— Я… я не думал, — наконец выдохнул он. — Я правда не хотел…
— Я знаю, что не хотел, — голос Кристины дрогнул, в нем впервые появилась боль. — Ты не хотел меня обидеть. Ты просто не думал обо мне. Ты видел крутую вещь, которая понравилась тебе, и нашел прекрасный повод ее купить, прикрывшись заботой обо мне. Это… это эгоизм, Юр. Красиво упакованный, но эгоизм.
Он опустил голову. Слово «эгоизм» прозвучало как приговор. Он всегда считал себя щедрым и внимательным мужем. А оказалось…
— Прости, — прошептал он. — Я… я слепой идиот.
— Нет, — она покачала головой и наконец поднялась с дивана. Ей не хотелось скандала, не хотелось портить праздник окончательно. — Просто в следующий раз, прежде чем выбрать подарок, спроси себя: «А понравится ли это Кристине? Будет ли она этому рада? Или это порадует в первую очередь меня?» Спокойной ночи, Юра.
Она ушла в спальню, оставив его одного наедине с блестящей коробкой, двумя бокалами недопитого шампанского и громким телевизором.
Новогодняя ночь для Юрия вышла серая и безрадостная. Он перебирал в памяти все подарки, все ее сдержанные, вежливые улыбки, которые он принимал за искренний восторг.
Утром первого января Кристина вышла на кухню хмурой и помятой. Она ожидала натянутой вежливости и неловкого молчания от мужа.
Юрий уже был на ногах. На столе стоял свежесваренный кофе, тот, какой любила она, с корицей.
Мужчина протянул ей в руки не большую коробку, а маленький, плоский конверт.
— Что это? — настороженно спросила она.
— Открой, — в его голосе не было вчерашней уверенности, только тихая надежда.
В конверте оказалось два билета. Не на рыбалку, не в поход и не на соревнования по скейтбордингу, а на выставку импрессионистов в Эрмитаж, о которой она месяц назад мельком обмолвилась, что хотела бы сходить, но все никак не соберется.
— Я… я, конечно, пойду с тобой, если захочешь, — неуверенно сказал Юрий. — Но если не захочешь… можешь сходить с подругой. Или… я просто подожду тебя внизу, в кафе.
Кристина посмотрела на билеты, потом — на мужа. Его лицо было серьезным, он не улыбался и не ждал аплодисментов.
— Я хочу, чтобы ты пошел со мной, — тихо сказала она. — Мне будет интересно твое мнение.
— Я не очень разбираюсь в импрессионистах, — честно признался Юрий.
— Ничего. Научишься. Вместе веселее, — она произнесла его вчерашнюю фразу, но без горькой иронии.
Прошло несколько месяцев
В день ее рождения Юрий подал жене небольшую, изящную коробочку. Кристина развязала ленту с улыбкой, но без прежней тревоги.
Под крышкой, в бархатном ложе, лежал нежный серебряный кулон в виде распустившегося цветка.
— Это… прекрасно, — прошептала она, искренне тронутая вниманием мужа.
— Это не все, — улыбнулся Юрий и подвел ее к окну.
На подоконнике, рядом с ее любимой фиалкой, стоял новый, пузатый керамический горшок с причудливым рисунком.
Рядом лежала маленькая бирочка с названием экзотического комнатного растения.
— Я проконсультировался с продавцом в оранжерее, — сказал он, немного смущаясь. — Она сказала, что это растение не очень прихотливое и цветет красивыми белыми цветами. Но если оно тебе не подходит или не нравится, мы можем его просто… подарить и купить то, что нужно…
Кристина посмотрела сначала на кулон, а потом — на горшок. Юрий ждал ее реакции.
— Спасибо. Мне нравится. И кулон, и горшок. Очень. Это самый лучший подарок.
— Правда? — вздохнул с облегчением Юрий.
— Правда. Потому что ты подарил его мне, а не себе, — довольно улыбнулась Кристина.
