– Вить, а чего ты ожидал? – Ирина покачала головой. – Ты ушел от нас к женщине на десять лет моложе. Думал, она с тобой ради твоих красивых глаз?
Виктор поморщился:
– Я не об этом. Я к тому, что… – он запнулся. – Я понял, как вам с Аленкой было тяжело.
– Через пять лет понял? Браво!
Ирина встала и отошла к окну. За эти годы она научилась жить без него. Сначала было невыносимо – ночи без сна, постоянные слезы, необходимость объяснять дочери, почему папа ушел. Потом появилась работа в новой фирме, повышение, первые самостоятельные решения.
– Я тогда думал, что все делаю правильно, – Виктор смотрел в чашку. – Казалось, заслужил счастье, новую жизнь. А теперь… один остался. Даже Аленка со мной не разговаривает.
– А ты что хотел? Ты на суде требовал продать квартиру и разделить деньги! Хотел выгнать нас на улицу!
– Я запутался тогда.
– Запутался? – Ирина резко повернулась. – Ты сказал, что я эгоистка, что не даю тебе развиваться! А сам просто нашел молодую бабу и решил, что можно начать с чистого листа!
– Ир…
– Что «Ир»? Знаешь, как Аленка рыдала после твоих слов о «честном разделе»? Ты о дочери хоть думал, когда гараж и дачу забирал? Мы с ней вдвоем выживали! Я на двух работах пахала!
Виктор сгорбился еще сильнее.
– Прости. Я был не прав.
– Надо же! – Ирина всплеснула руками. – Какое откровение! Может, ты и дочери это скажешь наконец?
– Пытался. Она трубку бросает.
Ирина вспомнила, как Алена возвращалась после редких встреч с отцом – замкнутая, молчаливая. Как отказывалась брать деньги, которые он иногда присылал. Как перестала отвечать на его звонки.
– Не могу ее заставить с тобой общаться.
– Я понимаю, – Виктор вздохнул. – Просто скажи, у нее все нормально?
– Да. Поступит в институт – будет совсем хорошо.
Они замолчали. Тикали часы на стене – те самые, старые, которые они когда-то купили в комиссионке.
– А ты как? – наконец спросил Виктор.
– Нормально. Работаю. В отпуск ездили в Турцию в прошлом году.
– Одни?
– С Аленкой. И… был со мной один человек.
Виктор поднял голову:
– У тебя кто-то есть?
– Не то чтобы… Встречаемся иногда.
– Понятно, – он отвел взгляд. – А я думал…
– Что я до сих пор жду твоего возвращения? – Ирина усмехнулась. – Вить, ты сам все разрушил. Я год назад последние твои вещи выбросила.
Виктор вздрогнул, словно от удара.
– Ты знаешь, я ведь правда думал, что с Людой будет по-другому. Что она ценит меня. А она… – он замолчал.
– Использовала и выбросила, – закончила Ирина. – Как ты нас.
– Мне больше некуда идти, Ир.
Вот оно что. Ирина поджала губы. Не извиниться пришел, а пристанища искать.
– И что ты предлагаешь?
Виктор сглотнул, его взгляд метнулся по кухне.
– Я не о том… Не думай, что я напрашиваюсь обратно, – он нервно потер лоб. – Просто не знал, к кому еще пойти.
– А что с квартирой Люды? – Ирина налила себе еще чаю. – Ты там прописан?
– Нет. Она не дала прописаться. Говорила – потом, когда поженимся.
– И ты поверил?
– Дурак, да? – Виктор криво улыбнулся. – Все эти годы платил за ипотеку, за ремонт. А теперь… она заявила, что я ей должен еще сто тысяч за «моральный ущерб».
– Какой еще ущерб?
– Говорит, я ее оскорбил, когда узнал про ее долги. А у нее кредитов на миллион, представляешь? Я ей верил, а она…
Ирина смотрела на бывшего мужа и не могла поверить. Неужели это тот самый Виктор, который строил из себя крутого бизнесмена? Который уходил с высоко поднятой головой, обещая, что «еще пожалеете»?
– Вить, это твои проблемы, – она покачала головой. – Ты сам все выбрал.
– Знаю, – он опустил голову. – Знаю, Ир. Я не прошу денег или жилья. Просто… можно иногда к вам приходить? Хотя бы Аленку видеть?
В коридоре хлопнула дверь. Алена вернулась раньше, чем ожидалось. Ирина напряглась – дочь не видела отца больше года.
– Мам, я дома! – раздался голос из прихожей.
Алена вошла на кухню и замерла. Она повзрослела за эти годы, стала выше, серьезнее. Сейчас ее лицо напоминало маску.
– Привет, Ален, – Виктор поднялся, неловко улыбаясь.
– Что ты здесь делаешь? – в голосе дочери звенел металл.
– Я… зашел поговорить с мамой.
– О чем? – Алена скрестила руки на груди. – Опять хочешь что-нибудь отсудить?
Виктор вздрогнул.
– Нет, что ты. Я просто…
– Он навещал нас, – вмешалась Ирина. – Спрашивал, как у тебя дела с поступлением.
Алена фыркнула:
– Серьезно? За пять лет впервые заинтересовался?
– Доченька, я…
– Не называй меня так! – Алена повысила голос. – Ты потерял право, когда нас бросил!
– Я не бросал. Мы с мамой…
– Ты бросил! – в глазах Алены блеснули слезы. – Ты даже на мой выпускной не пришел! Знаешь, как мне было стыдно перед одноклассниками?
Виктор побледнел:
– Я не знал дату…
– Мог бы позвонить и узнать! Но тебе было плевать! Тебе всегда было плевать на нас!
Ирина встала между ними:
– Алена, успокойся.
– Нет, мам! Пусть он уходит! Пусть идет к своей Люде! – дочь развернулась и быстро вышла из кухни. Через минуту хлопнула дверь ее комнаты.
Наступила тишина. Виктор сидел, сгорбившись, будто на него обрушилась вся тяжесть мира.
– Ты слышал, – тихо сказала Ирина. – Ей нужно время.
– Она меня ненавидит.
– Она обижена. Это разные вещи.
Виктор медленно поднялся.
– Я пойду. Спасибо за чай.
Они прошли к выходу. У двери Виктор остановился:
– Ир, я правда был не прав. Насчет всего. И особенно насчет тебя.
– Пять лет назад это могло что-то значить, – Ирина посмотрела ему в глаза. – Сейчас просто поздно.
– Я понимаю. Но… можно мне иногда звонить? Просто узнать, как вы?
Ирина помедлила. Перед ней стоял чужой, постаревший человек. Не тот, за которого она когда-то вышла замуж.
– Звони. Но не жди, что все будет как прежде.
Когда за Виктором закрылась дверь, Ирина прислонилась к стене и закрыла глаза. Столько лет прошло, а внутри все равно что-то дрогнуло. Не любовь – та ушла в день, когда он бросил ее с дочерью. Скорее жалость, смешанная с каким-то злорадством. Жизнь все расставила по местам.
Она подошла к комнате дочери, тихонько постучала.
– Можно?
Алена сидела на кровати, сжав кулаки.
– Зачем ты его впустила?
– Он позвонил, сказал, что нужно поговорить.
– И что, теперь он будет тут появляться? – голос Алены дрожал. – Думает, что может просто вернуться, как ни в чем не бывало?
Ирина села рядом, положила руку на плечо дочери.
– Никто никуда не возвращается, Ален. Успокойся.
– Ты видела его? Он же… – девушка запнулась. – Он хочет обратно к нам, да?
– У него проблемы. Ничего удивительного, учитывая, как он поступил.
Алена резко повернулась:
– Он что, думает, мы его пожалеем? После всего?
– Не знаю, что он думает, – Ирина пожала плечами. – Но похоже, жизнь его конкретно потрепала.
– Так ему и надо! – Алена вскочила и заходила по комнате. – Помнишь, как он кричал, что мы с тобой его не ценим? Что ты не понимаешь его «стремлений»? А теперь прибежал, когда все развалилось!
Ирина молчала. Она помнила ту ночь, когда Виктор собирал вещи. Его злые глаза, обвинения, брошенные в лицо. «Ты меня задушила своей заботой! Я больше не могу так жить!» А потом суд, его адвокат, требующий продать квартиру и разделить деньги поровну…
– Мам, ты же не разрешишь ему вернуться?
– Конечно нет, – Ирина покачала головой. – Эта страница закрыта. Просто… он все-таки твой отец.
– Был моим отцом! – отрезала Алена. – Настоящий отец так не поступает!
Вечером, когда дочь уснула, Ирина сидела на кухне с бокалом вина. Телефон завибрировал – сообщение от Сергея, с которым она изредка встречалась последний год. «Ужин завтра в семь?» Она улыбнулась и ответила согласием.
Сергей был полной противоположностью Виктору. Инженер-строитель, вдовец с взрослым сыном. Они познакомились на корпоративе, а потом как-то само собой начали созваниваться, встречаться.
Ирина не спешила пускать его в свою жизнь. После предательства Виктора она научилась ценить независимость, свободу решать самой. И Сергей это понимал, не давил, не требовал.
Сегодняшний визит бывшего мужа всколыхнул воспоминания. Как она плакала ночами, как боялась остаться без крыши над головой, как занимала деньги у родственников на адвоката. Как Виктор с усмешкой говорил на суде: «Она просто не хочет признать, что наши отношения умерли».
Ирина сделала глоток напитка. Странно, но сейчас она не чувствовала боли. Только спокойную уверенность, что поступила правильно, что выстояла, выдержала.
Телефон снова завибрировал. Номер Виктора.
«Спасибо, что выслушала. Я правда очень сожалею обо всем. Можно иногда звонить Аленке?»
Ирина задумалась. Мобильный снова загорелся новым сообщением.
«Я не претендую ни на что. Просто не хочу быть чужим для дочери. Прости за все, Ир. Я правда был не прав».
Пять лет назад такие слова могли все изменить. Пять лет назад она бы, может, и простила. Но теперь…
«Алена сама решит, общаться с тобой или нет. Я не буду вмешиваться».
Ирина отправила сообщение и выключила телефон. Пора спать. Завтра новый день. Ее день – без страха, без обид, без горечи. День, который она построила сама, без Виктора и его «помощи».
Прошел месяц. Алена сдала последний экзамен и поступила в университет. Ирина заказала столик в ресторане – отметить это событие. Дочь настояла, чтобы пригласили и Сергея.
– Он тебе нравится, мам, – сказала Алена, наблюдая, как Ирина прихорашивается перед зеркалом. – И ты ему тоже.
– Мы просто друзья.
– Ага, конечно, – Алена закатила глаза. – Друзья, которые держатся за руки в кино.
Ирина улыбнулась. Дочь стала взрослой. Со своими взглядами, со своим характером. Уже не тот испуганный ребенок.
В ресторане было уютно. Сергей принес букет для Алены и маленькую коробочку – в ней оказался серебряный браслет с подвеской в виде компьютерной мышки, намек на будущую профессию.
– Спасибо, Серег! – Алена тут же примерила подарок. – Как раз то, что нужно айтишнице!
Они болтали, смеялись, строили планы на лето. Сергей предложил съездить на выходные на озеро, где у него был знакомый с лодочной станцией.
– Там такая рыбалка! – он воодушевленно размахивал руками. – И купаться можно, и на лодке кататься.
– Звучит здорово, – кивнула Ирина. – Что скажешь, Ален?
Внезапно взгляд дочери устремился куда-то за плечо Ирины. Лицо девушки застыло.
– Что такое? – Ирина обернулась.
У входа в ресторан стоял Виктор. Он заметил их и неуверенно двинулся к столику.
– Добрый вечер, – он замялся. – Извините, что помешал. Я звонил, но вы не брали трубку…
– Мы отмечаем поступление Алены, – холодно ответила Ирина.
– Я знаю. Хотел поздравить, – Виктор протянул дочери маленький сверток. – Это тебе, Ален. Просто примешь и все, ничего не обязывает.
Алена посмотрела на отца долгим взглядом, потом медленно взяла подарок. Развернула. Внутри была флешка в виде золотого ключика.
– Там фотографии, – тихо сказал Виктор. – Твои детские. И наши семейные. Подумал, может, захочешь сохранить.
Сергей поднялся:
– Я, пожалуй, отойду на минутку.
– Нет-нет, останьтесь, – Виктор поднял руку. – Я уже ухожу. Просто… поздравляю, Аленка. Ты всегда была умницей.
Он повернулся к Ирине:
– Спасибо, что воспитала такую дочь.
Виктор кивнул и направился к выходу. Но не успел дойти до дверей – Алена окликнула его:
– Пап!
Он остановился, медленно обернулся. Дочь смотрела на него серьезно, без улыбки.
– Спасибо за подарок.
Виктор кивнул и вышел. Алена молча вертела флешку в руках.
– Ты в порядке? – тихо спросила Ирина.
– Да, – девушка убрала подарок в сумку. – Просто странно. Он даже не попытался остаться или о чем-то попросить.
– Может, наконец понял, – Ирина пожала плечами.
Вечером, уже дома, Алена подошла к матери:
– Мам, я посмотрела фотографии. Там наши поездки на море, мои дни рождения. И еще папина записка.
– Что за записка?
– Он пишет, что осознал свои ошибки. Что не ждет прощения, но хочет, чтобы я знала – у меня есть отец, если понадоблюсь.
Ирина обняла дочь:
– Решать тебе, Ален. Это твоя жизнь.
– Знаешь, – Алена задумчиво смотрела в окно, – я, наверное, позвоню ему. Не сразу, но позвоню. Не для него – для себя.
Ирина кивнула. В этом была справедливость – не мгновенное прощение, но шанс на что-то новое. Не возвращение в прошлое, а возможное будущее – с другими отношениями, с новыми границами. С пониманием, что нельзя просто перечеркнуть предательство, но можно научиться жить дальше.
На следующий день Сергей пригласил ее в кино. «Только ты и я,» – написал он. Ирина ответила согласием. Жизнь продолжалась – ее собственная жизнь, выстроенная заново. И в этой новой жизни уже не было места для старой боли.
