Ирина поставила чайник и потянулась к полке за самой дешевой заваркой. За окном тоскливо барабанил дождь, настроение было под стать погоде.
— Мама! Кать, ты где? У нас физика завтра, а учебник не могу найти, — голос сына доносился из комнаты.
— В рюкзаке посмотри, Кость! — крикнула Ирина и устало потерла виски.
Телефон на столе завибрировал. Сообщение от Павла: «Мама дала денег на продукты. Купи что-нибудь на ужин. Буду поздно».
В прихожей хлопнула дверь — Катя вернулась с тренировки.
— Мам, мне нужны деньги на экскурсию. Послезавтра едем в музей, — дочь скинула рюкзак на пол.
— А раньше сказать нельзя было? — Ирина вздохнула. — Сколько?
— Восемьсот рублей.
— Кать, я… Надо у бабушки Вали просить.
Дочь скривилась:
— Опять? Она же начнет про «лишние траты» и «почему не предупредили заранее».
— А что делать? — Ирина развела руками. — Давай я сама ей позвоню.
Катя мотнула головой:
— Не надо. Я лучше не поеду.
— Так, стоп. Поедешь. Сейчас что-нибудь придумаем.
Ирина взяла телефон и набрала номер свекрови.
— Валентина Сергеевна, добрый вечер. Кате нужны деньги на школьную экскурсию.
— Какая еще экскурсия? — голос свекрови звучал недовольно. — В прошлом месяце уже ездили куда-то.
— Это образовательная программа, Валентина Сергеевна. Всего восемьсот рублей.
— Ох, Ира, вы меня разорите! Только вчера Паше на новые ботинки дала, а до этого Наташе моей помогла с ремонтом. У меня, между прочим, тоже расходы есть.
Ирина закрыла глаза и сосчитала до пяти.
— Это моя зарплата, Валентина Сергеевна. Мои деньги.
— Мы же договорились — общий бюджет! Я слежу, чтобы всем хватило. А вы только и знаете, что просить!
В трубке послышались гудки. Свекровь сбросила звонок.
— Ну что? — спросила Катя, заглядывая на кухню.
— Всё нормально, — соврала Ирина. — Поедешь на экскурсию.
Вечером Павел вернулся домой мрачнее тучи. Хлопнул дверью, скинул ботинки.
— Представляешь, мама мне позвонила! Говорит, ты ей грубила, требовала деньги! — он прошел на кухню и плюхнулся на стул.
— Я не грубила, Паш. Просто попросила денег на экскурсию Кате.
— А почему заранее не сказала? Теперь мама расстроилась.
Ирина со стуком поставила тарелку перед мужем.
— Ты серьезно? Это моя зарплата! Моя! А я должна унижаться и выпрашивать каждую копейку у твоей мамы!
— Мы же договорились, Ир. Мама лучше с деньгами управляется. Она всю жизнь семейным бюджетом заведовала.
— У нас своя семья, Паш! А получается, что я даже на школьные нужды детям денег дать не могу!
Павел устало потер лицо.
— Я работу ищу, ты же знаешь. Как только найду — все наладится.
— Три месяца уже ищешь. А пока что моя зарплата уходит на ремонт твоей сестры и новую мебель твоей мамы!
— Не преувеличивай, Ир.
— Не преувеличиваю! Знаешь, что Валентина Сергеевна сказала? «У меня тоже расходы есть». На что, интересно? На новую люстру в гостиную?
— Ну хватит! — Павел стукнул ладонью по столу. — Просто скажи, сколько тебе нужно, я завтра попрошу у мамы.
— Восемьсот рублей на экскурсию. И еще тысяча на лекарства мне.
— Хорошо, — буркнул он.
Ирина отвернулась к окну. За спиной слышалось, как муж ест. В голове крутились мысли: «Так жить нельзя. Просто нельзя».
На следующий день после смены Ирина зашла в кабинет главврача.
— Анна Петровна, помните, вы говорили о возможной подработке в процедурном?
— Конечно, Ириш. Нам как раз не хватает медсестры на вечерние часы. Три раза в неделю, с шести до девяти. Устроит?
— Более чем, — Ирина улыбнулась. — Когда можно начать?
— Хоть завтра.
По дороге домой Ирина зашла в банк и открыла новую карту. «Никто не узнает. Это будут только мои деньги».
Первая неделя тайной подработки прошла без проблем. Ирина возвращалась в девять, говорила, что задержалась на основной работе. Павел, поглощенный поисками работы, особо не вникал. Дети были в курсе — им Ирина доверяла.
В четверг случилось то, чего она боялась. Вернувшись с подработки, увидела на кухне хмурого Павла.
— Где была? — спросил он, не поднимая глаз от телефона.
— На работе, где еще.
— Звонил тебе в отделение. Сказали, ты ушла в пять.
Ирина замерла. Врать не хотелось, но и правду говорить было страшно.
— Заходила к подруге.
— К какой еще подруге? — Павел отложил телефон.
— К Наташе. Она после операции, я проведать зашла.
Муж пожал плечами:
— Могла бы сказать.
Ирина выдохнула. Пронесло.
В субботу утром Павел собрался в магазин.
— Мам, — заглянул Костя на кухню, когда отец ушел, — а почему папа у бабы Вали деньги просит? Это же твоя зарплата.
— Взрослые дела, сынок, — Ирина потрепала его по волосам.
— Глупые какие-то дела, — буркнул Костя. — Баба Валя вчера по телефону говорила, что папа не мужик, раз работу найти не может.
Ирина поджала губы:
— Подслушивать нехорошо.
— Я не подслушивал! Папа на громкую связь поставил, когда с ней разговаривал. Она кричала так, что даже Катька из своей комнаты слышала.
Через час Павел вернулся. Хлопнул дверью так, что с полки упала чашка.
— Блин! — он пнул пакеты с продуктами.
— Что случилось? — Ирина вышла в прихожую.
— Мать отказалась давать деньги на нормальное мясо! Говорит, курица и так сойдет. Я, значит, даже на еду для своей семьи денег попросить не могу?!
— Паш…
— Не начинай! — он прошел в комнату и с грохотом захлопнул дверь.
Вечером Ирина перевела первую зарплату с подработки на новую карту. Пятнадцать тысяч — не так много, но хоть что-то своё.
В понедельник за ужином Павел был непривычно тихим.
— Мам, мне нужны новые кроссовки для физры, — сказал Костя.
— Я куплю, — ответила Ирина.
— На какие деньги? — поднял брови Павел.
— На мои.
— У тебя что, заначка есть? — в его голосе прозвучал упрек.
— Есть, Паш. И знаешь что? Это моё право. Надоело быть нищей при собственной зарплате.
Он хотел что-то возразить, но промолчал.
Через неделю Павел пришел домой подавленный.
— Просил у матери денег на новый костюм для собеседования. Знаешь, что она ответила? «Нечего тратиться, когда работы нет. Пойдешь в старом».
— И что ты сделал?
— Ничего, — он сел на диван. — Ир, мать сказала, что я бездельник и альфонс. Что живу за твой счет.
— Но ты же не…
— Да какая разница! — перебил он. — Она права. Я не могу обеспечить семью, а теперь даже не распоряжаюсь деньгами. Мать всех контролирует. Меня, тебя, детей.
Ирина села рядом:
— Паш, я подрабатываю вечерами в процедурном. Три раза в неделю.
— Что? — он посмотрел на нее с удивлением. — Почему не сказала?
— А ты бы разрешил? Или побежал бы маме докладывать?
Павел опустил голову:
— Боже, до чего мы докатились.
— Ир, я всё испортил, да? — Павел смотрел в пол, сжимая и разжимая кулаки.
— Не только ты, — Ирина вздохнула. — Я тоже согласилась на эту идиотскую схему.
— Я думал, так будет лучше. Мать всегда умела экономить… — он осекся. — Но это не экономия, а какой-то концлагерь получился.
В комнату заглянула Катя:
— Пап, ты завтра дома будешь? Мне помочь надо с поделкой.
— Буду, конечно, — кивнул Павел.
Когда дочь ушла, он повернулся к Ирине:
— Сколько ты уже заработала на подработке?
— Около сорока тысяч. Лежат на отдельной карте.
— И правильно делаешь, — он горько усмехнулся. — Знаешь, вчера мать отчитала меня как мальчишку. При Наташке еще. Сказала, что я никчемный, раз не могу работу найти.
— Она не права.
— Да нет, права, — Павел встал и прошелся по комнате. — Но дело даже не в этом. Я понял, что она никогда не считала меня взрослым. Никогда. И моя семья для нее — не самостоятельная ячейка, а так, придаток к ней.
Ирина молча наблюдала за мужем. Такого откровенного разговора у них не было давно.
— Я завтра поеду к ней, — решительно сказал Павел. — Скажу, что мы забираем твою зарплату. Всё, хватит.
— Она не отдаст просто так.
— Пусть попробует не отдать! — в его голосе появилась злость. — Это твои деньги, черт возьми!
На следующий день Павел уехал к матери сразу после обеда. Вернулся только вечером — бледный, с красными пятнами на шее.
— Ну как? — Ирина оторвалась от готовки.
— Кошмар, — он рухнул на стул. — Она орала как резаная. Сказала, что я неблагодарный сын, что без нее мы все по миру пойдем.
— А деньги?
— Отдала, — Павел достал из кармана конверт. — Вот, твоя зарплата за прошлый месяц. Минус пятнадцать тысяч.
— Что? Почему минус?
— Видишь ли, — он скривился, — она одолжила Наташке на новый диван. Из твоих денег, естественно.
Ирина задохнулась от возмущения:
— Какое она имела право?!
— Никакого, — Павел потер лицо. — Знаешь, что самое страшное? Она искренне считает, что поступает правильно. Что это её деньги, и она вправе распоряжаться ими как хочет.
— И что теперь?
— Теперь я официально стал отрезанным ломтем, — он невесело усмехнулся. — Мать сказала, что я выбрал «эту женщину» вместо родной матери.
— «Эту женщину»? Серьезно? Мы женаты пятнадцать лет!
— Для нее это ничего не значит, — Павел встал и обнял Ирину. — Прости меня. Я такой идиот.
— Не ты один, — она уткнулась ему в плечо.
— Я найду работу, Ир. Обещаю. А пока… может, положим твою зарплату на твою карту? И подработку туда же. Я больше не хочу, чтобы кто-то контролировал нас.
— А как же «мужчина должен распоряжаться деньгами»? — Ирина отстранилась и посмотрела ему в глаза.
— Я много чего должен, — он горько усмехнулся. — Но пока я не выполняю главного — не обеспечиваю семью. Так что… доверюсь тебе.
В дверь позвонили. На пороге стояла Валентина Сергеевна.
— Мне надо поговорить с сыном, — заявила она, проходя в квартиру.
— Мам, мы всё уже обсудили, — устало сказал Павел.
— Нет, не всё! — она поджала губы. — Ты не понимаешь, что делаешь. Я всю жизнь вас опекала, а ты…
— Мне сорок один год, мам. Я взрослый человек.
— Взрослый? — Валентина Сергеевна всплеснула руками. — Да ты без работы сидишь! Кто вас кормить будет?
— Я буду, — спокойно сказала Ирина, вставая рядом с мужем. — Своей зарплатой. Которую вы, кстати, тратили на что угодно, только не на нашу семью.
— Как ты смеешь! — свекровь побагровела. — Я экономила каждую копейку!
— На нас — да, — кивнул Павел. — А вот на Наташин ремонт деньги нашлись. И на вашу новую люстру тоже.
В коридоре появились Костя и Катя, привлеченные шумом.
— Баб, ты опять ругаться пришла? — Костя нахмурился.
— Я пришла вразумить вашего отца! — отрезала Валентина Сергеевна. — Он совершает ошибку!
— Единственную ошибку я уже совершил, — твердо сказал Павел. — Когда позволил тебе управлять нашими деньгами. Хватит, мам. У нас своя семья.
— Неблагодарный! — она схватилась за сердце. — После всего, что я для тебя сделала!
— Валентина Сергеевна, — Ирина шагнула вперед. — Мы благодарны за вашу помощь. Но теперь мы сами.
— Что ж, — свекровь выпрямилась. — Как знаете. Только потом не приходите ко мне плакаться!
Когда за ней захлопнулась дверь, в прихожей повисла тишина.
— Вау, — выдохнула Катя. — Папа, ты крут.
— Не очень, — Павел слабо улыбнулся. — Но стараюсь исправиться.
Через неделю Павел устроился водителем в службу доставки. Зарплата была невысокой, но это было начало.
— Смотри, что я нашла, — Ирина положила перед ним лист бумаги, когда дети ушли спать.
— Что это?
— Семейный бюджет. Вот твоя зарплата, вот моя основная, вот подработка. Здесь — расходы на квартиру, еду, одежду детям. А это — накопления.
— Накопления? — удивился Павел. — У нас есть накопления?
— Теперь есть, — кивнула Ирина. — Небольшие, но каждый месяц будем откладывать. На отпуск, например.
— Ты удивительная, — он взял ее за руку. — Как ты всё это время терпела?
— Не знаю, — она пожала плечами. — Наверное, боялась разрушить семью.
— А я боялся маму расстроить, — горько усмехнулся Павел. — Смешно, да? Взрослые люди, а такие глупости творили.
В выходные они всей семьей поехали в торговый центр. Впервые за долгое время потратили деньги на себя — купили детям обновки, Павлу новую куртку.
— Слушай, а ведь я давно не делал тебе подарков, — вдруг сказал Павел, когда они проходили мимо ювелирного.
— Да ладно, это не…
— Нет, постой, — он потянул ее в магазин. — Выбери что-нибудь. Что хочешь.
— Паш, у нас каждая копейка на счету.
— Именно поэтому, — он серьезно посмотрел ей в глаза. — Ты заслуживаешь радости. И благодарности.
Вечером дети легли спать, п они сидели на кухне с чаем.
— Думаешь, мама успокоится? — спросил Павел.
— Со временем. Дай ей понять, что ты всё еще ее сын. Просто выросший сын.
— Знаешь, что я понял? — он покрутил в руках чашку. — Деньги — это не просто средство купить что-то. Это еще и власть, контроль.
— Я рада, что мы вырвались из этого круга, — Ирина улыбнулась.
— Я тоже, — он накрыл ее руку своей. — И обещаю: больше никто не будет указывать нам, как жить. Ни мама, никто. Мы сами решаем.
— Сами, — согласилась Ирина.
Через месяц Валентина Сергеевна позвонила и предложила мир. Они согласились, но с условием: никакого вмешательства в их финансы. Никогда. Свекровь неохотно, но приняла новые правила.
А еще через полгода Павел нашел нормальную работу. В тот вечер они открыли шампанское.
— За нас, — сказал он, поднимая бокал. — За то, что мы прошли через это и стали сильнее.
— И мудрее, — добавила Ирина. — Главное, что мы вместе.
Он кивнул:
— И больше никаких финансовых тираний. Только наша семья, только наши решения.
