— Давай без адвокатов, без нервов.— предложил Сергей. — Всё оформим по-тихому. Поделим честно.*
Я медленно помешивала сахар. За двадцать восемь лет брака научилась: когда муж говорит «честно» — жди подвоха.
А когда ещё и чай приносит сам — дело совсем дрянное.
— По-тихому, — повторила я задумчиво.
— Ну да. Продадим дачу, поделим пополам. С квартирой разберёмся. Зачем третьим людям наши дела?
Третьим людям. Интересно. А та девочка из его отдела, Кристина, она какой по счёту? Четвёртой? Пятой?
— Хорошо, — сказала я. — Только давай сначала оценим, сколько у нас всего есть.
— Зачем оценивать? Мы же примерно знаем…
— Примерно — не точно.
На следующий день я вызвала оценщика.
— Дача стоит два миллиона восемьсот, — сообщил оценщик, листая бумаги. — Газ подведён, участок увеличен, баня новая. Квартира — четыре миллиона двести.
Сергей побледнел.
— Не может быть. Мы покупали дачу за шестьсот тысяч.
— Это было пятнадцать лет назад, — напомнила я. — Газ я проводила три года назад на свои деньги. Баню строили в прошлом году. Участок соседский покупали тоже на мои.
— На твои? — Сергей нахмурился. — Семейный бюджет же.
— Семейный, — согласилась я. — Но деньги от продажи дедушкиной комнаты я вложила именно в дачу. Справки сохранились.
Оценщик кашлянул.
— Если позволите, я закончу. Всё вместе стоит семь миллионов. Но есть нюансы по долям…
— Какие нюансы? — быстро спросил Сергей.
— Дачный участок увеличивался уже после регистрации брака. Деньги поступали с личного счёта супруги. Баня тоже строилась на её средства. Справки подтверждают — это её личные вложения в совместное имущество.
Я пила чай и молчала.
Двадцать пять лет работы главным бухгалтером не прошли даром. Бумаги я веду не только на работе.
— Люда, — Сергей повернулся ко мне, — ты же понимаешь, мы семья…
— Были семьей, — поправила я. — А теперь делим имущество.
Вечером Сергей ушёл «к Петровичу по делам».
Петрович — старая отговорка. На самом деле поехал к Кристине успокаиваться после разговора с оценщиком.
Я достала папку с бумагами. Привычка складировать все справки когда-то казалась Сергею смешной.
— Зачем тебе чеки за обои пятилетней давности? — смеялся он.
А зачем? Да вот затем.
Чек о продаже дедушкиной комнаты — восемьсот тысяч.
Справка о переводе денег на дачный счёт — та же сумма.
Договор на проведение газа — четыреста семьдесят тысяч.
Договор на строительство бани — триста двадцать тысяч.
Всё с моих личных накоплений. Наследство, премии, подработки. Сергей тогда говорил:
— Трать, как считаешь нужным. Мне некогда заниматься дачей.
Некогда было. Зато время находилось на Кристину.
Телефон зазвонил. Подруга Ирка.
— Как дела, Людка? Сережка-то твой в отпуск собрался?
— В отпуск? — удивилась я. — Он мне ничего не говорил.
— Да ладно. На работе все знают. Путёвки на двоих брал. В Турцию.
На двоих. Понятно.
— Ира, а твоя соседка, которая юрист, она консультации ведёт?
— Марина? Конечно. А что случилось?
— Да так, вопросы есть семейные.
На следующий день я сидела у Марины на кухне.
Соседка оказалась женщиной лет сорока пяти, с умными глазами и привычкой говорить по существу.
— Покажите бумаги, — попросила она.
Я выложила папку. Марина внимательно изучала справки, иногда качая головой.
— Людмила, а давайте сделаем вид, что вы имеете право на компенсацию личных вложений?
— В каком смысле?
— Деньги, которые вы вложили в совместное имущество из личных средств, при разводе возвращаются вам сверх равной доли. То есть сначала вы получаете свои восемьсот тысяч за газ и баню, а потом делите оставшуюся стоимость пополам.
— И знаете что, Людмила, — вдруг улыбнулась Марина, — давайте сначала проверим вашего мужа на честность.
— Как это?
— Покажите ему расчёт с чуть завышенными цифрами. Скажем, четыре с половиной миллиона вам. Посмотрим, как отреагирует — согласится на справедливый раздел или попытается вас обмануть дальше.
— Но это же…
— Это проверка. Если он честный, то потом покажете настоящие цифры. А если начнёт изворачиваться — значит, заслужил урок.
— Сергей предлагает всё решить по-тихому.
— По-тихому — это когда он вас обманывает, — жёстко сказала Марина. — Людмила, вы понимаете, что при честном разделе получите не меньше четырёх миллионов? А ваш муж рассчитывал на что?
— На то, что я ничего не знаю.
— Вот именно.
Марина налила кофе.
— У меня есть знакомый адвокат. Хороший. Специализируется на семейных делах. Но лучше сначала попробуйте сами поговорить с мужем. Покажите ему расчёты. Может, образумится.
Сергей вернулся поздно, весёлый и пахнущий сладким парфюмом.
— Ну что, Люда, думала над нашим разговором?
— Думала, — согласилась я. — Вот, посчитала.
Я положила перед ним листок с расчётами.
— Что это?
— Справедливый раздел имущества. По закону.
Сергей пробежал глазами цифры. Весёлость улетучилась.
— Люда, ты что? четыре с половиной миллиона себе хочешь оставить?
— Не хочу. Получу. По закону.
— По какому закону?
— По тому, что личные вложения в совместное имущество возвращаются владельцу. А потом уже всё остальное делится пополам.
Он схватил листок, перечитал.
— Это всё выдумки. Никто тебе столько не даст.
— Суд даст.
— Какой суд? — Сергей повысил голос. — Мы же договорились по-хорошему!
— По-хорошему — это справедливо. А ты хотел меня обмануть.
— Я хотел избежать скандала!
— А я хочу избежать обмана.
Сергей встал, походил по кухне.
— Хорошо, допустим, твоя правда. Но зачем нам суды? Давай сами разберёмся.
— Как разберёмся?
— Ну… дачу тебе, квартиру мне.
Я посмотрела на мужа внимательно.
Дача стоит два миллиона восемьсот, квартира — четыре двести. Он всё ещё пытается меня надуть.
— Нет, — сказала я спокойно. — Либо всё честно, по закону, либо официально.
— Люда, что с тобой? Мы же тридцать лет вместе…
— Двадцать восемь. И видимо, зря.
Утром Сергей сидел на кухне мрачный, с красными глазами.
Не спал, видимо.
— Люда, давай ещё раз поговорим, — начал он, когда я наливала себе кофе.
— О чём говорить?
— Ну не можешь же ты серьёзно хотеть четыре миллиона. Это же больше половины.
— Это мои деньги плюс половина остального. По закону.
Сергей помолчал, потом вдруг спросил:
— А откуда у тебя вообще столько денег было? Восемьсот тысяч — это не шутки.
Я поставила чашку.
— Серёж, мы прожили вместе двадцать восемь лет, а ты не знаешь, откуда у меня деньги?
— Ну… зарплата…
— Зарплата, премии, подработки, наследство деда. Я никогда не скрывала. Ты просто не интересовался.
— Интересовался…
— Когда? Когда ты последний раз спрашивал меня о работе? О планах? О том, что меня волнует?
Сергей растерянно молчал.
— Вот именно, — продолжила я. — А теперь вдруг заинтересовался. Поздно.
Он встал, подошёл к окну.
— Люда, а что будет с нами?
— С нами? Ничего. Нас больше нет.
— Но мы же можем попробовать ещё раз…
Я посмотрела на мужа. Высокий, ещё привлекательный. В новой рубашке, которую я не покупала. Пахнет чужими духами. И глаза бегают.
— Сергей, ты вчера где был?
— У Петровича…
— У Кристины.
Он вздрогнул.
— Откуда ты знаешь?
— Не важно откуда. Важно, что знаю. И знаю уже давно.
Я достала из ящика стола ещё одну папку.
— Сергей, давай уж договоримся окончательно. Без вранья.
— Что это?
— Справки из банка. Твои переводы Кристине. Семьсот тысяч за два года.
Сергей схватил листы.
— Ты следила за мной?
— Я веду семейный бюджет. И заметила, что денег стало исчезать больше обычного.
— Большая разница. Ты два года тратил наши общие деньги на неё. Это тоже можно взыскать при разводе.
— Что взыскать?
— Компенсацию. За растрату семейного имущества в личных целях.
Сергей побледнел ещё сильнее.
— То есть кроме четырёх с половиной миллионов ты ещё и семьсот тысяч хочешь?
— Не хочу. Могу получить, если пойду. А могу и не требовать, если мы договоримся по-хорошему.
— То есть как?
— Ты получаешь полтора миллиона — это твоя честная доля. Я получаю остальное. И никто никого в суд не тащит.
Через неделю мы сидели в нотариальной конторе.
Сергей выглядел постаревшим и потухшим.
— Значит, по соглашению, — читал нотариус, — гражданка Орлова получает дачный участок с постройками, половину стоимости квартиры деньгами — два миллиона сто тысяч рублей, и компенсацию личных вложений — восемьсот тысяч рублей. Итого — четыре миллиона семьсот тысяч рублей.
— Всё правильно, — кивнула я.
Сергей подписывал бумаги с видом приговорённого.
— Люда, — тихо сказал он, когда мы вышли из конторы, — я правда не хотел…
— Знаю, — ответила я. — Ты не хотел, чтобы я узнала.
Вечером я сидела на даче, пила чай на веранде.
Тишина, птицы поют, баня пахнет свежим деревом.
Моя баня. Мой дом.
Достала из сумки ещё один листок — с настоящими расчётами. Посмотрела на цифры и усмехнулась.
Три миллиона девятьсот тысяч вместо четырёх с половиной. Марина была права — Сергей даже на обман согласился, лишь бы не идти в суд.
Завтра позвоню ему и скажу правду. Что получаю меньше, чем могла бы потребовать. Пусть знает разницу между нами.
Телефон зазвонил. Марина, соседка-юрист.
— Людмила, как дела? Договорились?
— Договорились. Спасибо вам за помощь.
— Да не за что. А что планируете теперь?
Я посмотрела на участок, на дом, на сад.
— Думаю, займусь садом всерьёз. Давно хотела. И ещё скачала приложение по инвестициям — буду разбираться с деньгами сама.
— Это же замечательно!
— Да, — согласилась я. — Странно, но замечательно.
После разговора я ещё долго сидела в тишине.
Пятьдесят два года, а чувствую себя как в восемнадцать — когда вся жизнь впереди.
Сергей вчера звонил, просил встретиться. Сказал, что расстался с Кристиной. Поздно, конечно. Но я его понимаю — в пятьдесят семь лет страшно оставаться одному.
Мне не страшно.
Я уже не одна. Я с собой.
И впервые за много лет мне нравится эта компания.
Мужчины удивительные создания. Могут 20 лет жить с главбухом и думать, что она не умеет считать деньги. Вот и мой герой так думал… до развода.
