Слова матери прозвучали как приговор: жизнь должна быть принесена в жертву чужим детям. В тот момент, когда я стояла с пакетами подарков в руках и слушала это ультиматум, что-то окончательно сломалось во мне. Три года я была бесплатной няней, отказывая себе в собственных мечтах, пропуская лекции, забыв о личном счастье. И вот теперь, когда судьба наконец протянула руку помощи в виде работы мечты, семья требовала от меня окончательно похоронить свое будущее. История о том, как любовь к племянникам чуть не превратилась в пожизненное заключение.
Добро пожаловать, дорогие читатели! В своей психологической практике я встречаю множество различных случаев. Хочу поделиться историей одной клиентки, которая обратилась ко мне за помощью в сложной семейной ситуации. Уверен, многие узнают в этом рассказе отголоски собственного опыта.
Ранним утром зазвонил телефон. Анастасия сообщила, что клиентка перенесла визит на час раньше, и она не успевает доставить Степочку в детское учреждение. С тяжелым вздохом я выбралась из постели. Планы на единственный свободный день рассыпались в прах.
Выходными я называла даже те дни, когда учебные занятия были назначены на вторую половину суток. Это давало хотя бы иллюзию отдыха – возможность понежиться в тепле, не метаясь в бесконечном водовороте университет-подработки-племянники.
Анастасия была моей старшей сестрой, наша разница в возрасте составляла шесть лет. Ее появления ждали и радовались ему. Родители тогда считали, что одного ребенка им достаточно, поэтому известие о моем будущем рождении стало неприятным сюрпризом. Мать серьезно рассматривала возможность избавиться от меня. Отговорила ее бабушка, напугав возможными последствиями такого решения. Мама послушалась, но всю жизнь сожалела об этом, постоянно напоминая мне о моей нежеланности.
Анастасия была «лучиком солнца» и «радостью дома», а я существовала в статусе «подай-принеси», «не мешай», «помоги». В детские годы я не видела никаких вещей, кроме тех, что носила старшая сестра. Родителям и в голову не приходило покупать мне что-то новое – зачем, если все переходило от Анастасии. И неважно, что пятна на блузке уже не выводятся, юбка заштопана, а у игрушки отсутствуют детали. Мне сойдет!
Я смирилась с ролью вечно второй. Поначалу, естественно, пыталась заслужить родительскую любовь. Анастасии для этого ничего не требовалось делать, ее любили просто так. А я, сколько бы ни старалась, оставалась незамеченной. Я была чем-то само собой разумеющимся.
Единственным человеком, который меня обожал и баловал, была бабушка, благодаря которой я вообще появилась на свет. Она часто забирала меня к себе. Но когда я окончила школу, бабушки не стало, и заполнить образовавшуюся пустоту было некому. Я очень тосковала по бабе Маше. Она до сих пор снится мне спустя годы. Ее узловатые теплые шершавые ладони, которые так нежно гладили мои волосы, заплетали тугие косички с яркими лентами.
Когда мы выросли, Анастасия первой покинула родительский дом. В это время серьезно заболел отец, и вскоре мама овдовела. Горевать по мужу ей пришлось недолго – старшая дочь объявила о помолвке. Мама ликовала. Эта новость буквально вдохнула в нее жизнь.
Избранник Анастасии происходил из обеспеченной семьи и был значительно старше сестры. Мужчине исполнилось почти сорок, в то время как сестре было всего двадцать шесть. Но возрастная разница не смущала никого. Мама даже радовалась, что будущий зять не неопытный юноша, а зрелый мужчина.
Анастасия встречалась с Владимиром полгода. Все это время сестра ходила гордая, демонстрируя подаренное женихом украшение. Однако до свадьбы дело так и не дошло. Даже узнав о беременности, Владимир просил немного подождать. Отговорки были наивными – мол, сейчас сложности в бизнесе, нужно поддержать родственников, и тому подобное.
Родился Степочка. Мама уже открыто говорила дочери о необходимости узаконить отношения.
— Мамочка, ну что за архаизм? Я с Володей как за надежной стеной. Зачем усложнять отношения формальностями? — раздраженно отмахивалась сестра.
Я тоже не понимала ее беспечности. В моем понимании: если появился ребенок, родители должны быть в браке! Откуда у меня сформировалось такое убеждение, не знаю, но я его твердо придерживалась. Правда, сестре об этом не говорила.
Как могла, помогала с маленьким племянником. Анастасия находилась в декретном отпуске. Образования она не получила, лишь быстро освоила парикмахерское дело, но с рождением Степочки работать не спешила. Когда сыну исполнилось два года, Анастасия узнала о второй беременности.
Тут мама забила тревогу, устроила серьезный разговор будущему зятю. Тот клялся, что в самое ближайшее время отведет возлюбленную в ЗАГС. После этого разговора из арендованной квартиры, где Анастасия жила с сожителем, исчезли все вещи Владимира и он сам. На звонки не отвечал, его родственники утверждали, что не знают, где он.
Узнав о том, что у них скоро будет уже двое внуков, родители Владимира осмеяли мою сестру и выгнали ее, дав унизительные две тысячи на дорогу. Исчезновение Владимира практически сломало Анастасию. Она сутками рыдала, почти ничего не ела, пугая Степу.
Я как раз поступила в институт, и мне часто приходилось пропускать занятия, чтобы присматривать за племянником. Степочку было жаль, Анастасию тоже. Но Анастасия была взрослым человеком, а двухлетний племянник не понимал, что происходит с мамой, искал защиты у меня.
Анастасия сильно ослабла, вторая беременность протекала тяжело. Выпадали зубы, волосы, не было энергии. Мама паниковала, ежедневно навещала дочь, уговаривая переехать к ней, но сестра отказывалась:
— Я буду ждать Володю. Он обязательно вернется!
Мы с мамой обменивались полными слез взглядами, ухаживая за Степочкой. Мама не могла особенно помочь, поскольку еще работала, до пенсии оставалось несколько лет, поэтому вся надежда была на меня.
Родилась Полина. На месяц раньше срока. Наверное, я никогда столько не молилась, как в первые три месяца ее существования. Затем Полиночку наконец выписали домой, сестра вернулась с дочкой к нам и старшему сыну. Степа очень скучал по матери, постоянно спрашивал, где она.
— Она была с твоей сестренкой, дорогой. Мы обязательно их дождались.
— А где папа?
— Папы нет, Степочка. Прости, мой хороший. Но у тебя есть мама, сестренка, я и бабушка! Посмотри, какой ты счастливый мальчик!
Степочка обнимал меня худенькими ручками, уткнувшись мокрым от слез носиком в ложбинку у ключицы, и так засыпал. Постепенно его дыхание становилось размеренным и глубоким, я прекращала похлопывать и поглаживать мальчика по спинке, перекладывала в кроватку.
К тому времени, как я заканчивала третий курс, Полине должен был исполниться год. Анастасия окончательно воспринимала меня как бесплатную няню, обязанную являться по первому зову. А меня такое положение устраивало все меньше.
Кроме учебы, я старалась еще и подрабатывать. Писала дипломные и курсовые работы на заказ, распространяла рекламные материалы, даже убиралась в торговом центре. Анастасия изредка выходила в салон стричь клиентов. Это приносило небольшой доход, но все же помогало. Я тоже тратила заработанные копейки на племянников. Полиночка росла болезненной, часто подхватывала различные инфекции, и с ней было очень сложно.
Зимой я проходила стажировку в крупной транспортной компании, и недавно мне позвонили оттуда с предложением о трудоустройстве. Сразу в штат! Заработная плата была фантастической, и я от восторга готова была танцевать и петь. Конечно, для этого пришлось бы перейти на заочную форму обучения, но это были мелочи.
Серьезной проблемой было то, что, работая полный день, я не смогла бы так часто помогать Анастасии с детьми. Племянникам действительно было некуда деваться. Полина была еще слишком мала для детского сада, да и я сомневалась, что она легко адаптируется там с ее слабым здоровьем. Но и посвящать свою жизнь детям сестры я тоже не могла.
За три года я очень устала – работа, учеба, дети. Существование превратилось в замкнутый круг, из которого практически не было выхода. Анастасия воспринимала мою помощь с малышами как нечто само собой разумеющееся и давно даже не благодарила.
С другой стороны, если бы я устроилась на хорошую зарплату, то смогла бы помогать сестре материально, а мама могла бы уйти на пенсию и сидеть с внуками. Она работала продавцом, получала скромное жалованье, и от ее присутствия с детьми было бы больше пользы. Мы бы с Анастасией обе работали, а бабушка занималась Степочкой и Полиночкой.
С такими размышлениями я несколько успокоилась, решила встретиться с матерью и сестрой и объявить о своем решении принять предложение компании. По дороге купила печенье, фрукты малышам, игрушку-пищалку в виде смешной рыбки, у которой выпучиваются глаза, когда нажимаешь ей на бока.
Мама приехала раньше меня, уже собирала с детьми конструктор на полу, на ковре. Анастасия сидела бледная и измученная, пила чай.
— Мам, Настя, мне нужно с вами серьезно поговорить. — поставив пакеты на стул в кухне, сразу сказала я.
— Что еще за серьезный разговор? — сестра прищурилась, изучая меня.
— Я зимой в одной компании стажировку проходила, они остались очень довольны моей работой и предложили постоянную должность. Заработок будет очень хороший, и…
— Ты обязана отказаться от работы и отдать жизнь племянникам — Заявила мать
— Мам, ты могла бы выйти на пенсию и присматривать за Степой и Полей. Я не могу отдать им жизнь, мне тоже нужно устраиваться. Я бы помогала деньгами и всем, чем смогу, работая на престижной позиции. Всем было бы удобно.
— Это тебе было бы удобно, а я с двумя детьми совсем замучаюсь!
— Настя, будь совестлива, я и так три года здесь практически ежедневно. Пусть бабушка…
— Бабушка работает и увольняться не намерена! — четко произнесла мама, поджав губы.
Степа растерянно посмотрел на нас, понимая, что мы ссоримся. Я натянуто улыбнулась племяннику, продолжила:
— Я уже дала согласие, подала заявление на перевод на заочное обучение. Настя сама решила заводить детей, а у меня тоже есть своя жизнь.
— Никакой у тебя своей жизни нет! — прикрикнула мать. — Ты Анастасии помогать обязана, она твоя старшая сестра! А это твои родные племянники.
Я закрыла глаза, глубоко вздохнула, а затем развернулась и молча ушла. Мать кричала мне что-то вслед, сестра тоже. Я уже не слушала. Хлопнула дверью, бегом спустилась по ступенькам, выбежала на улицу.
Конец октября был дождливым, с неба лило как из ведра. Я бежала по мокрым улицам, и ливень смывал слезы с моих щек. А чего я ожидала? Ко мне всегда было именно такое отношение – потребительское. Никто не думал о том, каково мне все успевать. Это Анастасии было тяжело, это Анастасия нуждалась в поддержке, а я была просто удобным инструментом, который позови, и он тут же появится.
Да, Степу и Полю было жаль, но себя все же было жальче. Посвящать жизнь племянникам я не была готова, как бы сильно их ни любила. Нужно было доучиться, нужно было работать. Да и свою семью я когда-нибудь хотела – мужа, детей, собственный дом, где была бы хозяйкой, создавала и поддерживала уют.
Я бы помогала Анастасии деньгами, если бы сейчас сестра поддержала меня. Но после их с матерью позиции я твердо решила, что дальше пойду самостоятельно. Справлюсь обязательно. И так особой поддержки от семьи я никогда не видела – с меня только требовали и попрекали. Одной мне будет даже спокойнее.
Чувство вины я как-нибудь переживу, наверное. Когда племянники подрастут, может, общение с ними я и восстановлю. Но если дети меня забудут, значит, так тому и быть.
На следующий день я получила подтверждение в деканате о переводе на заочное отделение. Переоформив документы, явилась в транспортную компанию, где мне сказали с понедельника приступать к обязанностям. Это было в пятницу, так что суббота и воскресенье принадлежали только мне.
Я выспалась, проснувшись почти в одиннадцать часов дня. Плотно позавтракала, выпила чашку ароматного какао с корицей и отправилась гулять в парк. День выдался удивительно солнечным и уже немного морозным. Дожди прекратились, земля постепенно просыхала, припорошенная первым снегом.
Воздух был чистый и прозрачный, наполненный сиянием золотистых солнечных лучей. Я шла по парковым тропинкам, купив огромное облако розовой сахарной ваты. Не могла вспомнить, когда последний раз так принадлежала только себе, баловала себя сладким, и не нужно было никуда спешить.
Хотелось расправить плечи, поднять лицо к голубому небу и широко улыбнуться. В кронах деревьев щебетали воробьи и синицы. С понедельника начнется новая жизнь, и я постараюсь быть счастливой. Изо всех сил, несмотря на все «но» и «если».
А выходные буду высыпаться, гулять, готовить себе вкусный ужин, наводить порядок дома и развешу гирлянды. Давно купила, да все времени не было. Теперь многое изменится к лучшему.
Мы с клиенткой долго анализировали ситуацию, пытаясь найти корни проблемы и проследить последствия, и как они повлияли на героиню. Клиентка тяжело переживала этот период своей жизни, и я рад, что смог помочь ей восстановить уверенность в себе. Героиня продолжает посещать сеансы.
