Тишину в гостиной разрезал холодный, лишенный всяких эмоций голос Ивана.
— Ольга, нам нужно серьезно поговорить о будущем Катюши.
Ольга оторвала взгляд от книги, сердце пропустило удар. Такие разговоры никогда не предвещали ничего хорошего. После страшного падения с лестницы год назад их дочь оказалась прикована к инвалидному креслу. Каждый день был борьбой, но Ольга верила, что они справятся.
— Я слушаю, — тихо ответила она.
Иван прошелся по комнате, остановился у окна.
— Я все посчитал. Лечение, реабилитация, сиделки… это съест все наши сбережения. Мы не потянем. Пенсия по инвалидности — это копейки, ты же знаешь. Я нашел выход. Есть хорошее специализированное учреждение, практически санаторий. О ней там позаботятся профессионалы.
Ольга замерла, не веря своим ушам.
— Ты предлагаешь сдать собственную дочь в интернат? Ты в своем уме?
— Это не интернат, а пансионат, — поправил он, не оборачиваясь. — Это рациональное решение.
— Рациональное?! — вскрикнула она. — У нас достаточно денег! Твоя последняя премия, мои накопления… Мы справимся! Я никогда, слышишь, никогда от нее не откажусь!
Иван медленно повернулся. Его лицо было похоже на маску.
— Я даю тебе три дня на размышление. Всего три дня, Ольга. Если ты не согласишься, то увидишь, что будет.
Он вышел, плотно притворив за собой дверь. Ольга осталась сидеть в оглушительной тишине, чувствуя, как ледяной ужас сковывает ее изнутри.
Память услужливо подкинула картину годичной давности. Их новый, еще пахнущий краской дом. Смех Катюши, бегущей по лестнице на второй этаж. И ее отчаянный крик. Иван тогда так и не доделал перила, на которые у него вечно «не хватало времени». Он все откладывал, обещая заняться этим «в следующие выходные».
Эти выходные так и не наступили. Дом был его идеей, его мечтой. После повышения на работе ему отчаянно захотелось «престижного» жилья, статусной вещи, которой можно похвастаться перед коллегами. Все их общие сбережения, деньги от продажи их старой уютной квартиры — все уходило в эту бездонную яму ремонта, который Иван сам делать не умел, нанимая дорогих и не всегда добросовестных рабочих. Ольга смирилась, надеясь, что муж будет счастлив. Теперь этот дом стал для нее символом трагедии.
Три дня пролетели как в тумане. Ольга до последнего надеялась, что Иван одумается, что это была лишь злая шутка. Вернувшись с работы на третий день, она увидела у порога два чемодана — ее и Катюшин. Иван стоял в дверях, скрестив руки на груди.
— Я так понимаю, ты не передумала.
— Иван, не смей…
— Я ничего не делаю, — цинично усмехнулся он. — Просто напоминаю, что этот прекрасный дом оформлен на мою маму. А значит, ты и твоя дочь не имеете на него никаких юридических прав. Так что будь добра освободить помещение.
Ольга смотрела на него, и в ее глазах больше не было слез — только холодная, звенящая пустота. Она молча подкатила коляску Катюши к двери. Уже на пороге она обернулась и тихо, но отчетливо произнесла:
— Мы еще обязательно встретимся, Иван.
Он громко рассмеялся ей в лицо.
— Конечно! Да кому ты нужна с таким багажом?
Тяжелая дверь захлопнулась, отрезая их от прошлого.
Ольга докатила коляску до ближайшей скамейки в сквере и без сил опустилась на нее. Плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Она не знала, что делать, куда идти. Весь мир рухнул в одночасье. Катюша, которая слышала весь разговор у двери, протянула ручку и погладила ее по руке.
— Мамочка, не плачь, пожалуйста. Если нужно, я готова поехать в тот интернат. Только не плачь.
Эти слова словно ударили Ольгу током. Отчаяние мгновенно сменилось яростью. Она крепко обняла дочь, вдыхая запах ее волос.
— Никогда, слышишь, доченька? Никогда я тебя никому не отдам. И я заставлю твоего отца за все ответить. За каждую твою слезинку.
«Я объявляю тебе войну, Ваня», — мысленно произнесла она, глядя в сторону их бывшего дома. Этот мысленный клич придал ей сил.
Первым делом она позвонила своей единственной близкой подруге Свете. Та, выслушав сбивчивый рассказ, не задавала лишних вопросов.
— Так, быстро ко мне. Адрес ты помнишь. Даже не обсуждается.
В тепле светиной квартиры, выпив чашку горячего чая, Ольга почувствовала, как возвращается способность мыслить здраво. Подруга была шокирована историей, но полностью поддержала ее решение бороться. К ночи у Ольги уже был четкий план. Она не позволит себя уничтожить. Она подаст в суд на алименты — не только на дочь, но и на себя, пока ухаживает за ребенком. А еще на раздел имущества. У нее были сохранены абсолютно все чеки на стройматериалы, мебель и технику для дома. И самое главное — она потребует компенсацию за долю в проданной общей квартире, которая по праву принадлежала и ей, и Катюше.
Ивана начали таскать по судам. Повестки приходили одна за другой. Он был в бешенстве. Как так? Почему он должен платить алименты жене, которая до декрета зарабатывала не меньше него? Он кричал на своего адвоката, доказывая, что содержит ребенка, оплачивая «дорогой пансионат», но судью это не впечатлило.
Ребенка с ним не было, а значит, он был обязан платить. На работе тоже начались проблемы. Слухи распространяются быстро. История о том, как преуспевающий менеджер выгнал на улицу жену с дочерью-инвалидом, стала главной темой для сплетен в курилке. Коллеги, еще вчера лебезившие перед ним, теперь стали его сторониться, а за спиной он ловил осуждающие взгляды.
Начальство смотрело хмуро. Репутация в их компании значила многое. Но самый страшный удар нанес адвокат Ольги. На очередном заседании он вкрадчиво намекнул, что они могут поднять дело о продаже старой квартиры, где был прописан несовершеннолетний ребенок. Сделка была проведена с нарушениями, и это могло повлечь за собой не только ее аннулирование, но и уголовную ответственность за мошенничество.
У Ивана перед глазами встали лица тех «крепких парней»-риелторов, которые помогали «ускорить» процесс и которые недвусмысленно намекали, что будет, если что-то пойдет не так. Он понял, что загнан в угол. Чтобы избежать тюрьмы, ему пришлось согласиться на мировое соглашение и выплатить Ольге огромную компенсацию. Он влез в неподъемный кредит.
Мать, на которую был оформлен дом, узнав о сумме, наотрез отказалась ему помогать. «Сам заварил кашу, сам и расхлебывай», — заявила она и демонстративно уехала «навещать подруг в другой город». Передача денег происходила в нотариальной конторе. Ольга сидела напротив, прямая и холодная. Она пересчитала деньги, подписала документы и ушла, даже не взглянув в его сторону, словно он был пустым местом. Это равнодушие ранило его сильнее любой ненависти.
Вернувшись домой после унизительной процедуры в нотариальной конторе, Иван щелкнул выключателем в прихожей. Свет не зажегся. Он попробовал еще раз. Тьма. На кухонном столе он нащупал квитанцию. Ему отключили электричество за неуплату. Он никогда не занимался счетами, все это было на Ольге.
Он даже не знал, где и как их оплачивать. Ночь в холодном темном доме показалась ему бесконечной. А на следующий день на работе его ждал новый удар. Начальник вызвал его к себе и, не глядя в глаза, сообщил об увольнении. Без объяснения причин. Просто «компания больше не нуждается в ваших услугах». Оставшись без работы, с огромным кредитом на плечах, Иван впал в отчаяние.
В голове созрел «гениальный» план. Его мать, уезжая, оставила свою машину у него во дворе. Он решил подзаработать таксистом. Выпив для храбрости коньяка, он сел за руль. Далеко уехать не удалось. Едва выехав на проспект, он был остановлен первым же патрулем ДПС. Запах алкоголя, несвязная речь — инспектору все было ясно. Протокол, лишение прав. Машину увезли на штрафстоянку.
Вернувшаяся через неделю мать устроила грандиозный скандал. Она забрала ключи от дома, высказала все, что о нем думает, и заявила, что больше знать его не хочет. Оставшись один, Иван быстро покатился по наклонной. Найти новую престижную работу не получалось, слухи о нем уже расползлись по всему городу. Денег с редких шабашек не хватало даже на проценты по кредиту. Вскоре банк арестовал дом за долги. Иван переехал в крошечную съемную комнату на окраине. Он дошел до того, что ему буквально стало нечего есть.
Продав последний ценный предмет в своей комнате — старенький холодильник — чтобы купить немного еды и бутылку дешевого коньяка, Иван сидел и листал газету с объявлениями. «Требуется…», «Требуется…». Он искал любую подработку, любую возможность получить хоть какие-то деньги.
Его взгляд зацепился за строчку: «Требуется помощь по хозяйству в частном доме. Перекопка огорода, мелкий ремонт». Он решил попробовать. Адрес был в приличном частном секторе на другом конце города. Он долго шел пешком, экономя на автобусе. Наконец, он нашел нужный дом. Ухоженный двор, свежевыкрашенный забор, цветы в палисаднике.
Все дышало уютом и благополучием. Сглотнув ком в горле, он неуверенно нажал на кнопку звонка. Он приготовился предложить свои услуги, рассказать, что готов на любую работу за небольшую плату. Дверь открыла женщина. Иван поднял глаза и замер. В ней он с ужасом и удивлением узнал Ольгу. Она ничуть не изменилась, разве что во взгляде появилось спокойствие и уверенность. Она узнала его сразу, но на ее лице не отразилось ни удивления, ни злости. Она просто чуть заметно улыбнулась.
— Живу я тут, — сказала она, опережая его немой вопрос. — Это мой дом.
Иван не мог вымолвить ни слова. В этот момент из-за спины Ольги показалась девочка. Катюша. Она заметно подросла, вытянулась. И она стояла на своих ногах, лишь слегка опираясь на изящную трость.
— Мама, кто это? — спросила она. Потом посмотрела на Ивана и с детской непосредственностью добавила: — Нам ведь не нужно перекапывать огород? У нас садовник приходит.
Иван понял, что это не случайность. Ольга знала, что он придет. Она издевалась над ним.
На немой, полный боли и унижения вопрос в глазах Ивана «Издеваешься?» Ольга спокойно ответила, не меняя выражения лица:
— Каждый имеет то, что заслужил, Ваня. Земля круглая, а бумеранг всегда возвращается.
Она ослепительно улыбнулась, и эта улыбка резанула его по сердцу сильнее ножа.
— Помнишь, я тебе говорила, что мы обязательно встретимся? Я всегда держу свои обещания.
Иван не выдержал. Он развернулся и практически побежал со двора, как побитая собака. Он не хотел, чтобы она видела его слезы — слезы унижения и бессилия. Отойдя на приличное расстояние, он услышал рокот дорогого мотора и обернулся. К дому Ольги подъезжал шикарный черный автомобиль.
Из него вышел высокий, элегантно одетый мужчина с большим букетом цветов. Ольга выбежала на крыльцо и с радостным смехом бросилась ему на шею. Мужчина подхватил ее, закружил, а потом они вместе, обнявшись, вошли в дом. За ними, чуть прихрамывая, вприпрыжку шла счастливая Катюша.
В этот момент Иван осознал все. Он проиграл. Окончательно и бесповоротно. Он потерял все: семью, дом, работу, уважение, будущее. А те, кого он когда-то безжалостно выбросил на улицу, как ненужный хлам, обрели свое счастье и благополучие. Без него.
