Марина сидела в душном коридоре поликлиники, перебирая медицинские документы. Флуоресцентная лампы мигали над головой, создавая неприятный гул, а запах хлорки щипал ноздри. Эти проклятые бумаги она совершенно случайно обнаружила в письменном столе мужа три дня назад, когда искала обычную шариковую ручку для подписания документов из управляющей компании.
Вокруг неё сидели женщины разных возрастов — кто-то листал журналы, кто-то уткнулся в телефон, а пожилая дама в углу тихо вздыхала, поглядывая на часы. Марина чувствовала себя чужой среди этих людей.
— Марина Сергеевна! — громко позвала медсестра.
Марина вздрогнула и поднялась с места Она медленно направилась в кабинет, где её ждала врач Елена Михайловна.
— Проходите, садитесь, — мягко произнесла доктор, указывая на стул перед своим столом. — Что вас беспокоит?
Марина молча протянула документы, не в силах произнести ни слова.
Врач Елена Михайловна внимательно изучила принесённые документы, время от времени поднимая глаза на Марину.
— Что это значит?
— Я не могу давать заключения по мужским анализам, это не моя компетенция. Но вы должны знать правду. Идите к специалисту, не откладывайте.
Марина кивнула и направилась в мужскую консультацию, которая находилась в соседнем крыле больницы. По дороге она несколько раз останавливалась, чтобы перевести дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце. В очереди к урологу сидели исключительно мужчины — молодые и пожилые, все они удивлённо поглядывали на неё, переговариваясь между собой приглушёнными голосами. Марина чувствовала на себе их косые взгляды, но не обращала внимания — сейчас для неё было важно только одно: узнать правду.
— Что женщина забыла в мужской консультации? — громко спросил один из мужчин.
— Может, за мужем пришла? — предположил другой.
— Тише вы, — одёрнул их пожилой дедушка. — У каждого свои проблемы.
***
Доктор долго и внимательно рассматривал медицинские выписки, время от времени что-то записывая в блокнот. Его кабинет был оформлен в строгом стиле — белые стены, медицинские плакаты, стеклянный шкаф с инструментами.
— Понимаю, что для вас это неожиданность, — начал он осторожно, снимая очки и протирая их салфеткой. — Но согласно этим анализам, у вашего супруга диагностирован олигоастенотератозооспермия тяжёлой степени. Это серьёзная патология, которая является последствием перенесённого в детстве эпидемического паротита — свинки.
— Что это означает? — прошептала Марина.
— К сожалению, при такой патологии естественное зачатие практически невозможно, — доктор говорил медленно, подбирая слова. — Проще говоря, ваш муж не может иметь детей естественным путем. Количество активных сперматозоидов критически мало, а их подвижность и морфология не соответствуют норме.
— Но… но мы пять лет пытались… — голос Марины дрогнул.
— Видите дату на анализах? — доктор указал на документ. — Эти исследования проводились семь лет назад. А вы говорили что замужем пять, выходит ваш супруг ещё до вашего замужества знал о своём диагнозе.
Мир вокруг Марины словно остановился. Пять лет брака, бесконечные планы о детях, детские имена, которые они выбирали по вечерам, комната, которую она мысленно превращала в детскую, её бесконечные самообвинения в бесплодии, болезненные обследования, которые она проходила каждые полгода…
— Есть ли какие-то варианты лечения? — спросила она, цепляясь за последнюю надежду.
— При такой степени патологии единственный вариант — ЭКО с донорской спермой или усыновление, — мягко ответил доктор. — Но это решение должны принимать вы вместе с мужем. И главное — он должен быть честен с вами.
Марина встала, поблагодарила доктора и медленно вышла из кабинета. Всё рушилось. Вся её жизнь, все мечты, все планы — всё было построено на лжи.
***
Дом матери встретил Марину привычным уютом. Анна Павловна, заметив красные глаза и расстроенное лицо дочери, сразу же отложила вязание и усадила её за кухонный стол, накрытый клетчатой скатертью.
— Доченька, что случилось? Ты выглядишь ужасно, — забеспокоилась мать, наливая чай в любимую Маринину чашку с розочками.
— Мама, — голос Марины дрожал, — оказывается, все эти годы проблема была не во мне. Андрей не может иметь детей. И он это знал ещё до нашей свадьбы!
— Как это — знал? Объясни толком!
— У него есть медицинские справки, датированные ещё до нашей свадьбы, — Марина достала документы из сумки и положила на стол. — Представляешь, я пять лет винила себя, проходила процедуры, пила гормоны, лежала в больницах, а он молчал! Он знал, что проблема в нём, но позволил мне мучиться!
Анна Павловна взяла документы трясущимися руками и пробежала глазами по строчкам, хотя мало что понимала в медицинских терминах.
— Этот подлец! — резко встала она со стула, так что тот едва не упал. — Этот лживый подлец! Как он мог так с тобой поступить? Я сама пойду к нему и скажу всё, что думаю!
— Не надо, мама, — произнесла Марина, хватая мать за руку. — Позволь мне самой разобраться. Мне нужно время, чтобы всё обдумать.
— Но как же так можно? — Анна Павловна садилась обратно, не переставая возмущаться. — Ты помнишь, как он делал вид, что поддерживает тебя? Как говорил, что у вас всё обязательно получится? А сам знал, что врёт!
Марина достала телефон дрожащими руками и набрала номер мужа. Гудки казались бесконечными.
— Алё, Марина? — раздался знакомый голос Андрея. — Ты где?
— Андрей, я переночую у мамы, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Сегодня не жди меня.
— Что случилось? Ты странно говоришь.
— Мне нужно время подумать. Не звони мне.
Она уже отключила телефон и выключила его, чтобы он не мог дозвониться.
***
Андрей положил трубку и даже облегчённо вздохнул, откинувшись на спинку компьютерного кресла. Наконец-то можно спокойно поиграть в новую игру без постоянных разговоров.
Он запустил игру и погрузился в виртуальный мир, забыв обо всём остальном. Время пролетело незаметно, и только урчание в желудке напомнило о необходимости поесть. Открыв холодильник, Андрей обнаружил лишь полупустую бутылку кетчупа и засохший кусок сыра. Пришлось заказывать пиццу.
Второй день прошёл в том же духе. И третий. Андрей словно вернулся в холостяцкую жизнь — никаких обязательств, никакой ответственности, только игры и развлечения. Он даже не заметил, как быстро квартира погрузилась в хаос: немытая посуда, разбросанная одежда, пустые коробки из-под еды.
На четвёртый день к нему явилась мать.
Юлия Владимировна прошла в прихожую, сняла пальто и направилась прямиком на кухню. Открыв холодильник, она нахмурилась.
— Сынок, здесь совершенно пусто. И что это за беспорядок? Вы с Мариной поссорились?
— Да нет, мам, — Андрей не отрывался от монитора, продолжая яростно щёлкать мышкой. — Просто она у своей матери гостит.
— Странно как-то, — Юлия Владимировна оглядела кухню, заваленную грязной посудой.
— Ничего странного, — буркнул Андрей, не поворачивая головы. — Скоро вернётся, всё будет как прежде.
— Андрей, посмотри на меня, когда я с тобой разговариваю! — голос матери стал строже.
— Мам, я сейчас на важном уровне, потом поговорим, — отмахнулся он.
Юлия Владимировна покачала головой и принялась убирать на кухне, бормоча себе под нос что-то о безответственности современной молодёжи.
***
Неделя в доме матери текла медленно и мучительно. Марина просыпалась каждое утро с тяжестью на сердце, словно заново переживая открывшуюся ей правду. Младшая сестра Карина, узнав о ситуации от матери, не скрывала своего возмущения.
— Мариша, брось ты этого лжеца! — горячилась она, расхаживая по комнате. — Он с самого начала знал, что обманывает тебя. Пять лет! Представляешь, пять лет он молчал, пока ты мучилась! Какая тут может быть любовь?
— Карина права, дочка, — поддержала младшую дочь Анна Павловна, гладя Марину по волосам. — Мужчина, который способен на такую ложь, не заслуживает прощения.
— Но я его люблю, мама, — прошептала Марина, и слёзы снова подступили к глазам. — Несмотря ни на что, я его люблю.
Телефон зазвонил, прерывая тяжёлую беседу. Звонила свекровь.
— Марина, дорогая, что происходит? — голос Юлии Владимировны звучал встревоженно. — Почему ты не живёшь дома? Андрей говорит какие-то невнятности, а в квартире такой беспорядок…
— Скажите честно: вы знали о болезни Андрея? О том, что он не может иметь детей? — Без предисловий спросила Марина.
В трубке повисла долгая, напряжённая тишина.
— Какой болезни? О чём ты говоришь? — растерянность в голосе свекрови прозвучала искренне.
— Тогда приезжайте, — решительно сказала Марина. — Мне есть что вам показать.
***
Юлия Владимировна приехала через час. Анна Павловна встретила её в прихожей сухо, без обычной любезности и радушия, которое всегда проявляла к сватье.
— Проходите, — холодно кивнула она. — Марина в гостиной.
— Посмотрите на эти документы, — Марина протянула свекрови медицинские справки. — Имя и фамилия вашего сына. Диагноз. А вот дата — за полгода до нашей свадьбы.
Юлия Владимировна взяла бумаги и принялась внимательно изучать их. Её лицо бледнело с каждой секундой, глаза расширялись от ужаса понимания.
— Я… я не знала, — прошептала она, опускаясь на диван. — Марина, поверь мне, клянусь тебе, я ничего не знала!
— Теперь знаете, — горько усмехнулась Марина. — Пять лет он молчал, а я корила себя за бесплодие. Пять лет я ходила по врачам, сдавала анализы, пила гормоны. Я готова была на любое лечение, лишь бы родить ему ребёнка.
— Боже мой, — Юлия Владимировна прижала руку к сердцу. — Как он мог? Как он мог так с тобой поступить?
Свекровь молча поднялась, протянула документы обратно и направилась к выходу, даже не попрощавшись. Её лицо окаменело от злости.
***
Через полтора часа Юлия Владимировна ворвалась в квартиру сына, не удостоив его даже приветствием.
— Андрей! — её голос гремел. — Немедленно объясни мне, что это такое! — она открыла на телефоне галерею и показала несколько снимков документов.
Андрей оторвался от монитора и похолодел, увидев снимки. Он бросился к письменному столу, выдвинул ящик. Документов там не было.
— Где ты это взяла?
— У Марины! Она показала мне справки с твоим именем и фамилией! — Юлия Владимировна наступала на сына. — Почему ты мне ничего не сказал? Почему я должна была узнать об этом от твоей жены?
Андрей медленно опустился в кресло, понимая, что игра окончена.
— Врач сказал, что возможно я не смогу иметь детей, — пробормотал он. — Но это же не точно было! Ещё оставались шансы!
— Не точно? — Юлия Владимировна была вне себя от злобы. — Андрей, ты пять лет обманывал жену! Она страдала, мучилась, считала себя больной! А ты молчал!
— Да что она такого сделала? — огрызнулся Андрей. — Покопалась в моих вещах, как настоящая воровка! Нарушила мою приватность!
— Приватность? — Юлия Владимировна едва не задохнулась от возмущения. — Ты говоришь о приватности, когда пять лет лгал собственной жене? Когда позволял ей винить себя в том, в чём она не виновата?
— Мама, ты не понимаешь…
— Нет, это ты не понимаешь! — прервала его Юлия Владимировна. — Андрей, ты сейчас же идёшь к жене и просишь прощения. Ползком ползёшь и молишь её простить тебя! Слышишь меня?
— Я никуда не пойду, — упрямо сказал Андрей. — Это она ушла, значит, пусть она и возвращается.
Юлия Владимировна с ужасом посмотрела на сына.
— Я не узнаю тебя, Андрей. Кем ты стал? Каким чёрствым и эгоистичным человеком?
— Мам, не драматизируй. Марина успокоится и вернётся. Куда ей деваться?
— Деваться? — Юлия Владимировна покачала головой. — Если бы я была на её месте, я бы никогда тебя не простила. Никогда.
***
Поздним вечером Марина поднялась по лестнице к своей квартире. Руки дрожали, когда она поворачивала ключ в замке.
В квартире было тихо, но свет в гостиной горел. Андрей сидел в кресле, листая какой-то журнал, но было видно, что он не читает — просто нервно перелистывает страницы. Услышав её шаги, он поднял голову.
— Ну наконец-то, — произнёс он с лёгким раздражением. — Где ты пропадала?
Марина молча сняла пальто, повесила его в шкаф и прошла в гостиную. Они оказались по разные стороны журнального столика, молча глядя друг на друга.
— Ты обыскала мой стол, как настоящая воровка, — наконец заговорил Андрей. — Разбросала все мои документы, перерыла ящики. У нас что, доверия больше нет?
— Да, обыскала, — спокойно ответила Марина. — И нашла твои медицинские справки. Те самые, которые ты так тщательно от меня скрывал. И теперь я знаю правду.
— Какую правду? — Андрей попытался изобразить недоумение, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на страх.
— О том, что бесплодна не я. Правду о том, что болен ты, а не я. Я была была у своего врача, показала ему результаты всех анализов. А потом поехала к твоему доктору Петрову — помнишь, ты как-то обмолвился о нём. Очень интересный получился разговор.
Лицо Андрея заметно побледнело.
— Ты не имела права… это моя личная информация…
— Личная? — Марина встала и начала ходить по комнате. — Андрей, мы женаты уже пять лет! Пять лет я мучаюсь, думая, что со мной что-то не так! Пять лет я пью гормоны, прохожу болезненные процедуры, выслушиваю от тебя упрёки, что я неполноценная женщина! А оказывается, проблема совсем в другом!
— Марина, успокойся, давай поговорим спокойно…
— Спокойно? — её голос сорвался на крик. — Андрей, я подаю на развод. Завтра же подам заявление.
— Развод? — Андрей вскочил с места, опрокинув журнал на пол. — С чего вдруг? Ещё неделю назад мы были счастливой семьёй! Планировали отпуск, говорили…
— Счастливой? — Марина остановилась и посмотрела на него с горечью. — Семьёй, построенной на лжи? Андрей, ты пять лет морил меня голодом правды! Заставлял чувствовать себя виноватой в том, чего я не совершала!
— Да не больна ты вовсе! Это я не могу… — Андрей резко осёкся, понимая, что проговорился.
— Вот именно, — Марина кивнула. — Ты не можешь, а я абсолютно здорова. Но знаешь, что самое интересное? Доктор рассказал мне ещё кое-что любопытное о твоём диагнозе.
— Что ещё? — голос Андрея стал глухим.
— Что при твоём заболевании беременность невозможна. Совсем. Никогда.
— Врёшь! — внезапно крикнул Андрей. — Я могу! У меня есть сын! Сергей! Ему скоро исполнится четыре года! Видишь, я прекрасно могу иметь детей! Проблема точно в тебе!
Марина застыла.
— Четыре года? — медленно переспросила она. — Значит, когда мы были женаты всего год, у тебя уже была любовница? И от неё ребёнок?
— Мы тогда поссорились, ты помнишь, уехала к родителям на месяц…
— Это именно то, что я думаю! — закричала Марина. — Ты изменял мне, лгал мне, а потом ещё и вину на меня сваливал!
Рука Марины резко взлетела, и звонкая пощёчина прозвучала в тишине квартиры. Андрей отшатнулся, прижав ладонь к покрасневшей щеке.
— Убирайся из моего дома! — прошипела Марина. — Сейчас же! Чтобы духа твоего здесь не было!
— Давай поговорим…
— Вон! — она указала на дверь. — Можешь идти к своей любовнице и своему сыну!
***
Андрей угрюмо сидел на кухне в доме своей матери, уставившись в чашку с чаем. Юлия Владимировна хлопотала у плиты, время от времени косясь на сына. Она не расспрашивала — было видно, что случилось что-то серьёзное.
Зазвонил её мобильный телефон.
— Алло? — Юлия Владимировна сняла трубку. — Марина? Здравствуй, дорогая… Да, он здесь, у меня… Что? — голос её стал меняться. — Любовница? И сын от неё? Четыре года?
Юлия Владимировна медленно обернулась к Андрею, в её глазах читался ужас.
— Понимаю, Мариночка. Спасибо, что сказала. Мне очень жаль… Да, конечно, я с ним поговорю.
Она положила трубку и несколько секунд молчала, собираясь с мыслями.
— Андрей у тебя есть любовница?
— Всё разболтала, — проворчал он, не поднимая головы.
— Я задала тебе вопрос! Отвечай немедленно!
— Да, есть. Была. И сын от неё есть.
— Ты уверен, что этот ребёнок от тебя? — Юлия Владимировна села напротив сына.
— Конечно, уверен! — Андрей наконец поднял голову.
Юлия Владимировна достала свой смартфон и показала сыну экран с открытой медицинской статьёй.
— Потому что после звонка Марины я решила разобраться. Консультировалась с врачом через интернет, читала специализированные сайты. Андрей, при твоём диагнозе дети невозможны. Совсем. Это медицинский факт.
Андрей молчал, тупо глядя в экран телефона.
***
Утром зазвонил телефон. Андрей лежал на диване, уставившись в потолок, и не сразу нашёл в себе силы подняться.
— Алло? — хрипло произнёс он в трубку.
— Завтра в десять утра в загсе. Принеси паспорт, — холодно сообщила Марина.
— Подожди…
Но в трубке уже звучали короткие гудки. Андрей швырнул телефон на диван и схватился за голову. Всё происходило как в кошмарном сне, из которого он никак не мог проснуться.
***
На следующий день Андрей не выдержал. Он купил букет белых роз — Марина всегда любила именно их — и помчался к её дому. Сердце бешено колотилось, во рту пересохло от волнения.
— Марина, не надо! — Андрей ворвался в её квартиру. — Прекрати эту истерику! Ты пройдёшь лечение, и у нас будет ребёнок!
Марина стояла у окна в чёрном платье, которое делало её лицо ещё более бледным. Она даже не обернулась, услышав его голос.
— Андрей, болен ты, не я, — тихо произнесла она, продолжая смотреть на дождливую улицу.
— Но у меня есть сын! Я же говорил! — Андрей бросил цветы на стол и подошёл ближе. — У меня уже есть ребёнок, значит, я могу иметь детей!
Марина медленно повернулась к нему. В её глазах не было ни злости, ни боли.
— Нет у тебя никакого сына, Андрей.
Она взмахнула рукой, словно отгоняя назойливую муху, но Андрей успел отскочить.
— Ты ничего не понимаешь! Этот ребёнок… он мой!
— Не твой, — спокойно ответила Марина. — И я развожусь с тобой не из-за детей. Я развожусь из-за лжи. Из-за того, что пять лет моей жизни ты заставил меня жить в придуманном тобой мире.
— Я не пойду подавать заявление! — закричал Андрей, хватая её за руку. — Я не дам тебе развода!
— Тогда подам в суд, — Марина высвободилась из его хватки. — Проваливай.
И толкая в грудь своего мужа, она выгнала его из квартиры, а после закрыла дверь.
***
Следующие недели превратились для Андрея в настоящий ад. Он пытался дозвониться до Марины, но она сменила номер телефона. Он караулил её у работы, но охранник больше не пускал его в здание. Он даже обращался к её подругам, но все они отворачивались, едва завидев его.
Судебное заседание было назначено через месяц. Андрей нанял адвоката, надеясь хоть как-то оттянуть неизбежное, но тот только развёл руками.
— Ваша жена подала иск по статье о невозможности совместного проживания, — объяснил седой мужчина. — У неё есть медицинские справки, подтверждающие ваш диагноз, и свидетели того, что вы скрывали это от неё. Дело безнадёжное.
— Но я могу измениться! — возразил Андрей. — Я пойду на лечение, сделаю всё, что нужно!
— Поздно, молодой человек. Надо было думать об этом раньше.
***
Судебное заседание прошло быстро и буднично. Андрей сидел на скамье, чувствуя себя преступником. Марина держалась с достоинством, отвечая на вопросы судьи ровным голосом. Андрей пытался что-то объяснить, просил отсрочку, говорил о возможности лечения, но медицинские документы говорили сами за себя.
— Ответчик в течение пяти лет брака намеренно вводил истицу в заблуждение относительно причин отсутствия детей в семье, — зачитывала судья. — При этом имел внебрачную связь.
Она вынесла решение о расторжении брака. Марина встала, кивнула судье и направилась к выходу, даже не взглянув на Андрея.
***
У матери в квартире Андрей сидел за кухонным столом, опустив голову на руки. Перед ним лежал конверт с результатами теста ДНК, который он заказал в последней отчаянной попытке доказать самому себе, что хоть что-то в его жизни было правдой.
— Ты поел? — заботливо спросила Юлия Владимировна, входя на кухню. — Я приготовила борщ.
Андрей молча протянул ей листок с результатами анализа. Мать надела очки и принялась читать. Андрей видел, как постепенно менялось выражение её лица — от недоумения к пониманию, а затем к горю.
— Не твой… — прошептала она, опускаясь на стул. — Господи, не твой…
— Мам… — начал было Андрей.
Она встала и, пошатываясь, направилась к себе в комнату. Андрей услышал, как она плачет за тонкой стеной. Эти слёзы матери ранили его больше, чем равнодушие Марины.
***
Прошла ещё неделя. Андрей попытался вернуться к нормальной жизни, но ничего не получалось. На работе он делал ошибки, дома не мог найти себе места. Наконец он не выдержал и снова пришёл к Марине.
— Ты была права, — сказал он, когда она открыла дверь. — Сын не мой. Тест показал. Вероятность отцовства — ноль процентов.
— Сожалею, — сухо ответила Марина, не приглашая его войти.
— Представляешь, сколько денег я потратил на эту… на неё и её ребёнка? — горько усмехнулся Андрей. — Коляска, кроватка, игрушки, одежда. А она, оказывается, просто использовала меня!
— Мне всё равно, — Марина начала закрывать дверь.
— Постой! — Андрей упёрся рукой в дверной косяк. — Марина, давай начнём всё заново! Теперь я знаю правду. Мы можем сделать искусственное оплодотворение или взять ребёнка из детского дома! У нас есть деньги, хорошая квартира…
— Нет.
— Почему? Я же объяснил, что произошло! Я был обманут так же, как и ты!
Марина вздохнула и всё же пропустила его в квартиру. Она выглядела усталой, похудевшей. Андрей заметил, что она уже сняла обручальное кольцо.
— Андрей, я очень любила тебя, — сказала она, усаживаясь в кресло. — Но ты предал меня трижды. Сначала скрыл болезнь, хотя знал, как я мечтаю о детях. Потом пять лет лгал о наших планах, заставляя меня надеяться и страдать. А потом завёл любовницу. Уходи.
— Прошу! — взмолился Андрей, опускаясь перед ней на колени. — Я изменился! Давай прямо сейчас попробуем зачать ребёнка! Говорят, иногда случаются чудеса!
Марина рассмеялась.
— Андрей, я не твоя любовница, которая готова лечь в постель по первому требованию. И в квартиру тебя больше не пущу.
Что-то сломалось в голове Андрея. Он не мог поверить, что теряет Марину окончательно. Не мог смириться с тем, что его жизнь рассыпается на части. И тут он начал раздеваться, быстро словно по команде, делал это быстро, путался в одежде.
— Ты идиот?! — спросила Марина и попятилась от него. — Уходи!
И когда на нём остались одни трусы он кинулся к ней.
— Пусти! — Марина оттолкнула его. — Ты сошёл с ума!
Но Андрей не унимался. В его голове крутилась одна мысль: если он сможет переспать с ней, если она вспомнит, как хорошо им было вместе, может быть, она передумает.
Тогда Марина со всей силы ударила его коленом в пах. Андрей согнулся от боли, и она начала бить его кулаками по голове и плечам.
— Убирайся! Вон отсюда! — кричала она, продолжая наносить удары.
Андрей упал на пол, всё ещё поскуливая от боли. Удары сыпались один за другим, лицо было поцарапано так же как и спина с грудью. Опасаясь самого худшего он бросился бежать. Дверь за его спиной захлопнулась.
***
Андрей сидел на холодной лестничной площадке, дрожа от стыда и злости. Лицо горело от царапин, на теле виднелись синяки от ударов. В подъезде было прохладно.
— Марина! — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Отдай мне одежду!
Дверь приоткрылась, и на площадку полетели его вещи, включая телефон. Андрей наклонился, чтобы подобрать рубашку, и ахнул. Ткань была изрезана на тонкие ленты. Брюки — в таком же состоянии. Даже носки были порезаны ножницами.
— Марина! Ты с ума сошла! — закричал он, потрясая лоскутами ткани.
— Нет, это ты сошёл с ума, — раздался её голос из-за двери. — Больше никогда не приходи сюда. В следующий раз вызову милицию.
Андрей попытался натянуть на себя остатки рубашки, но она просто рассыпалась в руках. Соседи могли появиться в любую минуту. Он прижался к стене, пытаясь спрятаться в тени между этажами.
***
Время тянулось мучительно медленно, словно каждая минута превращалась в вечность. Андрей неоднократно набирал номер матери, но телефон неизменно был отключён. Каждый гудок отбивался в его висках болезненным эхом. Он пытался дозвониться до друзей, коллег, даже до старых приятелей по институту — никто не брал трубку. Видимо, Марина уже успела обзвонить всех знакомых и рассказать свою версию произошедшего. А может быть, и правдивую версию — от этого становилось ещё тяжелее.
Андрей понимал, что новости в их кругу распространяются со скоростью света. Сейчас о его позоре уже знают все: соседи, коллеги по работе, родители друзей, даже случайные знакомые из спортзала. Социальные сети наверняка уже пестрят намёками и прозрачными комментариями. Его репутация рушилась не по дням, а по часам.
Где-то около семи вечера на лестнице послышались голоса и топот каблуков по ступенькам. Андрей узнал звонкий, немного надрывный смех Лены — лучшей подруги Марины, которая работала в рекламном агентстве и всегда говорила слишком громко.
— Мариш, ты серьёзно его вышвырнула прямо на лестницу? — это была Вика, другая подруга, обладательница грубоватого голоса заядлой курильщицы. — Как в фильмах про развод?
— Ещё как серьёзно! — раздался знакомый голос Карины, младшей сестры Марины, которая всегда недолюбливала Андрея и не скрывала этого. — Видели бы вы его лицо! А сейчас сидит там до сих пор, как побитая собака на морозе!
— Надеюсь, он не замёрзнет до смерти, — с притворной заботой протянула Лена. — А то потом проблемы с полицией будут.
— Да ладно тебе, — махнула рукой Вика. — Такие живучие, как тараканы. Переживёт.
Дверь открылась, и девушки, даже не взглянув в его сторону, словно он был частью интерьера лестничной клетки, вошли в квартиру. Андрей инстинктивно сжался ещё сильнее, втянув голову в плечи и молясь всем святым, чтобы его не заметили. Хотя они прекрасно знали, что он здесь — их разговор был явно рассчитан на его уши.
Тяжёлая дверь захлопнулась с металлическим звуком, окончательно отрезая его от прежней жизни.
***
Вскоре из квартиры донеслась ритмичная музыка — видимо, Марина включила свой любимый плейлист для вечеринок. Звон бокалов смешивался с громким женским смехом и обрывками разговоров. Они явно устроили импровизированную вечеринку и отмечали что-то важное — может быть развод Марины, а может быть, её освобождение от лживого мужа. Андрей представил, как они сидят в гостиной на том самом диване, где он недавно смотрел футбол, и обсуждают его недостатки под хорошее вино.
Андрей сидел на холодном кафельном полу лестничной клетки, обхватив колени руками, и понимал, что это только самое начало его наказания. Репутация была разрушена безвозвратно, жена потеряна навсегда, мать разочарована и, вероятно, больше не хочет его видеть, а мальчик, которого он считал сыном, оказался генетически чужим человеком.
Ложь, которую он считал маленькой и безобидной, оказалась миной замедленного действия, взорвавшей его жизнь изнутри.
Музыка играла до глубокой ночи, периодически стихая, когда девушки увлекались разговорами.
