Люба замерла в дверях с полотенцем в руках. Перед ней стояла Нелли Ивановна с двумя огромными чемоданами, а рядом — Петя, её муж, с таким выражением лица, словно вот-вот объявит о повышении цен на продукты.
— Моя мама будет жить с нами, а тебе придётся смириться, — заявил он безапелляционным тоном.
Люба ощутила холодок вдоль позвоночника. Пятнадцать лет брака, двое детей, устоявшийся распорядок — и вдруг всё рушится одной фразой.
— Хотя бы предупредить мог, — произнесла она, глядя мужу прямо в глаза.
— Что тут предупреждать? Ей шестьдесят три, врач сказал, что ей не стоит жить одной, — Петя подхватил чемоданы и прошёл в квартиру мимо жены. Нелли Ивановна шагнула следом, оглядывая невестку с головы до ног.
— Полагаю, уголок для меня найдётся? — проговорила свекровь тоном человека, оказывающего услугу.
Люба закрыла дверь. Их трёхкомнатная квартира, приобретённая в кредит на двадцать лет, за которую они исправно платили последние пять, вдруг показалась ей крошечной.
***
Через две недели Люба сидела на кухне, наблюдая, как Нелли Ивановна неторопливо завтракает. Саша и Алина уже ушли в школу, Петя — на работу в транспортную компанию, где занимал пост технического директора. Только свекровь никуда не спешила.
— Странно у тебя быт организован, — заметила Нелли Ивановна, отодвигая тарелку. — Петечка с юности привык к питательным завтракам.
Люба стиснула зубы. За четырнадцать дней она выслушала столько замечаний о своих хозяйственных способностях, что впору было составлять справочник «Как неправильно вести дом».
— У Пети особая диета по предписанию врача, — ответила она, сохраняя ровный тон.
— Эти новомодные диеты только здоровье портят, — отмахнулась Нелли Ивановна. — Раньше люди нормальную пищу ели и никаких проблем не знали.
Люба поднялась и начала собираться на работу. Должность начальницы юридического отдела требовала концентрации и ясного мышления. Но сложно сохранять рабочий настрой, когда каждый день начинается с критики.
— Сегодня опять задержишься? — заметила свекровь. — А кто детей из школы заберёт?
— У них секции до шести, потом Петя подъедет, — ответила Люба, застёгивая пиджак.
— Мой сын с утра до ночи трудится, а ты ещё заставляешь его с детьми возиться, — покачала головой Нелли Ивановна. — Я бы помогла, но здоровье не позволяет…
Люба промолчала. Изначально она действительно предлагала свекрови помогать с внуками. Но быстро осознала, что для Нелли Ивановны это лишь возможность переиначить всё на свой лад.
— Не хлопай дверью! — крикнула свекровь, когда Люба уже выходила. — У меня от этого голова разболится!
***
В офисе Люба пыталась сконцентрироваться на контракте, но мысли постоянно возвращались домой. Коллега Марина заглянула к ней с кружкой чая.
— У тебя измученный вид, — заметила она, присаживаясь на краешек стола. — Всё хорошо дома?
Люба вздохнула.
— Свекровь к нам переехала. Без предупреждения. Петя просто поставил перед фактом.
— Ого, — протянула Марина. — И как долго это продолжается?
— Четырнадцать дней, хотя кажется, будто год прошёл, — Люба потёрла лоб. — Представляешь, она перестраивает весь дом. Переставляет предметы, меняет меню, критикует, как я детей воспитываю. А Петя ничего не замечает! Говорит: «Мама просто заботится».
— Пробовала серьёзно поговорить?
— Ежедневно. Но он считает, что я придираюсь. И даёт понять, что если я против его матери — значит, против него.
Марина покачала головой.
— Типичный сценарий: муж между женой и матерью. И обычно мать выигрывает.
Люба опустила голову на руки.
— Я так не могу, Марина. Но и уйти некуда. С двумя детьми куда податься? Квартира в совместной собственности, все деньги вложены в обстановку…
— А что с жильём свекрови? Почему она вообще переехала?
— По её словам, врач не рекомендует ей жить одной в её возрасте, поэтому она сдала квартиру, — Люба потёрла лоб. — Но, если честно, я сомневаюсь. Судя по её активности у нас дома, она вполне самостоятельна.
Марина допила чай и поднялась.
— Моя двоюродная тётя тридцать лет прожила со свекровью. Говорит, главное — чёткие рамки с самого начала. Потом уже не получится.
Когда Люба вернулась домой, в квартире витал запах жареного и пряностей. На кухне Нелли Ивановна руководила детьми, которые нарезали продукты.
— А вот и родительница пожаловала, — произнесла она с едва уловимым сарказмом. — Мы тут настоящий ужин готовим, а не эти твои овощи на пару.
Люба поставила сумку.
— Саша, врач же запретил тебе есть яйца.
— Это всё выдумки, — вмешалась Нелли Ивановна. — В наше время никаких врачей не слушали. Ели всё, и никаких проблем.
Люба почувствовала, как раздражение нарастает.
— Где Алина? — спросила она, удерживая голос от дрожи.
— Сидит с учебниками в комнате, — махнула рукой свекровь. — Я говорила, девочке полезнее по хозяйству учиться, а не над формулами сидеть. Замуж выйдет, зачем ей эта математика?
Люба сжала ладони в кулаки. Десятилетняя дочь проявляла незаурядные математические способности, и Люба всячески поощряла её увлечение.
— Нелли Ивановна, — начала она максимально спокойно, — я просила вас не менять распорядок детей без согласования со мной.
— Какой распорядок? — фыркнула свекровь. — Ты с ними как в интернате обращаешься! Детям нужна свобода.
— Свобода — да, беспорядок — нет, — Люба положила руку на плечо сына. — Саша, посмотри, как там сестра.
Когда мальчик вышел, Люба повернулась к свекрови:
— Спасибо за помощь, но у нас определённые принципы воспитания…
— Только не начинай, — оборвала её Нелли Ивановна. — Ваши модные методики — ерунда. Я Петю одна вырастила, и гляди, какой мужчина вышел! Потому что я с ним не церемонилась.
В этот момент зазвонил дверной звонок, и вскоре на кухню зашёл Петя. Окинув взглядом напряжённую обстановку, он вздохнул:
— Опять не ладите?
***
Вечером, когда дети уснули, а Нелли Ивановна смотрела телевизор в гостиной, Люба решилась на разговор с мужем. Они сидели в спальне, говоря негромко.
— Петя, так продолжаться не может, — начала Люба. — Твоя мама игнорирует наши правила. Она даёт Саше продукты, запрещённые врачом, отвлекает Алину от занятий и постоянно критикует всё вокруг. Вчера она выбросила наши семейные фотографии, заявив, что они «непрезентабельные».
Петя выглядел измотанным.
— Любаш, ты преувеличиваешь. Мама старается помочь.
— Нет, Петь, она стремится командовать. И пока ты этого не признаешь, ситуация не изменится.
Муж провёл ладонью по лицу.
— И что предлагаешь? Выставить её за дверь?
— Я предлагаю установить рамки, — твёрдо сказала Люба. — Ясные правила. Что приемлемо, а что нет. И тебе необходимо поддержать меня.
— Но это же моя мама, — в голосе Пети проскользнуло недовольство. — Она воспитала меня одна, отказывала себе во всём…
— И теперь ты должен вечно платить этот долг? — Люба покачала головой. — Петь, я не возражаю против её проживания с нами. Но я против разрушения нашей семьи.
— Ничего она не разрушает, — отрезал Петя, поднимаясь. — Просто ты привыкла всё контролировать. А теперь появился человек с иным мнением.
Он вышел, оставив Любу наедине с тревожными мыслями.
***
Спустя месяц обстановка только накалилась. Нелли Ивановна перестала считаться с невесткой. Она переставляла предметы, выбрасывала продукты, которые считала «вредными», приглашала подруг без предупреждения.
Люба задерживалась на работе всё дольше, избегая пересечения со свекровью. Но однажды, придя домой, она увидела плачущую Алину в комнате, а Нелли Ивановну, выбрасывающую бумаги.
— Что происходит? — спросила Люба, подходя к дочери.
— Бабушка выкинула мой математический проект, — всхлипнула девочка. — Сказала, что он занимает слишком много места на столе…
Люба перевела взгляд на свекровь, которая невозмутимо продолжала наводить «порядок».
— Нелли Ивановна, это олимпиадная работа Алины. Она готовила её целый месяц.
— Ну и что? — пожала плечами свекровь. — Девочка должна учиться аккуратности. Разбросала свои листочки по всей комнате…
Люба почувствовала, что теряет самообладание.
— ПРЕКРАТИТЕ НЕМЕДЛЕННО! — крикнула она так громко, что Нелли Ивановна отшатнулась. — Вы не вправе выбрасывать чужие вещи! Особенно вещи моих детей!
— Не повышай на меня голос, — прошипела свекровь. — Я тебе в матери гожусь!
— Но вы мне НЕ мать, — чётко произнесла Люба. — И если хотите оставаться в этом доме, научитесь уважать меня и моих детей.
В этот момент в комнату вошёл Петя с обеспокоенным видом.
— Что за шум? — спросил он, переводя взгляд с жены на мать.
— Твоя супруга совершенно распустилась, — начала Нелли Ивановна, но Люба перебила:
— Петя, достаточно. Либо ты объяснишь своей матери, что в этом доме существуют правила, либо…
— Либо что? — спросил он напряжённо.
— Либо мы с детьми уйдём отсюда.
Это стало переломным моментом их отношений. Петя впервые увидел настоящее отношение матери к его семье. Но признать это открыто было сложно — эмоциональная связь с родительницей оказалась слишком крепкой.
Люба сидела в спальне, собирая необходимые вещи. Она не блефовала. Коллега Марина предложила пожить у неё, пока ситуация не разрешится. Люба укладывала одежду, когда вошёл Петя.
— Ты серьёзно собираешься уйти? — спросил он тихо.
— А ты серьёзно готов пожертвовать семьёй ради матери? — ответила она вопросом.
Петя присел на край кровати.
— Я поговорил с мамой. Сказал, что она нарушает все допустимые пределы.
Люба продолжала собирать вещи.
— И каков итог?
— Она заявила, что я неблагодарный сын и ты настраиваешь меня против неё, — он глубоко вздохнул. — Но потом… я показал ей запись.
Люба замерла.
— Какую запись?
— Я установил камеру на кухне две недели назад, — признался Петя. — После твоих слов, что мама тебя оскорбляет в моё отсутствие. Тогда я не поверил.
Люба медленно опустилась рядом с ним.
— И что теперь?
— Теперь я вижу, что ты права, — он взял её за руку. — Мама должна либо принять правила нашего дома, либо вернуться к себе.
Нелли Ивановна не желала уезжать. Сначала она плакала, потом угрожала, затем обвиняла сына в предательстве. Но Петя оставался непреклонен. Он нанял для матери помощницу по хозяйству, приходящую трижды в неделю.
— Мы будем навещать тебя, мама, — сказал он, когда отвозил её на новое место. — И ты можешь приходить к нам. Но совместное проживание не получается.
Нелли Ивановна долго не общалась с сыном после этого.
Три месяца спустя, на день рождения Алины, Нелли Ивановна пришла в гости. Она принесла внучке пособие по математике и неловко кивнула невестке:
— Продавщица сказала, подходит для способных детей…
Люба улыбнулась в ответ:
— Спасибо, Нелли Ивановна. Алина обрадуется.
Это не было началом дружбы, но хотя бы перемирием в затянувшемся противостоянии.
Полгода спустя ситуация стабилизировалась, хоть и не стала идеальной. Нелли Ивановна по-прежнему позволяла себе неуместные комментарии о ведении хозяйства и замечания о воспитании.
Люба не питала иллюзий о внезапном превращении Нелли Ивановны в образцовую родственницу. В шестьдесят три года характер и убеждения уже не поменяются кардинально. Но определённые рамки удалось установить, и это уже стало достижением.
Главный урок, который Люба извлекла из этого конфликта, — умение защищать свои интересы и интересы детей, не разрушая семью. Компромиссы, терпение и чёткие правила стали её новыми инструментами в непростых отношениях со свекровью.
