— А почему мой костюм оказался у твоего брата? — Алексей стоял в дверях спальни с телефоном в руке, на экране которого красовалась фотография из социальной сети. На снимке Максим, брат Татьяны, позировал в знакомом тёмно-синем костюме от Brioni.
Татьяна застыла с расчёской в руках, её отражение в зеркале туалетного столика выражало растерянность.
— Какой костюм? О чём ты говоришь? — она попыталась придать голосу беспечность, но пальцы предательски сжали рукоятку расчёски.
— НЕ ПРИТВОРЯЙСЯ! — Алексей подошёл ближе, показывая экран. — Это мой костюм за сорок тысяч, который я покупал для конференции в Милане. Вчера Максим выложил фото с корпоратива своей фирмы. В МОЁМ костюме!
Татьяна отложила расчёску и медленно повернулась к мужу. На её лице читалась вина пополам с раздражением.
— Ну… Максу срочно нужен был костюм для важной встречи. У него презентация была. Я думала, ты не заметишь, ты же редко его носишь…
— Редко ношу? — Алексей не верил своим ушам. — Это мой парадный костюм! Я его берегу для особых случаев! И ты просто ОТДАЛА его твоему брату?
— Не отдала, а одолжила, — поправила Татьяна, вставая со стула. Её шёлковый халат зашуршал при движении. — Макс обещал вернуть после мероприятия.
— Когда это было?
— Две недели назад.
— ДВЕ НЕДЕЛИ? — голос Алексея сорвался. — И ты молчала? А если бы я не увидел это фото?
В этот момент дверь спальни приоткрылась, и в комнату заглянула Людмила Сергеевна — мать Татьяны. Женщина лет пятидесяти пяти с идеальной укладкой и в дорогом домашнем платье окинула зятя оценивающим взглядом.
— Что за крики с утра пораньше? Алёша, ты опять недоволен? — её тон был снисходительным, словно она разговаривала с капризным ребёнком.
— Людмила Сергеевна, ваш сын носит мой костюм, который взяли без моего ведома, — Алексей старался говорить спокойно.
— Подумаешь, костюм! — женщина махнула рукой с массивным золотым браслетом. — У тебя их полный шкаф. Максиму нужнее было. Он же строит карьеру, а ты уже состоявшийся человек. Мог бы и помочь родственнику.
— Родственнику? — Алексей почувствовал, как злость поднимается волной. — А родственники обычно СПРАШИВАЮТ разрешения, прежде чем брать чужие вещи!
— Не кричи на мою мать! — вмешалась Татьяна, становясь между ними. — Она права. У тебя действительно много костюмов. Один больше, один меньше…
Алексей сделал глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Что-то в этой ситуации казалось до боли знакомым. Он прошёл к гардеробной и распахнул дверцы шкафа. Его взгляд скользил по вешалкам, и с каждой секундой лицо становилось всё мрачнее.
— Где мой серый костюм от Canali? — спросил он, не оборачиваясь.
Молчание.
— Татьяна, я задал вопрос. ГДЕ мой серый костюм?
— У папы была важная встреча месяц назад… — тихо произнесла жена.
— А бордовый пиджак?
— Макс брал на свидание…
— Кожаная куртка Ermenegildo Zegna?
— Папе понравилась, он сказал, что ему такая нужна для поездок на дачу…
Алексей резко развернулся. Его лицо было белым от злости.
— Так вы просто РАЗДАЁТЕ мои вещи своей семье? Как будто это склад благотворительной помощи?
— Алёша, не драматизируй, — Людмила Сергеевна прошла в комнату и уселась на край кровати. — В семье принято делиться. Когда Таня выходила за тебя замуж, мы приняли тебя как родного. А ты жадничаешь каких-то тряпок.
— Тряпок? — Алексей едва сдерживался. — Это вещи общей стоимостью больше двухсот тысяч рублей!
— Ну вот видишь, у тебя есть деньги на такие дорогие вещи, — невозмутимо продолжала тёща. — А мой Максик только карьеру начинает. Виктор Петрович на пенсии. Им тяжело. А ты молодой, успешный, заработаешь ещё.
— Это МОИ вещи! Я их заработал! — Алексей чувствовал, что теряет контроль над собой.
— Эгоист! — вдруг выкрикнула Татьяна. — Всё только моё, моё! А то, что моей семье нужна помощь, тебе плевать!
— Помощь? — Алексей остановился посреди комнаты. — А почему эта помощь всегда односторонняя? Что ваша семья сделала для меня? Для нас?
— Мы тебя приняли! — гордо заявила Людмила Сергеевна. — Татьяна могла выйти за кого угодно, а выбрала тебя. Обычного менеджера.
— Обычного менеджера? Я руковожу отделом в компании!
— Подумаешь, отдел, — фыркнула тёща. — Мой Виктор Петрович в своё время целым заводом руководил. Пока его не сократили эти ваши оптимизаторы.
В дверях появилась новая фигура — сам Виктор Петрович, отец Татьяны. Мужчина лет шестидесяти в спортивном костюме, который Алексей тоже узнал — это был его костюм от Adidas, подаренный коллегами на день рождения.
— О, зятёк проснулся, — произнёс он с усмешкой. — Чего шумим с утра?
— Виктор Петрович, это мой спортивный костюм на вас, — констатировал Алексей.
— А, этот? — мужчина посмотрел на себя. — Да Люся сказала, что ты его не носишь. В шкафу висел без дела. А мне для утренних пробежек в самый раз.
— Я его НЕ НОШУ, потому что берегу для спортзала!
— Эгоист несчастный, — вздохнул тесть. — Жалко тебе что ли? У меня радикулит, врач велел двигаться больше. А ты тряпки жалеешь.
Алексей прошёл мимо него в гостиную. На журнальном столике лежали его швейцарские часы — подарок от компании за успешный проект. Он схватил их и повернулся к семейству, которое вышло следом.
— Это тоже кому-то СРОЧНО понадобилось?
— Максу на свадьбу друга надо было, — буркнула Татьяна. — Он вчера забыл забрать.
— А мои запонки? Те, что дедушка подарил?
Молчание.
— ТАТЬЯНА!
— Папе понравились… Он сказал, что они ему напоминают молодость…
Алексей опустился на диван, держась за голову. Картина происходящего становилась всё яснее. Его систематически обворовывали. Причём делали это так естественно, словно имели полное право.
— А что ещё вы СВОРОВАЛИ? — спросил он глухо.
— Алёша, ты себя слышишь? — возмутилась Людмила Сергеевна. — Какое слово — «своровали»! Мы одна семья! Твоё — это наше, наше — это твоё!
— Правда? — Алексей поднял голову. — А что ВАШЕ стало моим? Что вы мне дали кроме попрёков и требований?
— Мы дали тебе Таню! — гордо заявил Виктор Петрович.
— Таня — это не вещь, чтобы её давать! Мы любим друг друга!
— Любили, — тихо поправила Татьяна. — Раз ты так жадничаешь каких-то шмоток.
В этот момент дверь квартиры открылась, и вошёл Максим — младший брат Татьяны. Двадцатипятилетний парень с самоуверенной улыбкой. На нём был тот самый синий костюм от Brioni.
— О, все в сборе! — весело произнёс он. — Мам, пап, привет! Таня, Алексей, доброе утро!
— Максим, это мой костюм, — Алексей встал с дивана.
— А, да, классная вещь! — парень покрутился. — Сидит идеально! Девчонки вчера просто в восторге были. Спасибо, что одолжил!
— Я НЕ одалживал! Его взяли без спроса!
Максим пожал плечами:
— Ну Танька сказала, что ты не против. Кстати, я его в химчистку сдам, не волнуйся. Правда, пуговица одна оторвалась, но это мелочи.
— Пуговица? От Brioni? Ты знаешь, сколько стоит оригинальная пуговица?
— Блин, Алексей, ты прямо скряга! — Максим скривился. — Из-за пуговицы столько шума. Пришьёшь обычную и всё.
— УБИРАЙСЯ из моего костюма! НЕМЕДЛЕННО!
— Алексей, ты охамел! — вскричала Людмила Сергеевна. — Как ты смеешь кричать на моего сына!
— Это МОЙ дом, и я имею право требовать вернуть МОИ вещи!
— Твой дом? — Татьяна скрестила руки. — Вообще-то мы тут живём вдвоём. И моя семья имеет право здесь находиться!
— Конечно, имеет! Но не имеет права ВОРОВАТЬ мои вещи!
— Воровать? — взвился Виктор Петрович. — Ты обвиняешь нас в воровстве, щенок?
— А как ещё назвать ситуацию, когда берут чужое без спроса и не возвращают?
— Мы думали, ты не такой жадный! — Татьяна всплеснула руками. — Когда мы встречались, ты был щедрым, внимательным!
— Я и сейчас такой. Но есть разница между щедростью и наглым использованием!
— Знаете что, — Максим стал стягивать пиджак, — забирайте свой костюм. Но ведите себя так мелочно… Фу! Танька, как ты вообще живёшь с таким жмотом?
— Теперь понимаю, что зря живу, — отрезала Татьяна.
Алексей замер. Эти слова отрезвили его, как ушат холодной воды.
— То есть наши три года брака — это зря?
— Если ты ставишь какие-то тряпки выше семьи — да, зря!
Людмила Сергеевна подошла к дочери и обняла её:
— Танечка права. Алексей, ты показал своё истинное лицо. Жадный, мелочный человек. Мы растили дочь в любви и взаимопомощи, а ты… ты считаешь каждую копейку!
— Я считаю СВОИ вещи, которые вы берёте без спроса!
— Опять это слово — «свои»! — Виктор Петрович покачал головой. — В нормальной семье нет «своего» и «чужого». Есть общее!
— Хорошо, — Алексей кивнул. — Тогда давайте посчитаем общее. Виктор Петрович, где ваша машина?
— Продал два года назад. А что?
— А ездите вы на моей. Три раза в неделю минимум. Людмила Сергеевна, помните, как вы полгода назад попросили «одолжить» тридцать тысяч на операцию? Где эти деньги?
— Ты же сам сказал, что это подарок! — возмутилась тёща.
— Нет, я сказал, что ОДОЛЖУ. Вы сказали, вернёте через месяц.
— Совсем офигел! — взорвался Максим. — Денег у матери требует!
— А ты, Максим, помнишь, как я оплатил твои курсы английского? Пятьдесят тысяч? Ты обещал вернуть с первой зарплаты.
— Так у меня пока стажировка! Зарплата маленькая!
— Зато на развлечения деньги есть. Я видел твои сторис из ресторанов.
— Это друзья угощали!
— В МОЁМ костюме друзья угощали? Удобно!
Татьяна встала между мужем и братом:
— ВСЁ! Хватит! Алексей, ты переходишь все границы! Моя семья всегда была рядом, поддерживала нас!
— Чем? Чем они нас поддерживали? Постоянными просьбами? Требованиями? Вечными намёками, что я недостаточно хорош для тебя?
— Они правы! Ты НЕ достаточно хорош! Настоящий мужчина не считает каждую копейку!
— Настоящий мужчина не позволяет себя использовать!
В комнате повисла тишина. Все смотрели друг на друга.
Алексей первым нарушил молчание:
— Знаете что? Я понял одну вещь. Вы все считаете меня банкоматом. Источником вещей и денег. Не человеком, не мужем, не зятем — просто ресурсом.
— Не неси чушь! — отмахнулась Людмила Сергеевна. — Ты наша семья!
— Нет. Я был удобным дополнением к вашей семье. Кошельком на ножках.
— Если тебе так кажется, может, тебе стоит уйти? — холодно произнесла Татьяна.
Алексей посмотрел на жену. На женщину, которую любил три года. Которой доверял. И увидел в её глазах только презрение и злость.
— Знаешь что? Ты права. Мне стоит уйти.
Он прошёл в спальню и стал собирать вещи. Вернее, то, что от них осталось. Половина гардероба отсутствовала. Любимые часы были у Максима. Запонки у тестя. Даже его любимый шарф, подаренный бабушкой, исчез.
Татьяна стояла в дверях, наблюдая за сборами:
— И ты вот так просто уходишь? Из-за каких-то вещей?
— Не из-за вещей, Таня. Из-за отношения. Из-за того, что меня не уважают. Не ценят. Воспринимают как должное. А ты воруешь мои вещи.
— Мы тебя любим!
— Нет. Вы любите то, что я могу дать. А это разные вещи.
Он застегнул сумку и направился к выходу. В гостиной всё семейство ждало развязки.
— Ты пожалеешь! — крикнула вслед Людмила Сергеевна. — Таню на руках носить будут! А ты останешься один со своими тряпками!
Алексей обернулся:
— Максим, костюм верни в химчистку и пришли мне. Виктор Петрович, спортивный костюм можете оставить — подарок на память. Людмила Сергеевна, деньги можете не возвращать — считайте платой за урок. Урок того, как НЕ надо строить семейные отношения.
— ДА ПОШЁЛ ТЫ! — заорал Максим. — Забирай свой дурацкий костюм!
Он стал стягивать брюки прямо посреди гостиной.
— Оставь себе, — махнул рукой Алексей. — Носи на здоровье. Только знай — это не подарок. Это плата. За то, что открыл мне глаза на вашу семейку.
Он вышел, оставив за собой ошарашённое молчание.
***
Прошло полгода.
Алексей сидел в кафе напротив нового офиса. После развода с Татьяной — а она подала документы уже через неделю после его ухода — жизнь странным образом наладилась. Без постоянных трат на семью жены он смог накопить на первый взнос за собственную квартиру. Работа тоже пошла в гору — без вечных стрессов дома он стал продуктивнее, и его повысили до руководителя управления.
В кафе вошла пара. Алексей поднял глаза от ноутбука и застыл. Это были Татьяна и Максим. Оба выглядели… потрёпанными. Татьяна явно поправилась, а её когда-то ухоженные волосы были собраны в неряшливый хвост. Максим выглядел ещё хуже — небритый, в мятой футболке.
Они сели за столик недалеко от Алексея, не заметив его.
— Таня, я же говорил, он денег не даст! — шипел Максим.
— А что мне делать? — Татьяна выглядела на грани слёз. — Квартиру делить надо, адвокат денег требует!
— Может, к Алексею обратиться? Он же не мстительный…
— С УМА СОШЁЛ? После всего что было?
— А что нам ещё делать? Родители на пенсии, у них денег нет. Я работу потерял…
— Как потерял? — ахнула Татьяна.
— Уволили. Сказали, не справляюсь. А на самом деле я просто начальнику не понравился. Он узнал, что костюм, в котором я на собеседование пришёл, не мой. Кто-то из коллег Алексея признал и ему рассказал.
Татьяна закрыла лицо руками:
— Кошмар… А я думала, что Серёжа мне поможет…
— Этот твой новый? И что?
— Оказалось, он ещё тот жмот. Сказал, что не собирается кормить мою семейку. Представляешь? Мама попросила у него тысячи три на лекарства, так он такой скандал устроил!
— Вот урод!
Алексей тихо усмехнулся. Судьба иногда бывает справедлива.
В этот момент его телефон зазвонил. На экране высветилось имя «Марина». Девушка, с которой он познакомился месяц назад на конференции. Умная, самостоятельная, с прекрасным чувством юмора.
— Привет! — произнёс он, и его голос невольно потеплел. — Да, конечно, встретимся. В семь? Отлично. Кстати, ресторан я выбираю — хочу тебя удивить.
Он отключился и встал, собираясь уходить. В этот момент Татьяна его заметила. Их взгляды встретились. В её глазах мелькнула целая гамма чувств — удивление, стыд, сожаление, надежда…
Алексей кивнул ей, как старой знакомой, и направился к выходу.
— Алёша! — окликнула она. — Подожди!
Он остановился, но не обернулся.
— Алёша, может… поговорим? Нам с Максом очень нужна помощь…
Алексей медленно повернулся. Посмотрел на бывшую жену, на её брата, который даже не смог поднять глаза.
— Татьяна, мы чужие люди. У вас есть ваша дружная семья, где всё общее. Вот и решайте свои проблемы сообща. А я — жадный эгоист, помнишь? Мне мои тряпки дороже.
— Алексей, ну не будь таким… Мы же столько лет вместе прожили…
— Да. И эти годы научили меня главному — нельзя позволять себя использовать. Даже близким. ОСОБЕННО близким. Всего хорошего.
Он вышел из кафе, оставив их сидеть за столиком. На улице светило солнце. В кармане лежали ключи от новой квартиры, где его никто не будет считать банкоматом. На вечер запланировано свидание с девушкой, которая сама настаивала платить поровну.
А в старом кафе остались два человека, понявшие слишком поздно, что потеряли. Не костюмы, не деньги, не вещи. Они потеряли человека, который искренне готов был стать частью их семьи. Если бы только они приняли его как равного, а не как источник благ.
Максим посмотрел на сестру:
— Может, извиниться? Попросить прощения?
Татьяна покачала головой:
— Поздно. Мы сами всё разрушили. Мама была неправа — он не жадный. Он просто хотел уважения. А мы… мы вели себя как паразиты.
— И что теперь?
— Теперь? Теперь будем расхлёбывать сами. Без Алексея, без его помощи, без его поддержки. Сами.
За окном Алексей садился в свою новую машину — ту самую, которую смог купить, перестав тратиться на чужие прихоти. В зеркале заднего вида он увидел, как Татьяна и Максим выходят из кафе. Оба понурые, растерянные.
Он завёл двигатель и поехал навстречу новой жизни. Жизни, где его будут ценить не за то, что он может дать, а за то, кто он есть.
А позади осталось прошлое. И люди, которые слишком поздно поняли простую истину: жадность — это не когда человек не хочет делиться. Жадность — это когда берёшь чужое, считая, что имеешь на это право.
