Ольга сидела за ноутбуком на кухне, когда на телефон пришло уведомление из банка. Платёж по ипотеке прошёл успешно. Тридцать восемь тысяч списано. Ольга открыла таблицу с семейным бюджетом, внесла запись. В этом месяце муж дал на ипотеку десять тысяч. Остальное снова с карты Ольги.
Квартиру покупали пять лет назад, трёшку в новостройке. Взяли в ипотеку на двадцать пять лет, первоначальный взнос по миллиону с каждого. Тогда казалось, что будут платить пополам, что справятся вместе. Первые два года так и было. Потом Игорь начал помогать семье.
Сначала мать попросила на лекарства. Потом отец на ремонт машины. Потом брату на свадьбу. Каждый месяц что-то новое. Игорь получал семьдесят тысяч, работал водителем в логистической компании. Ольга — пятьдесят пять, бухгалтер в строительной фирме. Из семидесяти у Игоря на ипотеку оставалось максимум пятнадцать тысяч. Остальное уходило родственникам.
Ольга пыталась говорить. Игорь отмахивался, говорил, что семье надо помогать. Марина Ивановна, свекровь, звонила каждую неделю, плакалась, что денег нет на жизнь. Виктор Петрович, свёкор, просил занять на ремонт дачи. Брат Игоря, Олег, вечно в долгах, просил то на аренду, то на машину, то на кредит. Игорь не отказывал.
Ольга взяла финансы под контроль. Вела таблицу, записывала каждый расход, планировала бюджет на месяц вперёд. Покупала продукты, оплачивала коммуналку, вносила ипотеку. Игорь почти не участвовал. Получал зарплату, отдавал жене часть, остальное куда-то исчезало.
Каждое первое число месяца Ольга садилась за компьютер, проверяла счета. Ипотека, коммуналка, интернет, телефон. Всё в срок, всё по графику. Усталость копилась, но Ольга справлялась. Другого выхода не было.
В начале осени позвонила мама Ольги. Голос дрожал.
— Оленька, тётя Нина умерла.
Тётя Нина, младшая сестра отца. Жила одна в небольшой двушке на окраине. Детей не было, родственники почти не общались. Ольга навещала тётю пару раз в год, привозила продукты, помогала по дому.
Через месяц Оля поехала к нотариусу. Тётя Нина оставила завещание. Квартира переходила Ольге. Двухкомнатная, пятьдесят квадратов, без обременений, без долгов. Просто ключи и документы.
Ольга стояла на пороге той квартиры, держа ключи. Открыла дверь, зашла внутрь. Пахло старостью и пылью. Мебель потёртая, обои выцветшие. Но квартира своя. Полностью своя.
Вечером дома Ольга рассказала мужу. Игорь обрадовался.
— Оль, отлично! Можем продать и кредит закрыть досрочно!
Ольга покачала головой.
— Нет. Я буду сдавать.
Игорь нахмурился.
— Зачем? Продадим, закроем ипотеку, заживём спокойно.
— Если продадим, деньги уйдут на твою семью, — Ольга говорила спокойно. — Буду сдавать. Деньги будут идти на ипотеку, чтобы я не платила одна.
Игорь замолчал. Ольга ушла в комнату. Решение было принято.
Следующие две недели Ольга разбирала квартиру тёти. Выбросила старую мебель, сделала косметический ремонт — побелила потолки, покрасила стены. Купила недорогой диван, стол, кровать. Сфотографировала, выложила объявление. Через три дня нашлись арендаторы — молодая пара. Тридцать тысяч в месяц, плюс коммуналка. Ольга составила договор, получила предоплату. Деньги сразу пошли на ипотеку.
Игорь ходил угрюмый, но молчал. Пока молчал.
Через неделю приехала Марина Ивановна. Без предупреждения, как обычно. Села на кухне, вздохнула тяжело.
— Ну что, Оленька, слышала, тебе квартира досталась?
Ольга кивнула, наливая чай.
— Да, от тёти Нины.
— И что решили с ней делать?
— Сдаю. Доход идёт на ипотеку.
Марина Ивановна нахмурилась.
— Как сдаёшь? Надо было с нами посоветоваться!
Ольга поставила чашку на стол, посмотрела на свекровь.
— Марина Ивановна, это моя квартира. Я сама решаю, что с ней делать.
— Но Игорёк муж твой! Значит, и квартира общая!
— Нет, — Ольга говорила твёрдо. — Квартира получена по наследству. По закону это моя личная собственность.
Свекровь побагровела.
— Какая ты жадная! Семье не хочешь помочь!
— Я помогаю, — Ольга не повышала голос. — Плачу ипотеку почти одна, потому что Игорь отдаёт деньги вам.
Марина Ивановна вскочила, схватила сумку.
— Мы ещё поговорим!
Хлопнула дверью. Ольга осталась на кухне, допивая остывший чай. Знала, что это только начало.
На следующий день вечером приехали родители Игоря вместе. Марина Ивановна и Виктор Петрович. Сели в гостиной, смотрели на Ольгу с недовольством.
— Оля, мы тут посоветовались, — начал Виктор Петрович. — Квартиру надо продать. Купим машину для Игорька, чтобы нормально ездил на работу, а не на служебной. И дачу подлатаем, там крыша течёт.
Ольга сидела в кресле, смотрела на свёкра.
— Я не буду продавать квартиру.
— Как не будешь? — Марина Ивановна выпрямилась. — Это же для семьи! Игорёк машину хочет, мы дачу в порядок приведём!
— Машина Игорю не нужна, — Ольга говорила ровно. — Служебная есть. А дачу можете сами ремонтировать.
Виктор Петрович стукнул кулаком по подлокотнику.
— Ты обязана помогать семье! Игорь сын наш!
— Игорь взрослый мужчина, — Ольга не повышала голос. — И платить за вашу дачу я не собираюсь.
— Значит, не собираешься? — Марина Ивановна встала. — Мы ещё посмотрим!
Родители Игоря ушли, хлопнув дверью. Игорь стоял в коридоре, молча наблюдал за сценой. Ольга прошла мимо мужа в спальню. Чувствовала, как внутри нарастает напряжение.
Через два дня позвонила Марина Ивановна. Игорь взял трубку, включил громкую связь.
— Игорёк, ты должен поставить эту свою жену на место! — голос свекрови дрожал от возмущения. — Она нас не уважает! Квартира общая, значит, и решать должны все!
Игорь молчал, смотрел на Ольгу. Ольга стояла у окна, смотрела на улицу.
— Мама, ну это её наследство…
— Какое наследство? — перебила Марина Ивановна. — Вы муж и жена! Всё должно быть общее! Скажи ей, пусть продаёт и покупает машину!
Ольга обернулась.
— Марина Ивановна, я последний раз повторяю. Квартира моя. Решаю я.
— Ах так? — свекровь закричала в трубку. — Тогда мы с тобой поговорим по-другому!
Связь оборвалась. Игорь положил телефон, посмотрел на жену.
— Оль, может, правда стоит подумать? Машина нужна…
— Нет, — Ольга говорила спокойно, но твёрдо. — Не будет никакой машины за мой счёт.
Игорь сжал кулаки, вышел из комнаты. Ольга осталась стоять у окна. Понимала, что давление будет только усиливаться.
Следующие дни были тяжёлыми. Марина Ивановна звонила каждый вечер, требовала встречи, кричала на Игоря, обвиняла Ольгу в жадности. Виктор Петрович присылал сообщения, писал, что семья должна держаться вместе, что Ольга разрушает всё.
Ольга молчала. Продолжала работать, платить ипотеку, получать деньги от арендаторов. Тридцать тысяч каждый месяц шли в погашение кредита. Нагрузка стала меньше. Игорь продолжал отдавать родителям деньги, но теперь это не так сильно било по бюджету.
Однажды вечером Игорь пришёл домой поздно. Лицо красное, глаза злые. Бросил куртку на пол.
— Ольга, всё. Хватит! Продаём квартиру!
Ольга сидела на диване с книгой. Подняла глаза.
— Нет.
— Как нет? — Игорь шагнул ближе. — Моя семья просит помощи! Ты обязана помочь!
— Я не обязана, — Ольга закрыла книгу. — Твоя семья тянет с тебя деньги пять лет. Я не позволю им взять и мою квартиру.
— Это наша квартира! — закричал Игорь.
— Нет, — Ольга встала. — Это моя. По закону. По завещанию. Моя.
Игорь схватился за голову.
— Ты понимаешь, что творишь? Мать плачет каждый день! Отец говорит, что ты считаешь их чужими!
— Я защищаю своë, — Ольга говорила тихо, но твёрдо.
— Что своё? — Игорь размахивал руками. — Мы семья! У нас всё должно быть общее!
— Общее? — Ольга шагнула ближе. — Ипотеку я плачу одна! Коммуналку я плачу! Продукты я покупаю! Ты отдаёшь все деньги родителям, а потом требуешь, чтобы я отдала им и свою квартиру?
Игорь побледнел.
— Они мои родители! Я должен помогать!
— Помогай, — Ольга кивнула. — Но не за мой счёт.
— Они хотят машину! Дачу отремонтировать! — Игорь кричал.
— Пусть сами зарабатывают, — Ольга не повышала голос.
— Квартиру на их прихоти? — Ольга почувствовала, как внутри всё закипает. — Да они там совсем обнаглели!
Голос сорвался на крик. Игорь отшатнулся.
— Ты как со мной разговариваешь?
— Как надо! — Ольга шагнула к двери, распахнула. — Живи теперь у своей семейки!
Игорь застыл.
— Что?
— Я сказала — уходи! — Ольга стояла у открытой двери. — Иди к маме, к папе! Пусть они за тебя всё решают!
— Ты меня выгоняешь? — Игорь не верил.
— Выгоняю, — Ольга кивнула. — Квартиру поделим по суду. А пока я буду тут жить одна. Потому что я последние годы тянула эту ипотеку почти одна!
Игорь побледнел, потом покраснел.
— Ты пожалеешь!
— Нет, — Ольга говорила спокойно. — Не пожалею.
Игорь схватил куртку, вышел, хлопнув дверью. Ольга закрыла дверь на замок, прислонилась к стене. Дышала глубоко, пытаясь успокоиться. Руки дрожали, но внутри была уверенность. Правильно. Правильно сделала.
Первые дни были странными. Тишина в квартире, никаких звонков от Марины Ивановны, никаких упрёков. Ольга ходила на работу, возвращалась домой, готовила себе ужин. Одна. Спокойно.
Игорь позвонил через три дня. Голос примирительный.
— Оль, давай поговорим спокойно.
— Не о чем говорить, — ответила Ольга. — Подаю на развод.
— Как на развод? Ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Но квартира… ипотека…
— Поделим по суду, — Ольга положила трубку.
Через неделю подала документы. Адвокат объяснил: ипотечную квартиру поделят пополам, но с учётом того, кто сколько вносил. Ольга принесла выписки со счетов, доказательства платежей. За последние три года практически все платежи шли с карты Ольги. Суд учтёт это.
Ипотечную квартиру поделили. Ольге досталась большая доля из-за её взносов. Игорь получил меньше. Квартиру продали, деньги поделили, ипотеку закрыли. У Ольги на руках осталось девятьсот тысяч после всех расчётов.
Когда развод оформили, Ольга переехала в двухкомнатную квартиру от тёти. Выселила арендаторов, сделала нормальный ремонт. Поклеила светлые обои, купила новую мебель, повесила шторы. Обустроила так, как хотела — просто, уютно, светло.
Девятьсот тысяч после продажи ипотечной квартиры Ольга положила на депозит. Проценты небольшие, но хоть что-то. Зарплаты хватало на жизнь. Квартира своя, без кредитов, без долгов. Жить можно.
Игорь женился через год. Нашёл девушку, которая согласилась жить с ним и его родителями. Марина Ивановна довольная, наконец-то сын рядом. Ольга узнала от общих знакомых, но ей было всё равно.
Через три года Ольга получила повышение. Зарплата выросла. Начала откладывать на путешествия. Съездила в Грузию, потом в Турцию. Одна, но счастливая.
Квартира стала крепостью. Тихой, спокойной, своей. Никто не требовал отчёта, как Ольга тратит деньги. Никто не звонил с просьбами занять на ремонт дачи или машину. Никто не кричал, что Ольга эгоистка.
Иногда вечером, сидя на том же балконе, Ольга вспоминала пять лет брака. Постоянное напряжение, контроль за каждой копейкой, ипотека, давление семьи Игоря. И понимала, что сделала правильный выбор. Тогда, когда выгнала мужа. Тогда, когда не отдала квартиру на прихоти его семьи.
Свобода дорогого стоила. Ольга заплатила пятью годами брака, стрессом, разводом. Но теперь жила так, как хотела. В своей квартире, на свои деньги, по своим правилам.
Подруги иногда спрашивали, не жалеет ли Ольга. Не хочет ли снова замуж, семью, детей. Ольга пожимала плечами. Может, когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас ценно это спокойствие, эта независимость, эта уверенность, что никто не отнимет заработанное.
Квартира от тёти Нины стала не просто жильём. Стала спасением, билетом в новую жизнь. Ольга иногда смотрела на фотографию тёти на полке и мысленно благодарила. За доверие, за поддержку, за этот шанс начать заново.
Ольга привыкла жить одна. Работала, откладывала деньги, путешествовала. Встречалась с друзьями, ходила в кино, читала книги. Обычная, спокойная жизнь. Без драм, без скандалов, без давления.
Однажды встретила Игоря в торговом центре. Мужчина располнел, выглядел уставшим. Поздоровались, перекинулись парой фраз. Игорь рассказал, что живёт с родителями, помогает по хозяйству. Жена ждёт ребёнка. Ольга поздравила, пожелала счастья. Разошлись.
Вечером Ольга сидела на диване. Думала о той встрече. Игорь выглядел несчастным, загнанным. Ольга не чувствовала ни жалости, ни злости. Просто нейтральность. Это другая жизнь, другой человек. Прошлое.
А настоящее было здесь. В тихой квартире, в планах на выходные. В свободе решать самой, куда потратить деньги, куда поехать, как жить.
Ольга улыбнулась. Не жалела ни о чём. Выбор был правильным. Квартиру отстояла. Свободу получила. Жизнь начала заново. И это было лучшее, что могло случиться.
