Наталья нарезала картофель тонкими кружочками, бросая взгляд на часы. Половина седьмого — Сергей скоро придет с работы. На плите тушилось мясо с овощами, распространяя по кухне аппетитный аромат. Октябрьские сумерки уже спускались за окном, и включенная лампа создавала уютный теплый свет.
— Мам, можно я пойду к Кире? — заглянула в кухню восьмилетняя Лиза, держа в руках рюкзак с учебниками.
— Нет, солнышко, уроки сначала сделай. После ужина посмотрим, — ответила Наталья, перекладывая готовое мясо на блюдо.
Входная дверь хлопнула — вернулся Сергей. Следом за ним в квартиру вошла Валентина Ивановна, свекровь Натальи. Женщина жила отдельно, но последние две недели почти ежедневно приходила к сыну под разными предлогами.
— Добрый вечер, — поздоровалась Наталья, расставляя тарелки на столе.
Валентина Ивановна кивнула в ответ и осмотрела накрытый стол критическим взглядом.
— Сережа, мой хороший, как дела на работе? — обратилась свекровь к сыну, усаживаясь на стул. — Наверное, устал страшно.
Сергей повесил куртку в прихожей и прошел в кухню, где Наталья уже раскладывала ужин по тарелкам.
— Нормально все. Проект сдали вовремя, начальство довольно, — ответил муж, садясь за стол.
Валентина Ивановна попробовала мясо и поморщилась.
— Соли много, Наташенька. Сережа же у нас гипертоник, доктор велел соль ограничивать, — заметила свекровь, отодвигая тарелку.
Наталья сжала губы. Никакой гипертонии у мужа не было, а Валентина Ивановна в очередной раз искала повод для критики.
— Мне нормально, — буркнул Сергей, не поднимая головы от тарелки.
— Ты просто привык уже к пересоленой пище, — не унималась Валентина Ивановна. — А здоровье-то одно. И потом, Лизочка растет, ребенку такое питание вредно.
Лиза сидела молча, перекладывая овощи в тарелке. Девочка явно чувствовала напряжение между взрослыми.
— Валентина Ивановна, соли я добавила совсем чуть-чуть, — тихо возразила Наталья.
— Не может быть. Я же чувствую разницу. У меня вкусовые рецепторы не испорчены магазинными полуфабрикатами, — отрезала свекровь.
Наталья встала из-за стола и принесла солонку.
— Попробуйте сами, — предложила жена, ставя солонку перед Валентиной Ивановной.
Свекровь недовольно фыркнула.
— Я не буду портить и без того пересоленое блюдо. Лучше скажи, почему Лиза до сих пор уроки не сделала? Уже седьмой час, а ребенок без дела сидит.
— Лиза делает уроки после ужина, у нас так заведено, — спокойно ответила Наталья.
— Неправильно заведено, — покачала головой Валентина Ивановна. — Ребенок должен сначала учебу закончить, а потом уже отдыхать. Иначе как успеваемость будет? Я своего Сережу всегда заставляла сначала уроки делать.
Сергей продолжал молча есть, словно не слышал разговора матери и жены.
— У Лизы пятерки по всем предметам, — заметила Наталья, наливая дочери компот.
— Пока пятерки. А если режим нарушать, то и четверки пойдут, а там и тройки недалеко, — назидательно произнесла Валентина Ивановна.
Наталья почувствовала, как мышцы шеи напрягаются от сдерживаемого раздражения. Каждый визит свекрови превращался в экзамен, где любое действие подвергалось критике.
— Мама, может, чай заварим? — попробовала переключить внимание Лиза.
— Конечно, доченька, — улыбнулась Наталья, вставая из-за стола.
— И чай небось крепкий будет, — не преминула добавить Валентина Ивановна. — Детям крепкий чай вреден, кофеин плохо влияет на нервную систему.
Наталья остановилась у плиты, крепко сжав руки. Терпение подходило к концу.
— Валентина Ивановна, — произнесла жена, не оборачиваясь, — если что-то постоянно не устраивает, можете готовить сами.
Слова прозвучали устало, без агрессии, но Сергей воспринял их как личное оскорбление. Лицо мужа мгновенно покраснело.
— Что ты себе позволяешь?! — резко отодвинул Сергей стул и вскочил на ноги.
— Сережа, успокойся, — попыталась вмешаться Валентина Ивановна, но сын уже не слышал.
— Ты никто в этом доме! — закричал муж, размахнувшись рукой в сторону жены. — Слово против мамы не смей говорить!
От резкого движения Сергея ложка с компотом чуть не опрокинулась, и несколько капель брызнули на стол. Лиза испуганно отшатнулась, прижимаясь к спинке стула.
Наталья застыла у плиты, глядя на мужа широко раскрытыми глазами. В голове пронеслись воспоминания о семи годах брака, о том, как постепенно мнение свекрови становилось важнее чувств жены.
Вместо крика или попыток оправдаться Наталья молча выключила конфорку под чайником. Движения женщины были медленными, словно происходящее не касалось лично ее. Сняв фартук и аккуратно повесив его на крючок, жена направилась к выходу из кухни.
— Мама, куда ты? — тихо позвала Лиза.
— Сейчас вернусь, солнышко, — ответила Наталья, не оборачиваясь.
Женщина прошла в детскую комнату и присела на край кровати дочери. Плюшевый медведь, подаренный Лизе на день рождения, лежал на подушке. Наталья взяла игрушку в руки, ощущая мягкость меха под пальцами.
Через несколько минут в комнату заглянула Лиза.
— Мам, ты плачешь? — осторожно спросила девочка.
— Нет, детка, просто устала немного, — Наталья обняла дочь и прижала к себе. — Как дела в школе? Расскажи про сегодняшний день.
Лиза устроилась рядом с матерью, прижимаясь к теплому боку.
— А что случилось на кухне? Папа кричал, — прошептала девочка.
— Взрослые иногда ссорятся. Это пройдет, — соврала Наталья, гладя дочь по волосам.
На кухне тем временем воцарилось неловкое молчание. Сергей сел обратно за стол, избегая взгляда матери. Валентина Ивановна допивала компот, поглядывая на дверь, через которую ушла невестка.
— Сережа, ты слишком резко отреагировал, — наконец произнесла свекровь.
— Мама, не вмешивайся. Наталья должна уважать старших, — буркнул сын, ковыряя вилкой остывшее мясо.
— Но все-таки кричать при ребенке не стоило.
Сергей поднял голову и посмотрел на мать. В глазах мужчины читалось раздражение от того, что даже Валентина Ивановна не полностью поддержала его реакцию.
— Значит, теперь я виноват? — нахмурился Сергей.
— Я не говорю, что виноват. Просто нужно было спокойнее объяснить Наташе, что так разговаривать нельзя.
Мужчина отодвинул тарелку и потер лицо руками. День на работе выдался тяжелый, а дома вместо отдыха получился скандал.
В детской комнате Наталья рассказывала дочери сказку про волшебный лес, где все звери жили дружно. Лиза постепенно успокаивалась, забывая о неприятной сцене за ужином.
— Мама, а мы завтра пойдем в парк? — спросила девочка, уже засыпая.
— Обязательно, если погода хорошая будет, — пообещала Наталья, укрывая дочь одеялом.
Когда Лиза заснула, Наталья вернулась на кухню. Сергей сидел за столом один — Валентина Ивановна уже ушла. Грязная посуда стояла на своих местах, никто не подумал убрать со стола.
— Извини, я погорячился, — не поднимая глаз, произнес муж.
Наталья молча начала собирать тарелки. Руки женщины слегка дрожали, но голос звучал ровно.
— Сергей, нам нужно поговорить.
— О чем? — настороженно спросил муж.
— О том, что происходит в нашей семье последние месяцы.
Сергей откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
— Ничего особенного не происходит. Просто мама стала чаще приходить, скучает одна.
— Твоя мама критикует каждое мое действие. Готовку, воспитание Лизы, уборку, покупки. Все не так, все неправильно.
— Мама просто переживает за нас, дает советы.
Наталья поставила посуду в раковину и обернулась к мужу.
— А ты что думаешь? Правда ли я так плохо готовлю и воспитываю дочь?
Сергей замялся. С одной стороны, жена действительно справлялась с домашними обязанностями, с другой — мать никогда не критиковала без оснований.
— Не в этом дело. Дело в том, что ты нагрубила старшему человеку, — уклонился от прямого ответа муж.
— Я сказала, что если что-то не устраивает, пусть готовит сама. Это грубость?
— При том тоне, которым ты это сказала — да.
Наталья включила горячую воду и начала мыть тарелки. Пар от воды поднимался вверх, запотевая стекла очков женщины.
— Значит, я должна молча терпеть любые замечания?
— Ты должна уважать мою мать.
— А твоя мать должна уважать меня?
Сергей встал из-за стола и подошел к окну. За стеклом моросил мелкий дождь, фонари отражались в лужах.
— Мама прожила долгую жизнь, у ней большой опыт. Если делает замечания, значит, есть причины.
Наталья выключила воду и повернулась к мужу.
— Хорошо. Давай проведем эксперимент. Завтра Валентина Ивановна готовит ужин, а я буду высказывать замечания к каждому блюду. Посмотрим, как ей это понравится.
— Ты издеваешься?
— Нет, проверяю, работает ли твоя логика в обе стороны.
Сергей развернулся от окна и посмотрел на жену. В его взгляде читалась растерянность.
— Наталья, не усложняй. Просто будь повежливее с мамой, и проблем не будет.
— А если проблемы в том, что твоя мама не принимает меня как хозяйку в этом доме?
— Глупости. Мама тебя нормально принимает.
Наталья вытерла руки полотенцем и села за стол напротив мужа.
— Сергей, ответь честно: когда в последний раз ты встал на мою сторону в споре с Валентиной Ивановной?
Муж задумался, перебирая в памяти недавние ситуации.
— Не помню никаких серьезных споров.
— А сегодняшний разговор о соли?
— Это не спор, а обычное обсуждение.
— Хорошо. А когда твоя мама сказала, что я неправильно стираю твои рубашки?
— Мама знает толк в стирке, у нее рубашки всегда были идеальными.
— А когда заявила, что я порчу Лизу, покупая ей слишком много игрушек?
— В этом есть рациональное зерно. Дети должны ценить подарки.
Наталья посмотрела на мужа долгим взглядом. В ее глазах появилось понимание того, что разговор бесполезен.
— Понятно, — тихо произнесла жена.
— Что понятно?
— То, что в этом доме мое мнение ничего не значит.
Сергей протянул руку к жене, но Наталья отстранилась.
— Не драматизируй. Просто нужно находить компромиссы.
— Компромисс — это когда учитывают мнение обеих сторон. А здесь учитывается только позиция твоей матери.
Мужчина потер затылок и вздохнул.
— Хорошо, я поговорю с мамой. Попрошу быть помягче в замечаниях.
— Не нужно, — спокойно ответила Наталья, вставая из-за стола. — Я сама решу эту проблему.
— Как?
— Увидишь.
Женщина направилась в спальню, оставив мужа наедине с неприятными мыслями. Сергей еще долго сидел на кухне, размышляя о произошедшем разговоре.
После ужина в квартире воцарилась непривычная тишина. Обычно в это время Наталья хлопотала на кухне, мыла посуду, готовила одежду на завтра, помогала Лизе с уроками. Теперь же жена так и не вышла из спальни, а грязные тарелки напоминали о произошедшем конфликте.
Сергей включил телевизор, но новости не воспринимались. Мысли постоянно возвращались к лицу жены, когда муж размахнулся рукой. В том взгляде читалось не обида, а что-то гораздо хуже — разочарование.
Около половины десятого вечера Сергей поднялся с дивана и направился к спальне. Постучав в дверь тихонько, муж позвал жену.
— Наташ, можно войти?
Ответа не последовало. За дверью слышался едва различимый шорох страниц — Наталья читала.
— Наташ, мне нужно переодеться, — попробовал еще раз Сергей.
Тишина. Муж повернул ручку, но дверь оказалась заперта. Такого не случалось за семь лет брака ни разу.
— Я понял, что погорячился. Давай поговорим, — произнес Сергей, прислонившись лбом к двери.
Звук переворачиваемых страниц прекратился, но голоса жены так и не раздалось.
Сергей вернулся в гостиную, где развернул диван и достал постельное белье из шкафа. Спать на диване приходилось впервые за время совместной жизни.
Утром следующего дня Валентина Ивановна позвонила сыну еще до завтрака.
— Сережа, как дела? Наташа не обижается? — поинтересовалась свекровь.
— Не знаю, мам. Мы еще не разговаривали.
— Может, зря ты так резко вчера? Женщин надо держать в узде, конечно, но без крайностей, — произнесла Валентина Ивановна, чувствуя неловкость после вчерашней сцены.
— Мам, не учи меня семейной жизни. Я сам разберусь.
— Ладно, ладно. Только ты подумай: если жена будет дуться, кто готовить станет? Убирать? За Лизой смотреть?
Сергей повесил трубку, понимая, что мать права. Привычный домашний уют зависел от Натальи, а теперь этот уют оказался под угрозой.
В семь утра Сергей услышал звуки с кухни. Поспешив туда, муж обнаружил Наталью, которая готовила завтрак. На столе стояли две тарелки каши и два стакана сока.
— А мне? — удивился Сергей.
— В холодильнике есть творог, йогурт, яйца. Выбирай, — спокойно ответила жена, не поднимая глаз.
— Наташ, ну что за детский сад?
— Никакого детского сада. Просто я готовлю теперь только для тех, кто меня уважает.
Лиза вошла на кухню в школьной форме, с рюкзаком за плечами.
— Доброе утро, мамочка. Доброе утро, папа, — поздоровалась девочка.
— Доброе утро, солнышко. Садись завтракать, — улыбнулась Наталья дочери.
Сергей стоял у холодильника, не зная, как реагировать на происходящее. Жена вела себя спокойно, даже дружелюбно, но исключительно по отношению к ребенку.
— Лиза, после школы пойдем в книжный магазин. Купим тебе новую энциклопедию, — сообщила Наталья.
— Правда? Про животных? — обрадовалась дочь.
— Конечно, про животных.
Сергей достал из холодильника йогурт и сел за стол. Атмосфера была странной — внешне все выглядело нормально, но чувствовалась невидимая стена между супругами.
— Наташ, вечером поговорим? — попытался Сергей.
— О чем говорить? — пожала плечами жена. — Ты вчера все ясно сказал. Я никто в этом доме.
— Я же извинился.
— Извинился? Когда? — удивилась Наталья.
Сергей задумался. Действительно, слова извинения так и не прозвучали.
— Ну, я же сказал, что погорячился.
— Это не извинение, а констатация факта.
Лиза допила сок и встала из-за стола.
— Мам, можно я Кире расскажу про энциклопедию?
— Конечно, дорогая. Иди в школу, а вечером все обсудим.
После ухода дочери в квартире снова повисла тишина. Сергей доедал йогурт, поглядывая на жену. Наталья спокойно убирала со стола, словно мужа рядом не было.
— Значит, так и будет? Ты будешь меня игнорировать? — не выдержал Сергей.
— Я не игнорирую. Отвечаю на вопросы, поддерживаю беседу по необходимости. Просто больше не собираюсь заботиться о тех, кто считает меня никем.
— Наташ, ну нельзя же все так буквально воспринимать.
— А как нужно? Метафорически?
Женщина повернулась к мужу, и Сергей увидел в глазах жены холодную решимость.
— Послушай меня внимательно. Вчера ты показал свое истинное отношение ко мне. Не в порыве гнева, а совершенно искренне. Мнение твоей матери для тебя важнее, чем чувства жены. Хорошо. Живи с этим знанием.
— Ты преувеличиваешь.
— Тогда ответь на вопрос: если завтра Валентина Ивановна скажет, что я плохо воспитываю Лизу, ты встанешь на мою сторону?
Сергей заколебался. С одной стороны, мать действительно часто была права в своих замечаниях. С другой стороны, Наталья справлялась с дочерью отлично.
— Смотря что именно скажет, — уклончиво ответил муж.
— Понятно. Тогда все ясно.
Наталья вымыла руки и направилась к выходу из кухни.
— Куда ты идешь?
— На работу. В отличие от некоторых, у меня есть обязанности, которые я выполняю добросовестно.
Сергей остался в квартире один, чувствуя, как привычный мир рушится. Раньше жена провожала мужа на работу, целовала на прощание, интересовалась планами на день. Теперь Наталья ушла, даже не попрощавшись.
Вечером Сергей вернулся домой в надежде, что за день жена остыла и готова к примирению. Но вместо ужина на столе лежала записка: «Лиза поела. Ваша еда в холодильнике.»
Разогрев остатки вчерашнего ужина, Сергей поужинал в одиночестве. Наталья занималась с дочерью в детской — оттуда доносились их голоса, обсуждавшие школьные дела.
Так продолжалось неделю. Наталья готовила завтрак и ужин исключительно для Лизы, с мужем разговаривала только по необходимости, домашние дела выполняла выборочно. Стирала только детские вещи и свою одежду, убирала только детскую и свою часть спальни.
Сергей начал понимать, как много забот лежало на плечах жены. Готовить для себя после рабочего дня, искать чистые рубашки, покупать продукты — все это отнимало время и силы.
Валентина Ивановна продолжала приходить в гости, но атмосфера в доме кардинально изменилась. Наталья вежливо здоровалась со свекровью и тут же уходила в другую комнату. Никаких обсуждений еды или воспитания больше не происходило.
— Сережа, что с Наташей? — спросила Валентина Ивановна после очередного визита. — Ведет себя странно.
— Обижается на нас, — буркнул сын.
— Долго собирается дуться?
— Не знаю, мам. Я уже извинился, а больше не знаю что делать.
— А ты попробуй подарок подарить. Цветы, украшение. Женщины любят такие жесты.
Сергей последовал совету матери. Купил букет роз и дорогие серьги. Но Наталья поблагодарила за цветы сухо, а серьги даже не стала примерять.
— Мне ничего не нужно, — сказала жена. — Кроме уважения. А его за деньги не купишь.
Тем временем Наталья полностью сосредоточилась на дочери. Записала Лизу в художественную студию, начала водить в бассейн, каждый вечер читала с ребенком книги. Все свободное время женщина посвящала развитию и воспитанию девочки.
— Мама, а почему папа теперь ужинает один? — спросила Лиза однажды вечером.
— У папы свой режим питания, а у нас свой, — объяснила Наталья.
— А бабушка Валя почему больше не ужинает с нами?
— Бабушка Валя ужинает дома. Так удобнее всем.
Лиза кивнула, принимая объяснение матери. Ребенок быстро привык к новому порядку и даже стал больше времени проводить с Натальей наедине.
Через месяц Сергей окончательно понял, что лишился не просто домашнего уюта, а партнера по жизни. Наталья жила рядом, но словно в параллельном мире, где существовали только мать и дочь.
— Наташ, так больше нельзя, — попытался в очередной раз заговорить муж.
— Почему нельзя? Меня все устраивает, — спокойно ответила жена.
— А меня не устраивает.
— Тогда что-то измени.
— Что именно?
— Сам догадайся. Ты же умный мужчина.
Наталья взяла дочь за руку, и они отправились на прогулку. Сергей остался дома, размышляя о том, как исправить ситуацию.
Прошло еще две недели. Валентина Ивановна приходила все реже, чувствуя холодность невестки. Сергей пытался наладить отношения с женой, но каждая попытка разбивалась о ее спокойное безразличие.
Однажды вечером, когда Лиза делала уроки, а Наталья читала книгу в кресле, Сергей подошел к жене.
— Я понял, — тихо сказал муж. — Ты права. Я выбрал мать, а не тебя.
Наталья подняла глаза от книги.
— И что ты собираешься с этим делать?
— Не знаю. Скажи сам.
— Сергей, я не собираюсь тебя воспитывать. Ты взрослый человек. Если хочешь жить с матерью — живи. Если хочешь жить со мной — делай выводы.
— А если я попрошу маму реже приходить?
— Дело не в частоте визитов. Дело в том, что ты никогда не защищаешь меня.
— Хорошо. В следующий раз защищу.
Наталья закрыла книгу и посмотрела на мужа внимательно.
— Знаешь, что самое печальное? Тот вечер стал для меня откровением. Я поняла, что значу в этой семье. И поняла, где мое место.
— Где же?
— Рядом с дочерью. Все остальное — вторично.
Женщина встала и прошла в детскую комнату, где помогла Лизе доделать домашнее задание. Потом они вместе приняли ванну, почитали сказку перед сном.
Сергей сидел в гостиной, осознавая, что жена больше не борется за их отношения. Наталья просто исключила мужа из своей жизни, оставив только самое важное — материнство.
На следующий день Валентина Ивановна позвонила сыну.
— Сережа, я больше не буду приходить к вам ужинать, — сообщила свекровь.
— Почему?
— Чувствую себя лишней. Наташа ведет себя вежливо, но холодно. Да и ты какой-то грустный стал.
— Мам, а ты не подумала, что виновата в наших проблемах?
Валентина Ивановна помолчала.
— Может, и подумала. Но теперь уже поздно что-то менять.
— Почему поздно?
— Потому что Наташа уже сделала выводы. А женщины, знаешь ли, редко меняют принятые решения.
Сергей понял, что мать права. Жена действительно приняла окончательное решение и жила по новым правилам.
Теперь по вечерам в квартире царила особая атмосфера. Наталья и Лиза ужинали вдвоем, обсуждая школьные новости, планируя выходные. Сергей сидел за тем же столом, но будто находился в другом измерении.
Жена больше не спрашивала про дела на работе, не интересовалась планами мужа, не делилась своими мыслями. Для Натальи тот октябрьский вечер стал границей, за которой началась новая жизнь — жизнь матери-одиночки, которая формально состоит в браке.
Сергей часто вспоминал момент, когда размахнулся рукой и закричал на жену. Тогда это казалось справедливой реакцией на неуважение к матери. Теперь же муж понимал, что потерял гораздо больше, чем приобрел. Дом превратился в место, где каждый жил по своим правилам, а семейного тепла больше не существовало.
