Никто не предупреждал, что материнская любовь может превратиться в клетку, а семейные узы — в удавку. Когда в восемь утра зазвонил телефон, я еще не знала, что этот день станет точкой невозврата в отношениях с самыми близкими людьми. Голос папы в трубке звучал так, будто он дарит мне самый дорогой подарок в мире, хотя на самом деле разрушал мой покой и планы одним коротким предложением.
Гостиничный бизнес требует железных нервов, но справляться с собственными родителями оказалось намного сложнее, чем с самыми капризными постояльцами.
Вместо привычных жалоб подружек на деспотичных свекровей мне пришлось столкнуться с тиранией родной крови. Максим и я создали успешное дело — наш мини-отель располагался в живописном месте возле реки, неподалеку от благоустроенной набережной. Семейное предприятие процветало, и даже наша тринадцатилетняя Анечка проявляла интерес к гостиничному делу. Правда, в её возрасте увлечения меняются так же быстро, как погода весной.
Мои родственники обитали в крошечном городишке, больше напоминающем разросшийся поселок. Место, которое я ненавидела всем сердцем. Освободившись от родительской опеки, первое, что я сделала — сбежала оттуда как можно дальше. Причина была проста и болезненна: родив мне двух младших сестренок, мама с папой фактически переложили всю ответственность за их воспитание на мои хрупкие плечи.
Детство превратилось в бесконечную череду обязанностей: нянчить малышек, готовить еду, работать в огороде. О друзьях и нормальной учебе пришлось забыть — времени катастрофически не хватало. Это было особенно больно, потому что способности у меня были неплохие, но домашние задания требовали времени, которого у меня попросту не было.
Едва окончив школу, я устроилась работать. Высшее образование получила лишь после знакомства с Максимом и замужества — впервые в жизни появилась возможность дышать свободно, планировать будущее и инвестировать в себя.
Мой переезд родители восприняли крайне негативно. Они использовали все доступные методы воздействия, включая запугивание и эмоциональный шантаж.
— Что тебя там ждет в этом мегаполисе? — причитал папа. — Разве тебе плохо жилось в родном доме?
— Еще и с позором вернешься! — поддерживала его мама. — Опозорит нас перед всеми!
— В институт тебя все равно не возьмут, даже в техникум проблематично! — продолжал отец давление. — А здесь у нас и участок есть, и девочки подрастают, и работенку подыщем…
Перспектива работать под родительским контролем меня абсолютно не прельщала. Отец бы устроил меня уборщицей или продавцом в ближайшем магазинчике — главное, чтобы я могла быстро прибегать домой во время обеденного перерыва и помогать с домашними делами. Такая судьба была не для меня.
Поэтому я проигнорировала все увещевания и буквально совершила побег из дома. Долго потом приходилось выслушивать упреки и требования немедленно вернуться к выполнению «священного долга» старшей дочери.
— Какую неблагодарную личность мы воспитали, — сетовала мама. — Никакой пользы от тебя.
— А разве вы растили меня для того, чтобы я была вам полезна? — интересовалась я, хотя ответ был предсказуемым.
— Разумеется, — с искренним недоумением отвечала она. — А для чего еще?
Когда я познакомилась с Максимом, наши отношения быстро стали серьезными, и мы решили пожениться. Родителей пришлось приглашать на знакомство и свадьбу. Однако мой будущий муж им категорически не понравился.
— Грубиян какой-то, — высказался отец, хотя я его мнения не спрашивала.
Причина неприятия была проста: Максим отличался прямолинейностью и принципиальностью, умел выстраивать четкие границы. Родным он помогал, но в разумных пределах. То же касалось и остальных. Никому не позволял садиться себе на голову, не терпел фамильярности, поэтому с моими родителями церемониться не стал. Отец счел хамством отказ Максима бросить все дела и примчаться в наш городок для выполнения ремонтных работ в квартире и строительства пристройки.
— Не мужчину привела, а маменькиного сынка, — брюзжал отец. — Какой мужчина будет от работы уклоняться?
— Он вовсе не бездельник, — возражала я. — У него золотые руки. Просто ему незачем ехать за тридевять земель и бесплатно делать ремонт посторонним людям.
— Ну-ка перестань его защищать!
— С какой стати? Это мой супруг. И женился он на мне не для того, чтобы даром работать на вас с мамой.
— А кто же тогда будет ремонт делать? Ты денег нам не выделяешь, муж помогать отказывается, что же нам делать?
«Рассчитывать на собственные силы», — мысленно ответила я. Эти люди воспитали меня, так что их наглость меня не поражала — я привыкла. Но требования финансовой поддержки удивили. На тот момент я сама едва сводила концы с концами: платила за арендованное жилье, питание, скромную одежду. Откуда должны были взяться деньги для помощи им?
После свадьбы наши дела постепенно пошли в гору. Я получила образование, родила замечательную дочурку, которая стала папиной принцессой. Мы начали позволять себе многое: заграничные путешествия дважды в год, хорошие автомобили, качественную технику, просторную квартиру. Настало время воплотить давнюю мечту Максима — открыть собственную гостиницу. Я же грезила о ресторане, но решили не распыляться на несколько проектов одновременно — лучше довести до совершенства один, а затем инвестировать во второй.
Я оставила основную работу и полностью сосредоточилась на управлении отелем. Максим настаивал на расположении у воды, поэтому пришлось покупать здание в плачевном состоянии. Мы вложили значительные средства в реконструкцию, наняли дизайнера, облагородили прилегающую территорию и два года назад торжественно открылись. Кредиты еще не выплачены полностью, но дело шло великолепно. Гости нас полюбили: мы старались поддерживать умеренные цены и безупречную репутацию.
О покупке недвижимости родителям не сообщала. Они понятия не имели о наших реальных доходах, я даже скрывала марки наших машин. Навещая их, старалась рассказывать о своей жизни как можно меньше, а когда приходилось отвечать на расспросы, существенно преуменьшала наши достижения. Понимала, что процветание мне не простят.
Возможно, поступала неправильно — ведь я могла оказывать материальную поддержку и родителям, и живущим с ними сестрам. Но желания помогать им у меня не было. Достаточно того, что они украли мое детство. Считала, что все дочерние обязательства выполнила еще в детские годы, и теперь никому ничего не должна.
Навещала их нечасто. Максим вообще ни разу со мной не поехал — давно предупредил, что мои родители его раздражают, но конфликтовать он не желает, а промолчать в критической ситуации не сможет. Поэтому договорились в такие дни разъезжаться по родственникам: он к своим, я к своим, а потом встречаемся дома и обмениваемся впечатлениями. Анечке уже было неинтересно с нами, она предпочитала оставаться на ночевки у подруг или приглашать их к себе.
Визиты к родителям никогда не приносили удовольствия. Каждый раз меня нагружали какой-нибудь работой.
— Иди прополи сорняки в огороде, — командовала мама летом. — И огурцы полей, только побыстрее. Еще мясо замариновать надо.
Готовить приходилось мне. Не представляю, как они справлялись, когда я, сославшись на занятость, пропускала тот или иной праздник, но если приезжала, то надевала фартук и становилась к плите — есть было нечего.
— Зачем приглашали, если даже картошку к моему приезду пожарить не удосужились? — поинтересовалась я как-то.
— А зачем? — искренне удивилась мама. — Ты же отлично готовишь, вот и готовь. А свою жареную картошку мы и без тебя каждый день едим. Хочешь заказать еду из ресторана — мы не возражаем.
Последние годы — с момента приобретения отеля — так и поступала. Слишком уставала на работе, чтобы еще в гостях борщи варить. Родителям не нравилось, что я не заказывала в дорогих заведениях, но все наши средства уходили на отель. Если уж взялись за дело, нужно довести его до конца. Одна рекламная кампания чего стоит!
Кто мог предположить, что именно эта реклама обернется против нас.
Через знакомых, приятелей и дальних родственников мои родители и сестры узнали про отель и, естественно, устроили мне веселую жизнь.
— Мы считали, что ты нас любишь, — хныкала Катя, младшая из нас. — А ты такие важные события скрываешь!
— Катюш, это моя личная жизнь. Я не обязана докладывать вам о каждом своем решении.
— Разве так поступают? Мы же родня.
Не могла же я им прямо сказать, что не испытываю к ним любви? Сестры, конечно, не виноваты в том, что их перепоручили мне, но мне трудно забыть те бессонные ночи с кричащими младенцами, пока родители развлекались в гостях или спали без задних ног. К тому же воспитаны они были плохо. В этом, безусловно, есть и моя вина, но что я, сама еще ребенок, могла сделать при живых-то родителях? Свою дочь я вырастила прекрасным человеком: трудолюбивая, воспитанная, вежливая, но способная защитить себя. Конечно, всякие подростковые закидоны случаются, но это просто нужно пережить.
— У меня давно собственная семья, — ответила я. — И вам с Машей пора бы ее завести. Так и будете с родителями сидеть?
— А кто им тогда помогать будет? Ты же нас покинула.
— Я убежала, Катюш. От той жизни, которой сейчас живете вы.
Разговор закончился ничем: я так и осталась бессердечной, ничего не понимающей эгоисткой. Машу с Катей все в их существовании устраивало, ничего менять они не собирались. И кто я такая, чтобы вмешиваться?
Через неделю меня ошеломили. В восемь утра — у нас с Максимом был выходной — зазвонил телефон. Сквозь дремоту взяла трубку.
— Мы прибыли к вам на вокзал, встречай нас через тридцать минут — объявила родня
— То есть как? — не поняла я. — Я же вас не звала.
— Это сюрприз, — ответил отец. — Дочка, ты что — не рада? Голос какой-то унылый.
— Сейчас утро, папа. Мы все спим.
— Вот ленивые! До полудня, что ли, валяться собираетесь?
Я растолкала мужа и торопливо объяснила ситуацию: мои родители решили нагрянуть без предупреждения. Он был неприятно поражен: у нас было принято договариваться о визитах заранее, чтобы не мешать друг другу и не нарушать планы. Но выбора не оставалось — пришлось срочно вставать, приводить себя в порядок, делать уборку — обычно мы просто вызывали клининговую службу раз в две недели, — ехать за продуктами. Мы планировали пообедать в кафе и прогуляться, поэтому холодильник был практически пуст.
Родители прибыли не одни — прихватили с собой моих сестер. Я ошарашенно наблюдала, как они вносят в квартиру чемоданы, и пыталась понять, где размещать эту ораву. У нас трехкомнатная квартира, но беспокоить дочь я не стану, а делить супружескую спальню с родственниками тоже не намерена. В гостиной четверо человек не поместятся.
— Мне негде вас расселить, — прямо заявила я после приветствий.
— Как это? — удивился отец. — У тебя же целая гостиница. Мы, собственно, рассчитывали там остановиться. На набережной прогуляться, на пляже позагорать. Слышал, у вас есть закрытый пляж для гостей.
— У нас нет свободных мест, пап, — стараясь сохранить спокойствие, ответила я. — Только люкс-номера. Такие вещи нужно согласовывать заранее.
— Ты что, думала, мы в обычных комнатах будем жить? Ну уж нет, дочь. Нам самые лучшие подавай! Чтобы со всеми удобствами!
— Вы уверены? — с сомнением спросила я. — Это дорого даже по нашим меркам, а цены у нас вполне умеренные.
Он нетерпеливо махнул рукой и велел прекратить разговоры.
Мы с Максимом переглянулись, взяли их багаж, рассадили всех по автомобилям и поехали в отель. Я недоумевала, откуда у родителей появились средства на люксовые апартаменты. Если бы они все обсудили заранее, я пустила бы их жить бесплатно — но в стандартные номера. Люкс помогал нам постепенно расплачиваться с кредиторами, и жертвовать доходами ради родительских прихотей мы не могли.
— Ничего себе, неплохо, — проговорила мама, когда мы тащили их чемоданы от стоянки к отелю. — Правда, откровенно говоря, немного безвкусно. Я бы все совершенно по-другому оформила.
— Расчет будет картой или наличными? — спросила я, тяжело дыша. Максим нес отцовские чемоданы, я — материнские. Сестры плелись сзади со своими сумками и выглядели не очень довольными.
— Какой еще расчет! — Отец остановился посреди дороги и обернулся ко мне. — Ты с нас денег брать не собираешься.
— А почему не должна? — поинтересовалась я. — Собственный бизнес — это не возможность делать все что угодно. Это обязательства. Люкс-номера должны быть свободными, чтобы туда в любой момент могли заселиться платящие клиенты. Лишних денег у нас сейчас нет.
— Какой ужас, — отрепетированным дрожащим голосом произнесла мама. — Мы воспитали жадную, неблагодарную дочь!
— За что мне вам благодарить? — взорвалась я. — За испорченное детство? Это вы должны быть мне благодарны за то, что я вас годами обслуживала и сопли вашим детям вытирала, хотя это были исключительно ваши обязанности. А сейчас хватит цирка. Либо оплачиваете проживание, либо ночуете у нас в квартире — вчетвером в одной комнате. Не предупредили о визите — сами виноваты, это не мои проблемы.
— А я предупреждала, — тихо вздохнула Катя.
— А ты вообще молчи! — рявкнул отец и, резко развернувшись, зашагал к стоянке.
Я поплелась следом. Это был мой единственный выходной, а пришлось мотаться туда-сюда. И дома теперь будет не продохнуть.
Оставшуюся часть дня и весь вечер отец отчитывал меня за наглость, мы даже несколько раз поругались на повышенных тонах, а на следующий день он забрал маму и сестер и укатил домой. А я в очередной раз убедилась, что поступила правильно. Мне не жалко было бы поселить их в нашем отеле. Но тогда, когда это удобно мне: когда есть свободные номера, когда у меня есть время их развлекать, когда меня, наконец, хотя бы удосуживаются предупредить о приезде. А пока — пусть обижаются, если хотят.
