Светлана вытерла слезы рукавом и уставилась в потолок. Снова. Третий раз за неделю. Она лежала рядом с мирно спящим Андреем и считала трещины на потолке. Муж даже не заметил, что она плакала.
— Так, хватит себя жалеть, — прошептала она себе.
Утро началось как обычно — с замечаний свекрови.
— Свет, ты опять яичницу пережарила? Андрюша любит, чтобы желток был жидкий.
Светлана поджала губы и промолчала. Четыре месяца в доме Валентины Ивановны научили ее держать язык за зубами.
— Нормальная? Сынок, да у тебя просто сравнить не с чем! Вот я когда готовила…
Дальше Светлана уже не слушала, автоматически кивая в нужных местах. Сын Мишка сидел нахохлившись — в свои двенадцать он уже все понимал.
— Ба, я пойду к Димке, ладно?
— Конечно, солнышко, — расцвела Валентина Ивановна. — Только куртку застегни, на улице холодно.
— Мам, я сам знаю, — Мишка закатил глаза и выскочил из-за стола.
— Вот! — тут же повернулась свекровь к Светлане. — Совсем мальчишку избаловала. Даже бабушку не слушает!
Светлана сжала кулаки под столом. Мишка застегнул куртку, только когда думал, что его никто не видит.
— Дорогая, ты сегодня на собеседование? — вдруг спросил Андрей.
— Да, в двенадцать.
— Давно пора, — вставила свекровь. — Четыре месяца на нашей шее сидите.
— Мам! — поморщился Андрей.
— А что мам? Правду говорю. Я в ее годы двух детей тянула, дом держала и на заводе работала.
Светлана встала из-за стола.
— Спасибо за завтрак, Валентина Ивановна.
— За что спасибо? Ты ж готовила.
— За продукты, — Светлана старалась говорить ровно.
— Так я на пенсию покупаю, между прочим.
Андрей шумно вздохнул и тоже встал.
— Все, я побежал. Свет, удачи на собеседовании.
Он чмокнул ее в щеку и исчез за дверью прежде, чем она успела ответить. Типичный Андрей — всегда сбегал от конфликтов.
День тянулся медленно. Собеседование прошло так себе — менеджер по продажам из нее был никакой, и она это знала. Но выбирать не приходилось.
Вечером на ужин пришла Маша, сестра Андрея, с мужем Виктором. Светлана напряглась — семейные ужины всегда превращались в демонстрацию ее кулинарных «провалов».
— Ой, а что это за салат? — Маша ткнула вилкой в тарелку.
— Оливье, — ответила Светлана.
— Странный какой-то. У мамы вкуснее получается.
— Конечно вкуснее, — подхватила Валентина Ивановна. — Я ж в оливье всегда яблочко добавляю. А Света рецепт упростила.
Светлана не стала говорить, что яблоки закончились, а денег на новые у нее не было.
— Зато курица удалась, — улыбнулся Виктор, пытаясь разрядить обстановку.
— Светка, тебя взяли на работу? — спросила Маша.
— Еще не знаю, перезвонят.
— Трудно сейчас с работой, — кивнула Маша. — Особенно в твоем возрасте.
— Мне всего тридцать восемь.
— Я бы тебя не взяла, — засмеялась Маша. — Ты слишком долго думаешь.
— Зато соображает, — буркнул Андрей.
— Сыночек, ты мясо не ешь? — всполошилась Валентина Ивановна. — Невкусное?
— Мам, все нормально.
— Нормально — не значит вкусно, — Валентина Ивановна покачала головой. — Эх, Света-Света, хозяйка из тебя…
— Валентина Ивановна, — перебила ее Светлана. — Можно мне с вами поговорить? Наедине.
— Прямо сейчас? — удивилась свекровь.
— Да. Это важно.
Они вышли на кухню. Светлана глубоко вдохнула.
— Валентина Ивановна, я устала от постоянных замечаний. Я делаю все, что могу.
— Милочка, если бы ты делала все, что можешь, мой сын не жил бы в однушке тещи, а потом в моей квартире. Вы с ним пятнадцать лет женаты, а что нажили?
— Мы потеряли квартиру из-за кризиса, вы же знаете.
— Знаю. Еще знаю, что ты дома на чужом хлебе сидишь и ничего своего не заработала. Так что не обижайся на правду.
Светлана застыла. В столовой стало тихо — все слышали последнюю фразу.
— Простите, — прошептала она и выбежала из кухни.
В эту ночь она не плакала. Она приняла решение.
Утром Светлана проснулась с красными глазами, но с ясной головой. Включила чайник и стала готовить завтрак. Звонок телефона раздался неожиданно.
— Алло, Светлана Михайловна? Это из компании «ЕвроТрейд». Мы готовы предложить вам позицию…
Валентина Ивановна вошла на кухню и демонстративно открыла холодильник.
— Да, конечно, — прикрыла трубку Светлана. — Валентина Ивановна, я разговариваю.
— А я завтрак готовлю. Это общая кухня, между прочим.
Светлана вышла в коридор.
— Да, согласна. Когда выйти? Завтра? Отлично.
Она вернулась на кухню со странной улыбкой.
— Меня взяли. Администратором в медцентр.
— Поздравляю, — сухо ответила свекровь. — Надеюсь, зарплата приличная. Пора бы вам и на свое жилье копить.
Андрей вошел на кухню заспанный.
— Что за шум?
— Меня взяли на работу, — улыбнулась Светлана.
— Круто, — он потянулся за чашкой. — А зарплата какая?
— Хорошая, — Светлана поставила перед ним яичницу. — С понедельника выхожу.
— Слава богу, — Валентина Ивановна вздохнула. — А то я думала, так и будешь…
— Валентина Ивановна, — перебила Светлана. — Я решила кое-что изменить. Буду оплачивать половину коммуналки и покупать продукты.
Свекровь удивленно подняла брови.
— И еще, — продолжила Светлана, — я знаю хорошего эндокринолога. Вам стоит проверить сахар.
— С чего вдруг такая забота? — подозрительно спросила свекровь.
— Я вижу, как вы часто в туалет бегаете и жалуетесь на усталость. Это может быть диабет.
— Глупости!
Три недели спустя жизнь изменилась. Светлана выматывалась на работе, но теперь регулярно приносила деньги. Покупала продукты, готовила ужины и молча сносила критику свекрови.
— Андрюш, — позвала она мужа вечером. — Давай купим маме тонометр? У нее давление скачет.
— Откуда ты знаешь?
— Вижу. И еще ей нужно к врачу.
— Я поговорю с ней, — неуверенно ответил Андрей.
В субботу приехала Маша с семьей. Светлана приготовила торт — впервые за долгое время.
— Ого! — присвистнул Виктор. — Это ты сама?
— Сама, — кивнула Светлана. — И вот, подарок для Миши.
Она протянула сыну коробку с новыми наушниками.
— Мам! Спасибо! — Мишка обнял ее. — Откуда ты знала?
— Я твоя мама, — улыбнулась она.
Валентина Ивановна нахмурилась.
— А деньги откуда? Опять кредит взяли?
— Мам, ну хватит, — не выдержал Андрей. — Света работает.
— Кстати, Валентина Ивановна, — Светлана достала конверт. — Ваши результаты анализов. У вас сахар повышен.
Свекровь растерянно взяла конверт.
— Какие еще анализы?
— Я записала вас к эндокринологу. Мы вчера ходили, пока вы спали. Помните?
Валентина Ивановна недоверчиво открыла конверт.
— Я ничего не понимаю…
— Мам, тебе к врачу надо, — вмешался Андрей. — Сахарный диабет — это серьезно.
— Да откуда ты знаешь? — Валентина Ивановна поджала губы.
— Света сказала. И тонометр купила.
— Зачем ты это делаешь? — спросила свекровь, когда все разошлись.
Светлана молча собирала посуду.
— Затем, что я не хочу, чтобы вы болели. Вы мать моего мужа.
— После всего, что я тебе говорила?
— Именно поэтому, — ответила Светлана и вышла из комнаты.
Июль выдался жарким. Светлана разрывалась между работой, домом и бесконечными походами с Валентиной Ивановной по врачам. Диабет прогрессировал.
— Мне не нужна нянька! — бурчала свекровь, но на очередной прием шла безропотно.
— Валентина Ивановна, вам нужно контролировать уровень сахара, — терпеливо повторяла Светлана.
Андрей старался помогать, но работа отнимала всё его время.
— Свет, ты молодец, — сказал он как-то вечером. — Мама изменилась с тобой.
— Вряд ли, — пожала плечами Светлана.
В воскресенье собрались всей семьей на дачу. Маша с мужем, Мишка, Андрей, Светлана и Валентина Ивановна. День проходил на удивление мирно.
— Света, а пироги у тебя стали вкуснее, — заметила Маша, накладывая себе второй кусок. — Ты что-то изменила в рецепте?
— Время, — улыбнулась Светлана. — Я теперь тесто дольше замешиваю.
— Молодец, — неожиданно сказала Валентина Ивановна. — Учишься.
Светлана чуть не выронила вилку от удивления.
Вечером Валентина Ивановна почувствовала себя плохо. Её начало трясти, кожа стала бледной и липкой.
— Скорую! — крикнула Светлана, хватая телефон. — У нее гипогликемия!
— Откуда ты знаешь? — испуганно спросил Андрей.
— Я читала. Маш, в холодильнике сок, неси быстрее!
Свекровь увезли в больницу.
— Придется лежать минимум две недели, — сказал врач. — Кто-то должен быть с ней. Уход нужен серьезный.
— Я возьму отпуск, — решительно сказала Светлана.
— А работа? — спросил Андрей.
— Договорюсь.
Две недели в больнице превратились в настоящий ад. Валентина Ивановна капризничала, медсестры забегали редко, а состояние ухудшалось.
— Свет, ты бы домой шла, — слабо говорила свекровь. — Что ты тут сидишь? Маша придет…
— Маша занята, — отвечала Светлана, меняя капельницу. — Лежите спокойно.
Однажды ночью Валентина Ивановна вдруг разрыдалась.
— Ты чего? — испугалась Светлана.
— Зачем ты это делаешь? — сквозь слезы спросила свекровь. — Я же тебя… Я столько гадостей наговорила…
Светлана молча протерла ей лицо прохладной салфеткой.
— Я боялась, — вдруг призналась Валентина Ивановна. — Боялась, что Андрюша совсем от меня уйдет. Что ты его заберешь.
— Куда я его заберу? Он ваш сын.
— Знаешь… когда умер мой муж, я осталась одна. Андрей — единственный, кто у меня есть. А потом появилась ты…
— И что?
— Красивая, умная. Он только о тебе и говорил. А потом вы переехали, и я… я думала, так его удержу. Глупая старуха.
Светлана сглотнула ком в горле.
— Валентина Ивановна, вы не глупая. Вы мать, которая любит сына. Просто… я тоже человек. Мне тоже бывает больно.
— Прости меня, — прошептала свекровь и взяла Светлану за руку. — Я была неправа.
— И вы меня простите. Я часто огрызалась.
— Было за что, — слабо улыбнулась Валентина Ивановна.
Когда свекровь наконец выписали, она выглядела осунувшейся, но глаза её светились по-другому.
— А где Света? — первым делом спросила она, когда Андрей привез её домой.
— На работе. Она всю неделю просидела с тобой, ей пришлось выйти.
— Хорошая она у тебя, — тихо сказала Валентина Ивановна. — Береги её.
Андрей удивленно посмотрел на мать.
— Да, береги, — повторила она. — Не будь таким, как я. Я ведь все видела. Как ты отмалчивался, когда я её пилила. Как в сторону смотрел. Стыдно, сынок?
— Стыдно, — признался Андрей.
Вечером Светлана вернулась домой измотанная, с тяжелыми сумками.
— Это что? — удивился Андрей.
— Продукты. И лекарства для мамы.
— Для мамы?
— Для Валентины Ивановны, — поправилась Светлана.
— Нет, ты правильно сказала, — раздался голос свекрови. — Для мамы.
Светлана застыла с пакетами в руках. Такого она точно не ожидала.
— Проходи, дочка, — Валентина Ивановна подошла и забрала у нее сумку. — Устала? Я чай заварила.
Андрей улыбался.
— Мам, ты как себя чувствуешь? — спросила Светлана.
— Лучше. Таблетки помогают. Садись, поговорим.
За чаем Валентина Ивановна расспрашивала о работе, внимательно слушала и даже не перебивала. Андрей сидел молча, боясь спугнуть это чудо.
— Маша звонила, — сказала свекровь. — Хочет в выходные приехать.
— Хорошо, я приготовлю что-нибудь, — кивнула Светлана.
— Мы вместе приготовим, — поправила Валентина Ивановна. — Я тебя научу своему фирменному пирогу с яблоками.
Светлана уставилась на нее в полном замешательстве.
В субботу дом наполнился гостями. Маша с мужем и детьми, старая подруга Валентины Ивановны, соседка с первого этажа.
— Я всех пригласила, — объяснила свекровь. — Хочу кое-что сказать.
Стол ломился от угощений. Валентина Ивановна сидела во главе, рядом с ней Светлана и Андрей.
— Друзья мои, — начала свекровь, постукивая ложечкой по бокалу. — Я собрала вас не просто так. Хочу кое в чем признаться.
Все затихли.
— Я долго была несправедлива к Свете. Считала ее плохой хозяйкой, плохой женой и матерью. Говорила гадости, унижала при всех.
Маша нервно закашлялась. Виктор уткнулся в тарелку.
— Но знаете что? — продолжила Валентина Ивановна. — Я ошибалась. Когда со мной случилась беда, только Света была рядом. Не родные дети, — она посмотрела на Машу и Андрея, — а та, кого я считала чужой.
— Мам, мы работали… — начала оправдываться Маша.
— Знаю. Все работали. Света тоже работала. Но она нашла время. И не просто сидела рядом — она выучила все про мою болезнь, следила за лекарствами, кормила с ложечки, когда я не могла поднять руку.
Валентина Ивановна взяла Светлану за руку.
— Я хочу, чтобы все знали: я была неправа. Света — замечательная женщина. И я горжусь, что она жена моего сына.
В комнате повисла тишина. Светлана чувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— Вот так, — закончила Валентина Ивановна. — Давайте выпьем за Свету. И за то, чтобы все мы научились ценить близких, пока не стало поздно.
После ужина, когда гости разошлись, Андрей обнял Светлану.
— Мама никогда ни перед кем не извинялась.
— Я просто была собой, — пожала плечами Светлана.
— Нет, — покачал головой Андрей. — Ты была лучше, чем все мы заслуживали.
Через месяц они нашли квартиру неподалеку — небольшую, но свою. Валентина Ивановна помогла с первым взносом.
— Зачем? — удивилась Светлана. — Вам самой деньги нужны.
— Это мой подарок. За все те годы, что ты терпела.
— Но мы можем жить с вами…
— Нет, — твердо сказала свекровь. — Молодым нужно свое пространство. А я буду приходить в гости. Если позовете.
— Каждые выходные, — улыбнулась Светлана. — И на все праздники.
Перед новосельем Светлана разбирала вещи и нашла старую шкатулку. Внутри лежали засохшие салфетки — те самые, которыми она вытирала слезы по ночам.
— Что это? — спросил Андрей, заглянув через плечо.
— Ничего, — Светлана закрыла шкатулку. — Просто напоминание о том, что все меняется.
— К лучшему?
— К лучшему, — кивнула она и выбросила шкатулку в мусорное ведро. — Теперь точно к лучшему.
На новоселье Валентина Ивановна пришла первой. С пирогом и альбомом семейных фотографий.
— Хочу, чтобы он был у вас, — сказала она, протягивая альбом Светлане. — Я вклеила туда наши новые фотографии. Из больницы тоже есть. Чтобы помнить.
— Мам, зачем помнить плохое? — спросил Андрей.
— Не плохое, — покачала головой Валентина Ивановна. — А то, как мы стали настоящей семьей. Иногда для этого нужно пройти через боль.
Светлана обняла свекровь, и впервые за все эти годы почувствовала, что наконец-то обрела дом.
