Светлана в выходной решила заехать на дачу, проверить участок после зимы. Октябрьская суббота выдалась ясной, солнечной, хотя воздух был прохладным. Светлана проснулась рано, выпила кофе, собрала сумку с инструментами и термос с чаем. Участок находился в сорока километрах от города, в деревне Сосновка. Светлана купила эту землю пять лет назад, ещё до замужества, на деньги, которые скопила за годы работы программистом. Тогда цены были приемлемыми, и Светлана успела приобрести двенадцать соток с небольшим садовым домиком. Участок был оформлен на Светлану, все документы хранились у неё.
За пять лет Светлана обустроила дачу: посадила яблони, вишни, разбила огород, починила забор, покрасила домик. Летом приезжала каждые выходные, копалась в грядках, отдыхала от городской суеты. Павел, муж Светланы, на дачу ездил редко. Говорил, что не любит огороды, комары кусают, скучно. Предпочитал оставаться в городе, встречаться с друзьями, смотреть футбол. Светлана не настаивала. Участок был её личным пространством, местом, где можно побыть наедине с собой.
Последний раз Светлана была на даче в конце августа. Потом началась рабочая круговерть, проект за проектом, времени не хватало. И вот сейчас, в октябре, выдался свободный день. Светлана решила съездить, проверить, всё ли в порядке. Закрыты ли окна, не протекает ли крыша, не залезли ли бродячие животные. Нужно было убрать опавшие листья, подготовить участок к зиме.
Светлана села в машину, включила радио и выехала на трассу. Дорога заняла чуть меньше часа. За окном мелькали поля, перелески, деревни с покосившимися заборами. Осень окрасила деревья в жёлтые и оранжевые тона, листья устилали обочины. Светлана любила это время года. Прохладу, тишину, запах костров.
Подъезжая к калитке, Светлана заметила чужую машину, припаркованную рядом. Серый внедорожник стоял у обочины, прямо перед входом на её участок. Светлана нахмурилась. Кто это может быть? Соседи ездят на старых жигулях, а такая дорогая машина здесь явно не местная. Светлана притормозила, вышла из своей машины, подошла ближе.
Через решётку ворот Светлана увидела мужа Павла и его мать Галину, которые вели незнакомого мужчину по огороду. Светлана замерла. Что здесь делают Павел и Галина Сергеевна? Павел говорил утром, что едет к другу помогать с ремонтом. А свекровь вообще никогда не приезжала на дачу, жаловалась на здоровье, на давление, на суставы. И вот теперь обе фигуры прогуливались по участку в компании незнакомца в деловом костюме.
Светлана присмотрелась. Павел показывал рукой на дальний угол участка, где росли старые яблони. Галина Сергеевна кивала, что-то говорила, размахивала руками. Незнакомец записывал что-то в блокнот, оглядывался по сторонам, оценивающе смотрел на землю, на забор, на домик.
Галина Сергеевна оживлённо рассказывала:
— Тут можно строить дом, место просторное, всё удобно. Соседи тихие, лес рядом, речка в двух километрах. Электричество проведено, вода из колодца, чистая. Участок ровный, никаких проблем с фундаментом не будет.
Светлана слушала и не верила своим ушам. Свекровь рекламировала участок, словно агент по недвижимости. Расхваливала землю, которая ей не принадлежит. Землю, на которой свекровь ни разу не была.
Павел добавлял:
— Да, документы оформим быстро, покупка будет без проблем. Всё чисто, никаких обременений. Цену обсудим, но она адекватная. Торг возможен.
Светлана сжала кулаки. Кровь прилила к лицу. Павел и Галина Сергеевна пытались продать её участок. За её спиной. Без её ведома. Без её согласия. Просто привели покупателя и показывали землю, словно она принадлежит им.
Светлана вспомнила, как полгода назад Павел спрашивал, не хочет ли Светлана продать дачу. Говорил, что можно выручить хорошую сумму, вложить в квартиру побольше, переехать из однокомнатной в двухкомнатную. Светлана отказалась. Сказала, что участок ей дорог, что не собирается его продавать. Павел тогда пожал плечами, сказал: хорошо, как скажешь. И больше к этой теме не возвращался. Светлана решила, что муж смирился. Оказалось, нет. Павел просто решил действовать тайно.
Светлана шагнула к калитке. Руки дрожали, в голове звенело. Надо успокоиться, надо действовать разумно. Светлана глубоко вдохнула, выдохнула. Потом громко открыла калитку. Металлическая створка скрипнула, лязгнула. Все трое обернулись.
Павел побледнел. Галина Сергеевна застыла с открытым ртом. Незнакомец поднял брови, вопросительно посмотрел на Светлану.
Светлана вошла на участок, закрыла калитку за собой. Подошла ближе. Посмотрела на мужа, на свекровь, на незнакомца.
— Участок оформлен только на меня. Никаких сделок не будет.
Голос Светланы прозвучал твёрдо, холодно. Незнакомец смутился, пробормотал:
— Извините, меня ввели в заблуждение.
Мужчина быстро зашагал к калитке, прошёл мимо Светланы, не глядя в глаза. Через минуту внедорожник завёлся и уехал, оставив за собой облако пыли.
Светлана повернулась к Павлу и Галине Сергеевне. Оба стояли неподвижно, не зная, что сказать. Павел опустил голову, свекровь нервно теребила край платка.
— Объясните, что здесь происходит, — потребовала Светлана.
Павел поднял глаза:
— Свет, это не то, что ты думаешь.
— А что это?
— Ну, я просто… Хотел показать участок одному знакомому. Он интересовался дачами, и я подумал…
— Подумал, что можешь продать мою землю без моего согласия?
— Нет! Я не собирался продавать! Просто показывал!
Светлана скрестила руки на груди:
— Показывал. И говорил, что документы оформите быстро, что покупка без проблем. Я правильно слышала?
Павел замялся:
— Ну, это я так, для убедительности. Чтобы заинтересовать.
— Заинтересовать в покупке чужой земли?
— Свет, ну не чужой же! Мы с тобой муж и жена!
— Участок оформлен на меня. До брака куплен. Это моя собственность, и ты не имеешь на неё никаких прав.
Галина Сергеевна вмешалась:
— Светочка, ты не понимаешь. Мы хотели как лучше. Участок всё равно пустует, ты сюда редко ездишь. Зачем он тебе? Лучше продать, получить деньги, вложить во что-то полезное.
Светлана перевела взгляд на свекровь:
— Галина Сергеевна, это не ваше дело. Мой участок, моё решение.
— Но Паша же твой муж! Его мнение тоже должно учитываться!
— Учитывается. Я полгода назад сказала, что не хочу продавать. Павел согласился. Или нет?
Павел молчал. Галина Сергеевна продолжала:
— Светочка, ну ты же понимаешь, что деньги нужны. Вы в однокомнатной живёте, тесно. Надо расширяться, детей заводить. Как в однушке с ребёнком? А продашь участок, добавите к своим накоплениям, купите двушку.
Светлана покачала головой:
— Я не собираюсь продавать участок ради квартиры.
— Почему?! — вскинулась свекровь. — Это же разумно!
— Для вас разумно, для меня нет.
— Ты эгоистка! — вырвалось у Галины Сергеевны. — Думаешь только о себе!
Светлана усмехнулась:
— Эгоистка? Я эгоистка, потому что не хочу отдавать свою собственность?
— Ты не думаешь о муже, о будущем!
— Я думаю. Но будущее не строится на обмане.
Павел попытался взять инициативу:
— Свет, ну давай успокоимся. Да, я не прав, что не сказал тебе. Но я правда думал, что это хороший вариант. Знакомый готов был купить за хорошую цену, выше рыночной. Мы бы получили денег больше, чем планировали.
— И ты решил, что можешь распорядиться моим имуществом без моего ведома?
— Я хотел сначала узнать, заинтересован ли он вообще. А потом уже тебе сказать. Чтобы не дёргать тебя зря.
— Не дёргать? Павел, ты привёл сюда покупателя, показывал участок, обсуждал документы. Это не предварительная договорённость, это уже сделка.
Павел замолчал. Галина Сергеевна фыркнула:
— Ну и что теперь? Будешь дуться? Паша старался для семьи, а ты ему в нос!
Светлана повернулась к свекрови:
— Галина Сергеевна, это не ваше дело. Это между мной и Павлом.
— Как не моё?! Паша мой сын! Я хочу, чтобы у него было нормальное жильё, чтобы он жил достойно!
— Он живёт достойно. В квартире, которую мы снимаем.
— Снимаете! — передразнила свекровь. — Вот именно! Чужое жильё, деньги на ветер! А мог бы иметь своё, если бы ты не жадничала!
Светлана сжала челюсти. Разговор переходил на личности, в крик, в обвинения. Надо остановить это, пока не зашло слишком далеко.
— Разговор окончен, — твёрдо сказала Светлана. — Уезжайте.
— Как это уезжайте? — возмутилась Галина Сергеевна. — Ты нас гонишь?
— Да. Гоню. С моего участка.
Павел шагнул к жене:
— Свет, ну хватит. Давай нормально поговорим.
— Не о чем говорить. Ты обманул меня. Пытался продать мою землю. Что тут обсуждать?
— Я не продавал! Я просто показывал!
— Показывал с целью продать. Разница невелика.
— Свет, ну прости. Я погорячился. Больше не буду.
Светлана посмотрела мужу в глаза:
— Больше не будешь? Или просто будешь аккуратнее, чтобы я не узнала?
Павел отвёл взгляд. Светлана всё поняла. Доверие сломано. Павел солгал, обманул, действовал за спиной. Может ли Светлана теперь верить мужу? Может ли быть уверенной, что Павел не попытается снова?
— Уезжайте, — повторила Светлана. — Оба.
Галина Сергеевна хотела что-то возразить, но Павел взял свекровь за локоть:
— Мам, пойдём. Потом разберёмся.
Свекровь фыркнула, развернулась и пошла к калитке. Павел задержался, посмотрел на жену:
— Мы ещё поговорим.
— Посмотрим, — ответила Светлана.
Павел вздохнул, пошёл за матерью. Светлана слышала, как хлопнули дверцы машины, завёлся мотор. Потом машина уехала, и снова стало тихо. Только ветер шелестел листьями, где-то каркала ворона.
Светлана стояла посреди участка, смотрела на яблони, на грядки, на домик. Всё это было её. Куплено на свои деньги, обустроено своими руками. И вот Павел решил, что может распоряжаться этим без спроса. Просто взял и привёл покупателя. Словно Светлана не человек, а препятствие, которое можно обойти.
Светлана подошла к домику, открыла дверь, зашла внутрь. Пахло деревом, сухими травами, которые связками висели на стенах. Светлана поставила сумку на стол, налила из термоса чай. Села у окна, смотрела на огород. Мысли путались, наплывали одна на другую. Что теперь делать? Простить Павла? Поговорить спокойно, выяснить, почему муж так поступил? Или это уже не имеет значения?
Светлана вспомнила, как познакомилась с Павлом. Три года назад, на корпоративе у друзей. Павел работал менеджером по продажам, был обаятельным, весёлым, умел рассказывать анекдоты. Светлана тогда только недавно купила участок, была увлечена обустройством дачи. Павел слушал рассказы Светланы, кивал, интересовался. Говорил, что тоже любит природу, хочет когда-нибудь жить за городом. Светлана поверила. Через полгода поженились. Павел переехал в квартиру Светланы, однокомнатную, тесную, но свою. Светлана снимала жильё до покупки участка, а после покупки решила, что пока можно и потерпеть. Копить на большую квартиру.
Но Павел хотел всё и сразу. Предлагал взять ипотеку, купить двушку в ипотеку. Светлана отказывалась. Говорила, что не хочет долгов, что лучше копить и купить без кредита. Павел соглашался, но периодически возвращался к теме. А потом начал намекать на продажу участка. Сначала мягко, потом настойчивее. Светлана отказывала, но Павел не унимался. И вот теперь дошло до обмана.
Светлана допила чай, встала. Надо осмотреть участок, убрать листья, закрыть домик на зиму. Надо сделать то, зачем приехала. А потом вернуться в город и принять решение. Решение о том, может ли Светлана жить с человеком, который не уважает её собственность, её слова, её право выбора.
Светлана вышла из домика, взяла грабли, начала сгребать листья. Работа успокаивала, упорядочивала мысли. Светлана сгребала листья в кучу, потом сжигала, смотрела на дым, поднимающийся к серому небу. Осень входила в свои права, дни становились короче, холоднее. Скоро зима, снег, тишина.
Светлана закончила работу к вечеру. Убрала инструменты, закрыла окна, заколотила дверь домика. Всё готово. Участок может спокойно зимовать. Светлана обошла территорию, проверила забор, ворота. Всё в порядке. Можно уезжать.
Светлана села в машину, завела мотор. Посмотрела на участок в последний раз. Здесь было спокойно, безопасно. Здесь никто не лгал, не обманывал. Здесь Светлана была хозяйкой, полноправной, единственной. И никто не мог отнять это у неё. Никто.
Светлана выехала на трассу, поехала в город. Впереди был разговор с Павлом. Серьёзный, окончательный. Светлана не знала, чем закончится этот разговор. Но знала одно: участок останется за ней. Что бы ни случилось.
Домой Светлана вернулась затемно. Квартира встретила тишиной. Павел ещё не приехал. Светлана разделась, умылась, заварила чай. Села на диван, взяла телефон. Никаких звонков, никаких сообщений. Павел молчал.
Часов в девять входная дверь открылась. Павел зашёл, снял куртку, прошёл на кухню. Светлана вышла следом. Муж стоял у окна, смотрел на улицу.
— Поговорим? — спросила Светлана.
Павел обернулся:
— Да. Поговорим.
Павел сел за стол. Светлана села напротив. Молчали. Потом Павел попытался оправдаться:
— Мы просто смотрели варианты…
Светлана резко перебила:
— Не врите. Вы пытались продать чужое.
— Свет, ну зачем ты так? Я правда думал…
— Думал что? Что я не узнаю? Что приедешь, продашь участок, получишь деньги, а я промолчу?
Павел покраснел:
— Я не хотел тебя обманывать. Просто хотел узнать, заинтересован ли вообще покупатель.
— Заинтересован настолько, что ты уже обсуждал с ним документы и сроки. Павел, это не разведка, это сделка.
— Хорошо, я ошибся! Признаю! Но почему ты так реагируешь? Мы же муж и жена, всё общее!
Светлана покачала головой:
— Участок не общий. Куплен до брака, оформлен на меня. Это моя собственность.
— Ну формально да. Но по сути мы семья!
— Семья, которая обманывает друг друга?
Павел стукнул кулаком по столу:
— Я не обманывал! Я хотел помочь нам! Купить нормальную квартиру, где будет просторно, где можно детей растить!
— За мой счёт.
— За наш! Мы вместе купили бы квартиру!
— На деньги от продажи моего участка.
Павел замолчал. Светлана продолжила:
— Ты не думал о том, что участок мне дорог? Что я вложила в него силы, время, деньги? Что мне там хорошо?
— Думал. Но квартира важнее.
— Для тебя. Не для меня.
— Свет, мы живём в однушке! Тесно! Некуда вещи положить, негде гостей принять! А ты цепляешься за какой-то огород!
Светлана встала:
— Этот огород я купила сама. Обустроила сама. Это моё место, и я не хочу его продавать. Сколько раз тебе повторять?
— А я хочу нормально жить! — повысил голос Павел. — Устал ютиться в этой коморке!
— Тогда зарабатывай на квартиру сам. Или бери ипотеку. Но не трогай мою землю.
Павел вскочил:
— Ты невыносима! Эгоистка! Думаешь только о себе!
— Эгоистка? — переспросила Светлана. — Я эгоистка, потому что не хочу отдавать своё?
— Да! Потому что не думаешь о семье!
— О какой семье? О той, которая пытается меня обмануть?
Павел замолчал, тяжело дышал. Светлана смотрела на мужа и понимала: разговор бесполезен. Павел не слышит. Для мужа есть только его желание, его потребности, его планы. Светлана, её мнение, её права — всё это не имеет значения.
В дверь позвонили. Павел открыл. На пороге стояла Галина Сергеевна с сумкой в руках.
— Можно войти? — спросила свекровь.
— Конечно, мам, — Павел посторонился.
Галина Сергеевна зашла, поставила сумку, сняла пальто. Посмотрела на Светлану:
— Ну что, успокоилась?
Светлана скрестила руки на груди:
— А вы зачем пришли?
— Поговорить. По-человечески. Без истерик.
— Я не истерила.
— Как же, — фыркнула свекровь. — На участке устроила скандал, выгнала нас, как собак.
— Вы пытались продать мою землю. Что я должна была сделать? Поблагодарить?
Галина Сергеевна села на диван, вздохнула:
— Светочка, ты не понимаешь. Мы хотели помочь. Паша работает, старается, а вы всё в этой маленькой квартире. Ему стыдно друзей приглашать, родственников. Все уже давно в нормальных квартирах, а вы в однушке.
— Это наше дело.
— Нет, моё тоже! — вскинулась Галина Сергеевна. — Паша мой сын! Я хочу, чтобы он жил достойно!
— Он живёт достойно.
— В однушке? — передразнила свекровь. — Где даже развернуться негде?
— Квартира небольшая, но чистая, удобная. Нас двоих устраивает.
— А меня нет! — Галина Сергеевна закричала. — Ты должна думать о нашей семье! Земля ведь всем нужна!
Светлана шагнула ближе:
— Это моя земля. Никто из вас её не делил и не купил.
Галина Сергеевна побагровела:
— Как ты смеешь! Ты жена моего сына! Всё, что у тебя есть, должно быть общим!
— Участок куплен до брака. Он мой. Только мой.
— Ну и что?! Вы же теперь семья! Должны делиться!
— Делиться не значит отдавать всё без остатка.
— Ты жадина! — взвизгнула свекровь. — Прижимистая! Сидишь на своих деньгах, как собака на сене!
Светлана спокойно посмотрела на Галину Сергеевну:
— Если бы вы просили помочь с квартирой, попросили одолжить денег, я бы подумала. Но вы не просили. Вы просто решили продать мою землю за моей спиной. Без спроса, без разрешения. И теперь обвиняете меня в жадности?
Галина Сергеевна вскочила:
— Да потому что ты жадная! Паше ничего не даёшь! Он пашет, а ты только про себя думаешь!
— Павел получает зарплату. Тратит на что хочет. Я не контролирую его расходы.
— Но квартиру не покупаешь!
— Потому что не хочу продавать участок ради квартиры.
— Вот это и есть эгоизм! — Галина Сергеевна замахала руками. — Паша хочет детей, а ты в однушке его держишь!
— Дети — это отдельный разговор. Который мы с Павлом ещё не обсуждали толком.
— Потому что ты не хочешь! — вмешался Павел. — Я поднимал тему, а ты отмахивалась!
Светлана повернулась к мужу:
— Потому что сначала надо решить вопрос с жильём. Но не за счёт продажи моего участка.
— Тогда за счёт чего?! — крикнул Павел. — У нас нет других денег!
— Есть ипотека. Есть накопления. Можно копить дальше.
— Копить?! Сколько? Годами?!
— Если нужно, то годами.
Павел развёл руками:
— Ну зачем ты так? Мы же хотели как лучше…
Светлана покачала головой. Опять. Хотели как лучше. Универсальная отмазка. Хотели как лучше, поэтому обманывали, врали, действовали за спиной. Хотели как лучше, поэтому игнорировали мнение Светланы, её права, её желания.
— Хватит, — сказала Светлана. — Хватит оправданий.
Галина Сергеевна подошла вплотную:
— Ты понимаешь, что разрушаешь семью? Что из-за твоего упрямства Паша страдает?
— Паша страдает из-за того, что не получает то, что хочет. Но это не моя вина.
— Твоя! Ты могла бы пойти навстречу! Продать участок, купить квартиру, родить детей! Но нет! Ты упираешься!
Светлана показала рукой на калитку:
— Ваше место сейчас за воротами.
Галина Сергеевна замерла:
— Что?
— Уходите. Оба.
— Ты с ума сошла?! — взвизгнула свекровь. — Это квартира моего сына!
— Это моя квартира. Я её снимаю. Договор на меня.
— Но Паша здесь живёт!
— Паша здесь живёт, потому что я разрешила. Но сейчас я прошу вас обоих уйти.
Павел шагнул вперёд:
— Свет, ты серьёзно?
— Абсолютно.
— Куда мне идти?!
— К матери. К друзьям. Куда хотите. Но отсюда уходите.
Галина Сергеевна стала возмущаться:
— Да как ты смеешь! Да кто ты такая! Да я…
Светлана взяла сумку свекрови и выставила наружу в коридор. Галина Сергеевна ахнула, попыталась войти обратно, но Светлана закрыла дверь.
— Открой немедленно! — закричала свекровь из-за двери. — Паша! Паша, ты слышишь меня?!
Павел стоял посреди комнаты, бледный, растерянный. Смотрел на жену, не зная, что делать.
— Павел, уходи, — тихо сказала Светлана. — Прямо сейчас.
— Свет, ну давай поговорим нормально…
— Не о чем говорить. Ты обманул меня. Пытался продать мою землю. Привёл сюда свою мать, которая оскорбляет меня в моём же доме. Мне это не нужно.
— Но мы же муж и жена!
— Пока ещё. Но не знаю, надолго ли.
Павел побледнел ещё сильнее:
— Ты хочешь развестись?
— Не знаю. Пока не знаю. Мне нужно подумать.
— Свет, ну не надо…
— Уходи, Павел. Пожалуйста.
Галина Сергеевна продолжала стучать в дверь, кричать. Соседи начали выглядывать из квартир, интересоваться, что происходит. Павлу пришлось выйти вместе с матерью, иначе скандал услышали бы все. Муж взял куртку, молча вышел. Галина Сергеевна кричала что-то про неблагодарность, про наглость, про то, что Светлана пожалеет. Светлана закрыла дверь, повернула ключ в замке.
Тишина. Наконец-то тишина.
Светлана прислонилась спиной к двери, закрыла глаза. Руки дрожали, в висках стучало. Но внутри было спокойно. Правильно. Светлана сделала правильно. Нельзя было терпеть дальше. Нельзя было позволять Павлу и Галине Сергеевне топтать её границы, игнорировать её права, обманывать.
Светлана прошла в комнату, легла на кровать. Смотрела в потолок. Думала о будущем. Что теперь? Развод? Скорее всего. Можно ли простить обман? Можно ли доверять человеку, который солгал, действовал за спиной? Светлана не знала ответа. Но знала другое: участок останется за ней. Её земля, её право, её решение. И никто больше не осмелится распоряжаться этим без её согласия.
Прошла неделя. Павел звонил несколько раз, просил встретиться, поговорить. Светлана отказывалась. Говорила, что пока не готова. Нужно время, чтобы всё обдумать, принять решение.
На восьмой день Павел пришёл к квартире. Светлана впустила мужа, но только на порог. Павел выглядел усталым, помятым. Глаза красные, щетина на лице.
— Свет, прости меня. Я был не прав. Я понял это. Я больше не буду.
Светлана молчала. Павел продолжил:
— Я поговорил с мамой. Сказал, что она перегнула палку. Что не надо было лезть в наши дела. Мама обиделась, но я настоял.
— И что дальше?
— Дальше я хочу вернуться. Хочу, чтобы мы были вместе. Хочу, чтобы всё было, как раньше.
Светлана посмотрела на мужа:
— Как раньше уже не будет.
— Почему?
— Потому что доверие сломано. Ты обманул меня, Павел. Привёл покупателя, показывал мой участок, обсуждал сделку. За моей спиной. Как я могу тебе доверять после этого?
— Я больше не буду! Обещаю!
— Ты уже обещал. Когда я полгода назад сказала, что не хочу продавать участок. Ты тогда согласился. А потом всё равно попытался продать.
Павел опустил голову:
— Я дурак. Я погорячился. Но я исправлюсь, правда.
Светлана вздохнула:
— Не знаю, Павел. Мне нужно время.
— Сколько?
— Не знаю. Столько, сколько нужно.
Павел кивнул, развернулся, ушёл. Светлана закрыла дверь. Вернулась в комнату. Села у окна, смотрела на улицу. Осень переходила в зиму. Деревья стояли голые, небо серое, низкое. Скоро снег.
Светлана думала о Павле, о браке, о будущем. Хочет ли продолжать отношения с человеком, который не уважает её? Который готов обмануть ради собственной выгоды? Светлана не знала ответа. Но знала, что участок останется за ней. Что бы ни случилось дальше.
Прошло три месяца. Светлана подала на развод. Павел не сопротивлялся. Имущество делить было нечего: квартира съёмная, участок оформлен на Светлану до брака, совместных покупок почти нет. Развод прошёл быстро, без скандалов, через ЗАГС.
Светлана осталась одна. Первое время было тяжело. Привыкать к одиночеству, к тишине, к тому, что дома никого нет. Но постепенно Светлана освоилась. Начала ходить в спортзал, записалась на йогу, стала чаще встречаться с друзьями. Жизнь наладилась. Новая, другая, но своя.
Весной Светлана поехала на дачу. Участок перезимовал хорошо. Светлана убрала мусор, вскопала грядки, посадила семена. Работала с удовольствием, наслаждалась тишиной, запахом земли, пением птиц. Здесь было хорошо. Здесь было спокойно. Здесь Светлана была дома.
К обеду приехала соседка, тётя Вера, пожилая женщина, которая жила на соседнем участке. Принесла рассаду помидоров, угостила Светлану пирожками.
— Одна теперь? — спросила тётя Вера.
— Одна, — кивнула Светлана.
— Муж-то где?
— Развелись.
— Вот как, — тётя Вера покачала головой. — А что случилось, если не секрет?
Светлана рассказала. Коротко, без лишних подробностей. Тётя Вера слушала, цокала языком.
— Эх, молодёжь. Всё торопятся, спешат. Хотят всего и сразу. А терпения нет.
— Да уж, — согласилась Светлана.
— Ну ничего, — тётя Вера похлопала Светлану по плечу. — Ты молодая, красивая. Ещё найдёшь кого-нибудь получше. Главное, землю не продавай. Земля — это богатство. Кто её имеет, тот всегда при деле.
— Не продам, — улыбнулась Светлана. — Это точно.
Тётя Вера ушла, а Светлана осталась работать. К вечеру грядки были готовы, рассада посажена. Светлана вымыла руки, села на крыльце, пила чай из термоса. Смотрела на свой участок, на яблони, на забор, на калитку. Всё это было её. Куплено честно, сохранено упорно, отстояно твёрдо. И никто больше не осмелится распоряжаться этим за её спиной.
Закрыв калитку на замок, Светлана стояла твёрдо: её участок оставался только её, и больше никто не осмелится распоряжаться им за её спиной. Светлана оглядела территорию в последний раз перед отъездом. Солнце садилось, окрашивая небо в розовые и оранжевые тона. Было тихо, спокойно. Светлана улыбнулась. Здесь была её крепость, её убежище, её свобода. И это было лучше любой большой квартиры, любых обещаний, любого обмана. Это было её.
