Алина стояла у плиты, помешивая овощное рагу, когда за спиной раздались знакомые шаги. Маргарита Павловна, свекровь, вошла в кухню своей величественной походкой, которую выработала за годы руководства крупным медицинским центром.
— Алина, нам нужно обсудить важный вопрос, — начала Маргарита Павловна, усаживаясь за обеденный стол с видом человека, готового вершить судьбы.
Алина продолжала резать морковь, стараясь сохранять спокойствие. За три года брака она научилась распознавать интонации свекрови — сейчас предстоял очередной неприятный разговор.
— Я слушаю вас, Маргарита Павловна.
— Виктор рассказал мне о вашей квартире. Той, что досталась вам от бабушки. Двухкомнатная в хорошем районе, верно?
Алина замерла с ножом в руке. Квартира была её единственным наследством, память о любимой бабушке, вырастившей её после смерти родителей.
— Да, это моя квартира. А что?
— Продавай её. Немедленно. Мне нужны деньги на загородный дом. Я присмотрела чудесный коттедж в элитном посёлке. Твоей квартиры как раз хватит на первый взнос.
— Простите, что? МОЮ квартиру продать для ВАШЕГО дома?
— Не повышай голос, девочка. Ты теперь часть нашей семьи. А в семье всё общее. К тому же, зачем вам с Виктором две квартиры? Вы же живёте в нашей.
— Мы живём в квартире Виктора, которую ВЫ ему подарили на свадьбу.
— Неважно. Главное, что у вас есть жильё. А мне на старости лет нужен свежий воздух. Врачи рекомендуют.
Алина отложила нож. Маргарита Павловна продолжала, не замечая или игнорируя её состояние:
— Я уже договорилась с риелтором. Завтра он придёт оценить твою квартиру. Постарайся привести документы в порядок.
— НЕТ.
Это короткое слово повисло в воздухе. Маргарита Павловна подняла брови, явно не ожидая сопротивления.
— Что значит «нет»?
— Это значит, что я не буду продавать квартиру ради вашей прихоти.
— Прихоти? Да как ты… Виктор! — крикнула свекровь в сторону гостиной. — Иди сюда, твоя жена совсем обнаглела!
Виктор появился в дверях — высокий, красивый мужчина тридцати пяти лет, главный бухгалтер в строительной фирме своего дяди. Алина всматривалась в его лицо, надеясь увидеть поддержку, но встретила лишь раздражённый взгляд.
— Что случилось, мам?
— Твоя жена отказывается продавать свою квартиру. Я же объяснила — мне нужен загородный дом для здоровья!
Виктор переводил взгляд с матери на жену, и Алина видела, как в его глазах уже зреет решение. Не в её пользу.
— Алина, не упрямься. Мама права — зачем нам две квартиры? Твоя всё равно пустует, только налоги платить.
— Это квартира моей бабушки! Единственное, что у меня осталось от семьи!
— Твоя семья — это мы теперь, — отрезала Маргарита Павловна. — И хватит сентиментальничать. Квартира — это просто недвижимость. Камень и бетон.
— Для вас — может быть. Для меня — это память.
— Память можно хранить в сердце, а не в квадратных метрах, — усмехнулся Виктор.
Алина смотрела на мужа, которого когда-то любила, и не узнавала его. Где тот внимательный, заботливый человек, который три года назад клялся ей в вечной любви?
***
Вечером того же дня Алина сидела в спальне, разбирая старые фотографии. На них улыбалась бабушка — седая женщина с добрыми глазами, которая заменила ей родителей после автокатастрофы. Бабушка работала учительницей литературы всю жизнь, откладывая каждую копейку на квартиру для внучки.
Дверь открылась, вошёл Виктор. Он сел на край кровати, и Алина заметила, что от него пахнет парфюмом — не тем, что она ему дарила.
— Алин, давай поговорим спокойно. Мама действительно нуждается в загородном доме. У неё проблемы с давлением, врачи советуют сменить обстановку.
— У твоей матери проблемы с давлением появляются каждый раз, когда ей что-то нужно. В прошлом году это были проблемы с сердцем, когда она хотела машину.
— Не говори так о моей матери!
— А ты не проси меня продать единственное, что мне дорого!
Виктор встал, прошёлся по комнате. В его движениях сквозило раздражение человека, которому мешают получить желаемое.
— Послушай, будь благоразумной. Мам обещала помочь нам с ремонтом в нашей квартире, если мы поможем ей с домом.
— Нам не нужен ремонт. И это не НАШ дом будет, а ЕЁ.
— Она же не вечная. Потом всё достанется нам.
Алина поднялась, глядя на мужа с отвращением.
— Ты сейчас серьёзно рассуждаешь о наследстве своей живой матери?
— Я просто мыслю практично. Твоя квартира стоит пустая, приносит одни расходы. А могла бы работать на благо семьи.
— На благо ТВОЕЙ матери, ты хотел сказать.
— Она теперь и твоя мать тоже!
— НЕТ! Моя мать погибла, когда мне было восемь! И единственный человек, который меня любил по-настоящему — это бабушка! А эта квартира — всё, что от неё осталось!
Виктор закатил глаза.
— Опять эти слёзы и истерики. Алина, тебе двадцать восемь лет, а ты ведёшь себя как ребёнок.
— А ты ведёшь себя как маменькин сынок, которому в тридцать пять лет мамочка указывает, что делать!
Лицо Виктора покраснело. Он шагнул к жене, и Алина невольно отступила.
— Следи за языком! Ты живёшь в МОЕЙ квартире, ешь на МОИ деньги…
— Я работаю! Я учитель младших классов и получаю зарплату!
— Смешные копейки! На которые ты даже продукты нормальные купить не можешь!
Эти слова больно задели Алину. Да, зарплата учителя была невысокой, но она любила свою работу, любила детей. А Виктор знал, куда бить.
— Если тебе не нравится моя зарплата, я могу снять квартиру и жить отдельно. Как раз моя «пустующая» квартира пригодится.
— Не говори глупостей. Что люди скажут? Что я не могу содержать жену?
— А ты можешь? Или только мамочка может?
Виктор сжал кулаки, но сдержался. Развернулся и пошёл к двери.
— Подумай хорошенько, Алина. Мама не привыкла к отказам. И я тоже. Либо ты продаёшь квартиру и остаёшься частью семьи, либо…
— Либо что? — тихо спросила Алина.
— Либо ты больше не часть этой семьи. Решай.
Дверь хлопнула. Алина осталась одна, держа в руках фотографию бабушки. На глаза навернулись слёзы, но она не позволила им пролиться. НЕТ. Она не сдастся. Бабушка учила её быть сильной.
Телефон зазвонил. На экране высветилось имя подруги — Карина.
— Алинка, как дела? Давно не виделись!
— Карина… — голос дрогнул.
— Что случилось? Опять эта ведьма достаёт?
Карина знала о проблемах подруги со свекровью. Они дружили со школы, и Карина была единственным человеком, которому Алина могла довериться.
— Хуже. Теперь она хочет, чтобы я продала бабушкину квартиру. На её загородный дом.
— ЧТО?! С ума сошла старая! А Виктор?
— Виктор на её стороне. Как всегда.
— Слушай, приезжай ко мне. Переночуешь, отдохнёшь от этого дурдома.
— Не могу. Если уеду — это будет выглядеть как побег. А я не собираюсь убегать из собственного дома.
— Из дома Виктора, ты хотела сказать?
Алина молчала. Карина была права — это никогда не было её домом. Просто место, где она жила с мужем. Настоящим домом была та самая двухкомнатная квартира, где пахло бабушкиной выпечке и звучал её добрый смех.
***
Следующее утро началось с визита риелтора. В это время Алина как раз приехала в свою квартиру когда Маргарита Павловна привела его, даже не предупредив Алину. Молодой человек в дорогом костюме расхаживал по квартире, что-то записывая в планшет, пока свекровь давала указания:
— Главное — продать побыстрее. Цену можно чуть снизить, если покупатель серьёзный.
— СТОП! — Алина преградила риелтору путь на кухню. — Никто ничего не продаёт! Это моя квартира, и без моего согласия никаких сделок не будет!
Риелтор растерянно переводил взгляд с одной женщины на другую.
— Но мне сказали… Маргарита Павловна заверила, что вопрос решён…
— Маргарита Павловна не имеет никакого отношения к этой квартире. УБИРАЙТЕСЬ отсюда! Оба!
Свекровь покраснела.
— Как ты смеешь так со мной разговаривать, дрянь неблагодарная!
— А как ВЫ смеете распоряжаться МОЕЙ собственностью?!
Риелтор поспешно ретировался, бормоча извинения. Маргарита Павловна осталась, сверля невестку злобным взглядом.
— Ты пожалеешь об этом, девочка. Я сделаю так, что Виктор выставит тебя на улицу!
— Попробуйте! И узнаете, на что я способна!
— Угрожаешь?
— Предупреждаю. Я устала от ваших манипуляций, от вашего презрения, от постоянных унижений! ХВАТИТ! Вы не купили меня вместе с квартирой сына!
Маргарита Павловна усмехнулась.
— Посмотрим, как ты запоёшь, когда останешься одна. Без мужа, без денег. Учительница младших классов — кому ты нужна? Тебе скоро тридцать, детей нет, красотой не блещешь…
— ВЫЙДИТЕ ИЗ МОЕГО ДОМА!
Свекровь величественно удалилась, оставив Алину трястись от злости. Она набрала номер Виктора, но он сбросил вызов. Второй. Третий. На четвёртый раз он отключил телефон совсем.
Вечером Виктор вернулся домой мрачнее тучи. Молча прошёл в спальню, начал собирать вещи в спортивную сумку.
— Что ты делаешь? — спросила Алина.
— Уезжаю к матери на несколько дней. Пока ты не образумишься.
— Это я должна образумиться? Твоя мать привела риелтора в МОЮ квартиру без моего ведома!
— Она хотела помочь! Ускорить процесс!
— Помочь СЕБЕ! Виктор, неужели ты не видишь, что она просто использует нас?
— Не смей так говорить! Она всю жизнь положила на меня!
— И теперь считает, что ты и твоя жена — её собственность!
Виктор застегнул сумку, повернулся к жене.
— Знаешь что, Алина? Мама была права. Ты эгоистка. Думаешь только о себе. О какой-то старой квартире, которая никому не нужна.
— Она нужна МНЕ!
— А мне нужна нормальная жена, которая уважает мою семью и готова идти на компромиссы!
— Компромиссы? Это когда я отдаю всё, что имею, а взамен получаю унижения?
— Я ухожу. Когда передумаешь — звони. Но учти, моё терпение не безгранично.
Он вышел. Алина осталась стоять посреди опустевшей спальни. Внутри всё кипело от обиды и злости. Как он смеет? Как они смеют обращаться с ней, как с вещью?
Она достала телефон, открыла чат с подругой.
«Карина, кажется, я развожусь».
Ответ пришёл мгновенно:
«Давно пора! Приезжай, посидим, выпьем вина за твою свободу».
«Нет. Я остаюсь здесь. Это МОЙ дом тоже. Я за него борюсь».
«Умница. Не сдавайся. Покажи этим паразитам, что ты не тряпка!»
***
Прошла неделя. Виктор не звонил, не приезжал. Алина продолжала ходить на работу, вести уроки, проверять тетради. Дети в школе замечали, что Алина Сергеевна стала грустной, приносили ей рисунки с солнышками и цветами. Эти искренние детские попытки поддержать трогали до слёз.
В пятницу вечером раздался звонок в дверь. Алина открыла — на пороге стояла Маргарита Павловна с победной улыбкой.
— Пришла забрать вещи Виктора. И заодно сообщить — он подал на развод.
Алина ожидала чего-то подобного, но слова всё равно больно кольнули сердце.
— Это его решение. Я не держу.
— Умница. И квартиру свою можешь оставить. Нам не нужны подачки нищих учительниц.
— Зато вам нужна была эта «подачка» неделю назад!
Маргарита Павловна прошла в квартиру, начала складывать вещи сына. Алина наблюдала, как она аккуратно упаковывает рубашки, костюмы, галстуки. Всё куплено на деньги мамочки, подумалось вдруг.
— Самое забавное? — вдруг сказала свекровь, не оборачиваясь. — Виктор уже нашёл тебе замену. Дочка моей подруги, Виолетта. Милая девушка, послушная. И главное — у её отца строительный бизнес. Будет хорошая партия для моего сына.
Алина замерла. Неделя прошла, а у него уже другая?
— Вы это специально устроили? Всю эту историю с квартирой?
Маргарита Павловна обернулась, и в её глазах блеснуло торжество.
— А ты думала, я позволю своему сыну прозябать с нищей учительницей? Первые годы я терпела, надеялась, что ты родишь внуков. Но ты даже на это не способна. Бесполезная во всех смыслах.
— Мы предохранялись! Виктор сам не хотел детей!
— Виктор хотел всё, что хотела я. И детей он хочет. Только не от тебя. Виолетта моложе, красивее, и главное — из хорошей семьи. А ты… Сирота без роду и племени.
Каждое слово било как пощёчина. Но вместо боли и слёз внутри Алины вдруг поднялась волна злости. Чистой, обжигающей злости.
— ВЫМЕТАЙТЕСЬ! — заорала она так, что свекровь вздрогнула. — ПОШЛА ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА, СТАРАЯ ВЕДЬМА!
— Как ты…
— ВОН! И передай своему сыночку — пусть приходит за вещами САМ! А не прячется за мамкиной юбкой!
Алина схватила сумку с вещами Виктора, швырнула за дверь. Вещи рассыпались по лестничной площадке.
— ЗАБИРАЙТЕ своё барахло и ПРОВАЛИВАЙТЕ!
Маргарита Павловна попятилась, явно не ожидая такого напора.
— Ты… ты психованная! Неадекватная!
— ДА! Я ПСИХОВАННАЯ! Я ЗЛАЯ! И я больше НЕ БУДУ терпеть ваши унижения! Ни ваши, ни вашего маменькиного сынка!
Алина захлопнула дверь перед носом ошарашенной свекрови и заперла на все замки. Сердце бешено колотилось, руки дрожали, но внутри была странная лёгкость. Она сделала это. Выгнала. Показала им, что она не тряпка для вытирания ног.
Телефон зазвонил — Виктор. Алина сбросила. Он звонил снова и снова. На десятый раз она ответила:
— ЧТО ТЕБЕ НАДО?!
— Алина, ты что творишь?! Мама сказала, ты её выгнала, вещи выбросила!
— Твоя мамочка забыла сказать, что пришла глумиться? Рассказывать про твою новую невесту? Ой, вернее любовницу!
Молчание.
— Нечего сказать? Неделя прошла, а ты уже с другой?
— Это не так… Виолетта просто…
— МНЕ ПЛЕВАТЬ кто она! Приходи за вещами завтра. Один. Без мамочки. Получишь свой хлам и ключи. И ЗАБУДЬ дорогу в этот дом!
— Алина, давай спокойно…
— НЕТ! Хватит! Я три года терпела! Три года унижений, оскорблений, презрения от твоей матери! А ты молчал! Или поддакивал! Я больше не буду это терпеть!
— Ты преувеличи…
— ЗАТКНИСЬ! Просто заткнись и слушай! Ты предал меня, Виктор! Предал ради мамочки и её денег! Ты никогда меня не любил! Я была для тебя просто удобным вариантом — тихая, послушная дурочка, которая не требует много! Но знаешь что? Эта дурочка ПРОСНУЛАСЬ! И она БОЛЬШЕ не будет терпеть!
Алина отключилась, заблокировала номер. Села на пол прямо в прихожей и расплакалась. Но это были не слёзы боли — это были слёзы освобождения.
***
Развод прошёл быстро и на удивление тихо. Виктор не претендовал на её квартиру, она — на его. Разошлись, как чужие люди, которыми, по сути, и были все эти годы.
Алина вернулась в бабушкину квартиру. Первым делом сделала ремонт — поклеила светлые обои, которые всегда хотела, повесила шторы с цветочным принтом, расставила фотографии. Квартира ожила, наполнилась теплом и уютом.
На работе коллеги заметили перемены — Алина стала улыбчивее, энергичнее. Даже директор отметил, что Алина Сергеевна расцвела. А дети просто обожали свою учительницу, которая теперь водила их в театры, музеи, устраивала интересные проекты.
Карина часто приходила в гости, и они до полуночи сидели на кухне, пили чай и болтали обо всём на свете.
— Я горжусь тобой, — сказала как-то подруга. — Ты нашла силы вырваться из этого токсичного болота.
— Я просто разозлилась. По-настоящему разозлилась. И это дало мне силы.
— Злость — недооценённое чувство. Иногда только она может разбудить в нас волю к сопротивлению.
Прошло полгода. Алина жила спокойной, размеренной жизнью. Работа, друзья, книги, театры. Она начала бегать по утрам в парке, завела кота — рыжего хулигана по имени Марсик.
А потом начались странности.
Сначала позвонила бывшая коллега Виктора:
— Алина, это правда, что вы развелись?
— Да, а что?
— Просто… У Виктора проблемы. Большие проблемы.
Оказалось, что дядя Виктора, владелец строительной фирмы, обнаружил крупные махинации в бухгалтерии. Виктор годами подделывал отчёты, переводя деньги фирмы на счета матери. Речь шла о миллионах.
— Дядя не стал обращаться в правоохранительные органы, Виктор всё-таки племянник. Но уволил его с волчьим билетом. Теперь ни одна приличная фирма его не возьмёт.
Алина выслушала, поблагодарила за информацию. Ей было всё равно. Совершенно всё равно.
Но это было только начало.
Через месяц Карина принесла свежие новости:
— Помнишь Виолетту, которую прочили Виктору в жёны?
— Ну?
— Она вышла замуж за другого! Её отец узнал про историю с махинациями и запретил дочери даже встречаться с Виктором. Сказал, что не нужен ему зять-вор.
— А Маргарита Павловна?
— О, это самое интересное! Тот загородный дом, который она хотела купить на деньги с твоей квартиры? Его купили другие. А она влезла в долги, взяла кредит, рассчитывая, что сын поможет. А сын теперь безработный!
Алина слушала и испытывала странное чувство. Не злорадство, нет. Скорее удовлетворение от торжества справедливости.
Развязка наступила через два месяца.
Алина возвращалась из школы, когда у подъезда её встретил Виктор. Осунувшийся, небритый, в мятой куртке. От красавца-мужа не осталось и следа.
— Алина, давай поговорим.
— Нам не о чем говорить, Виктор.
— Пожалуйста! Пять минут!
Она остановилась, окинула его холодным взглядом.
— Говори здесь. У меня дела.
— Алина, я… Мне нужна помощь. Работы нет, денег нет, мама задолжала всем…
— И?
— Я подумал… Может, ты сдашь мне комнату в квартире? Я буду платить, как только найду работу…
Алина расхохоталась. Смеялась долго, до слёз, а Виктор стоял и мрачно смотрел.
— Ты серьёзно? После всего, что было, ты пришёл просить МОЮ квартиру? Ту самую, которую требовал продать?
— Алина, я был неправ…
— НЕТ! Ты был не просто неправ! Ты был подлецом, предателем, маменькиным сынком! Ты позволял ей унижать меня годами!
— Я изменился, я…
— Мне неинтересно.
Алина развернулась и пошла к подъезду. Виктор попытался догнать её, схватил за рукав:
— Алина! Это же просто комната! Неужели тебе жалко? После всех лет, что мы прожили вместе?
Она высвободила руку и посмотрела на него так холодно, будто видела незнакомца.
— Мне жалко времени, которое я потратила на тебя. А комнату? Нет, не жалко. Просто ты не получишь её. Никогда.
Алина зашла в подъезд, не оглядываясь. За спиной раздался злой голос Виктора:
— Стерва! Вот такая ты и есть на самом деле! Не могла помочь в трудную минуту! Мамочка была права про тебя!
Алина улыбнулась, нажимая кнопку лифта. Пусть кричит. Пусть проклинает. Ей было всё равно.
Дверь квартиры закрылась за ней с приятным щелчком. Марсик выбежал навстречу, мурлыкая и требуя внимания. Алина подняла кота на руки, прошла на кухню, поставила чайник.
За окном догорал закат. В квартире было тепло и спокойно. На холодильнике висели детские рисунки — её ученики нарисовали её с подписью «Лучшая учительница». На полке стояла фотография бабушки в новой рамке.
Алина села с чашкой чая на диван, Марсик устроился рядом. Она включила любимый фильм и расслабилась.
Разговор с Виктором уже стёрся из памяти. Он не имел значения. Не имел власти над ней.
Может, она встретит кого-то когда-нибудь. Может, нет. Но это не имело значения прямо сейчас.
Сейчас она была счастлива. Просто счастлива — в своей квартире, со своим котом, со своей жизнью, которую больше никто не контролировал.
И этого было достаточно.
