Андрей сидел на кухне и смотрел на свой телефон. Экран погас минут пять назад, но он всё смотрел. На чёрный прямоугольник. Будто там должно что-то появиться.
Не появилось.
Алла сказала, что уезжает.
Андрей не знал, как объяснить жене. Что у него есть Алла. Что она уже три года ждёт, когда он разведётся. Что вчера поставила ультиматум: либо документы, либо она исчезает навсегда.
Что он теперь будет делать? Три года он жил как канатоходец. Дом — работа — Алла — дом. Секретные звонки в туалете. Командировки, которых не было. Вечера «с коллегами».
Хотя Марина все знала. Конечно, знала. Просто молчала.
Квартира была их общая. Двухкомнатная в центре, купленная пятнадцать лет назад. Сейчас стоит денег хороших. Разделить — значит, продать. А продать — значит, остаться с половиной и искать что-то попроще. Подальше от центра.
Алла это понимала. Говорила: «Я не хочу быть любовницей вечно. Мне сорок, Андрей. Сорок! Я хочу семью, детей. Хочу, чтобы ты приходил домой ко мне, а не убегал от меня домой».
Она была права.
— Марин, я должен уйти. Ты в курсе моих отношений с Аллой. Все-таки три года.
Марина кивнула. Вытерла руки полотенцем.
— Хорошо. Тогда давай разводиться.
Андрей уставился на неё.
— Что?
— Я сказала: давай разводиться. Раз у тебя есть красивая молодая женщина, которая ждёт три года. Чего мы тянем? Квартиру продадим, разделим пополам. Я к Лене переберусь пока.
Лена — их дочь. Двадцать пять лет, замужем, живёт в Подмосковье.
— Марин, ты что.
— Что «что»? — она села напротив него. — Андрей, нам пятьдесят. Мне пятьдесят лет. Я не хочу жить до старости с мужем, который думает о другой женщине. Не хочу быть той женой, которая цепляется за мужа из страха остаться одной.
Он молчал. А она продолжала:
— Три года ты мне врёшь. Три года я делаю вид, что не понимаю, куда ты исчезаешь по вечерам. Думаешь, я не видела, как ты улыбаешься, читая сообщения? Не замечала новую рубашку, которую я не покупала?
— Марин.
— Хватит. Завтра я иду к адвокату. Будем делить всё честно.
Андрей сидел и не верил. Он ведь не собирался разводиться прямо сейчас. Он думал подождать ещё. Может, Алла передумает. Может, найдёт способ жить так, как есть.
Но телефон молчал уже сутки.
А жена вдруг стала решительной.
Через неделю Андрей понял: жена не шутила.
Марина ходила по квартире с блокнотом и записывала. Что кому достанется. Холодильник — ей, телевизор — ему.
— Ты серьёзно? — спросил он, когда увидел, как она фотографирует книжные полки.
— А ты как думал? — она даже не подняла глаз. — Адвокат сказал: нужна опись имущества. Чтобы всё честно.
Адвокат. У неё уже есть адвокат.
Андрей сидел на диване и смотрел, как рушится его жизнь. По частям. По блокнотным строчкам.
А Алла молчала уже десять дней.
Он писал ей сообщения. Звонил. Сначала длинные гудки, потом — сразу автоответчик. «Абонент временно недоступен».
— Может, она передумает, — сказал он Марине за ужином.
Жена медленно отложила вилку.
— Андрей, ты понимаешь, что происходит? Мы разводимся. А ты всё ещё думаешь о другой женщине. При мне.
— Я просто…
— Просто что? Просто надеешься, что всё вернётся, как было? Что я снова буду делать вид, будто не замечаю твоих тайных звонков?
Он молчал. Потому что да. Именно на это и надеялся.
— Нет, — сказала Марина. — Больше не будет как было. Я уже сказала Лене. Она готовит мне комнату.
Андрей представил, как жена рассказывает дочери про его измены. Про Аллу. Как дочь смотрит на него другими глазами.
— Что ты ей сказала?
— Правду. Что папа полюбил другую женщину. И мама не хочет мешать папиному счастью.
Вот это было хуже пощёчины. Марина говорила спокойно, но каждое слово било наотмашь.
На следующий день Андрей поехал к Алле. Просто так, без звонка. У неё была квартира-студия в новостройке. Домофон не отвечал.
Андрей дождался соседей и поднялся на пятнадцатый этаж. Позвонил в дверь.
Открыла незнакомая девушка. Лет двадцать пять, в халате.
— Вам кого? — спросила она.
— Алла дома?
— А вы кто?
— Друг. Андрей.
Девушка посмотрела на него внимательно.
— А, это вы тот самый женатый? Ну который не может развестись?
Андрей почувствовал, как краснеет.
— Где Алла?
— На Кипре. С Димой. Уже неделю. Квартиру мне сдала на месяц. Сказала, может, и дольше останется.
Кипр. С Димой.
— А кто такой Дима?
— А вам какая разница? — девушка уже закрывала дверь. — Она же вам объяснила: сначала разведитесь, потом приходите.
Дверь захлопнулась.
Андрей стоял на лестничной площадке и не понимал, что чувствует. Злость? Обиду? Страх?
Алла действительно уехала. С каким-то Димой. На Кипр.
А он никому не нужен.
Вечером дома было тихо. Марина собирала вещи в спальне. Аккуратно складывала в коробки. Как будто переезжает навсегда.
— Когда? — спросил Андрей.
— В субботу. Лена за мной приедет.
— А квартиру когда продавать будем?
— Адвокат говорит, через месяц после развода можно. Чтобы документы все прошли.
Месяц. Он будет жить один в этой квартире месяц. Потом продадут. И что потом?
— Марин, а может, не надо? — сказал он вдруг.
Она остановилась. В руках у неё была их свадебная фотография. Молодые, счастливые. Двадцать восемь лет назад.
— Что «не надо»?
— Разводиться. Может, попробуем ещё раз? Я больше не буду. С Аллой всё кончено. Она с другим уехала.
Марина посмотрела на фотографию. Потом на него.
— Андрей, ты слышишь себя? «С Аллой всё кончено» — и поэтому ты хочешь ко мне вернуться? Я что, запасной аэродром?
— Не так.
— Именно так. Три года ты выбирал между нами. Всё время надеялся, что можно и нашу семью сохранить, и её не потерять. А теперь она тебя бросила — и ты вспомнил про жену?
Она положила фотографию в коробку.
— Поздно, Андрей. Даже если бы она не уехала, я всё равно ухожу. Потому что я поняла: не хочу быть с мужчиной, который постоянно сомневается, нужна ли я ему.
— Ты мне нужна.
— Нет. Тебе нужно, чтобы кто-то был. Чтобы не остаться одному. А это разные вещи.
В субботу приехала Лена. Дочка была вежливой, но холодной. Помогла матери вынести коробки, поцеловала отца в щёку — формально, как дальнего родственника.
— Пап, — сказала она на пороге, — а ты не думал, что мама тоже человек? Что ей тоже может хотеться чувствовать себя любимой?
И уехали.
Андрей остался один в пустой квартире. Ходил по комнатам и понимал: вот оно. То, к чему он шёл три года. Свобода.
Но почему-то она оказалась похожа на пустоту.
На телефоне — пятнадцать пропущенных от риэлтора. Квартиры смотреть. Жильё искать. Новую жизнь строить.
А строить её не с кем.
Через месяц Андрей узнал, где живёт Алла.
Случайно. В кафе встретил её подругу Свету. Та сначала хотела пройти мимо, но он её окликнул.
— Света, подожди.
— Андрей? — она обернулась неохотно. — А ты что, не в курсе?
— В курсе чего?
— Что Алка замуж выходит. За Диму этого. Который её на Кипр возил.
Мир качнулся.
— Замуж?
— А ты думал, она всю жизнь тебя ждать будет? Три года мозги ей выносил со своими «вот разведусь, вот разведусь». А она, между прочим, детей хотела. Ей сорок уже!
Света смотрела на него с откровенным презрением.
— Так вот, Дима ей сразу предложение сделал. На Кипре. Сказал: зачем ждать какого-то там женатого лоха? Давай свою семью создавать.
— Где она сейчас?
— А тебе зачем? — Света покачала головой. — Андрей, забудь её. У неё теперь другая жизнь. И знаешь что? Она счастлива.
Но адрес всё-таки сказала. Жалости ради.
Алла снимала двухкомнатную квартиру в спальном районе. Вместе с Димой. Андрей узнал это от консьержки, которой соврал, что от курьерской службы.
Поднялся на седьмой этаж. Позвонил.
Дверь открыла Алла. В домашнем халате, с мокрыми волосами после душа. Увидела его — и лицо окаменело.
— Что ты здесь делаешь?
— Поговорить нужно.
— Мне с тобой говорить не о чем.
— Алла, пожалуйста. Пять минут.
— Нет.
Она хотела закрыть дверь, но он ногу в проём поставил.
— Я развёлся. Квартиру продаю. Всё, как ты хотела.
Алла посмотрела на него долго. Потом усмехнулась.
— Поздно, Андрей.
— Не поздно. Я же говорю: развёлся. М ы можем…
— Мы ничего не можем. — Голос у неё стал жёстким. — Три года я ждала, пока ты решишь, кто тебе нужнее. Три года была твоей запасной аэрозаводской девочкой на выходные. А теперь, когда жена сама от тебя ушла, ты вспомнил про меня?
— Не так всё было.
— Именно так! — она повысила голос. — Думаешь, я дура? Думаешь, не поняла, что ты никогда бы не развёлся, если б жена сама не решилась? Ты же трус, Андрей. Трус и эгоист.
Из глубины квартиры донёсся мужской голос:
— Алл, что там?
— Ничего, солнце, — ответила она, не отводя взгляда от Андрея. — Один знакомый зашёл. Прощается.
— Алла, послушай.
— Нет, ты послушай. — Она вышла в подъезд и закрыла дверь за собой. — Я три года своей жизни на тебя потратила. Лучших. Мне было тридцать семь, когда мы познакомились. Знаешь, сколько это для женщины? А я поверила, что ты разведёшься. Что мы семью создадим.
Голос у неё задрожал.
— А ты всё тянул. Всё ждал подходящего момента. То ремонт у вас дома, то жена болеет. Всегда находились причины не разводиться.
— Я не хотел её травмировать.
— Ты не хотел квартиру делить! — выкрикнула Алла. — Не хотел остаться без денег! Это же двушка в центре, да? Сколько там сейчас стоит? Миллионов пятнадцать? Жалко было половину отдавать?
Андрей молчал. Потому что она была права.
— Я права, да? — Алла горько улыбнулась. — Видишь, какая я умная стала за три года? Наконец поняла, что любовь любовью, а квартирный вопрос отдельно.
— Но сейчас всё по-другому.
— Сейчас ничего не по-другому! Сейчас ты остался ни с чем и решил ко мне вернуться. Как к запасному варианту.
Она обошла его и поставила руку на дверную ручку.
— А знаешь, что самое смешное? Дима мне квартиру купить предлагает. Сразу. В ипотеку, но на моё имя. Чтобы я понимала: это мой дом. Наш дом. А не какая-то временная хрущёвка для встреч.
— Ты его любишь?
Алла замерла.
— А это важно? — она посмотрела на него усталыми глазами. — Андрей, я устала любить. Устала ждать. Устала надеяться. Дима меня уважает. Не врёт мне. Не прячется от меня. Мы планы строим. Общие планы.
— Но мы же…
— Нас нет. Никогда и не было. Была ты, твоя жена и я где-то сбоку. Любовница на полставки.
Она открыла дверь.
— И ещё. Если ещё раз придёшь или позвонишь — вызову охрану. Дима очень ревнивый.
Дверь захлопнулась.
Андрей спустился во двор и сел на лавочку. Достал телефон. Хотел набрать Марине. Сказать, что сказать? Что готов вернуться? Что понял свою ошибку?
Но Марина не ответила. Как не отвечала уже две недели.
Он набрал Лене.
— Алло, пап.
— Лен, как дела? Как мама?
— Мама хорошо. Работу новую нашла. В туристическом агентстве. Говорит, всё время хотела попробовать, да не решалась.
— А может она со мной поговорить? У меня есть что сказать.
Долгая пауза.
— Пап, а зачем? Вы же уже разведены. Документы подписаны.
— Но мы же можем снова.
— Снова что? Пожениться? — голос дочери стал сухим.
Лена помолчала.
— Пап, пойми. Вы оба стали другими людьми. И дороги назад уже нет.
Вечером Андрей сидел в пустой квартире — той самой, которую завтра должны были показывать покупателям. Смотрел в окно на город и понимал:
Он потерял всех. И жену, и любовницу, и дочь. Потерял не из-за обстоятельств. Потерял из-за собственной жадности и трусости.
А самое страшное — все они стали счастливее без него.
Квартиру продали быстро.
Андрей взял однушку на окраине. Тридцать квадратов, панельный дом, вид на автозаправку. Но зато никому ничего не должен.
Первую неделю радовался: наконец-то тишина. Никто не спрашивает, где был, с кем, зачем. Никого не нужно обманывать.
Вторую неделю начал скучать. Не по Марине, не по Алле. По жизни какой-то. По ощущению, что ты кому-то нужен.
На третьей неделе понял: свобода — это когда тебе некому врать.
А врать было не о чем.
Работа — дом — магазин — дом. Иногда бар с коллегами. Но и там сидел молча. Что рассказывать? Как жена ушла? Как любовница с другим уехала?
Стыдно было.
Через месяц встретил в супермаркете Светлану, Аллину подругу.
— А, это ты, — сказала она без особой радости. — Как дела?
— Нормально.
— Квартиру продал?
— Продал.
— Ну и правильно. Зря только время тратил. — Она помолчала. — Алка, кстати, уже беременная.
Андрей почувствовал, как что-то сжалось в груди.
— Поздравь её.
— Сам поздравишь, если встретишь. Хотя вряд ли встретишь. Они в Сочи переехали. Дима там бизнес открывает.
Беременная. Алла беременная. В сорок лет. От другого мужчины.
А могла бы от него. Три года просила: «Давай ребёночка». А он отмахивался: «Подожди, разведусь сначала».
Подождала.
Дома Андрей сел у окна и долго смотрел на заправку. Машины приезжали, заправлялись, уезжали. Круговорот какой-то.
А он где в этом круговороте?
Позвонил Лене.
— Пап, привет. Как дела?
— Хорошо. А у вас как?
— У нас отлично. Кстати, мама к нам переехала совсем. Дом большой, места хватает. И внукам нравится с бабушкой.
— А работа у неё как?
— Отлично! Она теперь заведующая. Представляешь? В пятьдесят лет карьеру делает.
Вечером Андрей взял листок бумаги и попробовал написать список: что у него есть.
Квартира — есть. Работа — есть. Здоровье — есть. Деньги — есть.
А люди?
Лист остался почти пустым.
Зато теперь он точно знал цену своей нерешительности. Жена, любовница, семья — всё это вылилось в однокомнатную квартиру на окраине.
Дорогой урок получился.
