Оля поставила последнюю тарелку в шкаф и вытерла руки полотенцем. Часы показывали начало одиннадцатого, а она еще не закончила с кухней. В гостиной раздался голос свекрови.
– Оль! А ты полы сегодня помыла? У нас завтра Вера Николаевна придет.
Оля прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Опять. Снова придирки.
– Надежда Павловна, я только что посуду закончила. Полы помою завтра с утра.
В дверном проеме появилась свекровь – подтянутая, с аккуратной стрижкой и строгим взглядом.
Оля сдержала раздражение.
– Встану пораньше.
– Так всегда! – Надежда Павловна подняла руки к потолку. – Вечно у тебя отговорки. А обед на завтра приготовила? Или опять макароны будем есть?
Входная дверь хлопнула. Дима вернулся с работы.
– Мам, Оль, я дома!
Надежда Павловна тут же переключилась:
– Димочка, ты голодный? Иди, поешь, Оля тебе разогреет.
Дима появился на кухне, поцеловал Олю в щеку.
– Привет. Как день?
– Нормально, – Оля достала тарелку. – Сейчас разогрею.
– Сынок, ты представляешь, твоя жена опять полы не помыла, – начала Надежда Павловна. – А завтра Вера придет.
Дима устало потер лоб.
– Мам, давай не сейчас, а? Только пришел.
– Конечно-конечно, – поджала губы свекровь. – Я пойду телевизор посмотрю.
Когда она вышла, Оля тихо спросила:
– Как работа?
– Да всё то же. Проект горит, начальство давит.
Оля поставила тарелку в микроволновку.
– Дим, слушай… Может, нам стоит подумать о своем жилье?
Дима вздохнул.
– Оль, мы же говорили. Съемное жилье – это деньги на ветер. А мама одна не справится.
– С чем не справится? Твоя мама здоровее нас с тобой вместе взятых.
– Ну перестань. Ей тяжело одной.
Оля промолчала. Спорить бесполезно. Дима всегда становился на сторону матери.
Позже, когда Дима уснул, Оля открыла ноутбук. Фриланс-биржа встретила ее новыми заказами. Она тихо печатала в темноте, стараясь не разбудить мужа. Последние полгода она тайком подрабатывала редактором текстов. Свекровь бы точно не одобрила – «Замужняя женщина должна заниматься домом, а не карьерой!»
Утром Оля встала в шесть. Быстро помыла полы, приготовила завтрак, повесила белье.
– Что так рано вскочила? – спросила зашедшая на кухню Надежда Павловна.
– Дела, – коротко ответила Оля.
– Какие у тебя могут быть дела? Дом, муж – вот твои дела. Лучше бы окна помыла, совсем запылились.
Оля сжала губы.
– Надежда Павловна, я все успею.
– Я в твоем возрасте и работала, и мужа обихаживала, и дом содержала в идеальном порядке! А ты…
Оля не дослушала, вышла из кухни. В коридоре столкнулась с Димой.
– Что случилось? – спросил он.
– Ничего.
– Оль, у тебя лицо такое…
– Какое?
– Расстроенное.
Оля покачала головой.
– Всё нормально, Дим.
Ей хотелось кричать, что ничего не нормально, что она устала быть прислугой, что её не уважают, но… Дима не поймет. Для него всё идеально – заботливая мама, послушная жена. Зачем ломать его мир?
Днем, когда Надежда Павловна ушла в магазин, Оля быстро закончила текст для заказчика и отправила. Телефон звякнул сообщением: «Оплата поступила на ваш счет». Она улыбнулась. Скоро у нее будет достаточно денег для… для чего? Оля и сама не знала. Может, для побега?
Вечером гостиная превратилась в поле противостояний. Вера Николаевна, давняя подруга свекрови, сидела на диване с чашкой чая и внимательно слушала Надежду Павловну.
– Представляешь, Вера, я ей говорю: «Оля, нужно окна помыть», а она только глазами хлопает. Молодежь сейчас совсем не та.
Оля на кухне слышала каждое слово. Руки дрожали, когда она резала торт.
– А с мужем-то как? – поинтересовалась Вера.
– Ой, Димочка мой – золото. Работает день и ночь. А она даже ужин нормальный не всегда успевает приготовить. Я часто сама готовлю, чтоб сын голодным не ходил.
Оля замерла с ножом в руке. Неправда. Она всегда готовит ужин. Всегда!
– Хорошо, что ты рядом, – поддакнула Вера. – Они бы без тебя пропали.
– Точно! Всё на мне держится, Оля бы без меня пропала!
Что-то оборвалось внутри. Оля положила нож и вышла в гостиную.
– Надежда Павловна, можно вас на минутку?
Свекровь недовольно поджала губы.
– Оля, мы разговариваем. Торт принесла? Поставь на стол и иди.
– Нет, – Оля сама удивилась твердости своего голоса. – Я хочу поговорить сейчас.
Надежда Павловна извинилась перед подругой и вышла в коридор.
– Что такое важное случилось?
– Я слышала ваш разговор, – Оля сглотнула комок в горле. – Это несправедливо. Я готовлю, убираю, стираю…
– И что? Это твои обязанности как жены! – перебила свекровь.
– Нет. Это не обязанности. Я не ваша прислуга.
– Что ты себе позволяешь?
В этот момент хлопнула входная дверь – Дима вернулся с работы раньше обычного.
– О, у нас гости? – он заглянул в гостиную и помахал Вере Николаевне.
– Дима, – Оля повернулась к мужу. – Я больше так не могу. Твоя мама считает меня бесплатной рабочей силой.
– Оля! – возмутилась Надежда Павловна.
– Подождите, – Дима растерянно переводил взгляд с жены на мать. – Что происходит?
– Твоя жена забыла свое место, – отрезала Надежда Павловна.
– Мое место не на побегушках у вас, – Оля почувствовала, как слезы подступают к глазам. – Я полгода тайком работаю. Знаешь зачем? Чтобы иметь свои деньги. Чтобы не чувствовать себя рабыней.
Дима нахмурился.
– Ты работаешь? Но когда?
– По ночам. Когда вы спите. Редактирую тексты. И знаешь что? Я больше не буду молчать. Я устала!
– Дима, скажи ей! – потребовала Надежда Павловна. – Женщина должна…
– Мам, помолчи, – неожиданно резко сказал Дима. – Оль, почему ты мне не сказала?
– А ты бы послушал? – Оля вытерла слезу. – Ты всегда на ее стороне.
Дима запустил руку в волосы.
– Черт. Я не замечал…
– Конечно не замечал, – горько усмехнулась Оля. – Для тебя так удобно. Приходишь – все готово, все чисто.
– Сынок, не слушай ее, – вмешалась Надежда Павловна. – Она просто ленится.
– Хватит! – Оля повысила голос. – Я больше не буду терпеть. Либо мы съезжаем и живем отдельно, либо… либо я не знаю, что будет.
В комнате повисла тяжелая тишина. Вера Николаевна неловко кашлянула из гостиной.
– Я, пожалуй, пойду, – она быстро собрала сумочку. – Надя, созвонимся.
Никто даже не попрощался с ней. Надежда Павловна стояла, скрестив руки на груди.
– Ну что, добилась своего? – она кивнула на закрывшуюся дверь. – Гостей распугала.
– Мам! – Дима повысил голос. – Не сейчас.
Надежда Павловна фыркнула и ушла на кухню. Оля и Дима остались одни в коридоре.
– Давай поговорим, – Дима осторожно взял жену за руку.
Они прошли в спальню. Оля села на край кровати, вытерла глаза.
– Прости, я не хотела устраивать сцену.
– Это я должен просить прощения, – Дима сел рядом. – Я реально не видел, что тебе так тяжело.
– Правда не видел? – Оля посмотрела ему в глаза. – Как я готовлю, убираю, стираю, глажу… А твоя мама только командует и критикует.
– Она всегда такая, – вздохнул Дима. – Властная. Она и отца в свое время строила.
– Я не твой отец, Дим. И не хочу так жить.
Дима потер виски.
– Я даже не знал, что ты работаешь. Почему не сказала?
– Твоя мама считает, что женщина должна сидеть дома. А я… я так не могу. Мне нужно что-то свое.
– Сколько ты зарабатываешь? – вдруг спросил Дима.
Оля пожала плечами.
– Тысяч тридцать. Могла бы больше, если бы работала не только по ночам.
– Ничего себе! – присвистнул Дима. – И куда деньги?
– На карту коплю. Думала… – она запнулась. – Думала, вдруг придется уйти.
Глаза Димы расширились от удивления.
– Ты хотела уйти от меня?
– Я не знала, что делать! – в голосе Оли зазвучало отчаяние. – Ты не замечаешь, как я устаю, как выматываюсь. Для тебя и твоей мамы я просто… функция. Готовка-уборка-стирка.
Дима молчал несколько минут, потом решительно встал.
– Ты права. Нам нужно съезжать.
– Что? – Оля не поверила своим ушам.
– Я позвоню завтра риэлтору. Снимем квартиру.
В дверь постучали. Надежда Павловна не стала ждать ответа и вошла.
– Ну что, наговорились? – она посмотрела на сына. – Дима, ты же понимаешь, что это всё блажь? Подумаешь, помыть, постирать. Все женщины так живут.
– Мам, мы съезжаем, – твердо сказал Дима.
– Что?! – Надежда Павловна схватилась за сердце. – Ты в своем уме? Куда съезжаете?
– Снимем квартиру.
– Это она тебя настроила! – Надежда Павловна ткнула пальцем в Олю. – Неблагодарная! Я тебя в дом пустила, как родную приняла!
– Как прислугу приняли, – тихо сказала Оля.
– Мама, – Дима встал между ними. – Я тебя очень люблю. Но Оля моя жена. И если ей плохо здесь, мы уедем.
– Да она манипулирует тобой! – закричала Надежда Павловна. – Плачет, давит на жалость!
– Хватит, – Дима поднял руку. – Решение принято.
Надежда Павловна выскочила из комнаты, громко хлопнув дверью. Оля и Дима переглянулись.
– Она успокоится, – сказал Дима. – Просто ей нужно время.
– Думаешь? – с сомнением спросила Оля.
– Уверен. Она любит командовать, но и меня любит тоже. Поймет.
Оля неуверенно улыбнулась.
– Спасибо, что поддержал.
Дима обнял ее.
– Прости, что так долго не видел очевидного.
Через неделю переехали. Выбрали однокомнатную квартиру недалеко от работы Димы. Надежда Павловна не приехала помогать с переездом и не отвечала на звонки сына.
Прошел месяц. Оля и Дима обжились в новой квартире. Тесновато, конечно, но зато своё пространство. Оля устроилась в редакцию на полный день. Вечером они ужинали на крохотной кухне.
– Слушай, а меня сегодня повысили, – сказала Оля, накладывая салат. – Теперь я старший редактор.
– Да ладно? Круто! – Дима поднял бровь. – И зарплата больше?
– Ага. На пятнадцать процентов, – Оля улыбнулась. – Непривычно даже.
– Что непривычно?
– Что меня ценят за работу, а не пилят за каждую мелочь.
Дима помолчал, потом вздохнул.
– Мама звонила сегодня.
– И что?
– Спрашивала, как мы. Первый раз за месяц спросила про тебя.
Оля хмыкнула.
– Прогресс.
В субботу утром телефон Димы зазвонил.
– Алло? Привет, мам, – он удивленно посмотрел на Олю. – В гости? Сегодня? Ну… да, можем. Хорошо.
Он нажал отбой.
– Мама зовет нас на обед. Обоих.
– Серьезно? – Оля скептически прищурилась. – И что, мне опять весь день выслушивать, какая я никчемная хозяйка?
– Она вроде нормально звучала, – Дима почесал затылок. – Может, съездим? Она все-таки моя мама.
Оля вздохнула.
– Ладно. Но если начнет, мы сразу уходим.
Надежда Павловна открыла дверь. Как-то осунулась за этот месяц, вроде даже похудела.
– Проходите, – она кивнула. – Я борщ сварила.
За столом сначала молчали. Надежда Павловна то и дело посматривала на Олю, но ничего не говорила о хозяйстве.
– Как работа, сынок? – спросила она Диму.
– Нормально. Загруженно только.
– А у тебя, Оль? – неожиданно обратилась свекровь к невестке. – Дима сказал, ты работаешь теперь.
– Да, в редакции, – Оля отпила компот. – Мне нравится.
– Хм, – только и сказала Надежда Павловна.
Когда Дима вышел позвонить по работе, они остались вдвоем.
– Оль, – вдруг сказала свекровь. – Я тут подумала… Может, я слишком давила на тебя.
Оля чуть не поперхнулась.
– В смысле?
– Ну, с готовкой, уборкой… Просто я привыкла, что женщина все успевает. Я так жила.
– Я понимаю, – кивнула Оля. – Но сейчас другое время. И я хочу быть не только домохозяйкой.
– Вижу, – Надежда Павловна помешала чай. – Дима вон какой довольный стал. Раньше вечно хмурый ходил.
– Мы оба довольные, – честно сказала Оля. – Когда каждый делает, что хочет, а не из-под палки – все по-другому ощущается.
Надежда Павловна вдруг спросила:
– Вы заедете в следующее воскресенье? Я пирог испеку.
Оля удивленно моргнула.
– Конечно. Если хотите.
Прощаясь, Надежда Павловна неловко обняла Олю.
– Ты это… береги Диму, – сказала она вместо «прости».
В метро Дима взял Олю за руку.
– Ну как?
– Странно, – призналась она. – Твоя мама почти извинилась.
– Она никогда прямо не извиняется, – усмехнулся Дима. – Но для нее это много значит.
– Знаешь, а мне легче стало, – сказала Оля. – Как будто груз с плеч.
– Мне тоже, – Дима сжал ее ладонь. – Теперь ты не психуешь каждый вечер, и я не разрываюсь между вами.
Дома Оля нашла в коробке с вещами их свадебную фотографию – они с Надеждой Павловной стоят рядом и улыбаются. Она поставила фото на полку.
– Может, еще подружимся, – пробормотала Оля.
Главное, она доказала – в первую очередь себе – что имеет право на свою жизнь. И никто больше не заставит ее чувствовать себя прислугой.
