— Маме нужна прописка у нас в квартире! — Алексей ударил ладонью по столу, отчего задрожали чашки. — Ты должна помочь!
За окном сгущались сумерки, в квартире напротив зажглись окна. Марина поставила тарелку в сушилку и медленно повернулась к мужу.
— Алёш, но мы же говорили… У твоей мамы есть своя квартира.
— Это всего лишь формальность! — перебил он, нетерпеливо барабаня пальцами по столешнице. — Но без прописки она не может прикрепиться к нашей поликлинике. Ты что, что не хочешь, чтобы моя мать была здорова?
Марина смотрела на мужа — на его упрямо сдвинутые брови, на напряженный взгляд — и понимала, что спорить бесполезно. В животе шевельнулось тревожное предчувствие беды.
— Это наша квартира, — тихо сказала она.
— Вот именно, наша! — Алексей поднялся, скрипнув стулом. — И я имею право прописать тут свою мать.
***
Марина убрала чашки в раковину, стараясь не смотреть на мужа. Сердце колотилось. Она вспомнила, как всё начиналось — совсем по-другому.
Они познакомились на дне рождения общей знакомой два года назад. Алексей тогда подошёл с бокалом вина, уверенно улыбнулся и сказал: «Вы единственная здесь, кто искренне смеётся». Марина растерялась от такой прямоты, но именно эта уверенность её и зацепила. Он ухаживал красиво — встречал с работы, привозил кофе по утрам, помнил все её любимые фильмы.
Через полгода сыграли скромную свадьбу. Алексей переехал к ней — из съёмной однушки на окраине в её просторную трёхкомнатную квартиру возле метро. Квартиру Марина получила в наследство от бабушки, единственной родственницы, которая её по-настоящему любила.
Первые месяцы были счастливыми. Алексей готовил завтраки, они вместе выбирали новые шторы в спальню, по выходным гуляли в парке. Но постепенно в разговорах всё чаще стала появляться его мать.
— Мама опять жалуется на давление, — говорил он за ужином. — В их посёлке один терапевт на три деревни.
— Созвонилась с мамой, — сообщал, возвращаясь с работы. — К кардиологу очередь на два месяца вперёд. Представляешь?
Свекровь жила в часе езды от Костромы, в посёлке, где действительно с медициной было туго. Старенькая поликлиника, вечно занятые врачи, до города— час на автобусе.
— Маме там тяжело, — повторял Алексей всё чаще. — Надо что-то решать. Она же одна совсем.
Марина сочувствовала, предлагала помощь деньгами, искала контакты платных врачей в Костроме. Но Алексею этого было мало.
***
Прошла неделя после того разговора. Марина надеялась, что тема забудется, но за воскресным ужином Алексей вернулся к ней с новой силой.
— Маме нужна прописка в городе. Только тогда её прикрепят к хорошей поликлинике рядом, — сказал он, накладывая себе салат. Говорил спокойно, будто речь шла о покупке хлеба.
Марина с удивлением приподняла бровь. В двух кварталах от их дома действительно открылся современный медицинский центр — она сама туда ходила на анализы. Новое оборудование, электронная очередь, вежливые администраторы. Но при чём здесь прописка?
— Алёш, может, есть другие варианты? — осторожно начала она.
Телефон на столе завибрировал. Алексей включил громкую связь:
— Сыночек, ты поговорил с Мариной? — голос свекрови звучал устало и жалобно.
— Мама, мы как раз обсуждаем.
— Мариночка, милая, — обратилась свекровь прямо к ней. — Без прописки меня в этот центр не возьмут, я узнавала. А мне нужно постоянное наблюдение у кардиолога и эндокринолога. После инфаркта врач сказал — только регулярный контроль. Я одна в деревне, боюсь остаться без помощи. Вы же понимаете?
Марина сглотнула. Слова звучали разумно, логично. Пожилой человек, проблемы с сердцем, отсутствие нормальной медицины. Любой бы согласился помочь.
— Конечно, понимаю, — выдавила она.
— Вот и славно! Я так рада, что у Алёши такая понимающая жена!
После звонка они завершили ужин в молчании. Марина машинально жевала жареную курицу, а внутри нарастала тревога. Что-то было не так. Интуиция, которая ни разу её не подводила, сейчас буквально кричала об опасности. Но как объяснить это мужу, когда формально его просьба выглядела совершенно невинной?
***
На следующий день Марина встретилась с Ириной в кафе возле её работы. Подруга опаздывала, и Марина нервно крутила в руках чайную ложечку, размышляя, как начать разговор.
— Извини, совещание затянулось! — Ирина плюхнулась на стул, скинув тяжёлую сумку. — Ты чего такая бледная?
— Ира, мне нужен совет. Алексей хочет прописать свою мать в моей квартире. Говорит, для поликлиники нужно.
Ирина замерла на секунду.
— Ты что, с ума сошла? Пропишешь пенсионерку — потом её не выпишешь! — она поставила чашку так резко, что кофе выплеснулся на блюдце. — Это юридическая ловушка! Твоё жильё окажется под угрозой!
— Но она же болеет, ей нужны врачи…
— Марин, очнись! — Ирина наклонилась ближе. — Помнишь Светку с параллельного потока? Её муж прописал мать якобы временно. Развелись через год — квартиру пришлось делить на троих. А моя соседка вообще квартиру потеряла — свекровь через суд долю отсудила, сказала, что вложилась в ремонт.
Марина почувствовала, как похолодели руки.
— Думаешь, Алексей специально?
— А ты сама как думаешь? — Ирина сжала её ладонь. — Доверяй интуиции. Если тревожно — значит, не зря.
***
После разговора с Ириной Марина вернулась домой другим человеком. Алексей сидел на кухне, просматривая что-то в телефоне. Увидев её, отложил гаджет.
— Ну что, подумала? — его тон был жёстким, требовательным.
Марина налила себе воды, медленно выпила. Стакан придавал уверенности.
— Подумала.
— И?
— Алёша, я готова помочь твоей маме деньгами на лечение, оплатить ей приёмы врачей, даже снять квартиру здесь, если нужно. Но прописывать её у себя не буду.
Лицо мужа потемнело.
— Это же моя мать! — он встал, нависая над ней. — Ты не можешь ей отказать. Мы семья!
Раньше Марина начала бы оправдываться, искать компромиссы. Но не сейчас.
— Я помогу чем смогу, но квартиру свою под угрозу не поставлю. Прописки не будет.
— Да что с тобой? — Алексей всплеснул руками. — Какая угроза? Это формальность!
— Нет.
— Если бы ты меня любила, сделала бы это без разговоров!
Марина посмотрела ему прямо в глаза. Внутри поднималась незнакомая сила — спокойная, твёрдая.
— Если бы ты меня любил, не просил бы рисковать моим жильём.
Алексей открыл рот, но возразить было нечего. Он резко развернулся и ушёл в комнату, хлопнув дверью.
***
Ночь Марина почти не спала. Утром, пока Алексей был в душе, она тихо оделась и вышла из дома. До поликлиники было десять минут пешком.
В регистратуре сидела полная женщина в очках, увлечённо что-то печатавшая. Марина подошла к окошку.
— Извините, можно вопрос? Моя свекровь из области хочет у вас наблюдаться. Что нужно для прикрепления?
Женщина подняла взгляд поверх очков:
— Паспорт, полис ОМС и СНИЛС. Всё.
— А прописка? Обязательно нужна прописка в Костроме?
— Нет, конечно! — регистраторша даже удивилась. — По закону об ОМС любой гражданин России может прикрепиться к любой поликлинике. Прописка вообще не требуется. Приносите документы, заполните заявление — и всё.
— То есть человек из Костромской области может спокойно у вас лечиться?
— Да хоть из Владивостока! Главное — полис действующий.
Марина поблагодарила и вышла на улицу. Ноги подкашивались. Она села на лавочку у входа, достала телефон, зашла на сайт поликлиники. Там чёрным по белому было написано то же самое — для прикрепления нужны только три документа.
С плеч словно упал тяжёлый камень. Интуиция её не подвела. Вся история с пропиской была ложью с самого начала.
***
Марина вернулась домой к вечеру. Алексей сидел в гостиной, уткнувшись в ноутбук. На её приветствие кивнул, не поднимая глаз. На кухне она обнаружила грязную тарелку и чашку в раковине — обедал без неё.
Заварив чай, Марина устроилась у окна в спальне. За стеклом зажигались огни в соседних домах. Она грела ладони о горячую чашку и думала о произошедшем.
Свекровь больше не звонила. Алексей тему прописки не поднимал — видимо, понял, что план провалился. Холодность мужа беспокоила, но не так сильно, как раньше.
«Теперь я знаю цену своей интуиции», — подумала она, делая глоток обжигающего чая.
Квартира осталась её. Никто не получит долю, не отсудит через суд, не превратит жизнь в кошмар. Она защитила своё.
В гостиной хлопнула дверца холодильника — Алексей что-то искал. Их отношения дали трещину, это было очевидно. Но теперь Марина чувствовала себя спокойно.
«Иногда сказать «нет» — единственный способ сохранить себя», — прошептала она, глядя на своё отражение в тёмном стекле.
