— Вот список того, что ты должна делать. Участок Петькин поливать, маме продукты покупать, Димку в поликлинику водить…
— Ты обязана нам!
Света стояла в прихожей, не снимая сапог, и размахивала листком бумаги.
Я молча взяла список. Сорок три пункта. Аккуратным почерком золовки.
— Ты же понимаешь, — продолжала Света мягче, но настойчиво, — мы все работаем, устаём страшно. А у тебя теперь времени больше стало.
«Времени больше» — это после того, как семнадцать лет водила её брата по больницам, готовила на всех семейных праздниках, нянчилась с их детьми. А сейчас, спустя полгода после того, как Петя ушёл из жизни, получила список новых обязанностей.
Сердце ёкнуло — неужели они правда считают, что я им что-то должна?
— Хорошо, — сказала я спокойнее, чем чувствовала. — Только я тоже кое-что приготовила.
Света нахмурилась. Видимо, ожидала покорного согласия. Моя невозмутимость её насторожила.
— Что приготовила?
— Садись, покажу.
Неожиданный документ
Света неохотно разулась, прошла на кухню. Села за стол, где ещё по привычке стояли две чашки. Я убрала одну в раковину — пора отвыкать.
— Света, — начала я, ставя перед ней чай, — ты права. Я действительно была частью семьи. Семнадцать лет. И все эти годы многое делала для ваших близких.
— Ну да, — кивнула Света осторожно. — Мы это ценим. Поэтому и надеемся…
— Понимаешь, в чём дело, — я достала из ящика папку. — Я тут кое-что собрала. Хочешь посмотреть?
Света взяла папку, раскрыла. Листала молча. Лицо постепенно менялось.
— Это что такое?
— То, что я делала для твоей семьи. С первого года замужества.
В папке были копии всех справок, которые я оформляла для Петиной мамы. Распечатки переводов денег на лечение его дяди. Фотографии детских праздников, которые я организовывала для Светиных детей.
Чеки с продуктами для семейных ужинов, которые готовила дома и привозила к ним.
— Ты что, все семнадцать лет всё это сохраняла? — Света недоверчиво листала дальше.
— Не специально. Просто привыкла важные документы хранить. А недавно разбирала и поняла — как интересно получилось.
Света дочитала до последней страницы.
— И что это означает?
— А то, что я уже внесла свою лепту в семейное благополучие. Очень солидную лепту.
Логика справедливости
— Но это же… это было естественно, — голос Светы стал увереннее. — Ты же была женой, это нормально!
— Была, — согласилась я, и в груди что-то болезненно сжалось. — Ключевое слово — была.
— Но мы же не чужие друг другу!
— Не чужие. Но и отношения изменились.
Света отложила папку, посмотрела на меня внимательнее.
— Аня, я понимаю, тебе сейчас нелегко. Но пойми и нас — мы все на работе с утра до вечера, дети, проблемы… Мама в возрасте, требует постоянного внимания. А ты… ну, у тебя появилась возможность больше времени уделить семье.
Как же ловко она переворачивает! Моя потеря превращается в мою «возможность» им помогать.
— Света, а ты помнишь, кто маму возил, когда у неё давление скакало?
— Ну… ты возила…
— А кто с участком в прошлом году управлялся, когда Андрей сломал ногу?
— Ты… Но это же…
— А кто Димку летом к бабушке на дачу отвозил и забирал каждые выходные?
Света молчала.
— А кто на твой день рождения торт пёк и гостей угощал?
— Аня, ну что ты припоминаешь всё…
— Я не припоминаю. Я констатирую факт. Семнадцать лет я была для всех вас палочкой-выручалочкой. И вы к этому привыкли.
Вопросы без ответов
— Но ведь это и есть семья! — Света заговорила с жаром. — Взаимная поддержка, помощь…
— Взаимная, — повторила я. — Интересное слово. А что ты лично для меня делала за эти годы?
Света открыла рот, но ничего не сказала.
— Когда Петя лежал полтора месяца, кто меня подменял? Кто приносил мне обеды, чтобы я могла не отходить от него?
— Мы… мы работали…
— А я не работала? Я ведь тоже трудилась, только ещё и семью обслуживала в придачу.
Света поставила чашку, не притронувшись к чаю.
— Аня, мы же не со зла. Просто так получилось…
— Получилось. И теперь получается по-другому.
Я развернула перед ней ещё один лист — аккуратно напечатанный на принтере.
— Новое распределение обязанностей. По справедливости.
Света читала, и глаза у неё округлялись.
— Это что же получается… мне маму навещать два раза в неделю?
— Ты дочка в семье. Андрею — тоже два раза. А мне, как бывшей невестке, достаточно раз в неделю. По желанию.
— А участок?
— Ты с Андреем — собственники. Значит, вам и заниматься. Пополам.
— А ты?
— А я могу иногда помочь. Если попросите по-человечески. И если у меня будет настроение.
Света молчала, переваривая информацию. Потом спросила тише:
— Но это же… это же очень много получается. У меня работа, Димка часто простужается, Лена в институт поступает…
— У меня тоже теперь будет другая жизнь.
— Какая другая?
— Своя, наконец.
Эмоциональное давление
— Аня, послушай… — Света заговорила мягче, почти умоляюще. — Может, мы что-то неправильно поняли? Ты же не можешь просто взять и отстраниться от всех нас. Мама к тебе так привязана…
Вот оно — начались эмоциональные манипуляции. Петя предупреждал:
«Света умеет давить на жалость».
— Мама привыкла, что я её обслуживаю. Это разные вещи.
— Но ей семьдесят два года! Она в таком возрасте…
— В котором прекрасно может многое делать сама. И даже нужно — для здоровья.
Света встала, прошлась по кухне. Я видела, как она обдумывает новую стратегию.
— Ладно, предположим, с участком мы как-то справимся. А если маме станет плохо? Если что-то случится?
— Вызовете скорую. Телефон участкового у вас есть.
— А если ночью?
— Ночью тоже скорая работает.
— Аня, ну ты же понимаешь… — Света остановилась возле окна. — Мне правда некогда. Может, мы найдём какой-то компромисс?
Сердце дрогнуло. Хотелось сказать «конечно, найдём», войти в положение, помочь. Семнадцать лет такой привычки не забудешь за полгода.
Но потом вспомнила тот день, когда провожали Петю. Света подошла ко мне и сказала:
«Теперь ты за маму отвечаешь. Мне с работы не отпрашиваться же постоянно».
В день прощания с мужем.
— Нет, Света. Никаких компромиссов.
Последняя попытка
— Что значит — нет? — голос Светы стал жёстче.
— Означает то, что я сказала. Я устанавливаю границы.
— Какие ещё границы?
— Нормальные человеческие. Я больше не обязана решать чужие проблемы за счёт своего времени и душевных сил.
— Но мы же родственники!
— И что? Родственники — это не повод для эксплуатации.
Света схватила сумочку.
— Знаешь что, Аня? Ты сильно изменилась. И не в лучшую сторону.
— Изменилась. Наконец-то поняла себе цену.
— Если поняла, то поняла бы и то, что семья — это святое.
— Поняла. Семья — это когда все друг о друге заботятся. А не когда один человек обслуживает остальных.
Света направилась к выходу, но обернулась в дверях:
— А если маме действительно станет плохо? Если она упадёт, сломает что-нибудь?
Внутри что-то сжалось. Конечно, я переживаю за Петину маму. Но переживать и быть единственной ответственной — разные вещи.
— Тогда ты, как родная дочь, примешь решение. Больница, сиделка, переезд к вам — у вас есть варианты.
— Сиделка стоит денег…
— Вот именно. А я семнадцать лет всё это делала бесплатно.
Света ушла, хлопнув дверью.
Символическое освобождение
После её ухода я зсела к окну. На подоконнике стояли фиалки — Петины любимые. Поливала их каждый день по привычке, хотя сама цветы на окнах не очень люблю.
А зачем, собственно? Пете их больше не видеть. А мне они только напоминают о прошлом.
Аккуратно вынесла на лестничную площадку.
Соседка тётя Валя их заберёт — она такие коллекционирует.
В освободившемся пространстве теперь можно поставить свои книги. Или вообще ничего не ставить. Свет и простор тоже красиво.
Телефон зазвонил. Андрей.
— Аня, Света рассказала про ваш разговор. Ты серьёзно настроена?
— Абсолютно.
— Но пойми, нам действительно сложно управляться со всем…
— Понимаю. Мне тоже было сложно. Семнадцать лет подряд.
— Ну это… это было другое дело…
— Нет, Андрей. Это было точно такое же дело.
Он помолчал, потом осторожно:
— Может, найдём золотую середину? Участок — между мной и Светой пополам. С мамой тоже пополам. А ты… ну, изредка поможешь…
— Андрей, — перебила я. — Слово «изредка» очень быстро превращается в «постоянно». Я это уже проходила.
— Тогда чего ты хочешь от нас?
— Ничего. Я просто хочу жить своей жизнью.
Жизнь
Повесив трубку, я открыла планировщик в телефоне.
-
Завтра собеседование в турфирме — ищут администратора на неполный день
-
Послезавтра — встреча с подругой Ларисой, которую не видела полгода
-
В выходные — спектакль в театре
Одна.
Через неделю Света звонила снова. Голос усталый, раздражённый:
— Аня, участок весь пропадает. Андрей обещал приехать, но сорвался — у него аврал на работе. Может, хоть помидоры спасём вместе?
— Не смогу. У меня работа.
— Ты устроилась? Куда?
— В туристическое агентство. Интересные люди, приятная атмосфера. Мне нравится.
— Но тебе же пятьдесят четыре…
— И что? В пятьдесят четыре можно начинать новую жизнь.
Света помолчала.
— А как же мама? Она всё спрашивает, почему ты не приходишь.
— Скажи — я занята. Работаю, устраиваю свою жизнь.
— Она очень расстроится…
— Зато поймёт, что мир не крутится вокруг неё одной. Это полезно в любом возрасте.
— Аня…
— Света, мне пора на работу. Хорошего дня.
Отражение перемен
Я отключила телефон и посмотрела на себя в зеркало.
Новая стрижка, лёгкий макияж, блузка цвета морской волны, которую никогда не решалась надеть.
Петя говорил: «Слишком яркая для тебя». А оказалось — как раз подходящая.
Взяла сумочку, документы для клиентов, вышла из дома. На душе — легко и свободно.
Увиделасб с соседкой тётей Валей. Она поливала мои бывшие фиалки на своём окне.
— Анечка, цветочки чудесно прижились! Спасибо большое. Как дела?
— Отлично, — ответила я и поняла: это правда. — Всё действительно отлично.
И пошла навстречу новому дню.
Здесь каждый рассказ про то, как перестать прогибаться и начать ценить себя.
