Татьяна стояла посреди гостиной и не верила собственным ушам. Валентина Петровна, мать её мужа Олега, восседала на диване с таким видом, будто только что объявила о походе в магазин за хлебом, а не потребовала отдать семейную дачу.
— Завтра к вечеру, чтобы никого на твоей даче не было, она теперь моя, я буду там жить! — повторила свекровь, поправляя складки на своём платье цвета бордо.
Татьяна медленно повернулась к мужу. Олег сидел в кресле, уткнувшись в планшет, и делал вид, что ничего не происходит. Его пальцы механически скользили по экрану, но Татьяна видела — он не читает, просто водит туда-сюда.
— Олег, — позвала она. — Ты слышал, что сказала твоя мать?
— М-м? — промычал он, не поднимая взгляда.
— Твоя мать требует нашу дачу. Ту самую, которую мы с тобой строили три года. На которую я потратила всё наследство от бабушки.
— Танюш, не надо так резко, — наконец оторвался от планшета Олег. — Мама просто хочет пожить на природе. У неё здоровье…
— КАКОЕ здоровье?! — Татьяна ощущала, как внутри начинает закипать злость. — Твоя мать каждый день ходит на йогу, плавает в бассейне и танцует сальсу по вечерам!
Валентина Петровна величественно поднялась с дивана. Её шестьдесят два года никак не отражались на осанке — спина прямая, подбородок высоко поднят.
— Милочка, — процедила она сквозь зубы, — эта дача построена на деньги моего сына. А значит, я имею полное право там жить.
— На деньги вашего сына? — Татьяна сделала шаг вперёд. — Это МОЁ наследство! Каждый кирпич, каждая доска оплачены из денег моей бабушки!
— Олежек, — Валентина Петровна обратилась к сыну, игнорируя невестку. — Объясни своей жене, что старших нужно уважать. Мне нужен свежий воздух, покой. А вы молодые, проживёте и в квартире.
Олег поднялся, подошёл к матери и обнял её за плечи.
— Танюш, давай не будем ссориться. Мама права, ей нужен отдых. Мы же можем уступить.
— Уступить? — Татьяна смотрела на мужа так, будто видела его в первый раз. — УСТУПИТЬ то, что принадлежит мне по праву?
— Не кричи на моего сына! — вмешалась Валентина Петровна. — Он заслуживает уважения! А ты что? Домохозяйка, которая сидит на его шее!
Татьяна работала учителем начальных классов, получала небольшую зарплату, но всегда вносила свой вклад в семейный бюджет. А когда строили дачу — вложила всё до копейки.
— Я работаю, Валентина Петровна. И дача построена на МОИ деньги.
— Ха! — фыркнула свекровь. — Твои гроши? Мой сын содержит эту семью, а ты только тратишь!
***
Вечером того же дня Татьяна сидела на кухне, механически помешивая ложкой в чашке давно остывший чай. Олег ушёл провожать мать и до сих пор не вернулся, хотя прошло уже три часа.
Телефон на столе ожил — сообщение от подруги Марины: «Как дела? Давно не виделись».
Татьяна усмехнулась. Как дела? Её свекровь требует дачу, муж встал на сторону матери, а она сидит одна в пустой квартире и не понимает, как докатилась до такой жизни.
Входная дверь хлопнула. Олег прошёл на кухню, налил себе воды из-под крана и выпил залпом.
— Где ты был так долго? — спросила Татьяна, не оборачиваясь.
— С мамой разговаривал. Она очень расстроена твоим поведением.
— МОЁ поведение её расстроило? — Татьяна резко развернулась. — А то, что она ТРЕБУЕТ мою дачу — это нормально?
— Не твою, а нашу, — поправил Олег. — И мама не требует, она просит. У неё депрессия после выхода на пенсию, ей нужна смена обстановки.
— Депрессия? — Татьяна встала так резко, что стул опрокинулся. — У женщины, которая каждый день развлекается и тратит твою зарплату на шубы — депрессия?
— Хватит! — Олег ударил кулаком по столу. — Это моя мать! Она вырастила меня, дала образование! А ты что сделала для нашей семьи?
Татьяна смотрела на мужа и не узнавала его. Куда делся тот заботливый, внимательный человек, за которого она выходила замуж пять лет назад?
— Я отдала этой семье всё, — тихо произнесла она. — Своё время, силы, деньги. Я терпела капризы твоей матери, её вечное недовольство, колкости. А теперь она хочет забрать последнее, что у меня есть.
— Драматизируешь, — отмахнулся Олег. — Дача никуда не денется. Мама поживёт там год-другой, а потом вернёт.
— Год-другой? И ты уже всё решил за меня?
— А что тут решать? Мама сказала — значит, так и будет. Завтра поедем, заберём вещи.
— НЕТ, — твёрдо сказала Татьяна.
— Что «нет»? — Олег нахмурился.
— Я не отдам дачу. Это моё наследство, моя собственность. Документы оформлены на меня.
Олег подошёл к жене вплотную, нависая над ней.
— Послушай меня внимательно. Ты сделаешь так, как я сказал. Иначе…
— Иначе что? — Татьяна подняла голову, глядя мужу прямо в глаза.
— Иначе тебе придётся выбирать — или дача, или семья.
Эти слова повисли между ними, как натянутая струна. Татьяна молча прошла мимо мужа, взяла сумку и направилась к выходу.
— Куда ты? — окликнул её Олег.
— Подышать воздухом. А то от твоего предательства тошнит.
***
Ночь Татьяна провела у Марины. Подруга выслушала весь рассказ, налила коньяка и долго молчала.
— Знаешь, Тань, — наконец произнесла она, — я давно хотела тебе сказать. Твой Олег — маменькин сынок. И пока жива Валентина Петровна, ты всегда будешь на втором месте.
— Но он же любил меня… — Татьяна обхватила голову руками.
— Любил. Пока мамочка позволяла. А теперь она решила показать, кто в доме хозяин.
Утром Татьяна вернулась домой. Олег сидел за кухонным столом, перед ним лежали какие-то бумаги.
— Вот, — он пододвинул документы к жене. — Доверенность на маму. Подпиши, и закроем эту тему.
Татьяна взяла бумаги, пробежала глазами. Генеральная доверенность на распоряжение дачным участком и домом.
— Ты с ума сошёл? — она отшвырнула документы. — Это же фактически дарственная!
— Не придумывай. Обычная доверенность. Мама поживёт, отдохнёт и вернёт.
— А если не вернёт?
— Вернёт. Она дала слово.
Татьяна рассмеялась. Смех получился горький, отчаянный.
— Слово твоей матери? Той самой, которая обещала не вмешиваться в нашу жизнь? Которая клялась относиться ко мне как к дочери?
В дверь позвонили. Олег пошёл открывать и вернулся с Валентиной Петровной и незнакомым мужчиной в строгом костюме.
— Это нотариус, — пояснила свекровь. — Чтобы всё было по закону.
— Вы уже и нотариуса вызвали? — Татьяна встала из-за стола.
— А что тянуть? — Валентина Петровна уселась на стул. — Давайте быстренько оформим и разойдёмся. Мне ещё вещи собирать.
— Я НЕ БУДУ ничего подписывать!
— Будешь, — спокойно ответила свекровь. — Или завтра же съезжай из этой квартиры.
— Это наша с Олегом квартира!
— Которую купили на деньги, подаренные мной сыну на свадьбу. Следовательно, я имею право голоса.
Татьяна посмотрела на Олега. Тот отводил взгляд, разглядывая рисунок на обоях.
— Олег, скажи хоть что-нибудь! — взмолилась она.
— Тань, подпиши. Не усложняй.
— Да, милочка, не усложняй, — поддакнула Валентина Петровна. — Видишь, даже Олежек понимает, что я права. Ты же хочешь сохранить семью?
Нотариус откашлялся.
— Если госпожа не хочет подписывать документы, я не могу…
— Она подпишет, — перебила его Валентина Петровна. — Правда, деточка?
Татьяна взяла ручку. Рука дрожала от злости, от обиды, от предательства самого близкого человека. Она посмотрела на Олега — тот кивнул, мол, давай, подписывай.
— Я должна подумать, — Татьяна отложила ручку.
— Думать тут нечего! — рявкнула свекровь. — Или подписываешь сейчас, или убирайся из моей квартиры!
— Из ВАШЕЙ квартиры? — Татьяна выпрямилась. — Это НАША квартира! И я никуда не уйду!
***
— Ах так? — Валентина Петровна достала из сумочки свой телефон. — Олег, расскажи своей женушке про Кристину.
Татьяна замерла. Кристина? Что за Кристина?
Олег побледнел.
— Мама, не надо…
— Надо, сыночек, надо. Пусть знает, с кем ты проводишь вечера, когда задерживаешься на работе.
— Что происходит? — Татьяна смотрела то на мужа, то на свекровь. — Кто такая Кристина?
Валентина Петровна протянула телефон. На экране была фотография Олега в ресторане с молодой блондинкой. Они сидели близко друг к другу, и девушка держала его за руку.
— Твой муж уже три месяца встречается с ней. Милая девочка, дочь моей подруги. Покладистая, не то что некоторые.
Измена. Ко всему прочему — ещё и измена.
— Это правда? — она посмотрела на Олега.
Тот молчал, уставившись в пол.
— ОТВЕЧАЙ! — закричала Татьяна.
— Да какая разница? — вмешалась Валентина Петровна. — Подписывай документы и живи дальше. Или уходи. Кристина с радостью займёт твоё место.
И тут что-то внутри Татьяны сломалось. Но не так, как ожидали Олег с матерью. Она не заплакала, не стала умолять. Наоборот — выпрямилась и холодно улыбнулась.
— Хорошо, — сказала она. — Я подпишу.
— Вот и умница! — обрадовалась свекровь.
Татьяна взяла документы, ручку. И методично, лист за листом, разорвала всё в клочья.
— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ?! — завизжала Валентина Петровна.
— То, что должна была сделать давно, — спокойно ответила Татьяна. — Ставлю вас на место.
Она достала телефон, набрала номер.
— Папа? Да, это я. Помнишь, ты предлагал помощь хорошего адвоката? Мне нужны его контакты. Срочно.
— Что ты задумала? — Олег встревожился.
— Развод, дорогой. И раздел имущества. Квартира куплена в браке, значит — пополам. Дача оформлена на меня — она остаётся моей. А твоя мамочка пусть живёт с тобой. Или с Кристиной.
— Ты не посмеешь! — Валентина Петровна вскочила со стула.
— ПОСМЕЮ! — Татьяна тоже встала. — И ещё как посмею! Знаете что, Валентина Петровна? Я пять лет терпела ваши выходки. Ваше хамство, неуважение, постоянные унижения и ЖАДНОСТЬ!. Вы обращались со мной как с прислугой!
— Да как ты…
— НЕ ПЕРЕБИВАЙТЕ! — рявкнула Татьяна так, что свекровь попятилась, а нотариус хихикнул. — Вы думали, я буду вечно молчать? Терпеть? Проглатывать оскорбления? НЕТ! Хватит!
Нотариус тихо собрал свои вещи и направился к выходу.
— Я подожду снаружи, — пробормотал он и исчез за дверью.
— Олег! — взвизгнула Валентина Петровна. — Сделай что-нибудь!
Но Олег молчал, ошарашенный преображением жены. Тихая, спокойная Татьяна вдруг превратилась в фурию.
— А ты, — она повернулась к мужу, — ты предатель. Хуже твоей матери. Она хотя бы не скрывает своего отношения ко мне, своей ПОДЛОСТИ. А ты? Клялся в любви, обещал защищать и оберегать. И что? При первом же серьёзном конфликте встал на сторону мамочки!
— Танечка, давай поговорим спокойно… — попытался Олег.
— Танечка? ТАНЕЧКА?! — Татьяна расхохоталась. — Пять минут назад ты готов был вышвырнуть меня на улицу! А теперь — Танечка?
Она подошла к окну, глубоко вздохнула.
— Убирайтесь. Оба. НЕМЕДЛЕННО.
— Это наша квартира! — взвизгнула Валентина Петровна.
— Которая наполовину моя. И я имею право находиться в своей половине. А вы — НЕТ. Так что УБИРАЙТЕСЬ, пока я не вызвала полицию!
— Мама, пойдём, — Олег взял мать под руку.
— Нет! Я никуда не уйду! Эта дрянь…
— ХВАТИТ! — Олег впервые повысил голос на мать. — Хватит, мама! Вы всё испортили! Всё!
***
Прошла неделя. Татьяна сидела на веранде своей дачи, пила чай с мятой и смотрела на закат. Развод шёл полным ходом — адвокат отца оказался настоящим профессионалом.
Телефон завибрировал — сообщение от Олега: «Таня, давай встретимся, поговорим».
Она удалила сообщение, не читая до конца. За эту неделю он писал каждый день, звонил, даже приезжал к даче. Но Татьяна была непреклонна.
Марина приехала с ночёвкой, привезла вина и шоколада.
— Ну как ты? — спросила она, устраиваясь в шезлонге рядом.
— Знаешь, странно, но… хорошо. Словно камень с души свалился.
— А Олег с мамашей?
— Живут вместе в той квартире. Кристина, кстати, его бросила, как узнала, что он без денег остаётся. Дачу-то на меня записали, все подтверждения, что построена на деньги от наследства, квартиру делить будем, а Валентина Петровна все свои сбережения на какую-то аферу потратила. Знакомые в «выгодный бизнес» позвали, а это пирамида оказалась.
Марина присвистнула.
— Вот это поворот!
— Олег теперь мамочку содержит. Она к нему переехала насовсем. Соседка рассказывала — скандалят каждый день. Валентина Петровна требует, чтобы он меня обратно вернул, дачу отсудил. А он злится, что из-за неё семью потерял.
— Что посеешь, то и пожнёшь.
Татьяна кивнула, отпила чаю. Где-то вдалеке пели птицы, в саду благоухали розы, посаженные ещё в первый год строительства дачи.
— Знаешь, Марин, я думаю… может, это всё к лучшему? Я столько лет пыталась быть хорошей женой, невесткой. Подстраивалась, терпела, молчала. А оказалось — зря. Надо было сразу дистанцию выстроить.
— Главное, что поняла это не слишком поздно. Тебе всего тридцать два, вся жизнь впереди.
Вдруг со стороны калитки послышался шум. Татьяна встала, пошла посмотреть. За забором стояли Олег с Валентиной Петровной.
— Таня! — закричал Олег. — Таня, открой! Нам нужно поговорить!
— Нам нечего обсуждать. Всё решит суд.
— Дрянь неблагодарная! — взвизгнула Валентина Петровна. — Из-за тебя мой сын несчастен!
— Ваш сын сам сделал свой выбор. Он выбрал вас, вашу жадность и наглость, а ещё вашу Кристину. Так что живите теперь счастливо втроём. Ах да, Кристины-то нет. Значит, вдвоём.
— Открой немедленно! — Валентина Петровна начала дёргать калитку. — Это должна быть моя дача! МОЯ!
— Степан! — крикнула Татьяна.
Из соседнего дома вышел дюжий мужчина.
— Помогите выгнать их.
— ТАТЬЯНА! — заорал Олег. — Я всё потерял! Работу, деньги! Мама больна, ей нужен уход! Помоги!
Но Татьяна уже возвращалась к дому. За спиной слышались крики, мольбы, угрозы. Она не оборачивалась.
— Всё в порядке? — встревожилась Марина.
— Да. Всё прекрасно. Они получили то, что хотели — друг друга. Без меня. Пусть теперь наслаждаются.
Подруги вернулись на веранду. Солнце садилось, окрашивая небо в розово-золотистые тона. Где-то далеко лаяли собаки, пахло скошенной травой и цветами.
— За новую жизнь! — Марина подняла бокал.
— За свободу от токсичных людей! — поддержала Татьяна.
Они чокнулись, выпили. А за забором всё ещё слышались удаляющиеся голоса Олега и Валентины Петровны, ругающихся между собой — теперь им некого было обвинять в своих бедах, кроме друг друга.
Месяц спустя Татьяна получила известие от адвоката — развод оформлен, квартира продаётся, её доля будет перечислена на счёт. Олег с матерью съехали к каким-то дальним родственникам Валентины Петровны.
А ещё через полгода Татьяна встретила Олега случайно в супермаркете. Он выглядел уставшим, постаревшим. Дешёвая куртка, стоптанные ботинки. Увидев бывшую жену, цветущую и счастливую, он попытался подойти, но Татьяна прошла мимо, сделав вид, что не узнала.
Она слышала потом от общих знакомых, что Валентина Петровна совсем слегла — не от болезни, а от собственной желчи. Олег работает на двух работах, чтобы оплачивать её лечение и лекарства. Кристина вышла замуж за богатого бизнесмена. А дача, которую так хотела отобрать свекровь, стала для Татьяны местом новой, свободной и счастливой жизни.
Ведь иногда, чтобы обрести счастье, нужно не терпеть и подстраиваться, а дать отпор. И пусть гнев не самая благородная эмоция, но порой только он способен разрушить оковы токсичных отношений и открыть дверь к настоящей свободе.
А Валентина Петровна так и не получила желанную дачу. Зато получила то, к чему стремилась — полную власть над сыном. Вот только эта власть оказалась пустой, потому что властвовать ей пришлось над несчастным, разорённым человеком, который возненавидел её за разрушенную жизнь, но был вынужден терпеть, потому что больше некуда было идти. Такая вот ирония судьбы — добившись своего, она потеряла всё.
