— Мамочка, а где мой зайка? — Катя дёргала Марину за рукав.
Они стояли в прихожей у свекрови, куда заехали буквально на минутку — забрать игрушку.
Из гостиной доносился густой аромат жареного мяса с чесноком, звякнули бокалы, раздался мужской смех. Марина сделала шаг к приоткрытой двери. Сквозь щель она увидела накрытый стол — белоснежная скатерть, хрустальные вазы с салатами, нарезка из дорогой колбасы, румяная утка на блюде, бутылки вина и коньяка, ваза с виноградом и мандаринами.
У неё перехватило дыхание. Вчера, на дне рождения Ирины Петровны, на этом же столе стояли варёная картошка, солёные огурцы из банки и пара бутербродов с килькой. Она замерла, не в силах отвести взгляд от этого пира.
***
Марина отшатнулась от двери, нашла зайца на тумбочке под зеркалом, схватила его и потянула дочку к выходу.
— Пойдём, Катюша, быстрее.
Сердце Марины колотилось, пока она спускалась по лестнице. В машине она пристегнула Катю и откинулась на сиденье, пытаясь осмыслить увиденное.
Пять лет назад, когда Алексей впервые привёз её знакомиться с матерью, Ирина Петровна встретила их в поношенном халате. На столе стояли пряники из пачки и заварной чайник с отбитым носиком.
— Простите, пенсия маленькая, — вздохнула тогда свекровь, наливая жидкий чай. — Лёшенька знает, я бы рада получше принять.
С тех пор они приезжали каждый месяц. В сумках всегда лежали курица, сыр, фрукты. Марина покупала дорогие лекарства от давления, которые свекровь якобы не могла себе позволить.
— Мам, мы привезли твой Конкор, — говорил Алексей, выкладывая коробки на тумбочку. — И ещё Кар дио магнил взяли, в аптеке сказали, что лучше вместе пить.
— Ой, сыночек, зачем тратились? — всплёскивала руками Ирина Петровна, но быстро убирала лекарства в шкафчик.
Когда свекровь попала в больницу с гипер тоническим криз ом, Марина две недели носила ей домашнюю еду. Варила бульоны, делала паровые котлеты. Медсёстры удивлялись:
— Вашей маме повезло с невесткой! Некоторых родные дети не навещают.
На все праздники стол у Ирины Петровны выглядел одинаково: варёная картошка, квашеная капуста, селёдка. На Новый год добавлялся салат из крабовых палочек.
— Не обижайтесь, — шептала свекровь. — Пенсия-то копейки.
О старшем сыне Ирина Петровна не рассказывала. На комоде стояла единственная фотография — мужчина лет сорока в дорогом костюме. Алексей при виде снимка мрачнел и выходил курить.
— Мы с Виктором не общаемся, — коротко объяснил он Марине после первого визита. — Давняя история.
***
Вчерашний день рождения Ирины Петровны прошёл как обычно. Марина достала из пакета торт «Прага», Алексей вручил матери конверт с деньгами.
— Ой, зачем так много! — всплеснула руками свекровь, быстро пряча конверт в карман фартука. — Садитесь, я картошечки сварила.
На клеёнке стояли знакомые блюда: варёная картошка с укропом, нарезанная селёдка, хлеб. Ирина Петровна суетилась, подкладывая в тарелки.
— Мам, может, салатик сделать? У вас огурцы есть свежие, — предложила Марина, заглянув в холодильник.
— Не надо, доченька, и так сойдёт. Мы же свои люди, без церемоний.
После чая с магазинным тортом собрались домой. Уже в машине Катя захныкала:
— Мамочка, я зайку забыла! Мой любимый!
— Завтра заедем, — пообещал Алексей.
Но утром у него срочно вызвали на работу. Марина вздохнула, одела дочку и поехала сама.
Ключ от подъезда у неё был. Поднялись на третий этаж, Марина позвонила — тишина. Постучала.
— Ирина Петровна! Это я, Марина! Катя игрушку забыла!
Никто не отвечал, но из-за двери доносились голоса. Марина толкнула дверь — не заперто. Прошла по коридору и замерла.
***
Весь день Марина не находила себе места. Резала салат на ужин и видела перед глазами хрустальные вазы. Мыла посуду и вспоминала запах жареной утки. Когда Алексей вернулся с работы, она выждала, пока он переоденется и поужинает.
— Лёш, мне надо тебе кое-что рассказать, — Марина села напротив мужа на диван. — Мы сегодня заезжали к твоей маме за игрушкой.
— И что? — Алексей потянулся за пультом от телевизора.
— Там был накрыт стол. Такой… — она запнулась, подбирая слова. — Утка, вино, фрукты. Всё в хрустале. Как в ресторане.
Алексей замер с пультом в руке. Челюсть напряглась, на скулах заиграли желваки.
— Это Виктор приехал, — глухо сказал он. — Она вчера проговорилась, когда мы уходили. Сказала, что завтра занята будет.
— Но почему такая разница? — Марина не могла сдержать дрожь в голосе. — Нам картошка с селёдкой, а ему…
— Потому что, — Алексей швырнул пульт на журнальный столик, — мы для неё всегда были второй сорт. Я — неудачник, который в институт не поступил. А Виктор — гордость, бизнесмен.
Он встал и вышел на балкон курить. Марина смотрела на его сутулую спину через стекло. Внутри что-то оборвалось. Все эти годы она обманывала себя, думая, что помогает бедной пенсионерке.
***
Марина легла в постель, но сон не шёл. Алексей отвернулся к стене, дышал ровно, но она знала — не спит. В темноте всплывали картины последних лет, одна обиднее другой.
Вот день рождения Кати, три года назад. Марина испекла торт, украсила квартиру, пригласила детей из садика. Ирина Петровна пришла с маленькой куколкой за двести рублей.
— Извините, пенсия маленькая, — вздохнула она.
А через неделю Марина случайно увидела в телефоне свекрови фото — внук Виктора с огромным радиоуправляемым вертолётом. Подпись: «Спасибо бабушке за подарок!»
Вспомнилось, как в больнице она носила свекрови куриный бульон в термосе. Вставала в шесть утра, варила, процеживала через марлю. Соседки по палате восхищались:
— Ирина Петровна, какая у вас невестка золотая!
— Да, хорошая, — кивала свекровь. — Но вот старший сын, он хоть и занят, но звонит регулярно. Деловой человек!
Марина перевернулась на другой бок. В груди разгоралась злость. Вот она отдаёт свекрови свою норковую шубу:
— Мам, возьмите, мне мала стала. А вам как раз будет.
— Ой, дорогая вещь, не могу принять!
— Да что вы, мам, мы же семья!
Ирина Петровна взяла шубу, повесила в шкаф. Марина так её ни разу на ней и не видела. Куда делась шуба? Наверное, подарила жене Виктора.
***
Утром Марина проснулась с ясной головой. Решение созрело за ночь, твёрдое и окончательное. Она спокойно приготовила завтрак — яичницу с помидорами, нарезала хлеб. Алексей сел за стол, помешивая кофе.
— Знаешь, — Марина налила себе чай, — я больше не буду бегать к твоей маме по первому звонку.
Алексей поднял глаза от тарелки.
— Лекарства пусть сама покупает. Или Виктор. Раз для него она старается, пусть он и помогает.
— Мама позвонит, начнёт жаловаться, — Алексей отломил кусок хлеба. — Про давление, про пенсию маленькую.
— Позвонит, — Марина пожала плечами. — Я вежливо отвечу, что заняты, что денег нет. Всё, что она нам говорила про Виктора — он занят, у него дела.
Алексей усмехнулся, первый раз за вчерашний вечер.
— А если в больницу попадёт?
— Навещу раз в неделю. С пустыми руками. Как соседи по палате — пришла, поговорила, ушла.
Телефон на столе завибрировал. На экране высветилось «Мама». Алексей посмотрел на дисплей и отодвинул телефон.
— Потом перезвоню, — сказал он и продолжил есть.
Марина кивнула. В груди стало легче, словно сбросила тяжёлый рюкзак после долгого пути.
***
Прошло три месяца. Марина накрывала воскресный стол для своих родителей — они приехали повидать внучку. На плите томилось жаркое, в духовке подрумянивался пирог с яблоками.
— Бабушка! — Катя бросилась в объятия. — Ты мне книжку привезла?
— Конечно, солнышко, целых две!
Алексей помог тестю снять пальто, усадил в кресло. За столом было шумно и тепло. Мама Марины расспрашивала про работу, отец играл с Катей в ладушки.
Телефон звонил дважды. «Ирина Петровна» мигало на экране. Марина нажимала отбой.
— Свекровь? — спросила мама.
— Да. Потом перезвоню.
На прошлой неделе они заезжали к Ирине Петровне на полчаса. Выпили чаю с магазинными пряниками, поговорили о погоде. Свекровь намекала на новые таблетки от давления — дорогие, швейцарские. Марина кивала сочувственно и молчала.
— Мам, давай ещё пирога! — Катя тянулась к блюду.
Марина отрезала дочке кусок побольше и улыбнулась. В этой кухне, с этими людьми, она была дома. По-настоящему дома.
