Звонок в дверь прозвучал так неожиданно, что Анна вздрогнула, едва не выронив чашку с кофе. Воскресное утро обещало быть ленивым и спокойным — они с Максимом планировали провести его дома, с книгами и сериалами. Никаких гостей, никакой суеты.
— Кто это может быть? — Макс поднял голову от ноутбука, удивлённо нахмурившись.
— Понятия не имею. Может, соседка за солью?
Анна открыла дверь — и застыла. На пороге стояли мужчина и женщина лет пятидесяти пяти, элегантно одетые, с напряжёнными лицами. Женщина окинула её оценивающим взглядом с головы до ног, задержавшись на домашних штанах и старой футболке.
— Здравствуйте, — выдавила Анна, мгновенно сообразив, кто перед ней. Фотографии Максима она видела. — Вы… родители Макса?
— Да, — коротко ответила женщина и решительно шагнула в прихожую, не дожидаясь приглашения. — Максим дома?
— Мам? Пап? — Макс появился в коридоре, и Анна увидела, как побледнело его лицо. — Что вы… я не знал, что вы приедете…
— Мы были неподалёку, — отец снял пальто, повесил на крючок. — Решили, что пора познакомиться с твоей… невестой. Раз уж ты собрался жениться, несмотря ни на что.
Интонация, с которой он произнёс слово «невестой», заставила Анну сжать кулаки. Макс говорил, что родители приняли новость о свадьбе без энтузиазма, но она не ожидала такого откровенного пренебрежения.
— Проходите, — Анна взяла себя в руки, расправила плечи. — Извините, что мы не готовились к встрече, мы не знали…
— Это видно, — мать Макса оглядела гостиную с плохо скрываемым разочарованием. На журнальном столике стояли две недопитые чашки, валялись журналы, на диване лежала смятая подушка. Обычный будничный беспорядок, который вдруг показался Анне постыдным.
Воцарилась тягостная тишина. Макс стоял между родителями и Анной, явно не зная, что сказать. Анна видела, как напряжены его плечи, как сжаты челюсти. Он выглядел загнанным, несчастным — и это больше всего ранило её. Она не хотела становиться причиной разлада между ним и родителями.
— Садитесь, пожалуйста, — Анна указала на диван. — Я сейчас приберу немного…
— Не надо суетиться, — мать Макса села, положив сумочку на колени. — Мы ненадолго. Просто хотели посмотреть, в каких условиях живёт наш сын.
«В каких условиях» — снова эта интонация, полная скрытого осуждения. Анна почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. Она купила эту квартиру сама, за свои деньги, заработанные за пять лет напряжённой работы в крупной международной компании. Однокомнатная, но в хорошем районе, с качественным ремонтом. Она гордилась этой квартирой, и никто не имел права смотреть на неё свысока.
— Условия вполне хорошие, — Макс наконец обрёл дар речи. — Мам, пап, это квартира Ани. Она купила её сама, до того, как мы познакомились.
— Да-да, Максим нам рассказывал, что ты… работаешь, — отец Макса произнёс это так, словно речь шла о чём-то необычном и слегка подозрительном. — В какой-то иностранной компании?
— В немецкой логистической корпорации, — Анна присела на край кресла. — Я региональный менеджер по развитию бизнеса в Восточной Европе.
— Ах, вот как, — мать кивнула, но в её глазах не отразилось ни капли уважения или интереса. — Максим, может предложишь чай или кофе? Мы с утра в дороге, хотелось бы чего-нибудь выпить.
Макс метнулся на кухню. Анна встала следом:
— Я помогу…
— Сиди, сиди, — мать махнула рукой. — Максим сам справится. Он у нас самостоятельный, с детства таким был. Правда, с выбором не всегда справляется удачно.
Последняя фраза прозвучала достаточно громко, чтобы Анна расслышала. Она закусила губу, сдерживая резкий ответ. Надо держаться спокойно, не давать повода для скандала. Ради Макса.
Отец Макса разглядывал книжную полку, время от времени бросая на Анну оценивающие взгляды.
— Максим говорил, что вы не из Москвы, — произнёс он наконец. — Давно в здесь?
— Восемь лет. Приехала поступать в университет, после окончания осталась.
— МГУ? — в его голосе появилась нотка надежды.
— Финансовый университет, факультет международных экономических отношений.
— А-а, — отец потерял интерес и снова отвернулся к полкам.
Анна ощутила укол обиды. Она закончила университет с красным дипломом, выиграла конкурс на стажировку в Германии, вернулась с отличными рекомендациями и быстро пошла вверх по карьерной лестнице. Она говорила на трёх языках, управляла проектами с многомиллионными бюджетами, в двадцать девять лет имела собственную квартиру в Москве и стабильный высокий доход. Но для этих людей всё это не имело значения. Она была «девушкой из провинции», и этого было достаточно для приговора.
Макс вернулся с подносом, на котором дребезжали чашки. Руки у него слегка дрожали.
— Вот, я заварил чай… У нас есть печенье где-то…
— Не надо печенья, — мать взяла чашку, пригубила и поморщилась. — Какой кипяток! Максим, ты же знаешь, что я не пью горячий чай.
— Извини, мам, я забыл…
Анна наблюдала за ним — взрослым, успешным тридцатилетним мужчиной, который вдруг превратился в виноватого мальчишку, спешащего угодить строгим родителям. Это было больно видеть.
— Максим рассказывал, что вы хотели, чтобы он женился на Веронике, — Анна решила перейти в наступление. Лучше обсудить всё откровенно, чем терпеть эти скрытые уколы. — Дочери ваших друзей.
Воцарилась тишина. Мать Макса медленно поставила чашку на стол, отец замер, глядя в окно.
— Вероника — замечательная девушка, — произнесла мать наконец. — Из хорошей семьи. Мы знаем её с детства. У неё и Максима много общего — они выросли в одном круге, понимают друг друга…
— Мам, хватит, — Макс опустился на диван рядом с Аней, взял её за руку. — Я не люблю Веронику. Никогда не любил. Мы были просто друзьями детства, и всё. А Аня — это моя любовь. Мы три года вместе, и я хочу, чтобы она стала моей женой.
— Три года вместе, а мы только сейчас об этом узнали, — отец повернулся к ним, в его голосе звучала обида. — Ты скрывал от нас.
— Я не скрывал, — Макс устало провёл рукой по лицу. — Просто не спешил вас знакомить. Я знал, что вы будете против. Что вы не одобрите мой выбор.
— И был прав, — мать выпрямилась, сложила руки на коленях. — Максим, ты понимаешь, что мы хотим для тебя лучшего? Мы сами прошли этот путь, мы знаем, как тяжело пробиваться в Москве людям без связей, без опоры. Твой отец работал по шестнадцать часов в сутки, чтобы мы могли закрепиться здесь, чтобы у тебя было всё, чего не было у нас. И теперь ты хочешь связать свою жизнь с девушкой, у которой нет ничего…
— У меня есть квартира, работа, образование, — Анна не выдержала. — Чего именно у меня нет?
— Корней, — мать посмотрела на неё холодно. — Связей. Положения в обществе. Ты здесь никто. Приехавшая из провинции девушка, каких в Москве тысячи. Сегодня у тебя работа, завтра — нет. Сегодня квартира, завтра — ипотека, которую не сможешь платить. А Максим по твоей вине потеряет всё, что мы для него создали.
— Мама, прекрати! — Макс вскочил. — Какое ты имеешь право так говорить?!
— Я имею право заботиться о своём сыне! — мать тоже поднялась. — Ты думаешь, я не вижу, что происходит? Ты живёшь в её квартире, на её территории. Ты зависишь от неё. Это неправильно, это не по-мужски!
— Я плачу половину счетов, — Макс побледнел. — Я не живу за её счёт.
— Но квартира её. И ты это чувствуешь каждый день. Максим, у тебя была возможность войти в бизнес отца, получить долю в компании, построить карьеру. Но ты выбрал эту работу в маленьком стартапе, где тебе платят гроши…
— Мне платят достойную зарплату, и я занимаюсь тем, что мне нравится!
— Тебе тридцать лет, пора думать о будущем, а не о том, что нравится!
Анна сидела, сжав кулаки, и слушала, как разворачивается конфликт. Она понимала, что стала его причиной, что без неё отношения Макса с родителями были бы проще, спокойнее. И от этого понимания становилось тошно.
Мать Макса прошлась по комнате, остановилась у окна, затем резко повернулась:
— Ладно. Раз уж мы здесь, давайте хотя бы нормально поговорим. Не стоять же весь визит, как на похоронах. — Она посмотрела на Анну. — Чего встала, как истукан?! Иди на стол накрывай! Или тебя в твоей деревне не учили, как гостей принимать надо!
Тишина, возникшая после этих слов, была оглушающей. Анна медленно поднялась с кресла. Внутри всё кипело — обида, ярость, желание закричать, выгнать этих людей из своего дома. Но она держала себя в руках, потому что привыкла контролировать эмоции. На переговорах серьёзными партнёрами эмоции были роскошью, которую нельзя было себе позволить.
— Знаете что, Марина Львовна, — Анна произнесла это спокойно, глядя женщине прямо в глаза. — Давайте я вам кое-что объясню. В моей деревне, как вы изволили выразиться, меня действительно учили принимать гостей. Учили, что о визите нужно предупреждать заранее. Позвонить, спросить, удобно ли хозяевам, договориться о времени. Учили приходить не с пустыми руками — с цветами, с угощением, с подарком. Учили входить в чужой дом с уважением, а не с оценивающим взглядом и колкими замечаниями.
Мать Макса открыла рот, но Анна не дала ей вставить слово:
— Вы явились сюда без предупреждения, в воскресное утро, когда мы с Максимом планировали провести время дома, в спокойной обстановке. Вы вошли в мою квартиру — да, мою, я купила её на собственные деньги, — и сразу начали делать замечания. Вы смотрите на меня как на прислугу, которая должна вас обслуживать. Простите, но я никому ничего не должна. Тем более людям, которые приходят в мой дом без приглашения и ведут себя по-хамски.
— Как ты смеешь… — начала мать Макса, но Анна перебила:
— Я смею, потому что это мой дом. И я не позволю никому обращаться со мной пренебрежительно под моей собственной крышей. Вы хотите знать, кто я такая? Хорошо. Я выросла в небольшом городе, в семье учительницы и инженера. Мои родители не были богатыми, но они дали мне хорошее воспитание и привили любовь к знаниям. Я приехала в Москву в восемнадцать лет, поступила в университет на бюджет, потому что сдала экзамены на высокие баллы. Я училась и одновременно работала, чтобы снимать комнату в общежитии и платить за еду. Я не просила помощи у родителей, потому что знала, что им тяжело. Я выиграла конкурс на стажировку в Германии, уехала на полгода, выучила язык, получила рекомендации. Вернулась и устроилась в международную компанию.
Анна говорила ровно, но каждое слово было наполнено силой:
— За пять лет я выросла от ассистента до регионального менеджера. Я управляю командой из пятнадцати человек. Я провожу переговоры с топ-менеджерами крупнейших европейских и российских компаний. Я зарабатываю больше, чем большинство моих однокурсников, включая тех, кто учился в МГУ. Я купила эту квартиру в двадцать семь лет, полностью рассчитавшись с ипотекой за два года. У меня нет богатых родителей, нет связей, нет «положения в обществе», как вы выразились. У меня есть только мой ум, мои навыки и моя готовность работать больше и лучше других. И этого оказалось достаточно, чтобы построить жизнь, которой я горжусь.
Отец Макса смотрел на неё с нескрываемым удивлением. Мать стояла бледная, сжав губы.
— Что касается вашего сына, — Анна чуть смягчила тон, — я люблю его. Не за деньги, не за перспективы, не за связи. Я полюбила его за ум, за доброту, за чувство юмора, за то, что он умеет видеть в людях хорошее. Я не навязывала ему отношения, не требовала переезжать ко мне. Он сам принял это решение, потому что мы хотели быть вместе. Да, он живёт в моей квартире. Но это временно. Мы планируем накопить и купить большую квартиру вместе, на двоих. Равными долями. Потому что мы — партнёры. Равные партнёры.
Макс смотрел на неё с восхищением и благодарностью. Анна подошла к нему, взяла за руку:
— Я не собираюсь конкурировать с Вероникой или с кем-то ещё за право быть с вашим сыном. Я не буду доказывать вам, что достойна его. Это Макс сам решает, с кем ему быть. И если вы действительно любите его и хотите ему счастья, вы примете его выбор. А если нет — это ваше право. Но тогда не удивляйтесь, что он будет видеться с вами всё реже.
Мать Макса опустилась на диван. Впервые за весь визит она выглядела растерянной, даже немного испуганной.
— Я… я не хотела тебя обидеть, — произнесла она наконец. — Просто… мы действительно волнуемся за Максима. Мы сами прошли через многое, когда переехали в Москву. Я помню, как тяжело было, как нас встречали здесь, как смотрели свысока. Мне казалось, что я защищаю сына от этого.
— Защищая его от меня, вы причиняете ему боль, — Анна присела рядом. — Посмотрите на него. Он разрывается между нами. Это честно по отношению к нему?
Отец Макса кашлянул, подошёл ближе:
— Аня… можно я буду называть тебя Аня? — он выглядел смущённым. — Возможно, мы действительно поторопились с выводами. Мы судили о тебе, не зная тебя. Это было неправильно.
— Мы просто боялись, — призналась мать. — Боялись, что ты используешь Максима. Что ты видишь в нём только выгоду, связи, деньги.
— У меня есть собственные деньги, — Анна улыбнулась устало. — И если бы мне нужны были связи, я бы нашла способ их получить. Поверьте, в корпоративном мире я научилась строить нужные отношения. Максим мне нужен совсем по другим причинам.
Макс обнял её за плечи:
— Аня — самый сильный человек, которого я знаю. Она прошла путь, который не каждому под силу. И она никогда не просила меня о помощи, даже когда ей было тяжело. Знаете, когда мы познакомились, я сразу понял, что она особенная. Она не играла, не кокетничала, не строила из себя кого-то. Она была собой — умной, целеустремлённой, самодостаточной. И я влюбился именно в это.
— А я влюбилась в него, потому что он не похож на тех карьеристов, с которыми мне приходится общаться на работе, — Анна посмотрела на Макса с нежностью. — Он добрый, честный, у него есть мечты, которые не связаны с деньгами и статусом. Он хочет создавать полезные технологии, менять мир к лучшему. И его не волнует, что это не приносит миллионы. Это дорогого стоит.
Воцарилось молчание, но уже не напряжённое, а задумчивое.
— Может, нам стоит начать всё сначала? — предложил отец Макса. — Правильно познакомиться, узнать друг друга получше. Мы действительно повели себя не лучшим образом. Приехали без предупреждения, начали с претензий…
— Владимир Сергеевич прав, — мать вытерла внезапно навернувшиеся слёзы. — Аня, прости нас, пожалуйста. Мы были… предвзяты. Мы судили о тебе по стереотипам, не дав тебе шанса. Это было глупо и несправедливо.
Анна кивнула:
— Я понимаю, что вы переживаете за сына. Любые родители переживают. Но поверьте, я не причиню ему вреда. Я хочу построить с ним счастливую семью, основанную на взаимном уважении и поддержке. Такую, какую у меня были мои родители. Они не были богатыми, но они были счастливы. И они научили меня, что счастье не в деньгах и связях, а в том, с кем ты рядом.
— Твои родители… они знают о свадьбе? — спросила мать Макса.
— Да. Они очень рады. Мама уже планирует, что надеть, папа шутит, что наконец-то выдаст меня замуж и сможет спокойно уйти на пенсию. — Анна улыбнулась. — Они простые люди, но очень тёплые и гостеприимные. Думаю, вы найдёте с ними общий язык.
— Я уверен, что найдём, — отец Макса протянул Анне руку. — Давай начнём сначала. Меня зовут Владимир Сергеевич, очень приятно познакомиться.
Анна пожала ему руку, ощущая, как спадает напряжение:
— Аня. Мне тоже приятно.
— А я Марина Львовна, — мать Макса тоже встала, подошла ближе. Она колебалась секунду, затем неожиданно обняла Анну. — Прости меня за те слова. Я действительно не хотела тебя обидеть. Просто… я очень боялась, что Максим совершает ошибку.
— Аня не ошибка, мама, — Макс обнял их обеих. — Аня — лучшее, что случилось в моей жизни.
Следующие несколько часов прошли в разговорах. Настоящих, открытых, без взаимных упрёков. Родители Макса рассказывали о своей молодости, о том, как приехали в Москву почти без денег, как пробивались, учились, строили бизнес. Анна слушала внимательно и с пониманием — их истории были во многом похожи на её собственную. Те же трудности, те же страхи, та же решимость добиться успеха.
Марина Львовна рассказала, как работала секретарём, одновременно учась в институте на вечернем, как экономила на всём, чтобы снимать крошечную комнату в коммуналке. Владимир Сергеевич вспоминал, как начинал с должности грузчика на складе, постепенно дослужившись до менеджера, а затем открыв собственное дело.
— Мы прошли через многое, — Марина Львовна взяла Анну за руку. — И, наверное, именно поэтому так боялись за Максима. Не хотели, чтобы он столкнулся с теми же трудностями. Думали, что если он женится на Веронике, ему будет проще… но я вижу теперь, что была неправа. Ты сильная девушка, Аня. И вы с Максимом — хорошая пара. Равная пара.
— Спасибо, — Анна почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — Это много для меня значит.
— А что насчёт свадьбы? — спросил Владимир Сергеевич. — Когда планируете?
— Мы думали о конце лета, — Макс посмотрел на Аню. — Небольшая церемония, только близкие. Мы не хотим пышного торжества.
— Хотите — помогу с организацией, — предложила Марина Львовна. — У меня есть опыт, связи… впрочем, — она осеклась, — если вы не против, конечно. Не хочу навязываться.
— Мы будем рады вашей помощи, — Анна улыбнулась. — Честно говоря, я совершенно не разбираюсь в организации свадеб. Работа отнимает всё время.
— Тогда договорились. И… Аня, может, как-нибудь приедешь к нам в гости? Хочется познакомить тебя с домом, показать фотографии Максима в детстве… — Марина Львовна смущённо улыбнулась. — Если не против, конечно.
— С удовольствием, — Анна кивнула. — И вы приезжайте к нам. Только в следующий раз, пожалуйста, предупредите заранее, чтобы я могла подготовиться и нормально вас принять.
Когда родители Макса собирались уходить, Владимир Сергеевич обнял сына:
— Ты выбрал хорошую девушку, сын. Сильную, умную, достойную. Мы благословляем ваш брак. И… прости нас за то, что сразу не поняли.
— Всё хорошо, пап, — Макс крепко обнял отца. — Главное, что теперь вы знаете Аню. Настоящую Аню, а не тот образ, который сами себе придумали.
Марина Львовна на прощание снова обняла Анну:
— Спасибо, что не выгнала нас. После того, как я себя повела… ты имела полное право захлопнуть дверь перед нашим носом.
— Я не могла этого сделать, — Анна мягко улыбнулась. — Вы родители Макса. Я хочу, чтобы у нас были хорошие отношения. Ради него. Ради нашей будущей семьи.
Когда дверь за гостями закрылась, Макс прислонился к ней спиной, закрыл глаза:
— Боже, какой кошмар это был в начале… Аня, ты была потрясающей. Я никогда не видел, чтобы кто-то так спокойно и достойно ставил мою мать на место.
