Осенний ветер гонял жёлтые листья по двору, когда Роман в последний раз заводил двигатель своего серебристого седана. Он ещё не знал, что через несколько месяцев этот автомобиль станет причиной распада его семьи и превратится из мечты в проклятие.
***
— Вот эта неплохая, — Егор ткнул пальцем в экран планшета, показывая объявление о продаже машины. — Седан, пробег небольшой, хозяин один.
— Дороговато, — Роман почесал затылок, изучая цифры. — У меня только половина суммы есть. Остальное нужно где-то искать.
— Родители не помогут? Ты же говорил, мать обещала добавить.
— Обещала-то обещала… Отец тоже что-то даст. Да и ты же обещал в долг тысяч тридцать.
— Само собой, братан. Деньги не проблема.
В этот момент в кухню вошла Марина с пятилетней дочкой Алисой на руках. Девочка сонно тёрла глазки — только проснулась после дневного сна.
— Рома, завтра Алису к восьми на гимнастику везти надо, — напомнила жена. — А Мишку в садик к девяти. Опять с пересадками мотаться придётся.
— Марин, я же на работу к восьми должен быть. Знаешь, как пробки утром.
— Вот поэтому нам машина и нужна, — вздохнула Марина. — Когда купим, я сама буду детей возить. И на работу добираться станет проще.
— Посмотрим, — неопределённо ответил муж, не желая загадывать наперёд.
Егор с интересом наблюдал за этим семейным диалогом. Он был холостяком и не понимал всех тонкостей семейной жизни с детьми.
— А ты давно водишь? — спросил он у Марины.
— Лет пять уже. Права ещё до замужества получила. Правда, практики маловато — машины-то не было.
— Ничего, наездишься, — засмеялся Егор. — Главное — не бояться.
Через неделю Роман приехал к родителям за обещанными деньгами. Клавдия Ивановна встретила его ещё в прихожей, держа в руках толстый конверт.
— Вот, сынок, — протянула она деньги. — Двести тысяч, как обещала. Считать не надо, я уже пересчитала три раза.
— Спасибо, мам. Выручаешь очень.
— Подожди. У меня есть одно маленькое условие, — остановила его мать.
— Какое ещё условие? — насторожился Роман.
— Марина пусть за руль не садится. Женщина за рулём — это катастрофа на колёсах. Вот соседка моя, Нина, недавно бампер помяла об бордюр. А подруга Люда вообще в столб въехала на парковке.
— Мам, но у Марины права есть. Она водить умеет.
— Умеет! — фыркнула мать. — Все они умеют, пока аварию не устроят. Или кого-нибудь не собьют. Обещай мне, сынок. Иначе зачем тебе машина? Сам водишь — сам и отвечаешь.
— Мам, это же несправедливо по отношению к Марине…
— Несправедливо? — голос свекрови стал резче. — А справедливо брать мои деньги и делать по-своему? Или обещаешь, или денег не получишь. Выбирай сам.
Роман растерянно молчал. Двести тысяч — это больше трети стоимости машины. Без этих денег покупка откладывалась на неопределённое время.
Из кабинета вышел отец, Борис Петрович, привлечённый повышенными голосами.
— О чём тут спорите? Весь дом слышно.
— Мам требует, чтобы Марина машиной не пользовалась, — объяснил Роман.
— Клава, ну что ты в самом деле? — покачал головой муж. — В наше время все женщины водят. Ничего страшного.
— А ты не вмешивайся! — резко оборвала его Клавдия. — Это мои деньги, значит, мои условия. Не нравится — пусть твоими деньгами покупают.
Борис Петрович хотел что-то возразить, но махнул рукой и ушёл обратно в кабинет. Он давно знал характер жены и предпочитал не связываться.
— Хорошо, мам, — тяжело вздохнул Роман. — Договорились. Марина водить не будет.
— Вот и молодец. Я же о вас беспокоюсь, о детях моих внучатых. Береженого Бог бережёт.
***
Спустя несколько дней.
Новенький серебристый седан блестел на солнце во дворе многоэтажного дома. Марина с детьми вышла его осматривать и не могла скрыть восхищения.
— Красивая какая! — Алиса гладила ладошкой капот. — И блестящая!
— Папа, можно покататься? — семилетний Миша дёргал отца за рукав куртки.
— Конечно, сынок. Сейчас всей семьёй проедемся. Посмотрим, как она едет.
— Рома, давай я за руль сяду, — попросила Марина. — Хочу попробовать, как она управляется.
— Потом, Марин. Сначала я покатаю детей. Им же интересно.
Марина слегка удивилась такому ответу, но не стала настаивать. Подумала, что Роман просто хочет первым прокатиться на новой машине — это понятно.
Вечером, когда дети улеглись спать, Марина вернулась к этой теме.
— Рома, завтра мне Алису на танцы отвозить надо. Дашь машину? А то опять на трёх автобусах добираться.
Роман замялся, не зная, как начать разговор.
— Марин… Понимаешь, мама деньги дала с условием.
— С каким ещё условием? — не поняла жена.
— Чтобы ты за руль не садилась. Совсем.
Марина уставилась на мужа.
— Что? Ты серьёзно сейчас? И ты на это согласился?
— У меня выбора особого не было, Марин. Без её денег мы бы машину не купили. Во всяком случае, в ближайшие годы.
— То есть получается, что я должна и дальше на автобусах с двумя детьми мотаться по всему городу, пока ты на новенькой машине катаешься?
— Я же сказал — буду тебя возить. Куда надо, туда и отвезу.
— Ты на работе с утра до вечера! Рома, это же полный абсурд! У меня права есть, стаж вождения пять лет! Я за все эти годы ни одной аварии не устроила!
— Поговорю с мамой, попробую её переубедить. Может, она передумает.
— Когда поговоришь?
— На днях. Обязательно поговорю.
***
Прошла неделя, затем другая. Роман так и не нашёл времени поговорить с матерью. А может, просто не решался поднимать эту тему. Марина каждое утро просыпалась в шесть утра, чтобы успеть на автобусах развезти детей по их заведениям и добраться на работу к девяти.
В среду утром случился форс-мажор — Роман проспал будильник.
— Марин, я катастрофически опаздываю! — он носился по квартире в поисках документов и телефона. — Совещание через полчаса начинается, а я даже не побрился!
— А как же дети? Мне их в садик и на гимнастику везти надо!
— Возьми машину. Один раз ничего страшного не случится. Мама же не узнает.
Роман бросил ключи на прикроватную тумбочку и выбежал из квартиры, на ходу натягивая пиджак.
Марина взяла ключи и впервые за две недели села за руль семейного автомобиля. Машина оказалась удобной, с хорошим обзором и мягкой подвеской.
Отвезла детей, затем поехала на работу. Припарковалась возле офисного здания, где работала менеджером по продажам медицинского оборудования.
— О, Марина на колёсах! — её коллега Инна выглянула в окно кабинета. — Наконец-то купили машину? А то ты всё жаловалась на общественный транспорт.
— Да, недавно купили. Хорошая машина, удобная. Правда, свекровь категорически против того, чтобы я за руль садилась.
— Ты шутишь? В каком веке она живёт? У меня тёща наоборот — сама машину водит и меня учит, как лучше парковаться.
В обеденный перерыв Марина решила съездить в торговый центр — нужно было купить Мише новые кроссовки для физкультуры. Спустилась на парковку и замерла — возле машины стояла Клавдия Ивановна.
— Так я и знала! — голос свекрови был пропитан злобой. — Знала, что ты за моей спиной за руль сядешь! Обманщица!
— Клавдия Ивановна, мне нужно было детей утром отвезти. Роман проспал, и…
— Молчать! Никаких оправданий! Ты нарушила договор! И сын мой нарушил! Дал слово — держи!
Клавдия достала из своей объёмной сумочки второй комплект ключей от машины.
— Откуда у вас ключи? — опешила Марина.
— Роман оставил у нас запасные. На всякий случай, говорит. Вот он и настал, этот случай!
Клавдия решительно направилась к водительской двери.
— Клавдия Ивановна, что вы делаете? Вы же не можете просто взять и увезти машину!
— Ещё как могу! Машина куплена на мои деньги, значит, я решаю, кому на ней ездить!
— Но она оформлена на Романа!
— Роман меня предал. Обещал одно, а делает другое. Теперь пусть на автобусах ездит, раз такой умный.
Клавдия села за руль и завела мотор.
— Клавдия Ивановна, это же самоуправство! Верните машину!
— Ничего не верну! Захочешь машину — верни мне мои двести тысяч!
Автомобиль рванул с места, оставив Марину стоять посреди парковки в полном недоумении.
***
Через несколько минут.
— Алло, дежурная часть? Я хочу заявить об угоне автомобиля,
— Марина звонила из офиса, её руки дрожали от злости.
— Слушаю вас. Назовите марку машины, государственный номер, обстоятельства происшествия.
— Серебристый седан, номер А34***. Угнала моя свекровь, Белкина Клавдия Ивановна. У неё каким-то образом оказались запасные ключи.
— Простите, свекровь? Это семейная ситуация, гражданка. Разбирайтесь между собой.
— Нет, вы не понимаете! Машина оформлена на моего мужа, а она самовольно её забрала и уехала! Это самый настоящий угон!
— Хорошо, принято. Наряд выезжает. Назовите адрес предполагаемого местонахождения транспортного средства.
Марина продиктовала адрес свекрови и отложила трубку. Руки у неё тряслись не только от злости, но и от осознания того, что семейный конфликт выходит за рамки квартирных разборок.
***
Телефон зазвенел резко, словно тревожный сигнал. Марина взглянула на экран и вздохнула — Роман.
— Марина, что происходит? — голос мужа звучал напряжённо. — Мне мама звонит в истерике, говорит, полиция к ней приехала!
— Она угнала машину с парковки! — Марина не стала смягчать формулировку.
— Как угнала? Марин, ты с ума сошла? Забери заявление!
— Не заберу! Пусть отвечает по закону!
— Марина, это же моя мать!
— А я тебе кто? Прислуга?
Роман замолчал на несколько секунд.
— Марин, давай спокойно разберёмся. Мама просто переживает за машину, она же деньги давала…
— Деньги не дают права угонять чужое имущество! Рома, твоя мать переступила все границы разумного. Я больше не намерена это терпеть.
— Но полиция… соседи увидят…
— Должна была об этом думать, когда брала машину без спроса. Знаешь, меня удивляет не то, что она это сделала. Меня удивляет, что ты её защищаешь.
— Я не защищаю, просто…
— Просто ты снова выбираешь её сторону. Как всегда.
Марина отключилась и опустилась на кухонный стул. Дети делали уроки в своих комнатах, ничего не подозревая о семейной буре, которая разворачивалась вокруг них.
***
Вечером в квартире собрались все заинтересованные лица. Клавдия Ивановна сидела на диване, театрально прижимая к груди платок. Рядом с ней находился Борис Петрович, а напротив — старший сын Степан, специально приехавший из другого района.
— Позор! — причитала Клавдия. — Соседи видели, как полиция ко мне приходила! Геннадий из третьего подъезда теперь здоровается с ухмылкой!
— Мам, ты сама виновата, — попытался вставить Роман.
— Я виновата? — Клавдия вскочила с места. — Я дала тебе денег на машину! Я поставила условие! А вы меня обманули!
— Никто вас не обманывал, — вмешалась Марина. — Мне нужно было детей везти к врачу.
— Могла на такси! На автобусе! Как все нормальные люди!
— Нормальные свекрови не запрещают невесткам пользоваться семейным автомобилем, — Марина старалась говорить ровно, но злость клокотала внутри.
— А нормальные невестки не вызывают полицию к пожилым людям! — зло ответила свекровь. — Верните мне мои двести тысяч! Немедленно!
— Мам, откуда мы возьмём такие деньги? — Роман развёл руками. — У нас ипотека, дети…
— Продавайте машину!
— Но она нам нужна! Дети в школу, на кружки…
— Мне плевать! Или деньги, или я заявление в полицию напишу! За клевету!
Степан, молчавший до этого, покачал головой:
— Мам, ты перегибаешь палку. Марина правильно сделала. Ты не имела права брать чужую машину.
— Чужую? — Клавдия обернулась к старшему сыну. — Это я её купила!
— Ты дала деньги на покупку. Это не одно и то же. Машина оформлена на Рому.
— Степа, не встревай, — попросил Роман. — И так всё сложно.
Борис Петрович тихо встал и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся и отвёл Романа в сторону.
— Держи, — он сунул сыну пухлый конверт. — Тут двести тысяч. Отдай матери, скажи, что занял.
— Пап, откуда у тебя такие деньги?
— Копил помаленьку. Отложил на чёрный день. Видимо, он настал. Только матери не говори, что от меня. Скажи — занял у друзей.
— Но папа…
— Рома, твоей матери шестьдесят два года. Она не изменится. А семью терять нельзя. Бери деньги и заканчивай этот цирк.
***
На следующий день Роман принёс матери деньги. Клавдия пересчитала купюры и удовлетворённо кивнула.
— Вот и хорошо. И чтобы эта твоя за руль больше не садилась!
— Мам, Марина будет водить. Это наша семейная машина. Дети без неё не могут.
— Тогда я с вами не разговариваю!
— Мам, не говори глупостей. Дети тебя любят.
— Это не глупости! — Клавдия стукнула кулаком по столу. — Выбирай — или я, или она за рулём!
— Мама, ты ставишь невыполнимые условия. Марина — мать моих детей. Она должна иметь возможность их возить.
— Значит, ты выбрал её!
— Я не выбираю между тобой и женой. Я выбираю здравый смысл. Ты потребовала деньги, я тебе их отдал. И на этом думаю проблема решена.
Клавдия театрально прижала руку к сердцу:
— Сын предал родную мать! Ради какой-то…
— Мам, стоп! Марина — не какая-то. Она моя жена и мать твоих внуков. И я не позволю тебе её оскорблять.
— Тогда уходи! И больше сюда не приходи!
Роман посмотрел на мать, потом на отца, который сидел в углу с газетой, делая вид, что ничего не слышит.
— Хорошо. Как скажешь. Но когда передумаешь — звони.
***
Дома Марина встретила мужа вопросительным взглядом.
— Отдал деньги?
— Да. Отец помог. Но мама ставит ультиматум — либо ты не водишь, либо она с нами не общается.
— И что ты ответил?
— Что я не буду выбирать между матерью и женой. Что ты будешь водить, потому что это необходимо для нашей семьи.
Марина подошла к мужу и обняла его:
— Спасибо. Я знаю, как тебе тяжело идти против матери. Но Рома, я больше так не могу. Твоя мать переходит все границы разумного. Сегодня она угнала машину, завтра что? Будет детей от меня отваживать? Ключи от квартиры потребует?
— Марин, она пожилой человек, у неё свои представления о том, как должно быть…
— Свои представления она может держать при себе! — Марина отстранилась от мужа. — Рома, либо ты ставишь её на место окончательно, либо нам нужно серьёзно подумать о нашем будущем.
— Ты о чём говоришь?
— О том, что я не собираюсь всю жизнь жить под диктовку твоей матери. У меня есть достоинство. И есть дети, которые не должны видеть, как их мать унижают.
Роман сел на диван:
— Марин, давай не будем принимать скоропалительных решений. Мама остынет, поймёт, что была неправа…
— Рома, твоей матери шестьдесят два года. За это время она ни разу не признала, что была неправа. С чего вдруг сейчас?
— Но ведь внуки… Она их любит.
— Если бы любила, не устраивала бы скандалы при них. Дети не должны быть заложниками взрослых конфликтов.
***
Прошло два дня. Клавдия не звонила, не приходила. Дети спрашивали про бабушку.
— Мам, давай съездим к бабе Клаве, — попросил Миша. — Она обещала научить меня шахматам.
— А мне — печенье печь, — добавила Алиса.
Марина переглянулась с Романом. За эти дни он осунулся, плохо спал.
— Попробуй ей позвонить, — предложила Марина. — Может, действительно стоит встретиться.
— Ты уверена? После всего, что произошло?
— Дети по ней скучают. И потом, может быть, если она увидит, как я вожу аккуратно, поймёт, что её страхи беспочвенны, к стати она же сама водит машину, вот и вопрос, почему ей можно, а мне нет.
Роман набрал номер матери:
— Мам, это я… Да, я помню, что ты сказала… Мам, дети по тебе скучают… Мы хотим приехать… Нет, не для разборок, просто навестить… Хорошо, мы будем завтра.
— Согласилась? — удивилась Марина.
— Сказала, что внуков всегда рада видеть. Про тебя ничего не сказала.
— Ну что ж, посмотрим.
***
На следующий день они решили заехать за Клавдией Ивановной и всей семьёй поехать на дачу.
Дорога заняла час. Марина вела аккуратно, соблюдая все правила. Дети пели песни, Роман рассказывал анекдоты. Даже Клавдия пару раз улыбнулась.
На даче дети сразу побежали в сад. Клавдия пошла открывать дом, а Марина начала выгружать вещи из багажника.
— Марин, — окликнула её свекровь. — Спасибо, что привезла.
— Не за что.
— Ты… ты правда хорошо водишь. Я наблюдала.
Вечером, когда собрались за ужином на веранде, Клавдия вдруг сказала:
— А знаете, я сегодня подумала. Может, мне тоже права получить? В шестьдесят лет не поздно?
Все удивлённо переглянулись.
— Мам, ты серьёзно? — не поверил Роман. — Ты же водишь.
— Вожу, но без прав.
Миша захлопал в ладоши:
— Ура! Бабушка будет водить машину!
За окном темнело. Семья сидела за столом, и в этот момент в доме царил мир. Но Марина знала — это затишье перед бурей. Слишком много накопилось обид, слишком глубоко засели противоречия.
Через месяц, несмотря на видимое примирение, трещина в отношениях дала о себе знать. Клавдия снова начала контролировать каждый шаг невестки, звонить по десять раз в день, требовать отчёта о каждой поездке.
Последней каплей стал инцидент в торговом центре. Марина припарковалась на инвалидном месте буквально на минуту, чтобы высадить детей у входа — шёл проливной дождь. Клавдия, случайно оказавшаяся там же, устроила публичный скандал.
— Вот! Я же говорила! Безответственная! На инвалидном месте паркуется! Позор!
— Клавдия Ивановна, я на секунду остановилась…
— Оправдываешься ещё! Роман, ты видишь, кого ты в дом привёл?
Охранник торгового центра подошёл к ним:
— Женщины, не шумите, пожалуйста.
— Это моя невестка нарушает правила! — Клавдия тыкала пальцем в Марину.
— Я уже уезжаю, — Марина села в машину и уехала, оставив детей с Романом, который подъехал следом.
Вечером Марина собрала вещи.
— Марин, ты что делаешь? — Роман стоял в дверях спальни.
— Ухожу к маме. С детьми. Подам на развод.
— Марина, давай поговорим…
— Мы достаточно говорили. Ты не можешь защитить свою семью от токсичного влияния твоей матери. Я больше не могу это терпеть.
— Но дети…
— Дети будут жить в спокойной атмосфере, а не в постоянном стрессе.
Развод прошёл быстро. Машину по решению суда оставили Марине — для детей. Клавдия устроила грандиозный скандал, требовала вернуть «свои» деньги, но Борис Петрович впервые в жизни жёстко её осадил:
— Хватит, Клава! Из-за твоего характера сын семью потерял! Внуков теперь будем по расписанию!
Через полгода Марина встретила Романа в супермаркете.
— Как дети? — спросил он.
— Хорошо. Миша в футбольную секцию ходит, Алиса на гимнастике призовое место заняла.
— Я скучаю по ним. По тебе.
— Рома, ты сделал свой выбор. Не между мной и мамой. А между здоровой семьёй и токсичными отношениями. И выбрал второе.
— Мама теперь со мной не разговаривает. Говорит, я предатель.
— Забавно. Она добилась чего хотела — я больше не вожу твою машину. Потому что это теперь моя машина.
Марина развернулась и пошла к кассе. На парковке её ждал серебристый седан — символ обретённой свободы.
А Клавдия Ивановна осталась одна со своими принципами. Степан приезжал редко, Роман замкнулся в себе. Борис Петрович всё чаще уходил на рыбалку. В большой квартире стало тихо и пусто.
Иногда она видела из окна, как Марина привозит детей к Роману. Как они радостно бегут к отцу. Как Марина спокойно ждёт в машине. И каждый раз Клавдия чувствовала укол — но гордость не позволяла признать свою неправоту.
Соседка как-то сказала:
— Клава, внуки-то растут без тебя.
— Это всё она, змея подколодная!
— Да нет, Клав. Это всё ты. Сама себя наказала.
Клавдия хлопнула дверью. Но слова соседки засели занозой. По ночам она смотрела на фотографии внуков и плакала. Но было поздно — мосты сожжены, семья разрушена.
А Марина начала новую жизнь. Спокойную, размеренную, без унижений и контроля. Дети стали улыбаться чаще, исчезли нервные тики у Миши, Алиса перестала бояться громких голосов.
Машина стала символом этой новой жизни — свободной от токсичных людей, даже если эти люди — родственники.
