Алёна намазывала масло на хлеб, когда услышала знакомые шаги в коридоре. Свекровь пришла, как всегда, без предупреждения — ключи от квартиры у неё были с самого начала их семейной жизни. «Для экстренных случаев», — объяснял когда-то муж. За пять лет брака экстренных случаев накопилось столько, что, можно сказать, Галина Петровна практически поселилась у них.
— Алёночка, дорогая, — пропела свекровь, проходя на кухню, — как дела? Где Серёжа?
— В душе, — коротко ответила Алёна, не поднимая глаз от бутерброда. Она знала этот тон. Когда Галина Петровна называла её «дорогой», это означало, что сейчас будет просьба.
— А я вот что хотела… — Свекровь присела на край стула, словно не собиралась задерживаться надолго. — У меня телевизор совсем плохо показывает. Старый уже, рябит постоянно. А я так люблю свои сериалы смотреть. Ты же знаешь.
Алёна кивнула, продолжая завтракать. Галина Петровна действительно могла часами сидеть перед экраном, переключая каналы и комментируя происходящее.
— Вот думаю, может, новый купить? — продолжила свекровь, внимательно изучая реакцию невестки. — Только денег сейчас нет. Пенсия маленькая, ты же знаешь. А в кредит мне не дают — возраст, говорят.
Алёна подняла глаза. В голове уже включилась тревога.
— Купи мне телевизор, возьми кредит на себя, а то мне не дают! — попросила свекровь, заглядывая невестке в глаза. — Всё равно вы с Серёжей мне помогаете деньгами. Будете по кредиту платить, какая разница?
— Галина Петровна, — начала Алёна, стараясь сохранять спокойствие, — но телевизор — это не первая необходимость. Если бы вам нужны были деньги на лекарства или в случае чрезвычайной ситуации…
— А что, я не имею права на нормальный отдых? — перебила свекровь, и в её голосе появились обиженные нотки. — Я всю жизнь работала, растила сына. А теперь что, в четырёх стенах сидеть и на потолок смотреть?
В этот момент на кухню вошёл Сергей, растирая волосы полотенцем. Он сразу почувствовал напряжение.
— Что случилось? — спросил он, переводя взгляд с жены на мать.
— Да ничего особенного, — вздохнула Галина Петровна. — Просила Алёну помочь с телевизором. Мой сломался, а в кредит мне не дают. Но она, видимо, считает, что я недостойна…
— Мам, при чём здесь достоинство? — Сергей сел рядом с женой. — О каком телевизоре речь?
— Обычном. Не золотом же, — отмахнулась мать. — Просто чтобы картинка была нормальная. У Лидии Васильевны такой красивый, большой. А у меня этот допотопный…
Алёна посмотрела на мужа. Она знала, что сейчас он встанет на сторону матери. Так было всегда.
— Серёж, — сказала она тихо, — можно поговорить?
Они прошли в спальню. Алёна закрыла дверь и повернулась к мужу.
— Ты понимаешь, о чём она просит? Она требует, чтобы я взяла кредит на её телевизор. Не просит — требует.
— Алён, ну что ты… — Сергей сел на кровать. — Мама много для меня сделала. Может, пусть порадуется? Мы же и так ей помогаем.
— Помогаем едой, помогаем деньгами на коммунальные. Но это совсем другое. А кредит — это долговое обязательство. Моё долговое обязательство.
— Я бы сам взял, но ты же знаешь — я фрилансер, справку о доходах предоставить не могу. Только у тебя официальная работа.
Алёна села рядом с ним. Пять лет назад ей казалось романтичным, что Сергей работает дизайнером на себя. Свобода творчества, никакого офисного рабства. Но теперь все финансовые обязательства лежали на ней одной.
— Серёж, я не против помочь твоей маме. Но давай честно: мы и так живём от зарплаты до зарплаты. А теперь ещё и кредит платить?
— Алёночка, — он взял её за руку, — ну пожалуйста. Ей осталось жить не так много. Пусть хоть последние годы будет счастлива.
Этот аргумент Сергей использовал постоянно. Когда мать хотела новую шубу. Когда настаивала на дорогом отпуске в санатории. Когда требовала, чтобы они каждые выходные проводили у неё.
— Хорошо, — сдалась Алёна. — Но сначала мы пойдём с ней в магазин и посмотрим, о каком телевизоре речь.
Галина Петровна просияла, когда они сообщили ей об этом решении.
— Я так и знала, что Алёночка меня поймёт! Такая добрая девочка. Серёженька, ты хорошую жену выбрал.
На следующий день они втроём отправились в крупный магазин электроники. Алёна надеялась, что свекровь выберет что-то простое и недорогое. Но Галина Петровна сразу направилась к стенду с большими телевизорами.
— Вот этот! — она показала на 65-дюймовый плоский телевизор. — Красота какая! И звук наверняка отличный.
Алёна посмотрела на ценник и едва не подавилась. Стоимость телевизора была почти равна её месячной зарплате.
— Галина Петровна, может быть, что-то попроще? — осторожно предложила она. — Посмотрите, вот эти модели тоже неплохие, а стоят гораздо дешевле.
— Алёночка, милая, если уж брать в кредит, то что-то хорошее, — объяснила свекровь терпеливо, словно разговаривала с ребёнком. — Ведь ежемесячный платёж будет не сильно больше. А удовольствие — совсем другое.
— Как это не сильно больше? — Алёна быстро подсчитала в уме. — Разница в платеже больше пяти тысяч рублей в месяц!
— Подумаешь, десять тысяч, — махнула рукой Галина Петровна. — У вас же двое зарабатывают. И кредит можно взять на больший срок, тогда и платёж будет такой же.
Сергей молчал, разглядывая характеристики телевизоров. Алёна поняла, что поддержки от него не дождётся.
— Мне нужно подумать, — сказала она. — Это серьёзная покупка.
Дома Алёна устроила мужу серьёзный разговор.
— Серёж, твоя мать живёт не по средствам. Она слишком много знает про кредиты и условия покупок в рассрочку. Здесь что-то нечисто.
— Что ты имеешь в виду? — Сергей поднял голову от ноутбука.
— Она сказала, что ей не дают кредит из-за возраста. Но в том магазине я видела рекламу — кредиты дают до 75 лет. А твоей маме всего 67.
— Может, она просто не разбирается в этих условиях?
— Серёж, она знала точную разницу в ежемесячных платежах между разными моделями. Не разбирается? Да она лучше нас разбирается!
Сергей закрыл ноутбук и внимательно посмотрел на жену.
— Ты хочешь сказать, что мама нас обманывает?
— Я хочу сказать, что ты должен с ней честно поговорить. Выяснить, почему ей действительно не дают кредит. А пока мы этого не выясним, никаких покупок.
На следующий день Сергей приехал к матери. Он решил действовать напрямую.
— Мам, нам нужно серьёзно поговорить о кредите на телевизор.
— О чём тут говорить? — Галина Петровна хлопотала на кухне, не поворачиваясь к сыну. — Алёна согласилась помочь. Хорошая девочка, всё-таки.
— Мам, я хочу понять: почему тебе не дают кредит? И не говори, что дело в возрасте.
Галина Петровна замерла с половником в руках.
— Серёженька, ну что ты…
— Мам, я знаю, что до 75 лет кредиты дают. И я знаю, что ты разбираешься в финансовых вопросах лучше многих. Так что давай честно.
Несколько минут на кухне было тихо. Потом Галина Петровна тяжело вздохнула и села напротив сына.
— Ты хочешь знать правду? — спросила она, и в её голосе не было привычной жизнерадостности. — Правда в том, что я уже набрала кредитов.
— Сколько?
— На стиральную машину. На новый диван. На кухонный стол. Ещё по мелочи — блендер, пылесос… — Она загибала пальцы, считая. — Я поняла, что можно всё покупать в кредит. Живёшь как принцесса, а платишь потихоньку.
Сергей почувствовал, как холод разливается по спине.
— И сколько ты платишь в месяц?
— Почти всю пенсию, — тихо призналась мать. — Может, больше. Поэтому на телевизор кредит уже не дают. Долговая нагрузка превышена.
— Мам… — Сергей провёл руками по лицу. — А как ты живёшь? На что?
— Ну, вы же мне помогаете. Продуктами, деньгами на коммунальные. Думала, поможете и с кредитными платежами. Всё равно помогаете, какая разница?
— Разница огромная! — Сергей встал из-за стола. — Ты поставила нас перед фактом! Если мы не будем платить, у тебя заберут твоё имущество!
— Да ладно тебе, не заберут. Я же не миллионы должна.
— Мам, а ты читала договоры, которые подписывала?
Галина Петровна отмахнулась:
— Да кто ж их читает? Там же столько букв мелких…
Вечером Сергей рассказал всё Алёне. Она слушала, становясь всё бледнее.
— Значит, теперь нам придётся покрывать её кредиты, — констатировала она. — Иначе останется на улице.
— Алён, нам придётся давать ей больше денег. Другого выхода нет.
— Есть, — твёрдо сказала Алёна. — Нужно вернуть всё, что можно вернуть, и продать то, что нельзя вернуть. Стиральная машина, диван — всё это можно продать.
— Алён, но она же моя мать…
— А я твоя жена! И я не собираюсь следующие десять лет платить за её безответственность! — Алёна встала и начала ходить по комнате. — Серёж, ты понимаешь, что будет, если мы согласимся? Она решит, что можно брать кредиты и дальше. Ведь за неё заплатят дети.
— Но что я ей скажу?
— Скажешь правду. Что мы не можем позволить себе оплачивать её долги. Что она должна жить по средствам.
— А если она обидится? Перестанет со мной общаться?
Алёна остановилась и посмотрела на мужа.
— Серёж, я скажу тебе как есть. Либо твоя мать учится жить по средствам, либо ты сам будешь оплачивать её долги. Без меня. Я подаю на развод и съезжаю.
— Ты не можешь так…
— Могу. И сделаю. Пять лет я терплю её капризы и требования. Пять лет ты ставишь её интересы выше моих. Но платить за её кредиты — это уже слишком.
Сергей видел, что жена не блефует. В её глазах была решимость, которую он видел редко.
— Хорошо, — сказал он наконец. — Поговорю с мамой.
Разговор с матерью был тяжёлым. Галина Петровна плакала, обвиняла Алёну в жестокости, говорила, что сын её разлюбил. Но Сергей был непреклонен.
— Мам, у тебя есть выбор. Либо ты возвращаешь и продаёшь всё, что можешь, и мы помогаем покрыть оставшиеся долги. Либо ты решаешь проблему сама.
— Но как я буду без стиральной машины? Руками стирать?
— Ты на три года взяла кредит на машину за пятьдесят тысяч. Ты продашь дешевле, но и за эти деньги можно купить отличную подержанную, без кредита.
— А диван?
— Тот, что был у тебя раньше, ещё нормальный. Этот продадим.
Потребовалось несколько недель, но постепенно квартира Галины Петровны начала приобретать прежний вид. Новую технику заменили старой или более дешёвыми моделями. Выплаты по кредитам снизились до приемлемого уровня.
— Знаешь, — сказала Алёна мужу, когда всё было закончено, — я думала, что твоя мама меня возненавидит. А она вчера сказала, что я её спасла.
— Правда? — удивился Сергей.
— Да. Оказывается, она ночами не спала от стресса, думала, как платить по кредитам. А теперь может спокойно жить на пенсию.
— И телевизор?
— Телевизор мы ей купим. Обычный, недорогой. На свои деньги, не в кредит. Подарим на день рождения.
Сергей обнял жену.
— Прости меня за то, что не сразу тебя поддержал.
— Ничего. Зато теперь ты знаешь: иногда сказать «нет» близкому человеку — это проявление любви, а не жестокости.
Галина Петровна действительно изменилась. Она перестала требовать покупок и начала интересоваться семейным бюджетом. Иногда даже предлагала помощь — вязала носки или готовила обеды, чтобы сэкономить деньги молодой семье.
А телевизор показывал отлично. И Галина Петровна была счастлива, смотря свои сериалы — теперь уже без чувства вины и страха перед будущими платежами.
— Алёночка, — сказала она как-то, когда они пили чай на её кухне, — а ведь ты была права. Лучше жить скромно, но спокойно, чем красиво, но в долгах.
— Главное, что вы это поняли, Галина Петровна.
— Поняла. И ещё поняла, что у Серёженьки очень мудрая жена. Берегите друг друга.
Алёна улыбнулась. Впервые за пять лет брака она почувствовала, что свекровь её по-настоящему уважает. И это было дороже любого телевизора.
