— Доктор, когда моей дочке станет лучше? — обращаясь к врачу, Маша почти плакала. Всю неделю мать лечила ребёнка дома, но всё было тщетно. В итоге её четырёхлетнюю малышку госпитализировали.
— У неё острый средний отит, что вы хотите? Надо было сразу бежать в больницу, а не заниматься самолечением. Это ведь всё очень опасно!
— Знаю, — виновато опустила глаза Мария. — Просто я одна воспитываю ребёнка, не могла взять больничный.
— Зато теперь вам придётся лежать здесь не менее полумесяца. Отит — серьёзная штука. Если запустить, можно получить невероятно серьезные осложнения, — буркнул мужчина в белом халате.
Когда врач вышел из палаты, Мария тихо заплакала. Она сильно любила дочку. Если бы у них были родственники, которые помогали им, она ни за что не стала бы заниматься самолечением. Но у Маши не было ни мужа, ни родителей. Ей приходилось самой заботиться о дочери и зарабатывать деньги.
Спустя двое суток в больнице малышке стало намного легче. Мария выдохнула с облегчением. В этот момент в их палату подселили другого ребёнка. Это была девочка-подросток лет тринадцати. Её звали Валей, и у неё были такие же проблемы с ухом.
— Тоже затянули с лечением, да? — Маше было жалко девочку. Было видно, что она страдает.
— Угу.
— Не переживай, врачи здесь толковые. Вот увидишь, через несколько дней тебе станет легче.
Спустя трое суток Валентина действительно стала чувствовать себя лучше. Мария решила снова заговорить с девочкой, но та была молчаливой. Валя будто побаивалась соседку по палате. Она смотрела на неё испуганными глазами и отвечала на вопросы с большой неохотой.
— Сколько тебе лет?
— Тринадцать.
— Где живёшь?
— Недалеко отсюда.
— Кем работают твои родители? — не унималась Маша.
— Не знаю, — демонстративно фыркнула Валя и отвернулась к стенке.
Сначала Мария думала, что Валентина была просто своеобразным подростком, который не любил общаться. Но, прожив с девочкой в одной палате неделю, женщина стала догадываться, почему та вела себя так отстранённо. За семь дней Валю ни разу не навестили родственники. Ей не передавали передачи, не звонили, не узнавали, как дела у ребёнка. Девочка давилась, но ела безвкусную еду из больницы. У неё просто не было другого выбора.
Пустой взгляд подростка был до боли знаком Маше. Она тоже была выходцем из детского дома. Мария всю жизнь росла без родителей. Теперь женщина сразу определяла ребёнка, у которого не было ни папы, ни мамы. Взгляд и поведение таких детей сильно отличались от тех, у кого была семья.
Понимая, что в палату поселили беспризорницу, Маша попыталась подружиться с ней. Она постоянно делилась с Валей сладостями и пирожками, которые покупала в буфете. Первое время подросток отказывался от угощений, а потом стал принимать их.
— Подскажите, как давно моя соседка находится в детском доме? — как-то раз Мария решила выяснить, из какого приюта приехала к ним Валя. Она подошла к медсестре, чтобы хоть что-то узнать о подростке.
— В детском доме? — удивлённо переспросила сотрудница больницы. — Вы про Бурову Валентину, что ли?
— Да-да, про неё.
— Так, она не из детского дома. У неё есть папа и мама.
— Правда? Почему же они её не навещают?!
— Кто ж их знает? Работают, наверное.
Когда Мария поняла, что ошиблась, она стала переживать ещё больше. При живых родителях тринадцатилетняя девочка выглядела как дикарка. Она была худой: явно недоедала, и вероятно, не знала, что такое любовь и забота от взрослых. При этом Валя была запуганным ребёнком. Она вздрагивала от резких звуков, а к окружающим людям относилась с опаской.
«Что происходит в её семье? Почему она ведёт себя так странно, имея обоих родителей?» — чем чаще Мария задавалась этими вопросами, тем больше её голову посещали ужасные мысли.
В один из дней женщина решилась и напрямую спросила у Вали:
— Как тебе живётся с родителями? Они тебя не обижают? Скажи мне, только честно.
Когда девочка услышала эти слова, её лицо перекосило. Валя нахмурилась, опустила глаза и отвернулась от Марии. Через секунду женщина услышала плач ребёнка.
— Ты чего? — Маша поняла, что задела Валю за живое. Значит, в её семье действительно было всё очень плохо. — Расскажи мне, по секрету. Обещаю, никому не скажу ни слова!
— Обещаете? — Валя обернулась и взглянула на Марию так, будто молила её о помощи.
— Клянусь!
— Мои родители ненавидят меня, — задыхаясь от слёз, заговорила Валя. — Раньше, когда мы жили с мамой вдвоём, всё было нормально. А потом она вышла замуж за Петю. Сначала он обижал меня криком и руганью, а затем — стал поднимать руку.
— Какой ужас! Ты маме рассказывала?
— Конечно. Только вот ей не было до этого дела. Она говорила, что я должна благодарить Петю. Он же удочерил меня, дал свою фамилию.
— Но это не даёт ему право обижать тебя! — Маша закипала от злости.
— Мама так не считает. Она защищает мужа и говорит, что у него такие методы воспитания, — прервавшись на секунду, Валя пристально посмотрела в глаза женщины, а потом тихо добавила. — Я боюсь, что они убьют меня…
— Родная, тебе нужно обязательно обратиться в полицию и опеку! Нельзя оставлять это так! Дети не должны терпеть насилие. Хочешь, я сама обращусь в правоохранительные органы?
— Нет, не надо! — завопила Валентина и заплакала ещё громче. — Вы же обещали! Вы поклялись!
— Да, я знаю, но…
— Пожалуйста! Умоляю вас! Если вы это сделаете, мне же будет хуже! Не нужно никакой полиции и опеки.
— Валюша, я ведь сама всю жизнь росла без родителей. Поверь, условия в приюте намного лучше, чем в твоём доме. Ты ведь ещё ребёнок и не должна терпеть издевательств со стороны взрослых. Нужно набраться смелости и действовать! Твоя жизнь в твоих руках, Валя! Слышишь?
— Ага, я вас услышала, — резко перебила девочка Машу, а потом отвернулась и снова заплакала. В этот момент в палату вошла медсестра, чтобы дать лекарства юным пациенткам. Больше Валя не сказала ни слова своей соседке.
Весь остаток дня из головы Маши не выходила эта ужасающая история девочки-подростка. Женщина боялась предпринять что-то, ведь у неё не было никаких доказательств. Вдруг из-за жалобы в опеку Вале действительно станет хуже?
Ближе к обеду следующего дня Мария придумала кое-что, что могло бы помочь Валентине. Но, вернувшись в палату с дочерью, она не обнаружила в ней соседку.
— А где Бурова Валентина? Она что, в физкабинете?
— Нет, Бурову забрали родители, — ответила медсестра, которая убирала постель девочки.
— Как? Она же ещё не выздоровела!
— А мы что сделаем? Не будем же держать её насильно? Родители подписали бумагу, что берут на себя ответственность.
Услышав это, Мария вздрогнула. Как родители могли забрать больного ребёнка? Значит, им действительно было плевать на её здоровье…
Вплоть до выписки Маша пыталась узнать адрес проживания этой девочки, но, ни врачи, ни медсёстры не предоставили ей информацию. Она ещё долго вспоминала о Вале и переживала за её состояние. Какая судьба ждёт эту девочку? Какой человек вырастет в такой ужасной атмосфере?
Целых пять лет душу Марии терзали угрызения совести.
«Надо было найти Валю тогда. Надо было написать заявление в полицию. Как она там? Жива ли, здорова?», — глядя на свою подрастающую дочь, думала она. Каждый вечер она молилась о том, чтобы с Валентиной все было хорошо, чтобы она сумела постоять за себя и зажила счастливо.
Ее мольбы были услышаны.
Однажды Марии всё-таки посчастливилось встретить Валентину. Как-то раз женщина прогуливалась по парку с дочкой и увидела знакомое лицо у фонтана.
— Валя?! Это ты? — Маша подошла к девушке и слегка коснулась её плеча. Когда та обернулась, женщина поняла, что не ошиблась. Перед ней стояла та самая Валентина, о которой она беспокоилась много лет.
— Ого, тётя Маша? — было видно, что повзрослевшая девушка тоже обрадовалась этой встрече. — Вот так неожиданность!
— Это точно! Знаешь, сколько я о тебе думала? Я так волновалась! Как ты? Как твоя жизнь сложилась? — Мария от радости обняла Валю.
Валя сначала смущалась, а потом призналась женщине:
— Знаете, а вы ведь тогда спасли меня. Если бы не ваш совет, неизвестно, что было бы со мной.
— Правда?
— Я прислушалась к вам. Когда родители забрали меня из больницы, мне снова стало плохо. Я умоляла их вызвать врача, но они только смеялись и говорили, что это всё выдумки. Мне было так плохо! Так плохо! Петя начал орать и ударил меня… В тот момент я вспомнила ваши слова о том, что моя жизнь находится только в моих руках. В итоге я дождалась ночи и сбежала. Я пожаловалась соседям, и они вызвали полицию и опеку. Меня сразу забрали от родителей в больницу, правда, в другую, потому мы с вами не пересеклись. Какое-то время я лежала в больнице, а потом меня определили в детский дом. Знаете, вы всё-таки были правы. Там гораздо лучше, чем с моими родителями.
— И что? Что было потом?
— Потом мой отчим и мать погибли. Говорят, они перебрали с вином и уснули, забыв убрать сковороду с плиты. Случился пожар… В итоге я прожила пять лет в детском доме. Теперь у меня всё нормализовалось. Учусь и работаю одновременно, про родителей не вспоминаю. Но надо сказать, что квартира, хоть и пострадала при пожаре, но все же досталась мне. Вот так.
— Как же я рада, что ты жива! — Маша, не переставая, улыбалась, хотя слышать ужас про родителей девочки было невероятно больно.
— Спасибо, что не остались равнодушны к моей проблеме. Любая другая женщина не стала бы вникать, почему подросток ведёт себя странным образом, а вы — не такая. Вы очень добрый и отзывчивый человек, Мария.
Маша и Валя ещё долго разговаривали о том, что случилось. Они были чужие друг другу люди, но в то же время их многое связывало. Они обменялись контактами, и вскоре в лице Маши Валентина обрела новую мать, а Маша обрела близкого человека.
После этой встречи Мария, наконец, выдохнула с облегчением. Все эти годы она корила себя за то, что не смогла помочь несчастному ребёнку. Но как оказалось, она все же помогла Валентине. Не делом, а словом и своим участием. Так, совершенно посторонняя женщина спасла душу и жизнь незнакомой девочки.
