Полина стояла в дверном проёме элитной квартиры на Патриарших прудах, держа за руку четырёхлетнего Тимофея. Мальчик прятался за её ногу, разглядывая незнакомую женщину с идеальной укладкой и холодными серыми глазами.
— Что ты здесь делаешь? — Зинаида Аркадьевна окинула бывшую невестку холодного взглядом. — Евгений на работе, если ты за алиментами.
— Я пришла не к Евгению, а к вам, — Полина выпрямила спину. — Хотела, чтобы вы увидели своего внука. Тимофею уже четыре года.
Женщина поморщилась, будто от неприятного запаха.
— У меня НЕТ внука. Мой сын развёлся с тобой, если ты забыла.
— У вас нет внука. Вы же хотели, чтобы я сделала аборт, помните?.. — голос Полины звучал спокойно, но в карих глазах плясали искры. — Когда я забеременела, вы первая предложили «решить проблему». Сказали, что ребёнок испортит карьеру Евгения.
Зинаида Аркадьевна поджала губы.
— Я была права. Посмотри, чем всё закончилось. Развод, раздел имущества… Евгений потерял должность в компании отца из-за всех этих скандалов.
— Евгений потерял должность, потому что растратил деньги фирмы на свою любовницу, — Полина усмехнулась. — Кстати, как там Кристина? Всё ещё живёт в квартире, которую вы для неё купили?
— УБИРАЙТЕСЬ отсюда! — лицо женщины покраснело. — И не смейте больше появляться у моего порога!
— Мама, я хочу домой, — тихо произнёс Тимофей, дёргая Полину за руку.
— Сейчас пойдём, солнышко, — она погладила сына по русым волосам. — Просто хотела, чтобы ты знал: у тебя есть бабушка. Правда, она тебя НЕ ЛЮБИТ.
— Как ты смеешь так говорить при ребёнке! — возмутилась Зинаида Аркадьевна.
— А как ВЫ смели требовать от меня избавиться от него? — Полина подхватила сына на руки. — Помните, как пришли ко мне домой с конвертом денег? Сказали, что я недостойна рожать наследника вашей фамилии. Что я девчонка из провинции, которая специально забеременела, чтобы удержать вашего драгоценного сыночка.
— Так и было!
— НЕТ, не так. Я любила Евгения. А он любил меня, пока вы не начали ему ПРОМЫВАТЬ мозги. Каждый день твердили, что я ему не пара, что он достоин лучшего. В итоге он поверил и нашёл себе «достойную» — дочь ваших друзей, которая обчистила его счета и сбежала в Италию.
Дверь квартиры распахнулась шире, и на пороге появился мужчина лет шестидесяти в дорогом костюме.
— Зина, что за шум? — Аркадий Львович нахмурился, увидев Полину. — А, это ты. Чего тебе надо?
— Здравствуйте, Аркадий Львович. Привела Тимофея познакомиться с дедушкой и бабушкой.
Мужчина перевёл взгляд на мальчика. Тот смотрел на него большими карими глазами — точная копия Евгения в детстве.
— Господи, он же вылитый Женька, — пробормотал Аркадий Львович.
— МОЛЧИ! — рявкнула на него жена. — Это не наш внук!
— Зина, да ты посмотри на него…
— Я сказала — НЕТ! Эта особа пыталась втереться в нашу семью, соблазнив Евгения. Теперь является сюда с ребёнком, надеясь на что? На деньги? На наследство?
Полина расхохоталась.
— Мне не нужны ваши деньги. У меня своя кондитерская, которая приносит больше, чем зарплата Евгения в папиной фирме. Я пришла дать вам последний шанс. Тимофей — ваш единственный внук. Евгений после развода так и не женился, Кристина его обобрала и исчезла. А ваша младшая дочь Алиса, насколько я знаю, не может иметь детей.
— Откуда ты… — начала было Зинаида Аркадьевна, но осеклась.
— У меня остались друзья в вашем круге. Удивительно, правда? Оказывается, не все считают меня недостойной провинциалкой.
— Мам, пойдём уже, — Тимофей уткнулся ей в плечо. — Тётя злая.
— Да, милый, пойдём. — Полина развернулась к лестнице. — Знаете что, Зинаида Аркадьевна? Я рада, что вы отказались от внука. Он растёт в любви, без вашего токсичного влияния. Без вечных упрёков, что он недостаточно хорош для вашей драгоценной фамилии.
— СТОЙ! — окликнул её Аркадий Львович. — Полина, подожди. Может, зайдёте на чай?
— Аркадий! — возмутилась жена.
— Спасибо, но НЕТ. Поздно пить чай. Четыре года назад надо было думать, когда выгоняли беременную женщину из жизни сына.
Она спустилась на несколько ступеней и обернулась:
— Кстати, Евгений звонил вчера. Просил о встрече с Тимофеем. Я отказала. Знаете почему? Потому что человек, который поверил, что его жена — охотница за деньгами, НЕ ДОСТОИН быть отцом. Человек, который позволил своей матери унижать беременную жену, НЕ ДОСТОИН называться мужчиной.
— Полина, послушай… — Аркадий Львович вышел на лестничную площадку.
— НЕТ, это вы послушайте. Я выросла в обычной семье. Мама — учительница, папа — инженер. Они научили меня главному: уважать себя и не позволять никому себя унижать. Вы же, при всех ваших деньгах и связях, научили сына только одному — бежать от ответственности.
Зинаида Аркадьевна выскочила из квартиры, хватая мужа за рукав.
— Не смей с ней разговаривать! Она специально пришла, чтобы нас шантажировать!
— Шантажировать? — Полина покачала головой. — Чем? Тем, что у вас есть внук, которого вы сами отвергли? Тем, что ваш сын оказался СЛАБАКОМ и ТРУСОМ? Или тем, что ваша «идеальная» невестка Кристина оказалась мошенницей?
— Да как ты…
— Я говорю правду, Зинаида Аркадьевна. Ту самую правду, от которой вы всю жизнь прячетесь за своим высокомерием.
Тимофей затряс её за руку.
— Мама, почему тётя кричит?
— Потому что она несчастная, солнышко. Несчастные люди часто кричат.
— Я ЗАПРЕЩАЮ тебе так говорить! — голос Зинаиды Аркадьевны дрожал от злости.
— Вы мне больше ничего НЕ МОЖЕТЕ запретить. Я не та испуганная девочка, которую вы терроризировали четыре года назад.
Полина спустилась ещё на пролёт и снова обернулась:
— Знаете, что самое грустное? Тимофей мог бы вас любить. Дети не умеют держать зла. Но вы сами лишили себя этой любви. Ради чего? Ради своей гордости? Ради иллюзии, что ваш сын — подарок человечеству?
— Уходи! — прошипела Зинаида Аркадьевна.
— Уже ухожу. Но запомните: когда-нибудь вы пожалеете об этом дне. Когда останетесь одни в своей роскошной квартире, без внуков, без тепла. Евгений не даст вам внуков — после истории с Кристиной он боится женщин как огня. Алиса не может иметь детей. А единственного внука вы сами оттолкнули.
Она развернулась и пошла вниз. Тимофей обнял её за шею и прошептал:
— Мама, а у меня правда нет бабушки?
— Есть, милый. Бабушка Валя, моя мама. Она тебя очень любит. А эти люди… они просто чужие.
Сзади хлопнула дверь.
***
Через неделю Полина сидела в своей кондитерской, проверяя заказы. Тимофей играл в углу с конструктором — детский сад был на карантине, пришлось взять его с собой.
Колокольчик над дверью звякнул, и вошёл Евгений. Выглядел он неважно — осунувшийся, с тёмными кругами под глазами.
— Привет, — сказал он неуверенно.
— Закрыто, — Полина даже не подняла глаз от ноутбука.
— Полин, мне нужно с тобой поговорить.
— НЕТ, не нужно.
— Это насчёт Тимофея. Я хочу его видеть.
Она подняла голову и посмотрела на бывшего мужа.
— Четыре года не хотел, а теперь вдруг захотел? Что случилось, Женя? Мамочка РАЗРЕШИЛА?
Он поморщился.
— Не надо так. Я понимаю, ты злишься…
— Я не злюсь. Мне всё равно.
— Полин, он же мой сын!
— НЕТ, — она встала из-за стола. — Он мой сын. Ты отказался от него ещё до рождения. Помнишь, что сказал, когда я сообщила о беременности? «Мама права, тебе нужно сделать аборт, так будет лучше для всех».
— Я был дураком…
— БЫЛ и ОСТАЛСЯ. Неделю назад я приходила к твоим родителям. Знаешь, что сказала твоя мать? Что у неё нет внука.
Евгений опустил глаза.
— Она… она упрямая.
— Она токсичная. И ТЫ позволил ей разрушить нашу семью.
— Полин, дай мне шанс. Я изменился.
— Изменился? — она рассмеялась. — Женя, ты живёшь с родителями в тридцать два года. Работаешь в папиной фирме на должности, которую тебе выбила мама. Даже девушку себе найти не можешь без ЕЁ ОДОБРЕНИЯ.
— Это не…
— Это правда. Кристина сбежала с твоими деньгами, потому что поняла — ты безвольная марионетка в руках матери.
Тимофей поднял голову от конструктора и посмотрел на мужчину.
— Мама, кто это?
— Никто, солнышко. Дядя заблудился.
— Я твой папа, — выпалил Евгений.
Мальчик нахмурился.
— У меня НЕТ папы. Мама так сказала.
— Тимофей, иди в подсобку, там тётя Марина даст тебе сок, — Полина погладила сына по голове.
Когда мальчик ушёл, она повернулась к Евгению.
— КАК ТЫ ПОСМЕЛ? Какое право ты имеешь говорить ему такое?
— Он должен знать…
— Что? Что его отец — ТРУС, который отказался от него? Что его отец выбрал мамочку вместо семьи?
— Полина, пожалуйста…
— НЕТ! УХОДИ, Евгений. И не появляйся здесь больше.
— Я буду судиться за право видеться с сыном!
— Попробуй. У меня есть все твои сообщения, где ты отказываешься от ребёнка. Есть свидетели того, как твоя мать приходила ко мне с деньгами на аборт. Есть справки от психолога о том, что Тимофей не знает отца и встреча с ним может травмировать психику ребёнка. И в свидетельстве о рождении ты не указан как отец. Ты пустое место. Дырка в пустоте.
Евгений побледнел.
— Ты всё продумала.
— Я защищаю своего сына. От тебя и твоей токсичной семьи.
— Полин, ну не будь такой жестокой…
— ЖЕСТОКОЙ? — она шагнула к нему. — ЖЕСТОКОЙ — это выгнать беременную жену из дома. ЖЕСТОКОЙ — это заставить женщину рожать и растить ребёнка одну. ЖЕСТОКОЙ — это появиться через четыре года и требовать прав на сына.
— Я понял свои ошибки…
— Слишком поздно, Женя. Слишком поздно.
Дверь снова открылась, и в кондитерскую вошла женщина лет тридцати пяти — высокая, стройная, с короткой стрижкой.
— Полина, прости, что прерываю, — сказала она. — Но мы договаривались о встрече.
— Да, конечно, Вероника. — Полина улыбнулась. — Евгений как раз уходит.
— Кто это? — нахмурился он.
— Мой адвокат. И… — Полина взяла Веронику за руку, — моя подруга.
Евгений выпучил глаза.
— Что? Ты же… Но как…
— Оказывается, женщины умеют любить и поддерживать. В отличие от некоторых мужчин.
— Это из-за меня? Я сделал тебя…
— НЕТ, Женя. Ты ничего со мной не сделал. Я просто поняла, что достойна настоящей любви. А Вероника для него больше сделала за полгода, чем ты за четыре года.
— Это извращение! Мой сын не будет расти в такой семье!
— ТВОЙ сын? — Вероника подняла бровь. — Насколько мне известно, вы отказались от отцовства. И не платите алименты.
— Я… я передумал!
— Замечательно. Тогда начнём с погашения задолженности по алиментам за четыре года. Это около двух трёх миллионов рублей.
Евгений попятился.
— Три миллиона? Но это…
— Это то, что вы должны ребёнку по закону. Если хотите установить отцовство, придётся сначала погасить долг.
— У меня нет таких денег!
— Тогда о чём разговор? — Полина пожала плечами. — Уходи, Евгений. И передай своей матери — если она ещё раз появится возле моего дома или работы, я подам заявление о преследовании.
— Полин…
— УХОДИ!
Он попятился к двери, бормоча что-то невнятное, и выскочил на улицу.
Вероника обняла Полину.
— Ты молодец. Держалась достойно.
— Знаешь, а мне даже не больно. Смотрю на него и думаю — как я могла его любить? Этот безвольный маменькин кусок…
— Мам! — Тимофей выбежал из подсобки. — Тётя Ника!
Вероника подхватила его на руки.
— Привет, чемпион! Как твой конструктор?
— Я построил дом! Для нас троих!
Полина улыбнулась, глядя на них. Её семья. Настоящая семья.
***
Спустя месяц Зинаида Аркадьевна сидела в кабинете следователя. Её безупречная причёска растрепалась, макияж размазался от слёз.
— Вы обвиняетесь в растрате средств благотворительного фонда, — монотонно говорил следователь. — Пятнадцать миллионов рублей, собранных на лечение больных детей, были переведены на ваши личные счета.
— Это ошибка! Это подстава!
— У нас есть все документы. Подписанные лично вами.
— Но я… я не понимаю, как это произошло!
На самом деле она прекрасно понимала. Деньги фонда она использовала, чтобы покрыть долги сына после бегства Кристины. Была уверена, что успеет вернуть до проверки. Но кто-то сообщил в прокуратуру…
— Вам грозит до десяти лет лишения свободы, — продолжал следователь.
Зинаида Аркадьевна всхлипнула. Как всё рухнуло… Репутация, положение в обществе, всё…
В коридоре её ждал Аркадий Львович. Постаревший, ссутулившийся.
— Зина, что ты наделала…
— Я хотела помочь Жене!
— Помочь? Ты украла деньги у больных детей!
— НЕ КРИЧИ на меня!
— Я подаю на РАЗВОД, — тихо сказал он.
— Что? Аркадий, ты не можешь…
— Могу и сделаю. Я не хочу иметь ничего общего с воровкой.
— Я твоя жена! Мать твоих детей!
— Ты преступница. И знаешь что? Полина была права. Ты отравила жизнь всем вокруг. Евгению, Алисе, мне. И сама себе в итоге.
Он развернулся и пошёл по коридору.
— Аркадий! АРКАДИЙ!
Но он не обернулся.
***
В это время Полина сидела в своей новой кондитерской — уже третьей по счёту. Бизнес расширялся, появились заказы от крупных компаний.
— Смотри, что пишут, — Вероника показала ей телефон. — «Жена известного предпринимателя обвиняется в хищении средств благотворительного фонда».
Полина пробежала глазами статью.
— Пятнадцать миллионов… Ничего себе.
— Говорят, она пыталась покрыть долги сына. Того самого, что связался с мошенницей.
— Знаешь, мне её даже жаль, — вздохнула Полина. — Она сама выстроила эту систему, где деньги важнее всего. И сама в ней запуталась.
— Мам, можно ещё пирожное? — Тимофей заглянул в кабинет.
— Одно можно. Но сначала съешь суп.
— Уже съел! Тётя Ника, пойдём со мной, поможешь выбрать!
Вероника встала и пошла с мальчиком в торговый зал.
Полина осталась одна. Достала телефон, полистала контакты. Номер Евгения был заблокирован давно. Номер Зинаиды Аркадьевны — тоже.
На экране высветилось сообщение от неизвестного номера:
«Полина, это Аркадий Львович. Я знаю, что не имею права просить, но… Могу я увидеть внука? Только я, без Зинаиды. Она больше не будет вам досаждать. У неё теперь другие проблемы».
Полина задумалась. Аркадий Львович всегда был слабым, шёл на поводу у жены. Но может, сейчас, когда он наконец освободился от её влияния…
«Я подумаю», — написала она.
Отложила телефон и вышла в торговый зал. Тимофей стоял у витрины, а Вероника что-то ему объясняла про эклеры.
— Мам, а эклеры придумали во Франции? — спросил мальчик.
— Да, милый.
— А мы поедем во Францию?
— Обязательно поедем. Все вместе.
— И тётя Ника тоже?
— Конечно.
Полина обняла сына. Её семья. Не та, что навязывало общество — муж, жена, ребёнок. А та, которую она выбрала сама.
За окном начинался дождь. Но в кондитерской было тепло и уютно. Пахло свежей выпечкой и кофе. Тимофей смеялся, Вероника улыбалась.
А где-то в другом конце города Зинаида Аркадьевна сидела в пустой квартире. Аркадий ушёл, забрав вещи. Евгений не отвечал на звонки — стыдился матери-воровки. Алиса уехала к мужу в Германию ещё до скандала.
На столе лежала повестка в суд. Рядом — фотография Тимофея, которую она тайком сделала возле кондитерской Полины. Единственный внук, которого она сама оттолкнула.
Телефон молчал. Никто не звонил. Все друзья отвернулись, узнав о хищении.
Зинаида Аркадьевна взяла фотографию, провела пальцем по детскому личику. Такой красивый мальчик. Весь в Евгения. Мог бы стать её радостью, утешением.
Но она сама всё разрушила. Своей гордостью, высокомерием, жадностью.
Теперь было поздно.
Слишком поздно.
***
— Полина Сергеевна, вас в прокуратуру вызывают, — секретарша подала ей повестку. — Свидетелем по делу Зинаиды Аркадьевны.
Полина пробежала глазами документ.
— Хорошо, я приду.
В день суда она сидела в зале и смотрела на бывшую свекровь. Та похудела, постарела. Дорогой костюм не скрывал печать позора на её лице.
— Свидетель Полина Сергеевна, расскажите о ваших отношениях с подсудимой.
Полина встала.
— Зинаида Аркадьевна — мать моего бывшего мужа. Она всегда считала меня недостойной их семьи. Когда я забеременела, предлагала деньги на аборт. После развода препятствовала моим встречам с отцом ребёнка, хотя я их и не искала.
— Она врёт! — вскочила Зинаида Аркадьевна.
— Подсудимая, сядьте! — одёрнул её судья.
— У меня есть записи разговоров, — Полина достала телефон. — Где Зинаида Аркадьевна угрожает мне и оскорбляет.
— Приобщить к делу, — кивнул судья.
После заседания Полина вышла из здания суда. На ступеньках её ждал Аркадий Львович.
— Спасибо, что пришли, — сказал он тихо.
— Я пришла не ради неё. И не ради вас. А чтобы поставить точку.
— Полина, я… я хотел извиниться. За всё. За то, что не защитил вас тогда. За то, что позволил Зине творить все эти ужасы.
— Поздно извиняться, Аркадий Львович.
— Я знаю. Но может быть… может быть, вы позволите мне иногда видеть Тимофея? Я обещаю, никаких претензий, никаких требований. Просто… он мой единственный внук.
Полина смотрела на него долго. Сломленный старик, потерявший всё из-за жадности жены.
— Я подумаю, — наконец сказала она. — Если Тимофей захочет, может быть. Но только под моим присмотром. И без Евгения.
— Евгений уехал. В Екатеринбург. Устроился там менеджером в торговую сеть. Сказал, хочет начать жизнь заново, подальше от матери.
— Что ж, может это ему поможет.
— Полина… Вероника — хороший человек?
Она удивилась вопросу.
— Замечательный. Любит Тимофея как родного. И не думай своей больной головой, что-то плохое, она просто знакомая, подруга. Вот и все.
— Я рад. Правда рад. Ты заслуживаешь счастья.
Он развернулся и медленно пошёл к машине. Согнутая спина, седые волосы. Одинокий старик.
Полина достала телефон и набрала сообщение Веронике:
«Всё закончилось. Еду домой».
