— Я же сказал — вас не приглашали! — Макар захлопнул дверь перед женщиной за порогом, даже не дав ей договорить.
— Макар, кто там был? — из гостиной донёсся обеспокоенный голос Тамары.
— Никто важный, мам.
Но в этих словах звучала горечь. Горечь от осознания того, как далеко могут зайти люди в своих претензиях.
За три месяца до этого Эвелина сидела в родительской квартире. Напротив неё расположились мать Жанна с накрашенными губами цвета спелой вишни и отец Виктор, который, как обычно, был поглощён экраном своего планшета.
— Мам, пап, у меня есть важная новость, — начала Эвелина, стараясь придать голосу уверенности. — Макар сделал мне предложение. Мы решили пожениться этой весной.
Отец медленно поднял голову от экрана, его взгляд был рассеянным:
— И что дальше?
— Как «что дальше»? — растерялась Эвелина, ожидавшая совсем иной реакции. — Я думала, вы обрадуетесь за меня…
— Обрадуемся? — мать поправила массивный золотой браслет на запястье, её тон был холоден. — Чему именно? Тому, что ты торопишься связать свою жизнь с человеком, которого толком не знаешь?
— Макар не случайный человек! Мы встречаемся уже два года!
— Два года — это капля в море, — отрезал Виктор, отложив наконец планшет. — Где он работает? В автосалоне? Продавцом машин? Это серьёзная перспектива, по-твоему?
— Он старший менеджер по продажам! И зарабатывает очень прилично!
— Прилично для кого? — Жанна поднялась с дивана. — Эвелина, ты же не глупая девочка. Зачем тебе эта спешка? Закончи университет, найди достойную работу, встретишь кого-то получше…
— Я люблю его!
— Любовь, — презрительно фыркнул отец. — На одних чувствах семью не построишь. А квартиры на любовь точно не покупают.
— Мы справимся сами! Макар уже присматривает варианты…
— Вот и прекрасно, — мать направилась к выходу из комнаты. — Справляйтесь сами. Только не рассчитывайте на нашу поддержку. Ни финансовую, ни какую-либо ещё.
— Мам, но почему?!
— Что «почему»? — Жанна остановилась в дверном проёме. — Считаешь себя взрослой? Вот и живи по-взрослому. Без родительского участия в твоих легкомысленных решениях.
— Мама, это же важный день в моей жизни!
— День, когда ты делаешь большую ошибку, — поправил Виктор. — И мы не обязаны эту ошибку спонсировать.
***
Макар ждал Эвелину у подъезда, прислонившись к своей машине. Увидев её красные от слёз глаза, он сразу понял, что разговор прошёл не так, как она надеялась.
— Эви, что произошло? Как они восприняли новость?
— Они… они сказали, что не будут нам помогать. Совсем. И что я совершаю огромную ошибку, связываясь с тобой.
— Эви, милая… — Макар крепко обнял её, ощущая, как дрожат её плечи. — Всё образуется. У нас же есть мои родители. Они тебя обожают.
— Но это же мои мама и папа! Как они могут так со мной поступать?
— Возможно, им просто нужно время привыкнуть к мысли. Может быть, они ещё передумают.
***
На следующий день Макар сидел за обеденным столом в доме своих родителей. Тамара хлопотала, накладывая в тарелки домашний салат, а Игнат неторопливо разливал крепкий чай из старого самовара.
— Мам, пап, у нас с Эвелиной радостная новость — мы решили пожениться.
Тамара так и замерла с ложкой в руках, а затем всплеснула ими:
— Макарушка! Какое же это счастье! Эвелина — такая замечательная девочка! Умная, добрая…
— Поздравляю, сын, — Игнат тепло похлопал его по плечу. — Когда планируете праздновать?
— Через пару месяцев хотим. Скорее всего, что-то небольшое, скромное…
— А почему обязательно скромное? — нахмурилась Тамара. — Свадьба — это же событие на всю жизнь!
— Понимаете, родители Эвелины… они против наших отношений. Отказались участвовать в свадьбе.
— Как это «против»? — возмутился Игнат. — Она же их родная дочь!
— Они уверены, что я ей не подхожу. Что менеджер автосалона — это несерьёзная профессия и перспективы у меня никакой.
Тамара и Игнат обменялись многозначительными взглядами.
— Послушай, — начал отец, отставляя чашку. — Мы с мамой тут недавно обсуждали… Дача нам, честно говоря, уже не особо нужна. Можем её продать. Этих денег хватит на первоначальный взнос по ипотеке для вашей семьи.
— Пап, я не могу принять такую помощь…
— Не только можешь, но и должен! — перебила его мать. — Вы молодые, вам необходимо собственное жильё для начала семейной жизни. А мы уже прожили своё, нам много не надо.
***
Спустя неделю Макару позвонил неизвестный номер.
— Это Макар? Говорит Жанна, мать Эвелины.
— Здравствуйте, Жанна Борисовна. Слушаю вас.
— Давайте обойдёмся без лишних любезностей. Я звоню по конкретному делу. Раз уж вы твёрдо решили жениться на моей дочери, считаю справедливой компенсацию за понесённые нами расходы.
— О каких расходах идёт речь?
— На содержание и воспитание Эвелины, естественно. Двадцать два года мы её кормили, одевали, давали образование. Всё это обошлось в немалую сумму.
— Простите, но вы серьёзно говорите?
— Я всегда серьёзно отношусь к финансовым вопросам. Не буду много требовать, но три миллиона — думаю, вполне разумная компенсация за наши вложения в дочь.
— Жанна Борисовна, то, о чём вы говорите, это полнейший абсурд!
— Абсурд — это брать в жёны девушку и при этом не отблагодарить тех, кто её вырастил. У нас на это ушли лучшие годы жизни, понимаете ли. Частные уроки английского, музыкальная школа, институт — всё платное. Одежда, еда, отпуска на морском побережье. Мы не экономили на Эвелине ни копейки.
— Но это ваши родительские обязанности!
— Никто не заставлял нас делать это с такой щедростью. Мы могли ограничиться минимумом, как многие. Подумайте хорошенько. У вас есть время до свадьбы принять правильное решение.
— Какое решение? Вы хотите продать собственную дочь?
— Не драматизируйте! Речь идёт о справедливости. О возмещении ущерба.
Макар прервал разговор и долго смотрел на экран телефона. В комнату вошла Эвелина:
— Кто-то звонил?
— Твоя мама.
— Мама? А что она хотела?
— Денег. За то, что тебя растила.
Эвелина медленно опустилась на ближайший стул:
— Что ты сказал?
— Три миллиона рублей. По её словам, это справедливая компенсация за двадцать два года твоего содержания.
— Она окончательно сошла с ума! — Эвелина закрыла лицо ладонями. — Макар, я… я просто не знаю, что на это сказать… Мне так стыдно.
— Ничего не говори. Ты здесь ни при чём. Это не твоя вина.
— Но ведь это моя семья! Моя мать требует от тебя деньги, как будто я какой-то товар!
— Эвелина, послушай меня внимательно, — Макар присел рядом с ней. — Семья — это не те люди, которые тебя родили. Семья — это те, кто тебя любит без всяких условий. Кто готов поддержать в трудную минуту, а не выставить счёт за прожитые годы.
— Мне так больно от этого всего. Значит, всё её материнство сводилось к денежным тратам? А любовь? А забота просто так, без расчёта на возврат?
***
Свадьба прошла в тёплой, семейной атмосфере — присутствовали только близкие друзья и родители Макара. Лариса, старшая сестра Эвелины, прислала короткое поздравление через мессенджер: «Родители категорически запретили мне приходить. Очень извиняюсь. Надеюсь, когда-нибудь мы сможем встретиться».
После официальной церемонии росписи Тамара крепко обняла Эвелину:
— Добро пожаловать в нашу семью, доченька! Теперь ты по-настоящему наша!
— Спасибо, Тамара Петровна… Вы сделали для меня намного больше, чем… — голос Эвелины дрогнул.
— Тише, тише. Никаких грустных мыслей в такой светлый день! И, пожалуйста, называй меня просто мамой.
Игнат подошёл к ним с бокалами шампанского:
— Давайте выпьем за молодых! За их счастье и долгую совместную жизнь!
Степан, давний друг Макара, подмигнул новобрачному:
— Эй, Макар! А помнишь, как ты клялся, что никогда не свяжешь себя узами брака?
— Это было до того, как я встретил Эвелину!
— А что изменилось? — подначивал друг.
— Понимаешь, Стёпа, раньше я искал кого-то, кто дополнит мою жизнь. А с Эвелиной я понял, что жизнь только тогда настоящая, когда ты готов её полностью разделить с другим человеком. Это совсем другое ощущение.
— Эвелина, расскажи нам свой секрет — как тебе удалось приручить этого неисправимого холостяка? Моя Катя мечтает узнать рецепт!
— Никого я не приручала, — рассмеялась Эвелина. — Просто мы оказались теми людьми, которые делают друг друга лучше. Это случается само собой, когда встречаешь по-настоящему родную душу.
— Красиво сказано! — восхитился Степан. — А где вы познакомились?
— В библиотеке, — ответил Макар. — Она читала Ремарка, я подошёл посоветовать что-нибудь из современной прозы. Заспорили о том, нужны ли нам сегодня старые книги о войне.
— И кто победил в споре?
— До сих пор спорим, — улыбнулась Эвелина. — Но это наш спор. Наш диалог. И он никогда не кончится.
Все дружно рассмеялись. Эвелина улыбалась вместе со всеми, но Макар заметил тень грусти в её глазах. Он нежно сжал её руку, давая понять, что всё будет хорошо.
— О чём думаешь? — тихо спросил он.
— О том, что могло бы быть, если бы родители просто порадовались за меня. Если бы Лариса была здесь. Мне не хватает сестры в такой день.
— Я понимаю. Но посмотри вокруг — сколько людей радуются за нас.
***
Месяц спустя молодожёны въехали в свою первую квартиру. Двухкомнатная, в новом микрорайоне, с просторными комнатами и большими окнами. Свекровь пришла помочь с обустройством, принесла самодельные шторы и несколько комнатных растений.
— Цветы создают уют, — объясняла она, расставляя горшки на подоконниках. — А эти шторы я шила специально для вашей гостиной. Надеюсь, расцветка вам понравится.
— Тамара Петровна, они чудесные! — восторгалась Эвелина. — Какая красивая вышивка по краю!
— Это старинный узор, ещё моя бабушка таким украшала свой дом. Теперь он будет и в вашем.
В этот момент зазвонил мобильный Макара.
— Слушаю.
— Макар, это Виктор. Отец Эвелины.
— Да, слышу вас.
— Моя супруга уже беседовала с вами относительно компенсации наших затрат. Вы приняли решение?
— Виктор Сергеевич, я не намерен платить деньги за то, что вы исполняли свои родительские обязанности.
— Родительские обязанности? — голос мужчины стал агрессивным. — Да мы могли сдать её в детский дом! Но мы растили её, вкладывали в неё средства и силы! Дали ей всё самое лучшее!
— И за это вам должно быть стыдно — превращать отцовскую любовь в коммерческую сделку.
— Любовь? Вы наивный молодой человек! Ребёнок — это инвестиция. Мы вложили в Эвелину огромные деньги, рассчитывая, что она будет нас содержать в старости. А теперь она уходит к вам!
— Это был именно ваш выбор — стать родителями. До свидания.
— Ты об этом пожалеешь! Мы знаем, как сделать жизнь Эвелины по-настоящему тяжёлой!
— Можете попытаться. Только учтите — теперь она моя жена. И я буду её защищать любой ценой.
Макар отключился. Мать смотрела на него с нескрываемым беспокойством:
— Господи, что же это за люди такие… Как можно торговать собственным ребёнком?
— Понимаешь мам, для них Эвелина так и осталась вещью, которой они владеют. Они не понимают, что человек — не собственность.
— А где сейчас Эвелина?
— В спальне, разбирает коробки с книгами. Думаю, лучше её пока не расстраивать этими разговорами.
— Правильно. Но знай, Макар — мы с Игнатом всегда вас поддержим. Что бы ни случилось.
***
Эвелина металась между кухней и гостиной, расставляя тарелки с закусками. На новоселье собрались друзья и коллеги Макара, его родители Тамара и Игнат. Атмосфера была праздничной — все смеялись, обсуждали интерьер, делились планами на будущее.
Резкий звонок в дверь прервал веселье.
— Я открою! — крикнул Макар, направляясь к входу.
За дверью стояли две женщины — одна лет пятидесяти с холёными руками и властным взглядом, вторая помоложе, явно её дочь.
— Мы пришли поздравить молодых, — Жанна Борисовна держалась с достоинством человека, уверенного в своём праве находиться здесь.
— Я же ясно сказал — вас не приглашали! — Макар начал захлопывать дверь.
— Макар, подожди…
— Ничего не подожди! — он хлопнул дверью так, что задребезжало стекло в рамке.
Из гостиной выбежала Тамара, услышав повышенные голоса:
— Макарочка, кто там был? Что случилось?
— Ничего серьёзного, мам. Просто нежеланные гости.
Но Тамара, женщина простая и гостеприимная, уже потянулась к замку:
— Может, не стоило так резко? Вдруг что-то важное…
— Мам, не надо!
Но дверь уже распахнулась. На площадке по-прежнему стояли тёща и свояченица.
— Вы мать Эвелины? — Тамара смотрела на незнакомку с любопытством.
— Да, я Жанна Олеговна. А вы, полагаю, свекровь моей дочери. Должна сказать, ваш сын не отличается хорошим воспитанием.
Тамара растерялась от такого тона, но быстро взяла себя в руки:
— Мой сын защищает свою семью от людей, которые причиняют боль!
— Боль? — тёща приподняла брови. — Какую боль? От желания участвовать в празднике собственной дочери?
— Не разыгрывайте из себя обиженную мать! — встрял Макар. — Вы прекрасно понимаете, почему вас здесь нет!
Лариса дёрнула мать за рукав пальто:
— Мам, пойдём отсюда. Видишь, нас здесь не ждут…
— Никуда я не пойду! Это моя дочь, и я имею право видеть её!
Голоса становились всё громче. Из гостиной начали выглядывать гости, переглядываясь и недоумевая. В коридоре появилась Эвелина, ещё не понимая масштаба происходящего.
— Мама? Лариса? Вы что здесь делаете?
— Эвелина! — Жанна шагнула вперёд, отодвигая Тамару. — Скажи своему мужу, чтобы он нас впустил! Мы пришли поздравить вас с новосельем!
Эвелина посмотрела на мать, потом на мужа, потом на расстроенную свекровь. В гостиной стояла тишина — все прислушивались к разговору.
— Мам, ты же сама сказала, что не придёшь на праздник, пока Макар не выплатит вам компенсацию за моё воспитание.
— Это было… в сердцах сказано. Я же твоя мать!
— Да, была. А теперь ты просто женщина, которая пытается получить деньги за то, что родила и вырастила ребёнка.
Жанна Борисовна побледнела:
— Эвелина! Неужели ты не понимаешь? Мы столько в тебя вложили! Музыкальная школа, языки, университет…
— За который я сама платила, работая по выходным в кафе!
— Но квартплату кто платил? Еду кто покупал?
— Мама, это обязанности родителей! Дети не просят их рожать!
— Вот как! — Жанна Борисовна выпрямилась. — Значит, по-твоему, мы должны были растить тебя бесплатно, а потом ещё и благодарности не дождаться?
— Мам, любовь не продаётся и не покупается!
— Красивые слова! А помощь родителям? Забота о старости? Это тоже не покупается?
Макар не выдержал:
— Жанна Борисовна, вы требовали три миллиона за то, что Эвелина вышла замуж! Называли это «компенсацией за воспитание»!
— И что в этом неправильного? Она же теперь ваша! Вы пользуетесь плодами наших трудов!
— Господи, — прошептала свекровь, — что же это такое…
— А что такое? — тёща повернулась к ней. — Вы разве не довольны невесткой? Разве она плохо готовит, плохо убирает? Разве не родит вам внуков? За всё это кто-то должен платить!
— Мама, прекрати! — закричала Лариса. — Ты же слышишь, что говоришь? Ты продаёшь дочь!
— Я защищаю свои права! И твои тоже! Думаешь, на твоё воспитание я меньше потратила?
Лариса всхлипнула и побежала вниз по лестнице. Тамара Борисовна посмотрела на Эвелину взглядом, полным злости:
— Вот видишь? Ты довела до истерики собственную сестру! Довольна?
— Нет, мам. Ты довела. Своими требованиями, своим торгом.
— Торгом? Это называется справедливостью! Ты думаешь, легко было одной поднимать двух девочек после развода с отцом?
— Мам, папа же жив! Он с нами живёт!
— Виктор… — Жанна махнула рукой. — Он мужчина без амбиций. Если бы не я, вы бы в коммуналке росли.
— Зато с любовью росли бы! А не с прайс-листом на родительские чувства!
— Эвелина, — голос Жанны стал опасно тихим, — ты об этом пожалеешь.
— Нет, мам. Это ты пожалеешь. О том, что променяла дочерей на деньги.
Жанна Борисовна развернулась и пошла к лестнице. На ступеньках обернулась:
— Посмотрим, как вы заживёте без родителей. Посмотрим, как будете детей растить без бабушек и дедушек.
— Заживём, — тихо ответила дочь. — У меня есть семья. Настоящая семья.
Она посмотрела на свекровь, которая тут же обняла её.
***
В тот же день Лариса собрала небольшую сумку с самым необходимым и исчезла из родительской квартиры, не оставив никаких координат. Макар заблокировал номера тестя и тёщи. Некоторое время Жанна Борисовна молчала, видимо, надеясь, что дочь одумается и сама выйдет на связь.
Но через месяц начались звонки Тамаре Петровне.
— Вы должны повлиять на своего сына! Он обязан выплатить нам компенсацию! — требовала Жанна Борисовна.
— Я не буду этого слушать, — спокойно отвечала Тамара и тоже заблокировала назойливую женщину.
Вскоре Эвелина заблокировала родителей окончательно — после очередного письма, в котором мать обещала «добиться справедливости через суд».
***
Прошло два года. В пустой трёхкомнатной квартире сидели Жанна и Виктор, как два одиноких хищника, которые съели всех вокруг и теперь грызли друг друга.
— Это всё ты виноват! — кричала Жанна на мужа. — Надо было требовать больше! Пять миллионов!
— А ты дура! Надо было вообще помолчать! Теперь обеих дочерей потеряли!
— Лариса найдётся! И за неё мы тоже получим свои деньги!
— От кого получим? Она же не выходит замуж!
— Выйдет! И тогда…
— Ничего тогда! Она нас тоже заблокировала!
***
А в это время в новой квартире Эвелина и Макар завтракали на кухне. На столе стояли свежие булочки, которые испекла Тамара Петровна, — она теперь приходила каждые выходные, как настоящая заботливая мама.
— Знаешь, — сказала Эвелина, — я иногда думаю о том, что могло бы быть по-другому. Но потом понимаю — всё случилось именно так, как должно было случиться.
— Ты о родителях?
— О том, что я обрела настоящую семью. Твоих родителей, которые не требуют за любовь денег. И тебя.
Макар поцеловал жену в лоб. За окном светило солнце, и жизнь была полна простого человеческого счастья — того, которое не продается и не покупается.
