— Я встретил другую, Свет, — сказал Вадим, отодвигая тарелку с яичницей. — Она моложе. Думаю, ты понимаешь.
Света молча кивнула. Движение было плавным, почти отрепетированным. Она встала, налила ему чашку горячего, ароматного кофе и поставила перед ним. Рядом с чашкой на стол легла тонкая картонная папка.
— Что это? — спросил он, нетерпеливо барабаня пальцами по столу, желая поскорее закончить эту неприятную сцену.
— Подарок. На прощание.
Его взгляд скользнул по ее спокойному лицу, потом на папку. Что-то в этом будничном жесте, в отсутствии криков и слез, заставило его напрячься. Он ожидал чего угодно: истерики, битья посуды, проклятий. Но не этого ледяного, всепонимающего спокойствия.
— Там вся твоя новая жизнь, — тихо добавила Света. — Посмотри. Я надеялась, что ошибаюсь, Вадим. Я следила за тобой последний месяц.
Вадим усмехнулся, но в глазах мелькнула тревога. Он развязал тесемки и открыл папку.
Первая фотография была черно-белой. Молодой парень, до смешного похожий на него самого лет двадцать назад, обнимал девушку на фоне старой «девятки». Он перевернул снимок. Имена и дата. Своих имен он там не нашел.
Следующая карточка. Та же девушка, но уже с другим парнем. И снова подпись. Третья. Четвертая. Десятая.
Целая стопка фотографий. Одна и та же девушка, Вероника, его новая любовь. И всегда разный мужчина рядом. На каждой — дата и короткая приписка: «Снят. Проект закрыт».
Его руки начали дрожать. Воздух в кухне, пахнущий кофе и чистотой, вдруг стал густым и тяжелым, пропитался фантомным запахом жженой резины и машинного масла, который он приносил с работы.
Последним лежал не снимок, а сложенный вчетверо лист. Страховой полис. Полис на его жизнь, где выгодоприобретателем была указана Вероника Игоревна Синицына.
Оформленный три дня назад. Подпись внизу была идеально похожа на его собственную.
Вадим поднял глаза на жену. Ее спокойствие пугало больше, чем любой скандал.
— Это… подделка, — выдохнул он, хотя голос его уже не слушался.
— Нет, — Света сделала маленький глоток из своей чашки. — Это ее работа. Она находит таких, как ты. Одиноких, уставших от быта. Влюбляет, страхует, а потом… несчастный случай. Домкрат сорвался, машина с эстакады упала. Мало ли что бывает в шиномонтажке.
Он смотрел на фотографии, и лица мужчин на них сливались в одно. У всех был одинаковый взгляд — немного потерянный, немного счастливый. Такой же, как у него самого последние два месяца.
— Откуда?..
— Я просто умею слушать, Вадим. В отличие от тебя. Ты говорил о ней, а я слышала другое. Слышала ложь. И я начала проверять. Есть вещи, которые не забываются. Как езда на велосипеде. Или как выживать.
Он схватился за голову. Седая прядь, которой не было еще вчера утром, упала ему на лоб.
— Бред какой-то… Этого не может быть. Она не такая!
Света пожала плечами. Ее спокойствие было похоже на толщу воды, которую не пробить камнем его паники.
— Помнишь, ты рассказывал, как она восхищалась твоими руками? Говорила, что это руки настоящего мужчины, рабочего человека.
Вадим кивнул, цепляясь за эту деталь как за спасательный круг. Да, она говорила. Она ценила в нем то, чего он сам стыдился.
— Она всем им так говорила. Слесарю из Мытищ, дальнобойщику из Подольска, крановщику из Люберец. У меня есть адреса. И некрологи.
Она пододвинула к нему еще один лист. Газетные вырезки. «Трагически погиб на производстве…», «Несчастный случай на стройке…». Разные имена, разные даты, но в центре каждого материала — скорбящая молодая невеста. Вероника.
— Ты врешь! — он вскочил, опрокинув стул. — Зачем тебе это? Из мести?
— Месть — это эмоция. А у меня — только факты. Я не хочу стать вдовой из-за твоей глупости.
Вадим судорожно шарил по карманам, ища телефон. Пальцы не слушались. Вот он.
— Я ей позвоню! Прямо сейчас! И ты услышишь, что все это — ложь!
Света медленно отставила чашку.
— Звони.
Он набрал номер, который знал наизусть. Дрожащий палец нажал на вызов. Динамик оглушительно прокричал первый гудок. Второй.
— Она просто спит еще, — бормотал он, глядя на жену с вызовом.
На пятом гудке на том конце ответили.
— Алло, — сонный, чуть раздраженный голос Вероники.
— Ника, это я! — выпалил Вадим. — Скажи мне… скажи…
Он запнулся, не зная, как сформулировать свой безумный вопрос.
— Вадик? А, это ты. Что-то случилось? Я вообще-то сплю.
— Моя жена… она… она говорит, что ты…
В трубке на мгновение повисла пауза. А потом голос Вероники изменился. Сонливость исчезла, в нем появился холодный, деловой тон.
— Твоя жена слишком много знает. Значит, пора переходить к плану «Б». Не делай глупостей, Вадик. Иначе пострадает не только она.
Короткие гудки.
Телефон выскользнул из его одеревеневшей руки и с глухим стуком упал на линолеум. Вадим медленно опустился на пол, прямо там, где стоял. Мир рухнул.
Света подошла и села на корточки рядом с ним. Она не обнимала его, не утешала. Просто смотрела.
— Теперь ты веришь?
Он не мог говорить. Только кивнул.
— Хорошо, — сказала она. — Тогда слушай, что мы будем делать дальше. У нас мало времени.
Она повернулась к нему. Ее лицо было строгим, сосредоточенным. В нем не было ни капли жалости.
— Она ждет, что ты начнешь паниковать. Прятаться. Мы не будем делать ничего из того, что она ожидает. Ты сейчас встанешь, умоешься и поедешь на работу, как обычно.
— На работу? — прохрипел Вадим. — Меня же там… Она…
— Ничего она не сделает. Пока. Ей нужно, чтобы ты был спокоен. Сегодня ты позвонишь ей.
— Что я ей скажу?
— Ты извинишься. Скажешь, что твоя жена — сумасшедшая истеричка, что она нарыла где-то старые фото и устроила скандал. Ты скажешь ей, что я собрала вещи и уехала к маме. Что ты теперь свободен.
— Она не поверит…
— Поверит. Потому что это именно то, чего она хочет. Она на это и рассчитывает. А дальше ты будешь играть свою роль. Влюбленного идиота. Помнишь Егора, мужа моей сестры?
Он не просто компьютерщик. Он помог мне все это найти. У Вероники есть подельник. Кирилл Игоревич Синицын. Он юрист в страховой компании. Я нашла еще одну. Жену того дальнобойщика из Подольска. Она готова говорить.
— Твоя задача — дать нам время. Просто тяни время. А мы сделаем так, что когда они решат действовать, их будут ждать. Не полиция. Другие люди. Которым Кирилл задолжал очень много денег.
— Я не смогу, Света. Я боюсь.
Она подошла сзади и положила руку ему на плечо. Ее рука была твердой и уверенной.
— Сможешь. Ты заварил эту кашу, Вадим. Тебе ее и расхлебывать. Думай обо мне. Если с тобой что-то случится, они придут за мной. Ты ведь этого не хочешь?
Он медленно покачал головой.
— Тогда звони.
И он нажал на кнопку.
Следующие две недели превратились для Вадима в липкий, тягучий кошмар. Днем он крутил гайки, и каждый домкрат виделся ему орудием убийства. Вечерами он встречался с Вероникой.
Он заставлял себя улыбаться, обнимать ее, чувствуя, как по спине ползет холодный пот.
По ночам он возвращался в пустую квартиру. Светлана звонила раз в день с чужого номера, давая короткие инструкции.
Каждая инструкция была как укол адреналина. Он понял, что стал наживкой. Он был червяком на крючке, и от того, насколько правдоподобно он извивается, зависела не только его жизнь.
В один из вечеров Вероника сама начала разговор о квартире.
— Нам нужно свое гнездышко. Мой брат — он юрист — может помочь. Надавить на нее. Законно. Чтобы она подписала все бумаги и исчезла.
В тот же вечер он пересказал это Светлане.
— Хорошо, — сказала она. — Соглашайся. Скажи, что хочешь встретиться с ее братом.
— Света, это ловушка!
— Конечно, ловушка. Но не для нас. Егор подключит к твоему телефону диктофон. Нам нужна запись. Твое согласие и будет сигналом. Они думают, что загоняют в угол овцу. Они не знают, что овца приведет их прямо в волчью яму.
Через два дня Вероника позвонила, ее голос звенел от радости.
— Любимый, Кирилл готов с тобой встретиться! Завтра, в семь вечера, в одном тихом месте. Обсудим наше будущее. Ты готов?
Вадим посмотрел на свое отражение.
— Да. Я готов.
Местом встречи оказался полупустой загородный ресторан. Кирилл выглядел точно как на фото — лощеный, уверенный в себе, в дорогом костюме. Он говорил негромко, обволакивающе.
— Вадим, я понимаю ваше деликатное положение, — начал он, пододвигая меню. — Бывшие жены бывают… навязчивы. Но любой вопрос можно решить цивилизованно. Есть механизмы. Небольшой пакет документов, правильная аргументация, и ваша Светлана забудет дорогу к вашей квартире.
— Что за аргументация? — Вадим старался, чтобы голос не дрожал.
Кирилл улыбнулся.
— Скажем так, у каждого человека есть то, что он не хотел бы предавать огласке. Старые долги. Ошибки молодости.
Мы просто найдем это и очень вежливо попросим ее о сотрудничестве. Цена вопроса — чисто символическая. Пятьдесят тысяч. За ваше спокойствие.
Телефон в кармане куртки лежал тяжелым камнем. Запись шла.
— Я согласен, — сказал Вадим.
Кирилл протянул ему руку.
— Вот и славно. Считайте, вопрос решен.
Прошло три месяца. Жизнь вошла в колею хрупкого, напряженного перемирия. Кирилл и Вероника, предупрежденные своими кредиторами, которых на них навел Егор, залегли на дно. Полиция закрыла дело об их «исчезновении».
Светлана вернулась. Они сошлись снова, но между ними стояла тень произошедшего. Вадим смотрел на жену с виноватой нежностью, пытаясь искупить предательство заботой и вниманием.
Он мыл посуду, ходил в магазин, впервые за двадцать лет подарил ей на день рождения не сковородку, а духи, которые она любила. Она принимала его ухаживания с вежливой отстраненностью. Она простила, но не забыла.
В один из вечеров она собиралась к сестре.
— Я задержусь, — сказала она, поправляя шарф у зеркала. — У племянницы завтра контрольная, помогу с математикой.
— Тебя подвезти? — предложил Вадим.
— Не нужно, я на автобусе. Тут недалеко.
Она ушла. Вадим сел смотреть телевизор, но мысли были не на экране. Он думал о том, сколько времени понадобится, чтобы залечить рану, которую он нанес их браку. Год? Два? Всю жизнь?
В десять вечера ее еще не было. Он набрал ее номер. Аппарат абонента выключен. Тревога шевельнулась в груди. Он позвонил ее сестре.
— Привет, Оль. Света у вас?
— У нас? Нет, — удивленно ответила та. — Она не приезжала сегодня. А что?
Земля ушла из-под ног. Вадим бросился к окну, бессмысленно вглядываясь в темный двор. Он метался по квартире, не зная, что делать. Звонить в полицию? Что он им скажет? Пропала жена? Ему ответят ждать трое суток.
В полночь зазвонил его телефон. Незнакомый номер.
Он схватил трубку.
— Алло!
— Узнал, Вадик? — голос Вероники был пропитан ядом. Он был совсем другим — не вкрадчивым и нежным, а резким, злым.
— Где Света? Что с ней?! — закричал он.
— Твоя женушка слишком дорого нам обошлась. Мы потеряли все из-за нее. И из-за тебя, идиота. Думал, мы просто уползем, поджав хвост? Нет. Убытки нужно компенсировать.
В трубке послышался приглушенный женский голос, стон боли. Сердце Вадима остановилось.
— Она у нас. Живая. Пока. Ты ведь любишь ее, да? Готов все для нее сделать? — издевательски протянула Вероника.
— У тебя есть три дня, чтобы собрать пять миллионов. Это даже меньше, чем мы потеряли. Не будет денег — найдешь свою умницу по частям в лесополосе. В полицию обратишься — найдешь быстрее. Жди инструкций.
Короткие гудки.
Вадим опустил телефон. Он стоял посреди своей тихой, чистой кухни, в которой еще утром пахло кофе и жизнью. Теперь она казалась огромной и пустой. Он смотрел на свои руки, руки рабочего человека. Руки, которыми он все разрушил.
Женщина, которая его спасла, теперь была в плену из-за него. И чтобы спасти ее, ему, простому работяге из шиномонтажки, нужно было совершить невозможное.
