Галина стояла у окна и смотрела, как Виктор шагает к соседнему подъезду. Опять. Уже третий раз за неделю. В руках у него была какая-то коробочка с инструментами.
— Куда это ты? — крикнула она с балкона.
— К Алине! Розетка у неё барахлит! — махнул он рукой и скрылся в подъезде.
Розетка. Ну конечно. Галина фыркнула и захлопнула балконную дверь. За тридцать пять лет брака Виктор в их собственной квартире и лампочку толком поменять не мог. А тут вдруг электрик нашёлся.
Телефон зазвонил. Люся, подруга.
— Гал, ты видела?
— Что именно?
— Твой-то к молоденькой опять потопал. С утра пораньше.
— Помогает же человек.
— Ага, помогает. А ты знаешь, что она вчера новое платье купила? Красное такое, обтягивающее.
Галина сжала трубку покрепче.
— И что?
— Да ничего. Просто говорю.
— Люся, мне некогда.
— Понятно, понятно. Только ты там… того. Глаз не закрывай совсем.
Галина положила трубку и села на диван. Глаз не закрывать? Она и так спит плохо последнее время. Виктор на пенсию вышел три месяца назад, и с тех пор будто с цепи сорвался. То спортзал, то новая рубашка, то причёска модная. И теперь вот — розетки чинит.
Она встала и принялась вытирать пыль с полок. Движения резкие, злые. Статуэтки звенели от её ярости.
Ну не дура же она! Видит прекрасно, что происходит. Алина — красивая девчонка, двадцать семь лет, не замужем. Работает где-то в офисе, одевается стильно, улыбается всем подряд. И Виктор вокруг неё вьётся, как молодой петух.
А она, Галина, что? Тряпка? Тридцать пять лет его стирала, готовила, детей растила. А он на старости лет решил почувствовать себя мачо?
Дверь хлопнула. Виктор вернулся.
— Готово! — объявил он бодро. — Розетку поменял, ещё и кран подтянул на кухне. Девчонка чай предложила, но я отказался.
— Какой ты молодец, — сказала Галина ровным голосом.
Виктор посмотрел на неё внимательно.
— Ты чего такая?
— А какая я?
— Не знаю. Странная какая-то.
— Всё нормально. Иди мойся к обеду.
Он пожал плечами и пошёл в ванную. А Галина осталась стоять посреди комнаты и думать. Что же ей теперь делать? Скандалить? Ревновать в открытую? Или…
Или поступить умнее.
За ужином Виктор рассказывал про новости с работы бывшей. Галина кивала и мычала в нужных местах. А сама всё думала — как же ей быть с этой ситуацией.
— Слушай, а Алина-то симпатичная девчонка, — вдруг сказал Виктор, накладывая себе картошку. — Образованная. В банке работает.
— Ага, — ответила Галина.
— И хозяйственная. Квартира у неё как картинка. Всё аккуратно, красиво.
— Витя.
— А?
— Ты случайно не влюбился?
Он поперхнулся картошкой.
— Ты что несёшь? Какая любовь? Я просто помогаю человеку.
— Конечно. Помогаешь.
— Гал, ты чего завелась? Соседка же. Одна живёт. Естественно, что мужики помогают.
— Другим соседкам ты тоже помогаешь?
— Если попросят.
— А они просят?
Виктор замолчал и сосредоточился на еде. Галина смотрела на него и чувствовала, как внутри всё кипит. Неужели он правда думает, что она дура? Что не видит его новую походку, как он стал следить за собой, как светлеет лицо, когда она Алину упоминает?
— Я завтра к Люсе схожу, — сказала она.
— Иди. А я, может, к Алине загляну. Она просила полочку повесить.
Полочку. Господи, что за полочки такие у этой девицы? Каждый день новые?
Утром Галина встала рано и принялась печь пирог. Яблочный, с корицей. Тот самый, который Виктор всегда хвалил. Только сегодня пирог был не для него.
В одиннадцать она увидела, как Виктор выходит из дома с дрелью в руках. Ну конечно. Полочка же.
Галина подождала полчаса, нарядилась в лучшее платье, взяла пирог и отправилась следом.
Звонок. Дверь открыла Алина в домашних джинсах и топике. Красивая, надо признать. И молодая. Очень молодая.
— А, Галина Петровна! Здравствуйте!
— Алиночка, привет. Можно войти?
— Конечно, конечно! Проходите!
В прихожей стояли мужские тапочки. Виктора. Галина улыбнулась.
— Виктор Семёнович дома? — спросила она невинно.
— Да, он мне полочку вешает. Витя, к вам жена пришла!
Витя. Ну надо же. Уже Витя.
Виктор выглянул из комнаты. Лицо у него было растерянное.
— Гал? Ты зачем?
— Пирог принесла. Для Алины. — Галина протянула девушке коробочку. — Спасибо тебе огромное.
— За что? — не поняла Алина.
— Как за что? За то, что моему старику даёшь почувствовать себя нужным. — Галина говорила с такой искренностью, что Алина растерялась. — Он же на пенсии совсем загрустил. А тут ты — молодая, красивая, внимание ему оказываешь.
— Я просто… он помогает…
— Конечно помогает! И правильно делает. Мужчина должен быть полезным. — Галина села на диван без приглашения. — А то сидит дома, ворчит. А у тебя весёлый становится.
Виктор стоял в дверях и молчал. Глаза у него были круглые.
— Знаешь, Алиночка, а может, ты к нам в гости придёшь? — продолжала Галина. — Я тебе рецептов дам. Семейных. Для будущего. А то ведь молодость не вечная.
— Я… спасибо, конечно…
— И вообще, хорошо, что есть такие девочки, как ты. Заботливые. Не каждая будет с пожилым мужчиной возиться.
Слово «пожилой» прозвучало как пощёчина. Виктор вздрогнул.
— Галин, ты чего? — наконец подал голос Виктор.
— А что я такого сказала? — Галина изобразила удивление. — Разве плохо, что Алиночка с тобой дружит? Ты же счастливый ходишь.
Алина покраснела и начала теребить край топика.
— Мы не… то есть мы просто…
— Просто дружите, конечно! — Галина хлопнула в ладоши. — А я и не думаю ничего плохого. Витя у меня мужчина хороший, надёжный. Любая девушка была бы рада с таким подружиться.
— Галина Петровна, может, чаю? — слабо предложила Алина.
— С удовольствием! Витя, иди полочку доделывай. А мы с Алиной поговорим по душам.
Виктор метнулся в комнату, как кролик в нору. Дрель завыла с новой силой.
— Садись, девочка. — Галина похлопала по дивану. — Расскажи, как дела на работе. В банке, да?
— Да, в банке.
— Зарплата хорошая?
— Ну… нормальная.
— А замуж не думаешь?
Алина поставила чашку на стол и посмотрела в окно.
— Думаю, конечно.
— И правильно. Только смотри не затягивай. Годы-то идут. Тебе сколько? Двадцать семь? — Галина вздохнула. — В твоём возрасте я уже Витю родила.
— Витю?
— Сына нашего. Виктора Викторовича. Он сейчас в Питере живёт. Семья у него, дети. Внуки у нас, представляешь?
Алина кивнула. По её лицу было видно — она не знала, что у соседей есть взрослые дети.
— А дочка наша в Америке. Тоже замужем. Скоро к нам приедет, внучку покажет. — Галина потягивала чай и улыбалась. — Тридцать пять лет мы с Витей вместе. Всякое было, конечно. И кризисы, и ссоры. Но вот держимся.
— Это… это хорошо, — пробормотала Алина.
— Знаешь, в чём секрет долгого брака? — Галина наклонилась к девушке. — В том, что нужно понимать — семья это святое. И когда кто-то пытается в неё вмешаться…
Дрель замолчала. Повисла тишина.
— Я ни во что не вмешиваюсь! — выпалила Алина. — Он сам приходит!
— Конечно приходит. Мужчина же. — Галина поставила чашку. — А женщина должна быть умной. Понимать, где граница.
— Какая граница?
— Между дружбой и… остальным.
Алина побледнела.
— Мы ничего такого не…
— А я и не говорю, что делаете. — Галина встала и пригладила юбку. — Просто даю совет. Женский. Опытный.
Виктор появился в дверях с дрелью в руках.
— Всё, готово, — сказал он тихо.
— Молодец, Витенька! — Галина подошла к нему и взяла под руку. — Алиночка, спасибо за чай. И за то, что время моему мужу уделяешь. Но теперь нам пора. У нас внук по скайпу звонить будет.
— Да, конечно…
— Пирог попробуй обязательно. Рецепт фамильный. Если понравится — приходи, научу готовить. Пригодится, когда замуж выйдешь.
Они вышли на лестничную площадку. Дверь за ними закрылась очень быстро.
— Гал, ты чего творишь? — зашипел Виктор.
— А что я творю?
— Зачем ты это всё говорила?
— Что именно?
— Про пожилого мужчину! Про границы!
Галина остановилась и посмотрела на него.
— А что, неправда? Ты не пожилой?
— Я… ну…
— Шестьдесят лет. Внуки есть. Пенсия. Это молодой, по-твоему?
Виктор молчал.
— И про границы тоже правда. Есть семья — есть границы. — Галина начала подниматься по лестнице. — Или ты думал, я не понимаю, что происходит?
— Да ничего не происходит!
— Конечно, ничего. Просто ты полтора месяца к девчонке бегаешь. Розетки чинишь, полочки вешаешь. И светишься от счастья.
Они дошли до своей двери. Галина достала ключи.
— Витя, мы поговорить должны. Серьёзно поговорить.
Дома они сели за кухонный стол друг напротив друга. Виктор барабанил пальцами по столешнице и смотрел в сторону.
— Говори, — сказала Галина.
— Что говорить?
— Всё. Что происходит. Зачем тебе эта девчонка.
Виктор вздохнул и потёр лицо руками.
— Не знаю, Гал. Правда не знаю. — Он поднял голову. — На пенсию вышел и почувствовал себя… никому не нужным. Старым. А она улыбается, благодарит за помощь. И я…
— И ты что?
— Почувствовал себя мужиком снова. — Виктор покраснел. — Дурак, да?
— Дурак.
Помолчали.
— А ты понимаешь, каково мне было? — спросила Галина. — Смотреть, как муж к молодой бегает? Как соседки перешёптываются?
— Понимаю.
— Неправда. Не понимаешь. — Галина встала и включила чайник. — Если бы понимал, не бегал бы.
— Я же ничего плохого не делал!
— А что такое плохое? Трахнуться с ней?
— Гал!
— Что «Гал»? Ты думаешь, только это измена? — Она повернулась к нему. — А время, которое ей уделял? А внимание? А то, что светился от счастья рядом с ней, а со мной ходил кислый?
Виктор опустил голову.
— Прости.
— Мало.
— Что ещё?
— Пообещай, что больше к ней ходить не будешь.
— Обещаю.
— И что если она попросит о помощи, скажешь — обратись к управляющей компании.
— Ладно.
Галина налила чай в две чашки и села обратно.
— Знаешь, что меня больше всего задело? — сказала она спокойно. — Не то, что ты к ней ходил. А то, что считал меня дурой. Думал, я не понимаю.
— Я не…
— Тридцать пять лет, Витя. Я тебя насквозь вижу. Когда врёшь, когда что-то скрываешь, когда расстроен. — Она взяла его руку. — И когда влюбляешься в молоденьких.
Виктор сжал её пальцы.
— Больше не повторится.
— Посмотрим.
— Точно не повторится. Сегодня так стыдно было… Когда ты меня пожилым назвала при ней.
— А ты не пожилой?
— Пожилой, — признался он. — И женатый. И дурак.
— Ну наконец-то дошло.
Они пили чай и молчали. Потом Виктор спросил:
— А что теперь?
— Теперь живём дальше. Но с новыми правилами.
— Какими?
— Во-первых, никаких тайн. Куда идёшь, с кем, зачем — говоришь честно.
— Ладно.
— Во-вторых, если хочешь почувствовать себя нужным — найди нормальное занятие. Волонтёрство там, кружок какой. Не молодых девок.
— Понял.
— И в-третьих, — Галина улыбнулась, — будешь мне комплименты говорить. Каждый день. Я тоже женщина, между прочим. Тоже хочу чувствовать себя красивой.
— Ты и так красивая.
— Мало. Говори чаще.
Виктор кивнул.
— А что с Алиной? — спросил он.
— А что с ней? Умная девочка. Поняла всё правильно. Держу пари, больше тебя к себе не пригласит.
— Да уж. После твоих речей про пожилого мужчину…
— Зато правда, — засмеялась Галина.
На следующий день она встретила Алину в магазине. Девушка смутилась и попыталась свернуть в другой ряд, но Галина её окликнула.
— Алиночка! Как пирог? Понравился?
— Очень вкусный, спасибо.
— Рецепт дать?
— Не надо, спасибо. Я… я не очень хорошо готовлю.
— Ещё научишься. Время есть.
Они постояли в неловком молчании.
— Галина Петровна, я хотела сказать… — начала Алина.
— Ничего говорить не надо, девочка. Всё хорошо.
— Правда?
— Правда. Мы с Витей всё обсудили. Он больше к тебе ходить не будет.
— Я понимаю.
— И ты найди себе молодого человека. По возрасту. Чтобы не только розетки чинил, но и жизнь строил.
Алина кивнула и быстро ушла.
А Галина купила продукты и пошла домой готовить ужин. Для мужа. Который теперь знал цену и семье, и себе, и молоденьким соседкам. И который, главное, понял — с Галиной шутки плохи.
