— А я-то думала, что ты не заметишь! — между смешками произнесла она. — Деревенщина… Ты должна радоваться, между прочим. Это белье из Италии! Мне подруга прислала, но оно мне не понравилось — в груди давит. А вот тебе как раз. Носи и радуйся. У тебя ведь никогда не будет подобного комплекта, потому что ты… — она сделала паузу, будто смакуя каждое слово, — нищая.
***
Аня сидела в кафе с подругой, но ее мысли были где-то далеко. Приближался ее день ее рождения — первый день рождения в статусе замужней дамы. И Аня думала о том, что неплохо было собрать семейный ужин.
Обычно она отмечала свой день рождения шумно, с подругами в кафе или караоке. Это были танцы и песни до утра. А теперь хотелось показать себя с другой стороны перед мужем Никитой — хозяйственной и ответственной. Что, мол он не зря выбрал Аню себе в жены. Да и с матерью мужа — Александрой Ивановной хотелось подружиться или хотя бы наладить нейтральные отношения.
Но тут вдруг подруга Ани — Маша, щелкнула перед ней пальцем и спросила:
— Ты где витаешь? Кажется, ты совсем меня не слушаешь…
— Прости, я задумалась, — оправдывалась Аня. — Просто… я все думаю о том, как отметить свою день рождения. Может, стоит собрать моих родителей и родителей Максима у нас дома. Как думаешь, хорошая идея?
— Да, конечно. Свекровь — такой человек, с которым нужно иметь хорошие отношения. Иначе… — Мария покачала головой.
Вечером Аня обсудила все с мужем и они решили начать подготовку. Сразу после свадьбы, три месяца назад, Аня переехала в квартиру к мужу. Максиму по наследству от дедушки досталась однокомнатная квартира сразу вместе с черной кошкой Муськой.
Родители Ани — Антон Павлович и Елена Леонидовна были только рады, что дочь нашла мужа с квартирой и им не надо будет постоянно думать о том, чтобы копить деньги на жилье. Они были обычными людьми, без баснословных заработков и модных работ. Отец работал в строительной сфере, а мать была воспитателем в детском саду и иногда подрабатывала в детском центре по выходным и вечерам.
Вот это и не нравилось Александре Ивановне. Она считала невестку не по статусу своему сына и всячески твердила об этом Максиму, но он и слушать ничего не хотел. В лицо Ане свекровь ничего не говорила. Но то, что произошло на дне рождения молодой женщины, перевернуло ее отношение к свекрови с ног на голову.
Аня очень волновалась и тщательно все готовила к празднику. Она хотела удивить своими кулинарными изысками не только своих родителей, но и родителей мужа. Накануне дня рождения, ночью, сама пекла медовый торт, который очень любила ее мама.
Родители Ани пришли первыми, принесли фрукты и сладости к столу. Антон Павлович увлекался самодельными настойками и в этот раз не обошлось без его бутылочки домашнего виски. А вот родители Максима задержались.
Александра Ивановне сделала это нарочно. Она долго собиралась, пару раз переодевалась и красилась, а ее муж Дмитрий Сергеевич уже давно сидел на диване в ожидании супруги. Спустя полчаса от назначенного Аней времени свекры все же пришли. За время ожидания, чтобы не допустить недоразумений, все сидели и беседовали за столом, но никто не притронулся к еде, хотя стол уже был полностью готов.
Когда наконец в дверь позвонили, Аня вздохнула с облегчением.
— Наверное, они, — прошептала она и поспешила открывать.
На пороге стояла Александра Ивановна — в безупречном костюме цвета шампанского, с идеальной укладкой и духами, которые чувствовались на расстоянии. Позади нее — Дмитрий Сергеевич, чуть сутулый, с усталым, но доброжелательным выражением лица.
— Мы вас ждали, — сказала Аня, стараясь, чтобы голос звучал мягко. — Уже все собрались.
— Женщина должна выглядеть достойно. Это ведь праздник. Не прибежишь же кое-как, как будто вышла на рынок за картошкой, — протянула свекровь, проходя в квартиру.
Она окинула взглядом комнату — стол, сервировку, аккуратно расставленные блюда.
— Неплохо, — протянула Александра Ивановна с прищуром. — А ты, смотрю, готовилась.
— Конечно, — улыбнулась Аня, стараясь не замечать снисходительного тона. — Хотелось, чтобы всем было приятно и удобно.
Свекровь прошлась вдоль стола, внимательно разглядывая блюда.
— Интересно, — произнесла она. — И салат с креветками, и рулетики, и мясо по-французски… только вот… где селедка под шубой?
— Я… не делала в этот раз. Захотелось чего-то другого…
— Зря… очень зря, — тихо хмыкнула Александра Ивановна. — Дмитрий Сергеевич ее очень любит.
Максим, заметив, как напряглась жена, вмешался:
— Мам, хватит придираться. Все отлично, правда. Давайте садиться. Мы и так вас очень долго ждали.
Первые минут двадцать все шло хорошо — тосты, смех, легкие разговоры. Дмитрий Сергеевич рассказывал забавные истории из молодости, Антон Павлович с интересом поддакивал. Елена Леонидовна не переставала хвалить блюда дочери.
Но стоило разговору коснуться семейных тем, как Александра Ивановна не удержалась.
— Анечка, скажи, а твоя мама ведь воспитатель, да? В садике работает? — спросила она с наигранной любезностью.
— Да, уже много лет, — с гордостью ответила Елена Леонидовна. — Люблю детей, хоть и сейчас уже тяжелее, чем раньше. Все-таки мы не молодеем.
— Конечно, тяжело… — протянула свекровь, отпивая вино. — Такая работа… нервная. Да и зарплаты, наверное, смешные. Вы бы не налегали так на майонез, может и работа казалась легче.
В комнате повисла пауза.
— Саша, перестань! — вмешался свекор.
— А что такого я сказала? — с невозмутимым видом произнесла Александра Ивановна.
Максим нахмурился, но промолчал. Аня почувствовала, как внутри закипает.
— Мама делает важное дело, — спокойно сказала она. — Не в деньгах ведь суть.
— Да-да, конечно, — поспешила ответить Александра Ивановна, но взгляд у нее был полон безразличия. — Просто я всегда считала, что женщина должна стремиться к лучшему.
Дальше — больше. Когда на столе появился медовик, приготовленный Аней, свекровь снова не удержалась:
— Теперь я понимаю откуда ноги растут. Ты бы, Анечка, тоже была поосторожнее с выпечкой. Можно же и поправиться.
— Аня отлично выглядит, — резко вмешалась Елена Леонидовна.
— Да, да, конечно, — свекровь замахала руками. — Я не то имела в виду.
Аня побледнела, но промолчала. Зато Дмитрий Сергеевич громко сказал:
— А, по-моему, шикарный торт!
Он взял себе кусок и добавил:
— Домашний торт — это вообще лучшее, что может быть. Ань, у тебя золотые руки. Моя жена мне такого никогда не готовила…
Александра Ивановна метнула в мужа злой взгляд.
Наконец-то вечер подошел к концу. Аня закрыла дверь за гостями и медленно обернулась к мужу. В квартире сразу стало тихо — будто кто-то выключил звук. Только на кухне тихо тикали часы, да кошка Муська с ленивым любопытством потягивалась на подоконнике.
— Ну и… женщина, — вздохнул Антон Павлович на прощание, уходя, — терпения тебе, дочка.
Эти слова еще эхом отдавались в голове Ани.
Максим, заметив ее усталый взгляд, подошел и приобнял за талию:
— Не принимай близко к сердцу. Мамина… своеобразность — это диагноз. Но я все видел. Ты справилась просто отлично.
— Спасибо, — устало улыбнулась Аня. — Я просто… так старалась, а в итоге все равно вышло все наперекосяк.
— Да все было замечательно, — мягко ответил Максим. — Давай уберем со стола, а потом отдохнем.
Они молча собирали посуду, смывая остатки вечернего напряжения в шуме воды и звоне фужеров. Потом Аня уселась на диван, а перед ней — разноцветные подарочные пакеты.
— Начну с родительского, — сказала она, будто вслух напоминая себе, что все не так уж плохо.
Она открыла аккуратно упакованную коробку и достала конверт.
— Сертификат в магазин техники! — радостно воскликнула Аня. — Как приятно… Знают, что я люблю всякие полезные штуки для дома.
— Ну вот видишь, — улыбнулся Максим. — У тебя просто золотые родители!
Следующим оказался шикарный красный пакет с блестящей атласной лентой — подарок от свекрови и свекра. Аня на секунду замерла — рука будто сама не хотела туда тянуться.
— Ладно… посмотрим, что там.
Она аккуратно развязала бант — и на секунду даже обрадовалась, увидев содержимое пакета:
— Надо же! Белье… — удивленно протянула она.
Максим уже собирался подойти ближе, но Аня, машинально доставая из коробки бюстгальтер, заметила что-то странное. На белой ткани виднелись легкие разводы, как от стирки. Запах… не парфюма, не нового хлопка, а стирального порошка. Да и сама вещь не выглядела новой, скорее всего ее уже кто-то носил. Причем, не один раз.
Она покрутила вещь в руках — бирок не было. Ни размера, ни бренда. Ничего. Сердце неприятно кольнуло.
— Что, не нравится? — спросил Максим, подходя сзади.
— Да нет… все хорошо, — поспешила она спрятать белье обратно. — Просто… странный подарок. Наверное, ошиблась с размером.
Она быстро убрала белье в пакет и поставила в угол, чувствуя, как щеки заливает жар. В груди копошилась то ли обида, то ли стыд. Мысль, что свекровь могла подарить ей ношеное белье, казалась такой дикой и ненормальной… Будто хотела унизить этим подарком.
Максим в это время вымыл последнюю кастрюлю и, вытирая руки, подошел к жене.
— А теперь — мой подарок, — сказал он с заговорщицкой улыбкой. — Закрой глаза.
Аня повиновалась. Она услышала тихий шелест коробочки, а потом — легкое прикосновение к запястью.
— Можешь открывать.
На ее руке сверкал тонкий золотой браслет с голубыми топазами — ее любимым камнем.
— Макс! — она ахнула. — Это… просто чудо какое-то!
Она вскочила, обняла мужа и расцеловала, смеясь сквозь слезы.
— Ты с ума сошел, это же дорого!
— Для тебя мне ничего не жалко, — сказал он, улыбаясь.
Аня еще долго любовалась браслетом, сияющим под искусственным светом лампы. С каждой секундой неприятный осадок от подарка свекрови таял где-то на задворках сознания. Она решила, что просто не будет придавать этому значения.
Прошла неделя. Аня почти забыла о том странном подарке — жизнь шла своим чередом. Утро, работа, ужин с Максимом, тихие вечера с книгой и мурлыкающей на коленях Муськой. Но в один из дней, когда Аня возвращалась домой с работы и собиралась приготовить ужин, телефон вдруг зазвонил.
На экране высветилось имя, от которого у нее екнуло сердце — Александра Ивановна. Свекровь раньше никогда ей не звонила. Разве что по делу — если нужно было что-то передать Максиму. А тут… Аня не знала чего ожидать.
Она на секунду замешкалась, потом все-таки ответила:
— Александра Ивановна, здравствуйте.
— Здравствуй, Анечка, — голос свекрови звучал тягуче-сладко. — Ну что, понравился тебе мой подарок?
Вопрос прозвучал так, будто за ним стояла невидимая усмешка. Аня почувствовала, как что-то холодное прокатилось внутри. Но она решила не показывать ни раздражения, ни смущения — говорить спокойно.
— Спасибо, конечно. Но белье, к сожалению, не подошло по размеру, — ответила она сдержанно.
Повисла короткая пауза. Потом из трубки донесся снисходительный смешок.
— Не подошло, значит? — протянула Александра Ивановна. — А я ведь все проверила. На твою маленькую грудь должно быть самое то.
Аня побледнела и сжала трубку.
— Знаете, я не буду носить чужое белье, — наконец сказала она уверенно.
Свекровь вдруг рассмеялась еще громче, будто услышала какую-то шутку.
— А я-то думала, что ты не заметишь! — между смешками произнесла она. — Деревенщина… Ты должна радоваться, между прочим. Это белье из Италии! Мне подруга прислала, но оно мне не понравилось — в груди давит. А вот тебе как раз. Носи и радуйся. У тебя ведь никогда не будет подобного комплекта, потому что ты… — она сделала паузу, будто смакуя каждое слово, — нищая.
Аня не могла поверить в то, что слышит. Она стояла посреди кухни, чувствуя, как щеки горят, глаза щиплет, и ком подступает к горлу. Аня не могла найти слов на такое прямолинейное хамство. Сердце колотилось так, будто она только что пробежала пару километров.
Спустя двадцать секунд мepтвoй тишины Аня просто бросила трубку. Сразу же включила воду на кухне и тихо заплакала. Вечером, когда Максим вернулся с работы, она долго колебалась, стоит ли рассказывать. Но потом все-таки решилась.
Без утайки, без смягчений Аня пересказала каждое слово. Максим сначала молчал. Потом его лицо побагровело. Он резко встал, схватил телефон и, не раздумывая, набрал номер матери.
— Мам, что это было? — голос у него дрожал от злости. — Ты сказала моей жене, что она нищая? Ты подарила Ане ношеное белье? Ты совсем из ума выжила?
На том конце послышался ровный, ласковый голос:
— Максим, ты, видимо, не понял. Я ничего такого не говорила. Она все придумала. У твоей жены, похоже, проблемы… Может, ей стоит сходить к врачу? К психиатру, например. Такое воображение ведь ненормально.
— Мама! — рявкнул он. — Хватит!
Он отключил звонок и швырнул телефон на диван.
— Все. Это была последняя капля…
Аня стояла, не зная, радоваться или плакать.
С тех пор прошло полгода. Максим держал слово — ни одного звонка и визита к матери. Даже на Новый год не приехал к родителям, чтобы поздравить.
Александра Ивановна вовсе не собиралась переживать и только говорила знакомым:
— Ничего страшного. У меня еще один сын есть. Запасной. Не велика потеря. Раз ему так хочешь свободной жизни с нищенкой, то, пожалуйста. Вот пусть ее родители им и помогают. С меня спроса никакого.
Если бы Максим знал, как мать к нему относится, то понял почему она так себя ведет. Он все надеялся, что покупка младшему брату новенькой квартиры в центре — это все потому, что Максим получил в наследство старую дедовскую квартиру. Только потом были путевки в Европу, машины, бесконечные телефоны и многое другое.
Максим всегда хотел самостоятельности. Но, видимо, это была вынужденная мера. Потому что мать уже давно провела черту между сыновьями. Александра Ивановна планировала удачно женить Максима, а он решил выбрать простушку. Вот и получил по заслугам.
Аня же за это время будто повзрослела на несколько лет. Она больше не ждала одобрения от свекрови, не пыталась никому понравиться. Теперь она понимала, что для всех хорошей не будешь, а себя надо уважать и любить. В первую очередь.
И когда весной она убирала на полке старые вещи, ее взгляд на секунду упал на тот самый красный пакет с бельем. Она взяла его, задумчиво посмотрела — и, не раздумывая, выбросила в мусорное ведро. Закрыла крышку, глубоко вздохнула и почувствовала облегчение.
