Валя стояла с документами в руках, не зная, что делать. Звонок телефона заставил ее вздрогнуть.
– Да, Серёж.
– Ну что там?
– Нашла, – тихо сказала она.
– Что нашла? – не понял муж.
– Документы. Завещание. Всё, как ты и говорил. Она всё Костику отписывает.
– Блин! – в трубке послышался грохот, будто Сергей стукнул кулаком по столу. – Я так и знал! Светка всегда была мамина любимица!
Валентина быстро сделала фото документов и убрала папку обратно.
– Домой иди. Там поговорим.
По дороге домой в голове крутились десятки мыслей. Почему так? Что они сделали не так? Может, надо было чаще ездить, больше внимания уделять? Или дело в том, что Светлана – дочь, а Сергей – всего лишь сын?
Дома муж нервно мерил шагами кухню.
– Показывай, – протянул он руку к телефону.
– Серёж, может, поговорим с ней сначала? – осторожно предложила Валя. – Прямо спросим?
– И что она скажет? «Вы мне не так дороги»? – он фыркнул. – Нет, так просто я не сдамся. Это несправедливо!
В эту минуту дверь хлопнула – вернулся с работы их сын Дима.
– Что у вас тут? – он окинул взглядом напряженные лица родителей.
– Бабушка нас кинула, – выпалил Сергей.
Валя бросила на мужа укоризненный взгляд.
– Что значит «кинула»? – Дима нахмурился.
– Всё имущество Костику отписывает, – пояснил отец.
– Ни фига себе! – Дима сел на стул. – А мы с Юлькой типа не внуки?
– Вот и я о том же, – кивнул Сергей.
– Стоп-стоп, – Валя подняла руки. – Мы не знаем, почему она так решила. Может, на нее Светка с Олегом давят? Или Костик что-то обещал?
– Да какая разница! – перебил Сергей. – Факт в том, что наших детей обделили!
Валя смотрела на сына и мужа. Внутри все клокотало от несправедливости. Она всегда старалась быть хорошей невесткой, не спорила, помогала, терпела многое. А теперь что?
– Я поняла, что нужно делать, – вдруг решительно сказала она. – Надо собрать всех. Прямо здесь. Я позвоню Ирине Сергеевне, Светлане, Олегу, Юле. Всех приглашу. И выложим все карты на стол.
– Ты сдурела? – Сергей даже остановился. – Это же будет настоящее противостояние!
– А сейчас что? – Валя посмотрела на него. – Мир? Нет уж, хватит молчать и глотать обиды. Тридцать лет глотаю, с меня хватит!
Дима присвистнул.
– Мам, я тебя таким боевым настроем не помню.
– Потому что и не было такого, – она выпрямилась. – Всегда старалась мир сохранить. А толку? Все равно нас за людей не считают.
Валя взяла телефон и начала набирать номер свекрови.
– Ирина Сергеевна? Это Валя. Нам нужно срочно поговорить. Всей семьей. Да, очень важно. Нет, не по телефону. Приезжайте к нам завтра к шести, хорошо? Всех соберем.
Валентина расправила складки на шторах и вздохнула. Утро не задалось – муж опять ворчал из-за того, что мать уже неделю не брала трубку.
– Вечно эти игры! – Костя нервно глотал кофе, глядя в экран телефона. – Чего она добивается?
– Может, болеет? – Валя терла тряпкой подоконник. – Люди в таком возрасте…
– Да ладно! Матушка моя крепче нас с тобой! Вчера Людка звонила, говорит, Ирина Сергеевна на дачу собралась. В ее-то годы! И как обычно, ничего мне не сказала.
Валентина поморщилась. Свекровь всегда была «крепким орешком» – и в свои 77 лет управляла всем: от подачи чая до распределения наследства. После смерти свекра три года назад Ирина Сергеевна словно еще больше окрепла, держа всех «на крючке».
– Кость, да брось ты. Что тебе с той дачи? Четыре сотки и домик, который того…
– Дело не в даче! – стукнул ладонью по столу муж. – А в том, что она все решает сама! Как будто я не сын, а так, мимо проходил!
Телефон на столе завибрировал.
– Вань, привет! – Костя сразу переключился на сына. – Что? Да, сейчас приеду. Не вздумай сам браться! Жди меня.
Он сбросил звонок и торопливо допил кофе.
– У Ваньки с машиной что-то. Поеду гляну.
– Ну вот, даже позавтракать нормально не успел, – привычно вздохнула Валя.
Когда хлопнула входная дверь, она уселась за стол. В доме стало тихо – только тикали часы и урчал холодильник. Женщина уставилась в окно. Тридцать лет замужем, а все как будто вчера началось. И свекровь… Валентина поморщилась, вспомнив слухи, которые недавно до нее дошли.
Тамара, дочь Ирины Сергеевны, по секрету сказала своей подруге, что мать хочет переписать квартиру и дачу на внука – сына Тамары. Эту новость Вале шепнула соседка, встретив на лестнице.
– Ты знаешь, что Ирина решила все Мишке отдать? Тамаркиному сыну? А вам с Костей что тогда останется?
Валя тогда просто плечами пожала, но внутри все закипело. Слухам, конечно, верить нельзя. Но…
Она встала и подошла к антресолям. Костя просил убраться здесь еще неделю назад – разобрать старые коробки, что они привезли от Ирины Сергеевны «на временное хранение». Раз уж утро свободное…
Валентина подставила стремянку и полезла наверх. Пыльные коробки, старые сумки, потрепанный чемодан. И вдруг – плотная папка, завязанная бечевкой. Странно, такой аккуратной вещи здесь быть не должно.
Она спустилась, села за стол и развязала узел. Документы! Оригиналы на квартиру, на дачный участок и… завещание? Валентина вздрогнула и поднесла бумагу ближе к глазам.
«Завещаю все свое имущество…» – и дальше имя внука. Михаила. Завещание новое, месячной давности. Нотариально заверенное.
– Не может быть, – прошептала Валентина. – Так значит, правда?
Руки дрожали. Тридцать лет они с Костей ухаживали за стариками. Ездили на эту дачу, копали, сажали, чинили крышу. А Тамара – раз в год на шашлыки. И вот результат.
Но почему свекровь прячет документы здесь? Не доверяет никому? Или забыла? Старческое… А может, специально оставила, чтоб они нашли? Проверяет реакцию?
Валентина заметалась по кухне. Рассказать Косте? Промолчать? А если свекровь передумает?
– Нет, так нельзя, – сказала она вслух. – Надо поговорить. Всем. Вместе.
Она решительно взяла телефон и начала писать сообщение в семейный чат: «Предлагаю встретиться в эту субботу. Важный разговор. Всем быть».
Три дня до субботы тянулись бесконечно. Валентина прятала папку в шкафу под бельем и каждый вечер прокручивала в голове предстоящий разговор. Костя заметил ее нервозность, но списал на обычную усталость.
– Вал, ты чего такая дерганая? – спросил он в пятницу вечером, когда она уже третий раз переставляла чашки на столе.
– Да так… Думаю, как завтра всех рассадить.
– А чего думать? Как обычно сядем. Ты лучше скажи, зачем собираемся-то? Мать спрашивала.
Валентина отвернулась к мойке.
– Там увидим.
– Ну ты даешь! – Костя покачал головой. – Собрала всех, а сама не говоришь зачем.
Утром в субботу она встала в шесть. Приготовила салаты, запекла мясо, испекла любимый торт свекрови – «Графские развалины». Руки делали привычную работу, а в голове крутилось: «Правильно ли я поступаю? Может, стоило просто отдать папку свекрови? Или показать только Косте?»
К двум часам стали собираться гости. Первыми пришли Ваня с женой и двумя детьми.
– Мам, что за срочность? – Ваня поцеловал ее в щеку. – У Маринки репетиция отменилась из-за твоего сбора.
– Важное дело, сынок, – Валентина вытерла руки о фартук. – Потом поймешь.
Следом явилась Тамара – высокая, с идеальной укладкой, в дорогом костюме. За ней – ее сын Михаил с женой.
– Валюш, ты нас интригуешь! – пропела Тамара, снимая туфли. – Мишка даже встречу перенес. Надеюсь, повод стоящий?
Валентина натянуто улыбнулась:
– Стоящий, Тамар, не сомневайся.
Последней приехала Ирина Сергеевна. Костя привез ее на машине.
– Ну, невестушка, – свекровь окинула Валентину оценивающим взглядом, – показывай, что тут у тебя за военный совет.
Все расселись в гостиной. Валентина оглядела родные лица. Вот муж – хмурый, но спокойный. Сын с невесткой – вежливо-отстраненные. Тамара – нетерпеливо постукивает ногтями по подлокотнику. Ее Мишка – вальяжный, уверенный. И свекровь – прямая спина, внимательный взгляд.
– Я вас собрала… – Валентина прокашлялась, – потому что нашла кое-что важное.
Она достала из-под стола папку и положила на журнальный столик. Ирина Сергеевна вздрогнула и подалась вперед.
– Откуда это у тебя? – резко спросила она.
– В коробках на антресолях нашла. Тех, что вы нам на хранение отдали.
– Ты рылась в моих вещах? – голос свекрови задрожал.
– Я убиралась, мама, – Валентина впервые за много лет назвала ее «мамой» без «Ирина Сергеевна». – И нашла вот это. Думаю, всем будет интересно.
Она развязала бечевку и достала завещание.
– Что там? – Костя подался вперед.
– Тут завещание. Свежее. И там написано, что вся квартира и дача переходят… – она сделала паузу, – Михаилу.
В комнате повисла тишина. Потом все заговорили одновременно.
– Мам, это правда? – Костя повернулся к матери.
– Ба, ты чего? – растерянно спросил Ваня.
– Тетя Ира, а как же папа? – удивленно произнесла Маринка, жена Вани.
Тамара и Михаил молчали, переглядываясь.
– Это мое личное дело! – вскинулась Ирина Сергеевна. – Я вправе распоряжаться своим имуществом как хочу!
– Конечно, вправе, – спокойно ответила Валентина. – Но почему тайком? Почему не сказали Косте прямо? Он ваш сын, он имеет право знать.
– А ты, значит, решила устроить цирк? – свекровь побагровела. – Выставить меня перед всеми?
– Я решила прояснить ситуацию. Раз уж документы попали ко мне в руки.
Костя взял завещание, пробежал глазами.
– Мам, ты серьезно? Все Мишке? А мы с Ваней что, чужие?
– Костик, ты не понимаешь… – начала Ирина Сергеевна.
– Я-то как раз все понимаю, – перебил он. – Тридцать лет ездили на эту дачу, копались в грядках, крышу перекрывали. А теперь все Мишке? Который там был раз пять в жизни?
– У вас своя квартира есть! – вступила Тамара. – А у Миши семья растет, им жилье нужно!
– Да мы эту квартиру годами выплачивали! – взорвался Костя. – А Ванька до сих пор в съемной живет!
– Мам, ты чего? – в глазах у Вани стояло искреннее недоумение. – Я думал, мы дачу вместе поделим потом… Когда-нибудь…
Ирина Сергеевна вдруг осунулась, плечи опустились.
– Я как лучше хотела, – пробормотала она. – Миша учится, ему нужна поддержка…
– Миша уже десять лет как отучился, – возразила Валентина. – И зарабатывает больше всех нас.
Тамара вскочила:
– Ты вообще молчи! Это не твое дело!
– А вот тут ты неправа, Тамар, – неожиданно твердо ответил Костя. – Валя моя жена. И это наша семья. И дети у нас общие.
Михаил, племянник, все это время молчавший, вдруг поднял руку.
– Тетя Ира, я не знал про завещание, честно, – сказал он тихо. – И мне не нужно все это. Мы с Леной нормально живем.
– Ой, только не начинай! – фыркнула Тамара. – Мама все решила правильно!
– Нет, мам, – Михаил покачал головой. – Это несправедливо. И я отказываюсь.
В комнате снова стало тихо. Ирина Сергеевна сидела, низко опустив голову. Потом медленно подняла глаза на Валентину.
– Зачем ты устроила это? – спросила она надломленным голосом. – Чтобы выставить меня злодейкой?
– Нет, – Валентина покачала головой. – Чтобы правда вышла наружу. Нельзя строить семью на секретах и обидах. Если есть претензии – надо говорить прямо. Если есть решение – тоже.
Ирина Сергеевна вдруг заплакала – тихо, как ребенок. Все растерялись.
– Я просто боялась… Боялась, что после моей смерти вы перессоритесь. Думала, если все заранее распределю – будет проще.
– А получилось наоборот, – вздохнул Костя. – Что теперь делать будем?
– Отменим это завещание, – твердо сказала Ирина Сергеевна, вытирая слезы. – И сядем, обсудим все вместе. По-честному.
Через месяц они снова собрались – уже без криков и обвинений. Распределили имущество: квартира делилась между Костей и Тамарой, дача – между всеми внуками поровну. Документы оформили у нотариуса.
Отношения, конечно, уже не были прежними. Тамара месяц не разговаривала с Валентиной, но потом оттаяла. Ирина Сергеевна стала мягче, чаще звонила внукам, даже Ване. А Валентина обнаружила в себе новую силу – способность говорить правду, даже когда страшно.
Как-то вечером, когда они с Костей пили чай на кухне, он вдруг сказал:
– Знаешь, Валь, я только сейчас понял, как ты все эти годы терпела мою мать. И при этом никогда не жаловалась.
– Я просто боялась разрушить вашу связь. Но оказалось, иногда нужна встряска, чтобы отношения стали честнее.
– Спасибо, – он взял ее за руку. – Что не побоялась. Я бы так не смог.
– Смог бы, – улыбнулась она. – Просто не пришлось.
В следующее воскресенье они поехали на дачу – всей большой семьей. Тамара привезла шашлык, Ирина Сергеевна – свои знаменитые пироги. Валентина смотрела на них – таких разных, порой сложных, но все-таки родных людей – и думала: иногда нужно выйти из тени, чтобы семья стала настоящей. Не идеальной, со своими шрамами, но настоящей.
Вечером, когда они ехали домой, Костя вдруг сказал:
– А знаешь, ты изменилась, Валь.
– К лучшему?
– Определенно, – кивнул он. – Ты стала… свободнее. И это здорово.
Валентина улыбнулась. В 58 лет она наконец-то перестала быть просто «тихой невесткой». И это оказалось самым важным наследством, которое она получила из этой истории.
