Вся жизнь скромной и тихой школьницы Ани, казалось, вращалась вокруг одного человека — Максима. Он был не просто первым красавцем школы, а целой вселенной: его дерзкая улыбка, уверенный взгляд и копна тёмных волос заставляли девичьи сердца биться чаще. Аня же, со своей неброской внешностью и застенчивостью, могла лишь вздыхать издалека, провожая его взглядом в шумных школьных коридорах.
Но к выпускному классу что-то изменилось. Аня расцвела, словно весенний цветок, её фигура обрела плавные изгибы, а в глазах появилась доселе невиданная искра. И чудо случилось: на одной из перемен Максим, проходя мимо, вдруг остановился и улыбнулся ей той самой улыбкой. Для Ани это стало началом новой эры.
Настоящий роман вспыхнул после новогоднего вечера. Под звуки музыки и мерцание гирлянд они впервые поцеловались, и мир для Ани перевернулся. Начались тайные встречи, полные трепета и страсти. Пока её строгая мать, работавшая в две смены, отсутствовала, Максим пробирался к ней в квартиру. Эти украденные часы были для них целой вечностью, наполненной шёпотом, нежными прикосновениями и клятвами в вечной любви. Аня была уверена, что это навсегда, что их чувство способно преодолеть любые преграды.
Но первая же преграда оказалась почти непреодолимой. После окончания школы родители Максима, имевшие на сына большие планы, без лишних разговоров отправили его учиться в столичный вуз. Мысль о расставании была для Ани невыносимой. Она не представляла своей жизни без него. И тогда в её голове созрел отчаянный план. Однажды ночью, дождавшись, когда мать уснёт, она взяла из шкатулки все её сбережения, оставила на столе короткую записку с извинениями и, захватив небольшой чемодан, тайно уехала на вокзал. Там её уже ждал Максим. Побег в Москву казался им самым романтичным приключением в жизни.
Они сняли крохотную однокомнатную квартиру на окраине Москвы и поступили в разные институты. Но если Максим с головой ушёл в учёбу и новую студенческую жизнь, то Аня нашла своё призвание в другом. Она с упоением погрузилась в роль «молодой жены», создавая уют в их маленьком гнёздышке. Стирка, уборка, приготовление ужинов — всё это доставляло ей радость. Она жила для него, дышала им и верила, что их счастье будет бесконечным.
Идиллия рухнула спустя два месяца. Задержка, две полоски на тесте и холодный ужас в глазах. Врач в женской консультации подтвердил беременность и, узнав об отрицательном резус-факторе Ани, строго предупредил: первый аборт может привести к бесплодию. Эта новость оглушила её. Она возвращалась домой, не чувствуя под ногами земли. Как сказать Максиму? Что их ждёт теперь? Страх смешивался с тихой, неосознанной радостью — внутри неё зарождалась новая жизнь, плод их огромной любви.
Максим, вопреки её опасениям, воспринял новость на удивление спокойно. Он обнял её, поцеловал и твёрдо сказал, что они справятся.
— Не бойся, — говорил он, гладя её по волосам. — Всё будет хорошо. Если станет совсем туго, брошу институт, пойду работать. Ребёнка мы оставим.
Эти слова стали для Ани бальзамом на душу. Однако на её робкое предложение расписаться он отреагировал прохладно.
— Ань, ну какая сейчас свадьба? У нас ни денег, ни жилья своего. Да и не в штампе дело, ты же знаешь, я тебя люблю.
Она не стала спорить, решив, что он прав и главное — их чувства.
Но настоящее испытание было впереди. Родители Максима, которым он так и не решился ничего рассказать, заподозрили неладное по его уклончивым ответам и приехали в Москву без предупреждения. Картина, которую они застали — беременная Аня на пороге их съёмной квартиры — привела их в ужас. Мать Максима, властная и резкая женщина, не стесняясь в выражениях, потребовала от Ани немедленно сделать аборт и «оставить их сына в покое». Она кричала, что Аня сломала ему жизнь, что она хищница, решившая привязать к себе парня таким грязным способом.
Максим, бледный, но решительный, встал между матерью и плачущей Аней.
— Это и мой ребёнок тоже! — отрезал он. — Если вы нам не поможете, я брошу институт и пойду работать грузчиком.
Угроза подействовала. Перспектива того, что их единственный сын, их надежда и гордость, станет простым работягой, была для них страшнее любой нежеланной невестки. После долгого совещания они выдвинули ультиматум: они продолжат финансировать сына и даже увеличат сумму, чтобы хватало на ребёнка, но при одном условии — никакой свадьбы. В глубине души они надеялись, что быт, детские крики и финансовые трудности сами разрушат этот скоропалительный союз, и их сын вернётся в семью свободным человеком.
Аня родила здорового мальчика, которого назвали Артёмом. Материнство поглотило её без остатка. Бессонные ночи, колики, зубы, постоянное беспокойство — всё это оставило учёбу далеко за бортом. Она взяла один академический отпуск, потом, когда поняла, что не справляется, пришлось взять и второй. Вскоре стало ясно, что в институт она уже не вернётся. Чтобы хоть как-то вносить свой вклад в скромный бюджет, она устроилась уборщицей в офисном здании неподалёку, работая по вечерам, когда Максим мог посидеть с сыном.
Максим тем временем успешно окончил институт и устроился на перспективную работу в крупную компанию. Он стал хорошо зарабатывать, у него появились новые друзья, интересы, корпоративы. Аня, замученная бытом и вечной нехваткой сна, не сразу заметила, как между ними выросла стена. Он всё чаще задерживался на работе, стал раздражительным. Она ловила на себе его брезгливые взгляды, когда встречала его у порога в старом халате с пятном от детского пюре. Он начал её стыдиться.
Первая настоящая улика появилась внезапно. Разбирая его вещи после очередного корпоратива, она увидела на воротнике белой рубашки отчётливый след ярко-красной губной помады. Сердце ухнуло в пропасть. Она вертела эту рубашку в руках, и слёзы катились по щекам. Но устраивать скандал она не решилась. Страх потерять его, остаться одной с ребёнком на руках был сильнее обиды. Она застирала пятно, убеждая себя, что это случайность, пьяная глупость, и что на самом деле он её всё ещё любит.
Через какое-то время, выбрав момент, когда у него было хорошее настроение, она снова завела разговор о браке. Она говорила, что Артём растёт, что им нужен статус семьи. Реакция Максима была резкой и злой.
— Господи, опять ты за своё! — оборвал он её. — Что ты пристала к этому штампу в паспорте? Надоело уже слушать одно и то же!
Аня замолчала, проглотив ком в горле. В этот момент она впервые отчётливо поняла, что её мир, построенный на любви и доверии, даёт глубокую трещину.
Мир рухнул в один день. Аня с трудом сдала очередной экзамен в своём так и не оконченном институте и, чтобы сэкономить, решила пройтись до дома пешком. На полпути, у витрины дорогого ресторана, она замерла как вкопанная. Из дверей, смеясь, выходил Максим. Под руку его держала эффектная длинноногая блондинка в коротком платье. Они выглядели как идеальная пара с обложки журнала. Не помня себя, Аня шагнула им навстречу.
— Максим? — её голос прозвучал тихо и неуверенно.
Он обернулся, и лицо его окаменело.
— Аня? Что ты здесь делаешь?
— Я его жена, — выпалила Аня, глядя на блондинку с вызовом и отчаянием.
Спутница Максима окинула её презрительным взглядом с ног до головы, оценивая её скромное платье и стоптанные туфли, и ядовито хмыкнула.
— Какая жена? Милый, ты же говорил, вы не расписаны.
Эта фраза, брошенная с холодным пренебрежением, стала для Ани смертельным ударом. Она разрушила всё, во что она верила, всё, чем она жила последние годы.
Тем же вечером состоялся финальный разговор. Вместо извинений и объяснений Максим молча собирал вещи в чемодан.
— Мне всё надоело, — бросил он в ответ на её беззвучные слёзы. — Эта вечная бытовуха, твоё кислое лицо, ребёнок… Я хочу жить, понимаешь? Жить, а не существовать.
Он ушёл, хлопнув дверью и оставив её одну посреди разгромленной жизни.
Аня осталась одна с маленьким Артёмом на руках. Деньги, которые оставил Максим, должны были закончиться через неделю, а за съёмную квартиру нужно было платить. Отчаяние было таким всепоглощающим, что она не могла ни есть, ни спать. Следующий экзамен она с треском завалила, не сумев ответить ни на один вопрос. Она сидела в пустой аудитории и просто плакала, не в силах остановиться.
Именно в этот момент к ней подошёл преподаватель, Виктор Сергеевич, мужчина лет пятидесяти, который принимал у неё экзамен. Он был известен своей строгостью, но сейчас в его глазах было сочувствие.
— Что с вами, Анна? — тихо спросил он.
Сквозь слёзы она сбивчиво рассказала ему свою историю. Он слушал молча, а потом сделал предложение, которое показалось ей безумным.
— Я живу один в большой трёхкомнатной квартире, — сказал он. — Моя жена умерла несколько лет назад, дети выросли и разъехались. Я предлагаю вам с сыном переехать ко мне. У вас будет крыша над головой и поддержка. А чтобы избавить вас от косых взглядов и дать вашему сыну нормальный статус, я готов заключить с вами фиктивный брак. Подумайте.
Аня думала неделю. Предложение Виктора Сергеевича казалось ей диким, но другого выхода она не видела. Возвращаться к матери с ребёнком было стыдно, оставаться на улице — страшно. Взвесив всё, она согласилась. Переезд в просторную, тихую профессорскую квартиру был похож на перемещение в другой мир. Виктор Сергеевич оказался на удивление добрым, деликатным и порядочным человеком.
Он выделил им с Артёмом самую большую комнату, окружил их ненавязчивой заботой и быстро нашёл общий язык с мальчиком. Артём, никогда не знавший отцовского внимания, тянулся к этому спокойному, мудрому мужчине, и вскоре уже называл его «дядя Витя». Виктор Сергеевич помогал Ане с учёбой, и она, наконец, смогла успешно закончить институт.
Однажды, гуляя с Артёмом в парке, она столкнулась с прошлым. Навстречу им шёл Максим. Он изменился: выглядел уставшим, похудевшим, в глазах не было прежнего лоска. Увидев Аню — похорошевшую, уверенную в себе, в элегантном пальто, — он остановился как громом поражённый.
— Аня… Какая ты стала… — прошептал он.
Он начал говорить, что совершил ошибку, что та блондинка оказалась пустышкой, что он всё осознал и любит только её и сына. Он умолял дать ему ещё один шанс, обещая, что теперь всё будет по-другому.
Аня слушала его, и в душе не было ничего, кроме холодной пустоты и горечи. За всю свою пламенную речь он ни разу даже не взглянул на Артёма, который прятался за её ногу, с опаской глядя на незнакомого дядю.
— Слишком поздно, Максим, — твёрдо сказала она. — Знаешь, Виктор Сергеевич старше тебя на двадцать пять лет. Но он каждый вечер читает моему сыну сказки и учит его завязывать шнурки. А ты, его родной отец, за полгода ни разу не поинтересовался, как он живёт. Прощай.
Она развернулась и ушла, впервые в жизни чувствуя не боль, а облегчение.
В ту же ночь она приняла окончательное решение. Она тихо вошла в спальню к Виктору Сергеевичу. Он не спал, читал под светом ночника. Она подошла и села на край его кровати. Он отложил книгу и вопросительно посмотрел на неё. Она ничего не сказала, просто взяла его руку в свою. Он всё понял без слов. Аня осознавала, что той безумной, всепоглощающей страсти, какая была с Максимом, у неё уже никогда не будет. Но это был её осознанный, взрослый выбор. Выбор в пользу тепла, надёжности и тихого, человеческого счастья.
Прошли годы, но Аня ни разу не пожалела о своём решении. Иногда она думала о Максиме и понимала, что их история была обречена с самого начала. Вокруг такого яркого, эгоистичного красавца всегда будут виться женщины, всегда будут соблазны и интриги. Она никогда не знала бы с ним покоя, всю жизнь прожив бы на вулкане, в вечном страхе и ревности. Её юношеская любовь была красивой, но разрушительной сказкой, не имеющей ничего общего с реальностью.
С Виктором Сергеевичем она обрела то, о чём втайне мечтала, но чего у неё никогда не было даже в родительском доме — настоящую семью. Она получила надёжного, любящего и верного мужа, который стал для неё опорой и лучшим другом. А Артём обрёл настоящего отца, который учил его быть мужчиной, водил на рыбалку и проверял уроки. Их брак, начавшийся как фиктивная сделка из жалости и отчаяния, перерос в глубокую привязанность и уважение.
Иногда, глядя на мужа, играющего с сыном в шахматы, Аня чувствовала, как её сердце наполняется тихой, спокойной радостью. Она сделала правильный выбор. Пусть её жизнь была лишена бурных итальянских страстей, зато в ней появилась уверенность в завтрашнем дне, душевный покой и ощущение прочного тыла. У неё был муж, а у её сына — отец. И в этом простом, незамысловатом уравнении и заключалось её выстраданное, тихое, но самое настоящее счастье.
