— Почему вы моему сыну говорите про меня такие гадости? — спросил Алексей у тёщи. — А ты почему молчишь?! — обратился он к жене.
Валентина Сергеевна медленно отложила вязание и посмотрела на зятя поверх очков с таким выражением лица, будто он только что предложил ей прыгнуть с крыши.
— Я говорю внуку только правду, — произнесла она с расстановкой. — Мальчик должен знать, какой у него отец.
Ирина сидела между ними, словно зажатая между двух жерновов. Её взгляд метался от матери к мужу, а руки нервно сжимали край скатерти.
— Какая ещё правда? — Алексей сделал шаг вперёд. — Что вы ему наговорили?
— То, что ты неудачник, который не может обеспечить семью, — спокойно ответила Валентина Сергеевна. — Что из-за тебя моя дочь вынуждена жить в этой халупе вместо нормальной квартиры. Что ты…
— ХВАТИТ! — прокричал Алексей так громко, что из детской выглянул семилетний Максим.
— Папа? — испуганно позвал мальчик.
— Иди к себе, сынок, — Алексей попытался улыбнуться. — Мы тут со взрослыми разговариваем.
Максим исчез за дверью, но Алексей знал — сын всё слышит. Как и слышал вчера, когда пришёл из школы в слезах и спросил: «Папа, а правда, что ты лузер?»
— Вы понимаете, что делаете? — Алексей повернулся к тёще. — Вы настраиваете моего сына против меня!
— Нашего сына, — поправила Валентина Сергеевна. — И я имею право высказывать своё мнение.
— Ваше мнение? — Алексей саркастически усмехнулся. — Вы называете это мнением? Вы говорите семилетнему ребёнку, что его отец — неудачник и лузер?
Ирина наконец подала голос:
— Лёша, мама не со зла…
— НЕ СО ЗЛА?! — Алексей резко повернулся к жене. — Твоя мать систематически унижает меня перед нашим сыном, а ты говоришь «не со зла»?
— Она просто беспокоится о нашем будущем, — Ирина опустила глаза.
— Беспокоится? — Алексей покачал головой. — Знаешь, что сказал мне вчера Максим? Что бабушка говорит — папа никогда не купит нам большой дом, потому что он неспособный. Это беспокойство?
Валентина Сергеевна поднялась с кресла, выпрямившись во весь свой немалый рост.
— А разве это не так? Сколько лет вы женаты? Восемь? И что изменилось? Та же съёмная квартира, та же старая машина…
— У нас есть всё необходимое! — возразил Алексей. — Максим ни в чём не нуждается!
— Ни в чём не нуждается? — тёща презрительно фыркнула. — А как же поездка в Турцию, которую вы обещали? Или новый велосипед? Или…
— Я работаю, — перебил её Алексей. — Через полгода…
— Через полгода, через год, через два, — Валентина Сергеевна махнула рукой. — Всё те же обещания. Моя дочь могла выйти за Виктора Петровича — у него своя фирма, три квартиры…
— Мама! — воскликнула Ирина.
— Что «мама»? — тёща повернулась к дочери. — Я говорю правду. Ты выбрала этого… мечтателя, и что? Где результат?
Алексей почувствовал, как кровь приливает к лицу. Восемь лет. Восемь лет он терпел колкости и намёки этой женщины. Но когда она начала обрабатывать его сына…
— Знаете что, Валентина Сергеевна, — он заговорил неожиданно спокойно. — Вы правы. Я не олигарх. У меня нет трёх квартир и своей фирмы. Я обычный инженер-конструктор, который любит свою работу и свою семью. И знаете что? Я горжусь этим.
— Гордиться нечем, — отрезала тёща.
— А чем гордитесь вы? — Алексей сделал шаг к ней. — Тем, что всю жизнь прожили на шее у покойного мужа? Тем, что после его смерти переехали к дочери? Тем, что отравляете жизнь всем вокруг?
— Алексей! — возмутилась Ирина.
— Нет, Ира, ХВАТИТ! — он повернулся к жене. — Сколько можно это терпеть? Она живёт с нами уже три года. ТРИ ГОДА! И каждый день я слышу, какой я неудачник, как тебе со мной не повезло, как Максиму стыдно будет за такого отца!
— Я просто высказываю своё мнение, — надменно произнесла Валентина Сергеевна.
— Ваше мнение разрушает мою семью! — Алексей уже не сдерживался. — Вы настраиваете против меня сына! Вы унижаете меня при каждом удобном случае! Вы…
Дверь детской снова приоткрылась. Максим стоял в проёме, сжимая в руках плюшевого медведя.
— Папа, не кричи на бабушку, — тихо сказал он. — Она же старенькая.
Его собственный сын защищает женщину, которая методично вбивает клин между ними.
— Максим, иди к себе, — устало сказал он.
— Бабушка говорит, что ты не любишь нас, — неожиданно выпалил мальчик. — Что если бы любил, то купил бы большую квартиру.
Тишина, которая повисла в комнате, была оглушающей. Алексей смотрел на сына. Ирина прикрыла рот рукой. Даже Валентина Сергеевна, казалось, поняла, что перешла черту.
— Максим, — Алексей опустился на колени перед сыном. — Послушай меня внимательно. Любовь измеряется не квадратными метрами и не деньгами. Понимаешь?
Мальчик кивнул, но в его глазах читалось сомнение. Отравленное бабушкой сомнение.
— Иди пока в комнату, — мягко сказал Алексей. — Мне нужно поговорить с мамой и бабушкой.
Когда дверь за Максимом закрылась, Алексей медленно поднялся и посмотрел на жену.
— Выбирай, — сказал он. — Либо твоя мать прекращает это немедленно, либо я ухожу.
— Не смей шантажировать мою дочь! — взвилась Валентина Сергеевна.
— Я не шантажирую. Я ставлю условие. Либо вы, Валентина Сергеевна, ЗАТКНЁТЕСЬ раз и навсегда, либо я забираю сына и ухожу.
— Ты не можешь забрать Максима! — воскликнула Ирина.
— Могу и заберу. Суд учтёт, что бабушка настраивает ребёнка против отца. Это называется психологическое насилие.
— Да как ты смеешь! — Валентина Сергеевна покраснела. — Я всю жизнь положила на эту семью!
— НА ЧТО вы положили жизнь? — Алексей уже кричал. — На то, чтобы сидеть в МОЕЙ квартире, есть еду, купленную на МОИ деньги, и при этом поливать меня грязью?
— Это съёмная квартира! — парировала тёща.
— И ЧТО? Я плачу за неё! Я покупаю продукты! Я оплачиваю коммуналку! А вы что делаете, кроме как сидите тут и ОТРАВЛЯЕТЕ всем жизнь?
— Я помогаю дочери с ребёнком!
— Помогаете? — Алексей рассмеялся. — Вы КАЛЕЧИТЕ психику моему сыну! Это помощь?
— Лёша, успокойся, — Ирина попыталась взять его за руку, но он отстранился.
— Нет, Ира. Я восемь лет успокаивался. Восемь лет слушал, какой я неудачник. Но когда она начала промывать мозги Максиму — ВСЁ!
Он прошёл к шкафу и начал доставать свои вещи.
— Что ты делаешь? — испуганно спросила Ирина.
— Собираюсь. Поживу пока у Андрея. А ты решай — либо твоя мать СЪЕЗЖАЕТ и прекращает влезать в нашу жизнь, либо РАЗВОД.
— Это ультиматум? — Валентина Сергеевна скрестила руки на груди.
— Это последнее предупреждение, — ответил Алексей, запихивая рубашки в сумку.
— Ирина, ты позволишь ему так со мной разговаривать? — тёща повернулась к дочери.
Ирина молчала, глядя то на мать, то на мужа. Её лицо было бледным, а руки дрожали.
— Ира? — Алексей остановился. — Ну?
— Я… я не знаю… — прошептала она.
— Не знаешь? — Алексей покачал головой. — Твоя мать унижает меня годами, настраивает против меня родного сына, а ты НЕ ЗНАЕШЬ?
— Она моя мать…
— А я твой муж! Максим — твой сын! Или для тебя мнение матери важнее счастья собственного ребёнка?
— Не смей манипулировать! — вмешалась Валентина Сергеевна.
— ЗАМОЛЧИТЕ! — рявкнул Алексей с такой силой, что тёща попятилась. — Просто ЗАМОЛЧИТЕ хоть на минуту!
Он повернулся к жене:
— Ира, ответь честно. Ты тоже считаешь меня неудачником?
Молчание длилось слишком долго.
— Понятно, — Алексей застегнул сумку. — Значит, яблоко от яблони…
— Я не это имела в виду! — Ирина бросилась к нему. — Просто… просто мама иногда права. Нам действительно тяжело…
— Тяжело? — Алексей остановился в дверях. — А как ты думаешь, мне легко? Работать по двенадцать часов, приходить домой и слышать, какое я ничтожество?
— Никто не называл тебя ничтожеством, — возразила Валентина Сергеевна.
— Нет? А как ещё назвать человека, которого вы описываете моему сыну? Неудачник, неспособный, лузер — это комплименты?
В этот момент дверь детской снова открылась. Максим стоял там со слезами на глазах.
— Папа, ты уходишь? — спросил он дрожащим голосом.
Алексей почувствовал, как сердце сжимается. Он подошёл к сыну и присел перед ним на корточки.
— Мне нужно уехать на несколько дней, — мягко сказал он.
— Из-за бабушки?
Алексей посмотрел на жену и тёщу, потом снова на сына.
— Нет, солнышко. Просто… взрослые дела.
— Бабушка говорит, ты нас не любишь, — Максим всхлипнул. — Это правда?
— НЕТ! — Алексей обнял сына. — Это неправда! Я люблю тебя больше всего на свете!
— Тогда почему уходишь?
Алексей не знал, что ответить. Как объяснить семилетнему ребёнку, что его любимая бабушка — токсичная женщина, отравляющая жизнь всем вокруг?
— Папа скоро вернётся, — сказала Ирина, подходя к ним.
— Вернусь ли? — Алексей поднялся. — Это зависит от тебя, Ира.
Он взял сумку и направился к двери.
— Подожди! — Ирина бросилась за ним. — Давай поговорим!
— О чём? — Алексей обернулся. — О том, как твоя мать будет продолжать унижать меня? О том, как она будет рассказывать Максиму, какой я плохой отец? Нет уж, ХВАТИТ!
— Она изменится…
— Не изменится, — отрезал Алексей. — Три года, Ира. Три года я надеялся. Но стало только хуже.
Он вышел за дверь, но Ирина последовала за ним на лестничную площадку.
— Алексей, пожалуйста! Не уходи!
— Сделай выбор, Ира. Либо она, либо я. Третьего не дано.
— Это нечестно!
— А то, что она делает — честно? — Алексей спускался по лестнице. — Позвони, когда решишь.
***
Андрей открыл дверь и присвистнул, увидев друга с сумкой.
— Приплыли? — спросил он.
— Можно у тебя пожить?
— Заходи. Пиво в холодильнике.
Алексей прошёл в квартиру друга и рухнул на диван.
— Тёща? — догадался Андрей.
— Она самая. Довела до того, что мой сын считает меня неудачником.
— Сочувствую. У меня похожая история была. Только я развёлся.
— И не жалеешь?
— Ни секунды. Жизнь слишком коротка, чтобы терпеть токсичных людей.
Алексей задумался. Может, Андрей прав? Может, не стоит цепляться за отношения, которые приносят только боль?
Телефон зазвонил. На экране высветилось «Ира».
— Не бери, — посоветовал Андрей. — Пусть подумает.
Но Алексей ответил.
— Да?
— Лёша, мама хочет с тобой поговорить, — голос жены дрожал.
— НЕТ. Я с ней разговаривать не буду.
— Она хочет извиниться…
— Ира, мне не нужны её извинения. Мне нужно, чтобы она исчезла из нашей жизни.
— Но она моя мать!
— А я твой муж. Выбирай.
Он отключился.
— Жёстко, — прокомментировал Андрей.
— Три года терпел. ХВАТИТ.
***
На следующий день Алексей сидел в офисе, когда ему позвонила незнакомый номер.
— Алексей Николаевич? — раздался мужской голос.
— Да, это я.
— Меня зовут Пётр Васильевич, я адвокат Валентины Сергеевны Корневой.
Алексей чуть не выронил телефон.
— Адвокат?
— Да. Моя клиентка намерена подать на вас в суд за оскорбления и угрозы.
— ЧТО?! Какие угрозы?!
— У неё есть свидетели — ваша жена и ваш сын, которые подтвердят, что вы кричали и угрожали.
— Это бред!
— Это факт. Однако моя клиентка готова забыть об инциденте, если вы принесёте публичные извинения и компенсируете моральный ущерб.
— Моральный ущерб? ОНА требует компенсацию морального ущерба?
— Сто тысяч рублей.
Алексей рассмеялся. Искренне, от души рассмеялся.
— Передайте вашей клиентке, что она может идти к чёрту. И если она хочет судиться — пожалуйста. Я расскажу суду, как она настраивает моего сына против меня.
— Это будет ваше слово против её.
— Нет. У меня есть записи.
— Какие записи? — голос адвоката изменился.
— Диктофон в телефоне — великая вещь. Все её высказывания о том, какой я неудачник, как она рассказывает это моему сыну — всё записано.
На том конце повисла тишина.
— Я перезвоню, — наконец сказал адвокат и отключился.
Алексей откинулся на спинку кресла. Конечно, никаких записей у него не было. Но блеф сработал.
Через час позвонила Ирина.
— Ты правда записывал маму?
— А что, испугалась твоя мамочка?
— Алексей, это низко!
— Низко — это то, что она делает! Настраивать ребёнка против отца — вот что низко!
— Она не хотела…
— ДА ХВАТИТ её защищать! — взорвался Алексей. — Она прекрасно знала, что делает! Это месть!
— Месть? За что?
— За то, что я не такой, как она хотела. Не богатый, не успешный по её меркам. Обычный человек, который любит свою семью.
— Лёша…
— Ира, я устал. Правда устал. Либо она СЪЕЗЖАЙ, либо РАЗВОД. Решай.
— Дай мне время.
— Три дня. Потом я подаю на развод.
***
Вечером к Андрею пришёл неожиданный гость — Максим. Соседка привела его, сказав, что мальчик стоял под дверью и плакал.
— Папа, — бросился Максим к отцу. — Не уходи от нас!
— Как ты узнал, где я? — Алексей обнял сына.
— Мама сказала. Папа, бабушка плачет. Мама тоже плачет. Вернись!
— Максим, это сложно…
— Бабушка сказала, что больше не будет говорить про тебя плохо.
— Правда?
— Да! Она обещала! Папа, пойдём домой!
Алексей посмотрел на Андрея. Тот пожал плечами — решай сам.
— Максим, скажи честно. Ты правда думаешь, что папа — неудачник?
Мальчик замотал головой.
— Нет! Ты самый лучший папа! Ты делаешь со мной уроки, играешь в футбол, читаешь книжки…
— Но бабушка говорит…
— Бабушка неправа! — выпалил Максим. — Она всегда всем недовольна! И на маму кричит, и на тебя ругается!
Алексей удивился. Он не знал, что Валентина Сергеевна и на Иру кричит.
— Максим, если папа вернётся, а бабушка снова начнёт говорить гадости?
— Я ей скажу, чтобы ЗАТКНУЛАСЬ! — решительно заявил мальчик.
Андрей фыркнул. Алексей не смог сдержать улыбку.
— Нельзя так говорить бабушке.
— А она может про тебя гадости говорить?
Логика семилетки была железной.
— Ладно, — Алексей поднялся. — Поехали домой. Посмотрим, что там у вас.
***
Квартира встретила их странной тишиной. Ирина сидела на кухне с красными глазами. Валентины Сергеевны видно не было.
— Где твоя мать? — спросил Алексей.
— В своей комнате. Собирается.
— Собирается?
— Я сказала ей, что если она не изменит своё поведение, то придётся искать другое жильё.
Алексей не поверил своим ушам.
— Ты это серьёзно?
— Да. Ты прав. Она отравляет нашу жизнь. Я просто… я просто привыкла. С детства привыкла, что мама всегда всем недовольна.
В этот момент из комнаты вышла Валентина Сергеевна с чемоданом.
— Ну что, довольны? — бросила она. — Выгоняете родную мать!
— Никто вас не выгоняет, — спокойно сказал Алексей. — Просто есть правила. Либо вы их соблюдаете, либо живёте отдельно.
— Какие ещё правила?
— Первое — никаких разговоров о том, какой я неудачник. Второе — никаких разговоров с Максимом обо мне без моего присутствия. Третье — никаких советов, как нам жить.
— Это диктатура!
— Это границы. Либо вы их уважаете, либо до свидания.
Валентина Сергеевна посмотрела на дочь.
— Ирина, ты позволишь ему так со мной?
— Мама, он прав. Ты действительно…
— Я желаю вам добра!
— НЕТ, — отрезал Алексей. — Вы желаете контролировать. Это не добро, это манипуляция.
— После всего, что я для вас сделала!
— Что именно вы сделали? Жили за наш счёт и критиковали?
Валентина Сергеевна побагровела.
— Я помогала с ребёнком!
— И настраивали его против отца. Спасибо, не надо такой помощи.
— Бабушка, не уходи! — неожиданно вмешался Максим. — Просто не говори больше про папу гадости!
Валентина Сергеевна посмотрела на внука, и что-то дрогнуло в её лице.
— Максик, бабушка хотела как лучше…
— НЕ НАДО как лучше! — выпалил мальчик. — Надо как хорошо!
Даже Валентина Сергеевна улыбнулась.
— Из уст младенца…
— Так что? — Алексей скрестил руки. — Остаётесь на условиях или уходите?
Тёща тяжело вздохнула.
— Останусь. Но учтите — я буду жаловаться Ольге Петровне!
Ольга Петровна была её подругой.
— Жалуйтесь, — пожал плечами Алексей. — Только не при Максиме.
***
Прошла неделя. Валентина Сергеевна держалась. С трудом, но держалась. Иногда Алексей видел, как она буквально закусывает губу, чтобы не высказать очередную гадость.
В пятницу произошло неожиданное. Алексею позвонил начальник.
— Алексей Николаевич, помните ваш проект системы охлаждения?
— Конечно.
— Японцы заинтересовались. Хотят купить патент.
— Серьёзно?
— Абсолютно. Предлагают два миллиона рублей и процент с продаж.
Алексей чуть не упал со стула.
— Два миллиона?
— Да. Поздравляю. Вы только что стали богатым человеком.
Вечером Алексей пришёл домой с огромным букетом роз и шампанским.
— Что случилось? — удивилась Ирина.
— Помните мой проект, над которым я работал два года?
— Ну?
— Японцы купили патент!
— Правда?! За сколько?
Алексей написал сумму на листке. Ирина ахнула. Валентина Сергеевна, выглянувшая из кухни, увидела цифры и села на ближайший стул.
— Это… это правда?
— Да, Валентина Сергеевна. Ваш зять-неудачник только что заработал два миллиона.
Тёща открыла рот, но не смогла произнести ни слова.
— Папа, мы теперь богатые? — спросил подбежавший Максим.
— Не богатые, но жить станет легче. И знаешь что? Завтра мы идём покупать тебе новый велосипед!
— Ура! — Максим запрыгал от радости.
Валентина Сергеевна поднялась со стула и молча ушла в свою комнату. Алексей видел, как она сжала кулаки — привычка сдерживаться давалась ей с огромным трудом.
***
Прошло две недели. Деньги уже поступили на счёт. Алексей купил Максиму велосипед, о котором мальчик мечтал полгода. Ирине подарил новое зимнее пальто — старое совсем износилось. Начал откладывать на первоначальный взнос за собственную квартиру.
Валентина Сергеевна молчала. Но молчание это было напряжённым, тяжёлым. Она ходила по квартире с кислым лицом, вздыхала, что-то бормотала себе под нос, но вслух пока не высказывалась.
В субботу Ирина собралась в магазин.
— Максим, пойдёшь со мной? — спросила она сына.
— Пойду! Папа обещал мороженое купить!
— Алёша, ты тоже?
— Нет, мне нужно доделать документы для патентного бюро, — Алексей кивнул на ноутбук. — Вы идите.
Жена с сыном ушли. В квартире остались только Алексей и тёща. Валентина Сергеевна сидела в своей комнате, но Алексей знал — долго она не выдержит. Словно хищник, поджидающий добычу, она ждала момента остаться с ним наедине.
И действительно, не прошло и пяти минут, как дверь его комнаты распахнулась.
— Алексей! — голос тёщи был полон возмущения.
Он поднял глаза от компьютера.
— Да?
— Объясни мне, пожалуйста, — Валентина Сергеевна подошла ближе, — почему Ирине ты купил пальто, Максиму — велосипед, а про меня даже не подумал?
— Извините?
— Не прикидывайся! Два миллиона получил! А мне что? Ничего!
Алексей медленно закрыл ноутбук.
— Валентина Сергеевна, я не обязан вам ничего покупать.
— Не обязан?! — она вскинула руки. — Я три года тебе помогала! С внуком сидела! А ты?
— Вы три года жили в моей квартире бесплатно, ели мою еду и при этом называли меня неудачником.
— Так тогда ты им и был! А сейчас разбогател — так хоть отблагодари!
— Отблагодарить? За что? За то, что вы настраивали моего сына против меня?
— Да перестань! — Валентина Сергеевна махнула рукой. — Мальчику полезно знать правду!
— Какую правду?
— Что у него отец жадный! — выпалила она. — Получил деньги и сразу забыл про всех! Я вот хотела телефон новый попросить — старый совсем плохой. И шубу бы не помешало — зима же!
Алексей встал из-за стола.
— Валентина Сергеевна, вы обещали больше не лезть не в своё дело.
— Это МОЁ дело! Моя дочь, мой внук! И если ты скупердяй, так я имею право сказать!
— Скупердяй?
— А как ещё назвать человека, который на свою семью тратится, а на тёщу пожалел? Я же не чужая!
— Вы хотели телефон и шубу?
— Конечно! Неужели жалко? У тебя ж теперь денег куча!
— Два миллиона — это не куча денег. Это первоначальный взнос за квартиру.
— Вот именно! На квартиру тебе не жалко, а на меня жалко! — голос Валентины Сергеевны становился всё громче. — Эгоист! Думаешь только о себе! А я старая, больная, мне скоро на тот свет, а ты даже телефон не купишь!
— Прекратите орать.
— НЕ ПРЕКРАЩУ! Я скажу всё, что думаю! Ты получил деньги не благодаря своему уму, а по чистой случайности! Повезло неудачнику! И сразу зазнался!
— Я не зазнался. Я просто…
— Ты ЖАДНЫЙ! — перебила его тёща. — Вот кто ты! Ирине — пальто за двадцать тысяч, мальчишке — велосипед за пятнадцать, а мне — НИЧЕГО!
Алексей открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент входная дверь распахнулась. На пороге стояла Ирина. В её руках были пакеты с продуктами. Максим пытался протиснуться мимо неё, но мать остановила его жестом.
— Максим, иди в свою комнату, — сказала Ирина спокойным, но твёрдым голосом.
— Но мама…
— Иди. Сейчас.
Мальчик послушался. Ирина поставила пакеты на пол и медленно закрыла за собой дверь. Её лицо было бледным, но в глазах горел нехороший огонь.
— Мама, — произнесла она, — повтори, пожалуйста, что ты только что сказала.
Валентина Сергеевна побледнела.
— Ириша, я не думала, что ты услышишь…
— Повтори. Про жадного отца. Про скупердяя.
— Доченька, я просто хотела…
— Ты назвала моего мужа жадным. Моего мужа, который содержал тебя три года. Который терпел твои упрёки, оскорбления, унижения. И который, несмотря на всё это, продолжал работать, чтобы мы все были сыты и одеты.
— Ира, милая, я не со зла…
— Хватит, — отрезала Ирина. — ХВАТИТ уже этого «не со зла». Три года назад, когда умер папа, мы с Алексеем приняли тебя. Не выгнали на улицу, не отправили в дом престарелых. ПРИНЯЛИ. А ты что сделала?
— Я помогала с Максимом!
— Ты отравляла моему сыну жизнь своим ЯДОМ! — голос Ирины сорвался на крик. — Ты внушала ему, что его отец — ничтожество! Что он неудачник! Что ему должно быть стыдно!
— Ирочка, успокойся…
— НЕ СМЕЙ говорить мне успокоиться! Я три года молчала! Три года смотрела, как ты унижаешь моего мужа! И знаешь, почему молчала? Потому что ты — моя мать. Потому что мне внушили, что мать нужно уважать. Но уважение — это улица с двусторонним движением!
Валентина Сергеевна попятилась.
— Ира, не надо так…
— Надо! Очень даже надо! — Ирина развернулась и пошла в комнату матери. Через минуту она вернулась с большой сумкой и начала собирать вещи.
— Что ты делаешь? — испугалась Валентина Сергеевна.
— Собираю твои вещи.
— Куда?
— Тебе нужно уехать. Прямо сейчас.
— Ирина! Я твоя мать!
— Ты была моей матерью, — Ирина не останавливалась, складывая в сумку одежду тёщи. — А теперь ты просто женщина, которая разрушает мою семью.
— Как ты смеешь?!
— Я СМЕЮ! — Ирина обернулась. — Потому что я жена и мать! Потому что мой долг — защищать свою семью! А ты ей угрожаешь!
— Угрожаю? Да я всё лучшее отдала!
— Ты отдала только яд и упрёки. Всё, мама. Хватит. Собирайся и уезжай.
— Мне некуда!
— Позвони Ольге Петровне. Или Зинаиде Васильевне. У тебя полно подруг, которым ты любишь жаловаться на жизнь.
— Ирочка, родная, не делай этого!
— Я уже сделала. — Ирина застегнула сумку и протянула её матери. — Вот телефон, вот деньги на такси. Уезжай.
— Ты выгоняешь родную мать?!
— Нет. Я защищаю свою семью от токсичного человека.
— Алексей! — Валентина Сергеевна повернулась к зятю. — Скажи ей!
Алексей молчал. Он просто смотрел на жену с таким выражением лица, какого Валентина Сергеевна никогда раньше не видела. Это была благодарность. Огромная, бесконечная благодарность.
— Алексей! — повторила тёща.
— Прощайте, Валентина Сергеевна, — произнёс он спокойно.
— Вы пожалеете! — она схватила сумку. — Ещё пожалеете!
— Может быть, — кивнула Ирина. — Но это будет моя ошибка. Моя. Не твоя.
— Неблагодарные! Я всю себя вам отдала!
— Ты отдала нам только боль. Уходи, мама. Пожалуйста.
Валентина Сергеевна постояла ещё минуту, надеясь, что дочь передумает. Но Ирина стояла непреклонно, держа открытой дверь.
— Ладно, — наконец сказала тёща. — Но когда вам станет плохо — не приходите!
Она вышла, громко хлопнув дверью. Ирина закрыла её на замок и прислонилась к косяку. Её руки дрожали.
— Ира… — начал Алексей.
— Не надо, — она подняла руку. — Просто не надо сейчас говорить. Дай мне минуту.
Они стояли молча. Из детской выглянул Максим.
— Мама, бабушка уехала?
— Да, солнышко.
— Навсегда?
— Не знаю. Может быть.
— А можно я спрошу? — мальчик подошёл ближе. — Она больше не будет говорить про папу плохо?
— Нет, не будет.
— Тогда хорошо. — Максим кивнул с серьёзным видом. — А то мне было неприятно.
Ирина присела перед сыном и обняла его.
— Прости, что мы так долго это терпели.
Он вернулся в свою комнату. Алексей и Ирина остались вдвоём.
— Спасибо, — тихо сказал Алексей.
— За что?
— За то, что встала на мою сторону. За то, что защитила нашу семью.
— Я должна была сделать это три года назад.
— Лучше поздно, чем никогда.
Ирина подошла к нему и прижалась лбом к его груди.
— Мне страшно. Я только что выгнала родную мать.
— Ты сделала правильно.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что я чувствую, как в этой квартире стало легче дышать.
***
Вечером, когда Алексей вернулся с работы — он ездил в офис подписать какие-то бумаги — квартира встретила его тишиной. Хорошей, спокойной тишиной. Не той напряжённой, которая была, когда в доме присутствовала Валентина Сергеевна.
— Я дома! — крикнул он, снимая куртку.
— Пап, иди сюда! — откликнулся Максим.
Алексей прошёл в гостиную. Ирина сидела на диване, обняв сына. Оба выглядели спокойными.
— Как дела? — спросил он.
— Хорошо, — ответила Ирина. — Мама звонила. Остановилась у Ольги Петровны.
— Ругалась?
— Нет. Просто сказала, что обидно. Я ответила, что нам тоже было обидно все эти годы.
— И что она?
— Повесила трубку.
Алексей кивнул и прошёл к своей сумке. Достал из неё аккуратную коробку с логотипом известной марки телефонов.
— Это что? — удивилась Ирина.
Алексей молча протянул коробку жене. Она открыла её и ахнула — внутри лежал новенький смартфон, именно та модель, о которой Валентина Сергеевна давно мечтала.
— Когда ты успел?
— Вчера купил. Хотел подарить ей на день рождения через две недели, — Алексей пожал плечами. — Думал, может, это её немного успокоит.
Максим соскочил с дивана и взял коробку.
— Можно я заберу? — спросил он.
— Зачем?
— Подарю бабушке, когда она придёт. Если придёт, — мальчик серьёзно посмотрел на родителей. — Мама говорила, что злиться можно, но прощать тоже нужно.
Алексей обменялся взглядом с женой. Ирина кивнула.
— Забирай, сынок.
Максим унёс коробку в свою комнату. Дверь за ним закрылась.
— Ты купил ей телефон, — произнесла Ирина. — После всего.
— Я не злопамятный. Просто устал от унижений, — Алексей сел рядом с женой и взял её за руку.
Ирина прижалась к его плечу.
— Мне до сих пор страшно.
— Мне тоже. Но мы справимся.
Они сидели так, обнявшись, и Алексей думал о том, что жизнь наконец-то повернулась к нему правильной стороной. Работа приносит результаты, жена рядом, сын не считает его неудачником.
Он был благодарен Ирине. За смелость, за решительность, за то, что она нашла в себе силы противостоять матери. Это было непросто — разорвать круг токсичных отношений, который плели годами.
И он был счастлив. Просто счастлив.
