— Вы едете отдыхать, а у меня двое детей! У нас денег нет даже на то, чтобы сводить их в парк развлечений, а вы собрались за границу. Это несправедливо. Поэтому я решила, что вместо тебя в отпуск поеду я.
***
Костя пришел домой усталым и хмурым. Он даже не разулся сразу, а сел прямо в коридоре на пуф и тяжело вздохнул. Олеся выглянула из кухни — волосы собраны в хвост, а в ее руках полотенце.
— Костя, ты уже пришел? Иди мыть руки, ужин готов, — мягко сказала она, улыбнувшись.
Сегодня у нее получилось уйти с работы пораньше. Она с удовольствием занялась домом: забросила вещи в стиральную машину, прибралась, приготовила горячий ужин — любимые мужем голубцы. Хотелось, чтобы Костя почувствовал заботу и домашний уют.
Но супруг, казалось, даже не заметил ароматов, что доносились из кухни. Он ел молча, уставившись в тарелку, и будто все время был где-то далеко в своих мыслях.
Олеся не стала расспрашивать — знала, что лучше дождаться, пока Костя сам заговорит. Только когда они легли спать, она осторожно коснулась его плеча и тихо спросила:
— Костя, что с тобой? Какие-то проблемы на работе?
Он снова тяжело вздохнул и глухо произнес:
— Проблемы не на работе. Мама звонила.
Олеся напряглась. В ее душе имя Аллы Николаевны всегда вызывало тревогу.
— Что случилось?
— Потребовала, чтобы я сегодня же перевел Свете двадцать тысяч.
— Двадцать? — удивленно переспросила Олеся.
— Да. На оплату съемной квартиры. Аргумент у мамы железный: мы живем в квартире, которая тебе по наследству досталась, а Свете, мол, тяжело с мужем и двумя детьми. А я — брат и обязан помогать, — так и сказала.
— Мда… но ты младший брат… — попыталась возразить Олеся.
— Этот не аргумент для моей матери. Детей то у нас нет, да и работаем оба. А значит, деньги водятся. Я весь вечер только об этом и думаю… С одной стороны — сестра, у нее реально дети. А с другой… Это что, теперь я должен постоянно обеспечивать ее семью и помогать финансово?
Олеся молчала. Она понимала, что любое неловкое слово может обернуться ссорой. Но и в груди у нее поднималась волна возмущения. Эта квартира была ее память о бабушке. А теперь мать мужа пытается упрекнуть их в том, что они «жируют», в то время как дочь «выживает».
Только квартира то была в хрущевке на последнем этаже. Летом — невыносимая жара, зимой — холод. При этом в квартире было две небольших комнаты и очень маленькая кухня. Но свекрови было безразлично. Она считала, что раз Костя хорошо устроился, то и сестре должен помогать. Так было всегда, уже на протяжении трех лет, что Костя и Олеся живут в браке.
Костя тяжело вздохнул, прикрыв глаза:
— Я и так каждый месяц даю маме деньги на лекарства, помогаю по мелочам. Но двадцать тысяч — это как-то слишком. Я… не знаю, как быть. Ведь мы планировали отпуск и деньги нам нужны самим.
Олеся медленно погладила его по плечу.
— Костя, я не против помочь, если речь о чем-то действительно серьезном. Но ты должен сам решить, где граница. Потому что если ты сегодня соглашаешься, завтра они попросят еще больше. И тогда ты будешь чувствовать себя на коротком поводке, за который могут в любой момент дернуть.
Он повернулся к ней, встретившись взглядом.
— Я все понимаю… поэтому и не перевел сегодня деньги. Но думаю, дать хотя бы половину суммы. Но в последний раз.
Олеся кивнула, понимая, что этот разговор станет только началом.
На следующий день Костя, собираясь на работу, все-таки перевел Свете десять тысяч. Он решил, что так будет честно: помочь хоть чем-то, но при этом не рушить их с Олесей планы. Он даже написал сестре короткое сообщение: «Света, перевел. Дальше, пожалуйста, сама. Мы с Олесей копим на отпуск».
Костя посчитал, что на этом тема закроется. Но не прошло и часа, как его телефон зазвонил. Это была Алла Николаевна.
— Костя! — ее голос дрожал от возмущения. — Это что такое?! Почему ты перевел деньги Свете напрямую? Ты должен был перечислить их мне! Я сама распорядилась ими, как надо!
— Мама… — Костя устало потер переносицу. — Я перевел сразу Свете, потому что ты сказала, что ей нужна помощь.
— А сумма? — перебила мать. — Ты что, издеваешься? Десять тысяч? Разве можно снимать квартиру на такие копейки?!
— Мама, — Костя повысил голос, — больше у меня нет свободных средств. Мы с Олесей тоже планируем свои расходы. У нас отпуск впереди. И, вообще-то, у меня нет обязанности содержать Светину семью.
На том конце повисла тишина, но ненадолго.
— Ты бессердечный! — выкрикнула Алла Николаевна. — Она твоя сестра! У нее двое детей! А ты живешь на всем готовом!
Эти слова больно задели.
— Знаешь… Я не против помогать. Но давай по-честному. Света должна научиться планировать бюджет. А ее муж Дима? Где он? Я почти каждый день вижу его в пивнушке рядом с их домом. На пивo деньги есть, а на семью — нет?
Алла Николаевна вздохнула, будто он сказал нечто возмутительное.
— Не твое дело, как они живут!
— Как раз мое. Потому что ты требуешь от меня оплачивать часть их расходов, — резко ответил Костя. — А я не собираюсь оплачивать Димкины бутылки. Света закрывает глаза, все ему прощает, а я должен за это отвечать? Нет уж, так больше не будет.
Он отключил телефон, даже не дождавшись ответа. Несколько минут сидел неподвижно, сжимая его в руке. В груди кипела злость — на мать, на сестру, на Диму, который ни за что не хотел брать ответственность.
В тот вечер, когда Костя вернулся домой, Олеся увидела в его глазах решимость, которой раньше не было.
— Ну что, перевел? — осторожно спросила она.
— Да, перевел. А еще сказал матери все как есть. И больше денег я переводить не буду. Хватит. Пусть Света сама думает, как жить дальше.
Олеся обняла мужа и с облегчением выдохнула. Она знала: это решение далось ему нелегко. Но только теперь их семья могла по-настоящему стать независимой.
Олеся и Костя были уверены, что эта история осталась позади. Жизнь вошла в привычное русло. Им удалось заранее купить путевки по выгодной цене и теперь они потихоньку подбирали одежду и нужные мелочи к поездке. Каждый вечер они обсуждали, что возьмут с собой, и мечтали о том, как проведут две недели вдвоем у теплого моря.
Прошел почти месяц с момента того разговора Кости и Аллы Николаевны. Казалось, родственники Кости наконец-то взялись за ум. Но однажды вечером, когда Олеся только вернулась с работы и успела переодеться в домашнюю одежду, в дверь позвонили. Она даже не удивилась — Костя обычно приходил позже, но, возможно, на этот раз освободился раньше.
Олеся открыла дверь — и замерла в удивлении. На пороге стояла Света. Одна, без мужа и детей. В руках у нее была сумка, а лицо выражало странное сочетание уверенности и раздражения.
— Ну, здравствуй, — холодно сказала она, проходя в квартиру, не дождавшись приглашения.
Олеся растерянно прикрыла за ней дверь.
— Привет, Света… Что-то случилось?
— Случилось, — сестра Кости вольготно расположилась на диване. — Я все знаю про ваш отпуск.
Олеся нахмурилась.
— И… что?
— В том-то и дело. Вы едете отдыхать, а у меня двое детей! У нас денег нет даже на то, чтобы сводить их в парк развлечений, а вы собрались за границу. Это несправедливо. Поэтому я решила, что вместо тебя в отпуск поеду я.
Олеся не сразу поняла.
— Что ты имеешь в виду? — еле выдохнула она.
— Все просто. Я поеду с Костей. А ты останешься тут с детьми. Они же твои племянники. Вот и посмотришь за ними. Это будет правильно. А Костя меня поддержит, он всегда помогал семье и ты у него не в приоритете. Понятно? — уверенно заявила Света, словно вопрос был уже решен.
Олеся округлила глаза. Внутри у нее все похолодело — от наглости и абсурдности ситуации. А еще от того, что Света посмела прийти с таким требованием именно тогда, когда дома не было Кости. Видимо, специально все просчитала.
— Я не отдам тебе свою путевку.
Света подняла подбородок.
— Да что ты говоришь?! И кто же тебя об этом будет спрашивать? — она ехидно усмехнулась, встала и прошлась вдоль полок с книгами. — Что ты сделаешь?
Олеся смотрела на нее с таким выражением, что любая другая женщина давно бы смутилась. Но Света продолжала выглядеть уверенно, словно она тут диктует правила. И тут дверь открылась и в квартиру вошел Костя.
В руках он держал букет белых роз и маленький подарочный пакетик. Он улыбался — усталость рабочего дня растворилась в предвкушении того, как он поздравит Олесю с днем рождения.
Но уже через секунду улыбка исчезла: в гостиной стояла Света.
— Света?.. — Костя удивленно остановился на пороге, — А ты что здесь делаешь?
Олеся поднялась с кресла, сжимая руки в замок. Ее глаза были полны негодования. Света на миг растерялась, заметив брата с букетом. Лишь теперь до нее дошло, что у Олеси сегодня праздник, о котором она даже не вспомнила. Но тут же взяла себя в руки и сказала так, словно все было по плану:
— Я пришла сказать Олесе, что еду в отпуск вместе с тобой.
Костя заморгал, не понимая услышанного.
— Что? — он почти засмеялся от абсурдности, но, увидев серьезное лицо сестры, замер.
— Она слишком хорошо живет. А это, между прочим, все благодаря тебе, — продолжала Света, словно читая заготовленную речь. — А я давно не отдыхала. Поэтому я поеду с тобой, а твоя жена останется с моими ребятами.
Костя резко перевёл взгляд на Олесю.
— Это правда? Она… это тебе сказала?
— Да… Твоя сестра только что предложила оставить на меня ее детей, а сама собирается занять мое место в нашей долгожданной поездке.
В комнате повисла тишина. Костя, все еще держа в руках букет и подарок, выглядел обескураженным. Это было совсем не то, что он хотел видеть у себя дома после рабочего дня.
— Света… — его голос прозвучал глухо. — Ты хоть понимаешь, что сейчас сказала?
Но Света только вскинула подбородок и упрямо повторила:
— Это будет справедливо.
Костя был в шоке. Он смотрел на сестру так, словно видел ее впервые.
— Значит так. Сейчас ты собираешь свои вещи и возвращаешься к мужу и детям. Мы все сделаем вид, что этого разговора не было. Это же полный абсурд!
— Абсурд — это то, что ты в свои двадцать восемь лет по Турциям разъезжаешь, а я в тридцать пять — сижу дома с мелкими детьми. Тебе не кажется, что это несправедливо?! — воскликнула Света.
— Нет, не кажется. Ты вышла замуж в тридцать лет. У тебя была возможность путешествовать и зарабатывать, но ты всегда любила сидеть на шее у матери. А теперь она уже не может так много дать тебе, и ты переключилась на меня. Так не выйдет. Я уже это говорил. Тебе придется, взяться за голову, в конце концов! И начать жить нормально хотя бы ради детей!
Костя не мог отдышаться. Казалось, он выпалил все это на одном дыхании. Света, тем временем, прищурила глаза, недовольно посмотрела на Олесю и ушла в коридор. Дверь захлопнулась через мгновенье и в квартире повисла тишина.
На улице Света зло пнула ближайшую мусорку, так что та звякнула, а нога тут же заболела от внезапного удара. Ее шаги быстро стихли в темноте, оставив за собой только гул напряжения, который еще висел в воздухе квартиры.
Костя несколько секунд стоял неподвижно, пытаясь успокоить дыхание. Потом глубоко вздохнул, разжал пальцы и протянул жене букет белых роз.
— С днем рождения, любимая, — тихо сказал он, виновато глядя в глаза Олесе.
Он передал ей и подарочный пакетик. Внутри оказался сертификат в ее любимый магазин белья и купальников. Олеся раскрыла его и невольно улыбнулась: именно новый яркий купальник она собиралась купить к их предстоящей поездке.
— Спасибо… — прошептала она, обняв мужа.
— Прости, что твой праздник оказался испорчен этой сценой… — виновато продолжил он. — Я не хотел, чтобы так вышло. И больше никогда не позволю, чтобы кто-то вмешивался в нашу жизнь.
В этот момент телефон в его кармане завибрировал. На экране снова и снова высвечивалось «Мама». Костя посмотрел на него с тяжелым взглядом и, не раздумывая, сбросил вызов. Потом еще раз. И еще. Наконец он просто выключил телефон и положил его на тумбочку.
— Сегодня я хочу провести время только с тобой. И больше никаких разборок, — сказал он решительно, обняв Олесю покрепче.
И действительно поездка состоялась. Олеся и Костя улетели вдвоем, как и мечтали. Все было так, как они представляли — мягкое солнце, теплое море, уютный отель. Каждый день наполнялся смехом, прогулками и долгожданным спокойствием.
Олеся и Костя знали, что впереди их ждет еще много трудностей, но этот отпуск стал символом — границей, за которой они наконец-то поставили свою семью на первое место. И это было самым правильным решением.
