Калитка скрипнула пронзительно и противно, будто подчёркивая финал нашей очередной ссоры с мамой. Я почти бежала к машине, глотая слёзы и чувствуя, как сильно дрожат мои руки.
Позади остался недополотый огород, недособранная малина и… мама. Снова одна на своей даче.
День выдался жарким. К трём часам дня работать стало совсем невмоготу. Именно тогда всё и началось.
— Леночка, присядь на минутку, — позвала меня мама, вытирая пот со лба. — Надо поговорить.
Я уже знала, о чем будет разговор. Последние полгода все наши беседы заканчивались одним и тем же.
— Доченька, ты пойми, я же о тебе беспокоюсь. Вот скажи, почему твой муж не хочет детей? Три года живете в браке и ничего! А ведь раньше ты так мечтала о малыше…
— Мам, мы же обсуждали это! Сначала хотим встать на ноги, закончить ремонт…
— Какой ремонт? В твоей квартире? Которую того и гляди… — она осеклась, но я уже завелась.
— Договаривай, мам! Которую что? Которую муж отберет у меня? Это ты хотела сказать?
— А разве не так? Ты действительно думаешь, что он тебя любит? Да ему только твоя шикарная квартира в центре города и нужна! А иначе выкинет тебя как шавку!
Эти слова догнали меня уже у самой машины. Я резко обернулась. Мама стояла на крыльце, скрестив руки на груди. В выцветшем ситцевом халате она казалась очень маленькой и беззащитной, но её взгляд был полон упрямства и какой-то отчаянной решимости.
— Мама, прекрати! Ты же сама его выбрала, помнишь? Говорила, что он такой порядочный, такой надёжный…
— Вот именно! Казался порядочным! А теперь что? Сидит дома целыми днями, якобы работает. Нормальные мужики…
— …в офис ходят, да? — перебила я. — Знаешь, сколько он зарабатывает на своей удаленке? Мы в отпуск летали дважды за год!
— Вот-вот, деньги твои транжирит! Так и квартира твоя улетит! И носом повести не успеешь! Облапошит тебя и бросит! Безмозглая! Повторяю в тысячный раз! Ты обязана переписать квартиру на меня, пока не поздно! А то не заметишь, как под мост жить пойдешь! Я же мать, я плохого не посоветую.
Я внимательно посмотрела маме в глаза…
Три года назад всё было иначе. Мы с ней были не просто матерью и дочерью. Мы были лучшими подругами. Она первая узнавала все мои секреты, мы часами болтали по телефону, ездили вместе по распродажам.
Когда я познакомилась с Андреем, мама радовалась за меня как никто другой.
«Такой серьёзный, — говорила она тогда, — и глаза добрые. На всю жизнь мужик!»
После свадьбы ее отношение к новоиспеченному зятю вдруг начало меняться. Сначала это были мелочи: недовольный взгляд, когда Андрей не доел её фирменный пирог, замечание о том, что он «слишком много времени проводит за компьютером». Потом упреков начало рождаться все больше: критика работы зятя, намеки на его якобы прохладное отношение ко мне.
А теперь появилась эта навязчивая идея с квартирой.
Андрей старался держаться в стороне от наших конфликтов.
«Не хочу быть яблоком раздора, — говорил он. — Это ваши с мамой отношения, я не должен вмешиваться.»
По моей просьбе супруг свел общение с тёщей к минимуму, появлялся на семейных праздниках и сразу уезжал…
Я завела мотор, в последний раз взглянув на дачный домик. Вспомнились наши с мамой посиделки на веранде за чаем с абрикосовым вареньем, задушевные разговоры до рассвета, её тёплые руки на моих плечах…
Куда всё это исчезло?
— Лен, может останешься? — донесся издалека мамин голос. — Я пирог испеку. Твой любимый. С яблоками и корицей…
— Прости, мам. Не могу больше здесь находиться…
Я покачала головой и тронулась с места. В зеркале заднего вида мелькнула её одинокая фигура. Сердце сжалось от боли. Но вернуться я не могла: внутри всё кипело от обиды и злости.
Только выехав на трассу, я поняла, что плачу.
Мамины слова об Андрее, как отравленные иглы, засели в голове. Никогда раньше я не сомневалась в муже, но сейчас…
Что если в ее страхах есть доля правды? Что если я действительно не вижу чего-то важного?
***
Домой я вернулась в шестом часу.
Андрея не было. В квартире стояла гулкая тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Я привычно коснулась их корпуса, как делала всегда, проходя мимо. Этот жест почему-то меня успокаивал, напоминал о временах, когда всё было просто и понятно.
На кухонном столе стояла чашка с кофе и надкушенный тост. Значит Андрей ел дома. Обычно он всегда моет за собой посуду, а сейчас…
Куда-то торопился? Странно.
Я механически достала из холодильника вчерашний салат и поковыряла его вилкой. Кусок не лез в горло.
Мамины слова крутились в голове, как заевшая пластинка. Раньше я просто отмахивалась от её подозрений, списывая их на обычную материнскую ревность.
Но сегодня что-то было иначе…
— Не буду накручивать себя, — решила я и потянулась за телефоном.
Гудки шли долго, но Андрей не взял трубку. Я набрала еще раз. Тот же результат. Удивительно. Обычно муж всегда отвечал, даже если был занят. Хотя бы сбрасывал и перезванивал.
За три года совместной жизни это стало нашим негласным правилом.
Через десять минут пришло сообщение:
«Прости, милая, занят. Важная встреча в кафе «Сильва». Освобожусь поздно, не жди с ужином.»
Я перечитала сообщение несколько раз.
Что за встреча? Почему в кафе, а не в офисе клиента? И почему нельзя было просто перезвонить?
Андрей никогда раньше не проводил деловые встречи в кафе. Говорил, что это непрофессионально.
Я снова набрала его номер и опять услышала длинные гудки в пустоту.
Внутри начала закипать злость. Что за дурацкие выходки? Впервые муж вел себя так странно. Даже в командировках он всегда находил минутку, чтобы перезвонить.
«Успокойся, — сказала я себе. — Ты ведёшь себя как параноик. Человек на встрече, ему неудобно говорить.»
Чтобы отвлечься, я попыталась заняться уборкой, но безрезультатно. Руки делали привычные движения, а мысли упорно возвращались к мужу. Я протерла пыль, помыла полы, даже разобрала шкаф. Всё делала на автомате, не замечая ничего вокруг.
Затем позвонила Маринке, своей лучшей подруге, но та была занята с детьми и не могла говорить.
— Перезвоню после десяти, — пообещала она. — У тебя всё в порядке? Голос какой-то странный…
— Да нет, всё нормально, — соврала я, но даже сама себе не поверила.
В восьмом часу я не выдержала.
— Просто проеду мимо, — убеждала я себя, спускаясь к машине. — Удостоверюсь, что всё в порядке, и поеду домой.
Внутренний голос нашептывал, что я веду себя как ревнивая дура, но остановиться уже не могла.
«Сильва» располагалась в старом купеческом особняке. Больше всего мне нравились там огромные панорамные окна. Раньше мы часто проходили мимо этого заведения. Я всё уговаривала Андрея зайти поужинать, но он отшучивался:
— Слишком пафосное место для простых айтишников.
Припарковавшись через дорогу, я сразу увидела мужа. Он сидел за столиком у окна. Напротив него устроилась молодая женщина: стройная шатенка в элегантном синем платье. На столе перед ними стояла бутылка вина и какие-то закуски.
Я замерла, не в силах отвести взгляд.
Они о чём-то оживленно беседовали. Андрей не прекращал смеяться. Незнакомка что-то показывала ему в телефоне, придвинувшись совсем близко, а он внимательно смотрел, склонив голову к её плечу. Их лица были так близко друг к другу…
Картинка перед глазами поплыла.
Значит вот она какая… «важная встреча»! Вот почему он не брал трубку! Вот почему никогда не хотел заходить в это кафе со мной!
В голове зашумело. Мамины слова зазвучали с новой силой:
«Думаешь, он тебя любит?»
Я стояла, вцепившись в руль, и не могла пошевелиться. А в панорамном окне кафе, словно в кадре из какого-то фильма, мой муж продолжал улыбаться красивой незнакомке в синем платье.
***
Не помню, как оказалась внутри кафе. Кажется, метрдотель пытался что-то спросить, но я пронеслась мимо него, как ураган. В ушах стучала кровь, перед глазами плыли красные пятна.
— Вот значит как? — я закричала настолько громко, что все посетители кафе оглянулись на наш столик. — Важная встреча у тебя?
Андрей вздрогнул и резко обернулся. Его собеседница удивлённо подняла брови.
— Лена? Что ты…
— Не утруждайся объяснениями! Несчастный лгун! — я чувствовала на себе взгляды других посетителей, но уже не могла остановиться. — Три года врал мне про свою работу? Про важные встречи с клиентами?
— Послушай…
— А вы, — я повернулась к женщине в синем платье, — вы знаете, что он женат? Или для вас это не имеет значения? Увести чужого мужа для вас обычное дело! Правильно понимаю?
Щёки незнакомки слегка порозовели, но она сохраняла удивительное спокойствие.
— Елена, я полагаю? — она произносила каждое слово холодно и властно. — Меня зовут Вера Александровна. Я — совладелица компании, где работает ваш муж.
Я запнулась на полуслове, не понимая, как вести себя дальше.
— Я прилетела из Сингапура специально для личной встречи с Андреем. Мы планировали предложить ему должность директора департамента разработки. Подчеркиваю! Планировали! Потому что после вашего… эффектного появления я вынуждена пересмотреть это решение.
Она аккуратно промокнула губы салфеткой и продолжила:
— Видите ли, на такой позиции человеку необходимо уметь контролировать эмоции и адекватно оценивать ситуацию. К сожалению, семейные скандалы в публичных местах не вписываются в политику нашей компании.
В ту же секунду я почувствовала легкое головокружение. Только сейчас заметила на столе деловые бумаги, планшет с графиками и презентацию на экране телефона.
Вера Александровна поднялась из-за стола и одним движением накинула на плечи дорогой жакет:
— Андрей, мне жаль. Вы действительно отличный специалист. Но в сложившихся обстоятельствах…
— Подождите, — я схватила её за рукав. — Я не хотела… Я просто…
— Уберите руку, — она брезгливо дернула плечом. — И впредь, прежде чем обвинять незнакомых людей в аморальном поведении, научитесь хотя бы элементарным манерам.
Вера Александровна развернулась и пошла к выходу. Её каблуки отчетливо стучали по паркету в гробовой тишине зала.
Я повернулась к мужу:
— Андрей, я не знала… Прости, пожалуйста…
Супруг медленно поднял на меня глаза. Я никогда не видела в них столько обиды и разочарования.
— Знаешь, — сказал он тихо, — я долго не понимал, как ты так сопротивляешься маминому влиянию. А теперь вижу, что ты стала точно такой же. Та же подозрительность, та же готовность видеть худшее в людях…
Мужчина встал, достал из кармана купюру и положил на стол:
— Тебе будет лучше с ней, чем со мной. Вы друг друга стоите!
— Андрей, подожди!
Но он уже шёл к выходу, не оборачиваясь. Я стояла посреди кафе, чувствуя на себе осуждающие взгляды посетителей. Слезы катились по щекам.
Где-то на заднем плане маячил обеспокоенный официант, но я его не видела. Перед глазами стояло лицо мужа и эхом звучали его последние слова:
«Ты стала точно такой же…»
***
В полном смятении я поехала к маме. Несмотря на наши разногласия, она всегда оставалась для меня самым близким человеком, тем единственным плечом, на которое я могла опереться в трудную минуту.
Мне нужен был совет, поддержка. Ведь кто, как не мать, искренне желает счастья своему ребёнку?
Мама, казалось, ждала меня. Открыла дверь сразу, будто стояла за ней.
— Леночка! — она крепко обняла меня. — Я так переживала после нашей ссоры. Слава Богу, что ты приехала. Прости меня, доченька. Проходи! Давай чайку попьём?
На кухне уже шумел чайник, на столе стояло варенье. Моё любимое, абрикосовое. Как в детстве, когда я прибегала к ней со своими бедами, и она всегда знала, как меня утешить.
— Мамуль, — я с трудом сдерживала слезы, — я, кажется, всё разрушила…
И я рассказала ей всё: про кафе, про женщину в синем платье, про несостоявшееся повышение Андрея, про его последние слова…
— Что мне делать? Как вернуть мужа? Мамочка, подскажи!
Мама молча слушала, помешивая ложечкой чай. А потом вдруг… улыбнулась?
— Доченька, так это же замечательно! Все, что не делается, все к лучшему. Значит не судьба вам было быть вместе.
— Что? — я не поверила своим ушам.
— Ты только не кипятись! Это всего лишь первые эмоции. Через месяц ты и имени его не вспомнишь! Расстались и расстались. Судьба такая! Я тебе помогу с разводом, знаю хорошего адвоката…
— Мама, ты не поняла! Я не хочу разводиться! Я люблю своего мужа!
— Любовь? — недовольно фыркнула женщина. — Нет никакой любви. Все мужики одинаковые, доченька. Думаешь, твой отец был другим? Все они предают рано или поздно. Лучшее, что мужчина может сделать для женщины — свалить из ее жизни! Понимаешь, милая? Мы с тобой и вдвоем прекрасно справимся! Зачем нам еще кто-то? Квартиру в аренду сдадим, следующим летом на море поедем. А?
Я смотрела на мать и не узнавала ее.
— Заведем кошечку, будем по выходным на дачу ездить. Помнишь, как раньше было хорошо? Только ты и я…
И вдруг меня осенило!
Дело было не в квартире. И не в Андрее.
Всё это время мама методично разрушала мой брак не из-за каких-то меркантильных соображений. Она просто… хотела вернуть меня себе.
— Мама, — мой голос дрожал, — ты специально это делала? Все эти намеки, подозрения… Ты намеренно пыталась рассорить нас с Андреем?
Она замолчала на полуслове, и это молчание было красноречивее любого признания.
— Господи, — я встала из-за стола. — Как ты могла? Ты же мать! Ты должна была желать мне счастья!
— Я и желаю! — женщина тоже вскочила. — Думаешь, с ним ты будешь счастлива? Он же…
— Хватит! — я почти кричала. — Ты — эгоистка! Ты разрушила мой брак, потому что тебе было одиноко! Ты отравила меня своей подозрительностью, своими фантазиями! Превратила в свою копию!
— Лена…
— Нет, мама. Я не стану такой, как ты. Я не буду жить в выдуманном мире, где все вокруг враги. И я не позволю тебе манипулировать мной ради твоего удобства.
Я схватила сумку и направилась к выходу:
— Знаешь, что самое страшное? Я пришла к тебе за поддержкой. Думала, ты поможешь всё исправить. А ты… ты даже не пытаешься скрыть свою радость от того, что мой брак разрушен.
Мама стояла посреди кухни, беспомощно опустив руки. Впервые в жизни она не нашла, что ответить.
— Прощай, мама. Я постараюсь стать другой. Ради себя. Ради своего будущего счастья.
***
Две недели я пыталась поговорить с Андреем. Звонила, писала, караулила у офиса.
Но муж был непреклонен:
— Нам больше не о чем разговаривать. Лена, пожалуйста, не беспокой меня!
А потом пришла повестка из суда. Развод.
Я сидела на кухне, держа в руках казенный листок, и чувствовала, как мой мир окончательно рушится.
Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Я списала это на стресс, но через пару дней состояние только ухудшилось. Маринка настояла на визите к врачу.
— Поздравляю, — улыбнулась доктор после осмотра. — Шесть недель беременности.
Я расплакалась прямо в кабинете. Плакала от счастья, от отчаяния, от страха. Всё разом.
Малыш… наш с Андреем малыш… Как же не вовремя и одновременно так правильно!
Первым порывом было позвонить супругу. Но что-то меня остановило.
А вдруг он подумает, что я пытаюсь манипулировать и таким образом удержать его? Нет, нельзя! Пусть всё идёт своим чередом.
Этой чудесной новостью я поделилась только с Маринкой.
Она крепко обняла меня:
— Поздравляю, дорогая! Дети — это прекрасно! Всё образуется, вот увидишь. Все будет, как надо, даже если будет иначе!
***
Где-то спустя неделю я готовила ужин. Просто чтобы занять руки и отвлечься от негативных мыслей. За окном темнело, моросил дождь. Вдруг в замке повернулся ключ.
Сердце остановилось. Андрей? Наверное, за вещами…
Муж остановился прямо в прихожей и посмотрел на меня вопросительным взглядом.
— Почему не сказала?
— О чём? — я прекрасно понимала, о чём он, но боялась поверить.
— О ребенке, Лен. Почему я узнаю о твоей беременности от чужого человека? Почему ты всегда думаешь за меня? Решаешь, что я подумаю и как отреагирую?
Я молчала, боясь спугнуть момент.
— Знаешь, — продолжил супруг тише, — когда Маринка позвонила… Я долго думал. Думал о тебе, о нас. О том, как мы познакомились, как ты смеялась над моими глупыми шутками… А теперь у нас будет ребенок. Наверное, это знак. Может… может, попробуем еще раз?
— А ты сможешь меня простить? По-настоящему. Сможешь мне снова доверять?
— Научусь заново. День за днём. Я готов пробовать, если ты тоже готова.
— Я больше никогда…
— Не обещай, — перебил меня муж. — Просто будь собой. Той девушкой, в которую я влюбился. Она умела быть искренней.
***
…Тимошка родился весенним утром. Крепкий, громкоголосый мальчишка.
Когда нас выписывали из роддома, первое, что я увидела, было счастливое лицо Андрея. А рядом — заплаканная мама с огромным букетом цветов.
— Леночка, — она подошла ко мне и взяла за руку. — Прости меня. Я всё поняла. Обещаю, что больше никогда не буду вмешиваться в твою семью. Просто… можно мне быть бабушкой? Настоящей, любящей бабушкой?
Я посмотрела на Андрея. Он едва заметно кивнул.
— Конечно, мам. Только помни, что у Тимошки есть папа. Самый лучший папа на свете!
Она часто-часто закивала, прижимая к груди букет:
— Знаю, доченька. Теперь знаю.
Тимошка завозился в пеленке. Мы все невольно повернулись к нему. Он был таким маленьким, а уже сумел то, чего не смогли мы, взрослые: научил нас доверять друг другу заново.
Андрей взял меня за руку и тихо сказал:
— Спасибо.
— За что?
— За то, что ты сильнее своих страхов. За то, что не стала такой, как… — он осекся.
— Как мама? — улыбнулась я. — Знаешь, она тоже может измениться. Ради внука.
— Ради семьи, — поправил он и поцеловал меня.
За окном светило весеннее солнце. Жизнь начиналась заново. Жизнь, в которой было место лишь доверию, любви и прощению.
