— Твоя мать опять приперлась со своими кастрюлями! — Наталья стояла посреди кухни, держа в руках телефон. — Третий раз за неделю! У меня что, столовая для нищих?
— Наташ, она просто хочет помочь…
— Помочь? Серьёзно? — голос Натальи звенел от сарказма. — Она демонстрирует, что я не способна накормить собственную семью. Борщ, котлеты, салаты… Будто я инвалид какой-то!
Этот разговор повторялся с завидным постоянством, как заезженная пластинка, и каждый раз Андрей не знал, что ответить жене. Мать действительно приходила часто — с едой, с заботой, с желанием помочь. А Наталья воспринимала это как личное оскорбление.
— Она беспокоится о нас, — попробовал он ещё раз.
— О нас? — Наталья фыркнула. — О тебе и Кире. А я для неё пустое место. Недостойная жена её драгоценного сына.
За стенкой послышался стук — дочь делала уроки, стараясь не слышать родительских споров. Андрей мысленно вздохнул. Кира росла в атмосфере постоянных конфликтов, и это его мучило больше всего остального.
Тамара Ивановна аккуратно расставляла контейнеры в холодильнике. Седые волосы были собраны в аккуратный узел, фартук с вышивкой — подарок внучки на прошлое восьмое марта. Руки двигались привычно, автоматически, а мысли были далеко. Семь лет прошло с той свадьбы, которую она встретила без особой радости. Не то чтобы Наталья была плохой девушкой — просто слишком разные они были с Андреем. Разные взгляды на семью, на отношения, на жизнь в целом.
— Мам, может, хватит? — Андрей переминался с ноги на ногу, глядя на мать.
— Андрюша, я же вижу — вы оба работаете допоздна. Кира питается чипсами и шоколадками. Разве плохо, что бабушка приготовила домашней еды?
Тамара Ивановна искренне не понимала, в чём проблема. Внучка растёт практически без материнского внимания — Наталья постоянно на работе, в командировках, на каких-то курсах. Конечно, карьера важна, но ребёнок тоже нуждается в заботе.
— Вот именно! — Наталья ворвалась в кухню, сложив руки на груди. — «Бабушка приготовила». А мама что, руки отсохли? Или я, по вашему мнению, только на диване лежать способна?
— Наташенька, я не это имела в виду…
— Ой, только не надо этого елейного тона! — Наталья передразнила свекровь. — «Наташенька»! Скажите прямо — считаете меня никчёмной хозяйкой!
В груди у Тамары Ивановны что-то сжалось. Она действительно старалась говорить мягко, не хотела конфликтов. Но каждое её слово, каждый жест невестка трактовала как нападение.
— Наталья, прекрати! — Андрей повысил голос.
— А что прекратить? Правду говорить? Твоя мамочка каждым своим визитом показывает, что я недостойна её драгоценного сыночка!
Тамара Ивановна медленно сняла фартук. Руки слегка дрожали — не от страха, а от обиды. Сорок лет прожила с мужем, вырастила сына, работала, вела хозяйство. И никогда не считала себя святой или идеальной. Просто хотела, чтобы семья была крепкой, чтобы внучка росла в любви и заботе.
— Я пойду. Андрюша, в морозилке пельмени, Кире на завтра блинчики с творогом.
— Мам, подожди…
— Нет-нет, пусть идёт! — Наталья театрально всплеснула руками. — Миссия выполнена — невестка унижена, можно с чистой совестью домой!
***
Пётр Семёнович встретил жену в прихожей. Сорок пять лет брака научили его читать настроение Тамары по мельчайшим деталям — по походке, по тому, как она вешает пальто, по выражению лица. Сегодня было особенно плохо.
— Опять?
— Петя, она меня ненавидит. Семь лет прошло, а она всё не может простить, что я не в восторге была от их свадьбы.
Пётр Семёнович обнял жену за плечи. Он помнил тот день — Андрей привёл девушку знакомиться, и с первых минут стало ясно, что это не та женщина, которая сделает его сына счастливым. Слишком много в ней было амбиций и слишком мало тепла. Но разве можно было это сказать влюблённому парню?
— Тома, может, правда реже ездить?
— И что, внучку голодной оставить? Андрей вчера звонил — Кира опять желудком мается. Всухомятку питается!
— Жена у него есть.
— Жена! — Тамара Ивановна горько усмехнулась. — Которая готовить не умеет и не хочет. Заказывает пиццу и суши. А когда я пытаюсь научить — обижается!
Пётр Семёнович промолчал. Что тут скажешь? Сын взрослый, сам выбрал спутницу жизни. Остаётся только наблюдать, как рушится то, что должно было стать крепкой семьёй.
***
— Мам, ну что опять? — Кира сидела за компьютером в наушниках, но родительские голоса всё равно пробивались сквозь музыку.
— Твоя бабушка — манипулятор! — Наталья ворвалась в комнату дочери. — Специально унижает меня перед твоим отцом!
Кира сняла наушники и обернулась к матери. Пятнадцать лет — возраст, когда уже многое понимаешь, но ещё не знаешь, как с этим жить. Девочка видела, как напрягается атмосфера в доме каждый раз, когда приходит бабушка. Видела мамины истерики и папино молчание. И не понимала, почему нельзя просто быть семьёй — нормальной, спокойной, где все друг друга любят.
— Мам, она просто еду приносит. Вкусную, кстати.
— Ах, так ты тоже против меня? Прекрасно! Все сговорились!
— Мам, я просто говорю, что бабушка хорошо готовит. А ты постоянно на работе.
Кира не хотела обижать мать, но это была правда. Бабушкины пирожки и котлеты были вкуснее магазинных полуфабрикатов, которыми её обычно кормили. Да и вообще бабушка умела создавать уют — она рассказывала интересные истории, помогала с уроками, просто слушала.
— На работе! Потому что кто-то должен зарабатывать на твоё образование! Или ты думаешь, репетиторы бесплатные?
Кира надела наушники обратно. Спорить с матерью было бесполезно — она всё равно найдёт способ представить себя жертвой обстоятельств.
***
— Андрей, твоя мать переходит все границы! — Наталья ворвалась в спальню, где муж читал перед сном. — Она сегодня при Кире сказала, что я карьеристка, которой семья не нужна!
Андрей отложил книгу и посмотрел на жену. В её глазах плясали огоньки негодования, щёки горели от возмущения. Красивая женщина, спору нет. Но эта красота почему-то не грела, а обжигала.
— Она такого не говорила.
— Говорила! Намёками! «Ой, а в наше время женщины умели и работать, и дом вести». Это не про меня, по-твоему?
Андрей вспомнил тот разговор. Мать действительно что-то подобное сказала, но без всякого злого умысла — просто рассказывала о своей молодости, о том, как совмещала работу инженера с ведением хозяйства. Но Наталья, как всегда, услышала то, что хотела услышать.
— Наташ, ты слишком остро реагируешь…
— Я остро реагирую? Я?! — голос Натальи сорвался на визг. — Твоя мамаша каждый день тут торчит, готовит, убирает, показывая, какая я плохая! А ты её защищаешь!
— Она помогает!
— Она вторгается! Понимаешь разницу? Втор-га-ет-ся! В мою кухню, в мою жизнь, в воспитание моего ребёнка!
— Нашего ребёнка.
— Ой, не смеши! Для твоей матери Кира — только её внучка! А я так, инкубатор!
Андрей лёг на спину и уставился в потолок. Когда-то он думал, что любви хватит на всё — на компромиссы, на притирку характеров, на создание настоящей семьи. Но семь лет показали, что любви мало, если нет уважения, понимания, готовности меняться ради близких.
***
Утро началось со звонка Тамары Ивановны. Андрей, ещё не до конца проснувшийся, нащупал телефон и принял вызов.
— Андрюша, я тут пирожки напекла с капустой, Кира любит…
— Мам, может, не надо?
В трубке повисла пауза. Андрей мысленно выругался — получилось резче, чем хотел.
— Как не надо? Внучка просила!
— Наташа опять скандал устроит.
— Андрюша, — голос матери стал твёрже, — я понимаю, жена у тебя… своеобразная. Но Кира не должна страдать из-за её комплексов!
— Мам!
— Что «мам»? Правду говорю! Готовить не умеет, убирать не хочет, ребёнком не занимается. Только и знает, что на работе пропадать да в салонах красоты!
Андрей понимал мать. Для неё семья всегда была на первом месте — работа работой, но дом, муж, дети требовали не меньшего внимания. Наталья жила по другим принципам, и примирить эти два мира казалось невозможным.
— Это наша семья, мам.
— Ваша семья! А я чужая, да? Бабушка не имеет права внучку навестить?
— Имеет, конечно…
— Вот и славно. Буду через час.
Андрей посмотрел на спящую жену. Суббота, единственный день, когда можно выспаться. Сейчас проснётся, увидит свекровь, и начнётся новый круг ада.
***
Дверь распахнулась с такой силой, что задрожали стёкла в серванте. Наталья стояла на пороге — волосы растрёпаны, халат небрежно накинут на плечи, глаза ещё не совсем проснувшиеся, но уже полные привычного раздражения.
— О, явилась! — голос её прозвучал как хлыст по воздуху. — С пирожками, надо думать?
Тамара Ивановна медленно сняла осенние сапоги, аккуратно поставила их на коврик и только потом подняла взгляд на невестку. В руках у неё была знакомая плетёная корзинка, из которой тянулся тёплый аромат домашней выпечки.
— С пирожками, — ответила она ровно, без тени обиды в голосе. — Кира просила.
— Кира! — крик Натальи пронёсся по квартире, отразившись от стен и потолков. — Ты просила пирожки?
Из детской комнаты показалась курносая мордашка пятнадцатилетней девочки. Светлые косички небрежно заплетены, на щеке след от подушки — видно, делала уроки и задремала за столом.
— Ну да, — призналась Кира, выглядывая с некоторой опаской. — Бабушкины вкусные.
Слова эти упали в комнату как спичка в пороховую бочку. Лицо Натальи изменилось — побагровело, скривилось в гримасе обиды и злости.
— А мамины невкусные, да? — голос её стал на октаву выше. — Потому что мама — бездарность, которая даже пирожки испечь не может?
— Мам, я не это сказала… — Кира попыталась оправдаться, но было уже поздно.
— Все против меня! Все! — Наталья воздела руки к потолку, словно взывая к небесам о справедливости. — Муж, дочь, свекровь! Заговор!
Из спальни донёсся шорох — это Андрей натягивал домашнюю футболку и торопился разрулить очередной семейный конфликт. Волосы всклокочены, глаза устало прищурены — таким он бывал каждое утро после подобных сцен.
— Наташа, успокойся, — он вышел в коридор, пытаясь встать между женой и матерью. — Мама просто…
— Успокоиться? — перебила его Наталья, развернувшись к нему всем телом. — Когда твоя мать каждый день тычет мне в лицо моей несостоятельностью?
Тамара Ивановна выпрямилась. В её движении читалось достоинство женщины, которая привыкла терпеть, но имеет свои границы.
— Я никому ничего не тычу, — произнесла она твёрдо. — Я помогаю сыну и внучке. Если тебе это не нравится — научись сама о семье заботиться!
Эти слова подействовали на Наталью как красная тряпка на быка. Она вскинула подбородок, глаза её сверкнули.
— Ах так! — выкрикнула она. — Вон! Вон из моего дома!
— Наташа! — Андрей попытался удержать жену, но она резко дёрнула рукой.
— Не трогай меня! Ты всегда на её стороне! Мамочкин сынок!
В квартире повисла тяжёлая пауза. В коридоре стояли три взрослых человека, каждый из которых был прав по-своему и неправ одновременно.
Тамара Ивановна первой нарушила молчание. Она подняла сумку, аккуратно поправила шарф.
— Я ухожу, — сказала спокойно. — Андрей, пирожки на кухне. Кира, зайдёшь — бабушка всегда рада.
— Не смей настраивать мою дочь против меня! — взвилась Наталья.
Свекровь медленно обернулась. В её взгляде не было злобы или обиды — только усталая мудрость.
— Против тебя? — переспросила она тихо. — Милочка, ты сама прекрасно справляешься. Без моей помощи.
Дверь за ней закрылась с мягким щелчком, оставив семью наедине с разбитым утром и горечью недосказанности.
***
Офисное здание из стекла и бетона отражало серое небо. В припаркованной у входа машине сидел Андрей, сжимая в руках телефон. Несколько раз он начинал набирать номер и бросал. Наконец решился.
— Алло, Юля? — голос прозвучал хрипло. — Можно я заеду?
— Андрюш, что случилось? — в трубке послышался встревоженный женский голос.
— Всё как обычно. Мама приехала, Наташа скандал закатила.
— Приезжай. Я дома.
Юлия открыла дверь — стройная брюнетка в простом домашнем платье, волосы убраны в хвост, лицо без косметики, но от этого только милее. Квартира у неё была небольшая, но уютная — книги на полках, живые цветы на подоконнике, мягкий плед на диване.
— Кофе? — предложила она.
— Лучше чего покрепче, — Андрей опустился в кресло..
— Совсем плохо?
— Юль, я больше не могу, — признался он, принимая рюмку коньяка. — Шестнадцать лет это терплю. Мама хочет помочь — Наташа орёт. Мама не приезжает — Наташа жалуется, что никто не помогает.
— А поговорить? — Юлия присела рядом на краешек дивана.
— С ней? — Андрей горько усмехнулся. — Она слышит только себя. Вечная жертва. Все её обижают, все недооценивают.
— Может, ей помощь нужна? Психолог?
— Предлагал. Знаешь, что услышал? «Это твоя мамаша психопатка, пусть она и лечится!»
Юлия протянула руку, накрыла его ладонь своей — тёплой, успокаивающей.
— Андрей, зачем ты себя мучаешь?
— Кира. Дочь не должна расти без отца.
— А в такой атмосфере должна? Когда родители постоянно ругаются?
Он посмотрел на неё — на умные карие глаза, на губы, которые никогда не произносили злых слов, на руки, которые умели утешать, а не разрушать.
— Я не знаю, Юль. Не знаю.
***
Танцевальная студия размещалась в старом особняке — высокие потолки, паркетный пол, зеркала во всю стену. Наталья стояла у станка, вытирая пот со лба. Танго — это была её отдушина, единственное место, где она ощущала себя красивой и желанной.
— Сергей Алексеевич, можно вас на минутку? — обратилась она к преподавателю после занятия.
Сергей Маслов был мужчиной неопределённого возраста — за сорок, но хорошо сохранившийся, с сединой на висках и внимательными серыми глазами. Он преподавал танго уже лет пятнадцать и за это время повидал всякое.
— Конечно, Наталья. Что-то случилось?
— Да так, семейные проблемы, — она села на скамейку, начала переобуваться. — Муж совсем не понимает, свекровь достаёт.
— М-да, знакомая история, — кивнул Сергей. — У меня тёща такая же была. Пока не развёлся.
— Вы разведены? — Наталья подняла голову с неподдельным интересом.
— Три года уже. И знаете, ни дня не пожалел. Жизнь заиграла новыми красками.
— А как же… одиночество?
Сергей рассмеялся — искренне, от души.
— Какое одиночество? Танго, друзья, путешествия. Я живу, а не существую в отношениях, которые отравляют душу.
— Отравляют?
— Ну да. Когда тебя не ценят, не уважают, пытаются переделать. Это же яд для души.
Наталья задумчиво кивнула, мысленно проводя параллели со своей жизнью.
— А ваша бывшая? Как она?
— Понятия не имею. И знать не хочу. Отрезал — и всё.
— Жёстко.
— Зато честно. Кстати, Наталья, — он посмотрел на неё оценивающе, — вы прекрасно танцуете. Есть пара — партнёр ищет партнёршу для конкурсов. Интересно?
— Конкурсы? Я? — глаза Натальи загорелись.
— А почему нет? Талант есть, фигура отличная. Подумайте.
***
Кафе при танцевальной студии было маленьким и уютным. Наталья сидела за столиком с Оксаной — новой подругой, с которой познакомилась на занятиях. Оксана была разведена уже два года и, по её словам, жила полной жизнью.
— Слушай, Сергей сказал, тебе предложили в паре выступать? — Оксана размешивала сахар в кофе.
— Да, но я не знаю… — Наталья колебалась. — Муж против будет.
— А при чём тут муж? Это твоё хобби!
— Он считает, танго — несерьёзно. Лучше бы я готовить научилась.
— Фу, какая дремучесть! — Оксана скривилась. — Мой бывший тоже так говорил. Ключевое слово — бывший.
— Ты развелась из-за танго?
— Я развелась из-за неуважения. Танго просто стало последней каплей. Он сказал: или я, или твои дурацкие танцы. Я выбрала танцы.
— И не жалеешь?
— Ни секунды! — Оксана откинулась на спинку стула. — Знаешь, что я поняла? Мужчина, который любит, будет поддерживать твои увлечения, а не запрещать их.
— Может, ты права…
— Конечно права! Кстати, пойдём в субботу на милонгу? Там будет тот партнёр, он тебя хочет посмотреть.
— В субботу… — Наталья задумалась. — А почему бы и нет!
***
— Я в субботу на милонгу иду, — бросила Наталья, даже не подняв взгляд от зеркала, где поправляла помаду.
— Что за милонга? — Андрей обернулся от телевизора, недоумённо хмуря брови.
— Танцевальная вечеринка. Танго, — ответила она равнодушно, словно речь шла о походе в магазин.
— Наташ, в субботу день рождения отца.
— И что? — она пожала плечами с показной небрежностью. — Твой отец, ты и иди.
— Это семейный праздник! — Андрей поднялся с дивана.
— Семейный? — Наталья рассмеялась коротко и резко. — Для твоей мамаши я не семья. Так что развлекайтесь без меня.
За письменным столом шелестнули страницы тетради. Кира подняла голову от домашнего задания, её тёмные глаза забегали между родителями.
— Мам, ты правда не пойдёшь к дедушке?
Наталья развернулась к дочери, и в её движении была какая-то театральная резкость.
— А что мне там делать? Слушать, какая я плохая жена и мать? Спасибо, я лучше потанцую.
— Наташа, ты серьёзно? — Андрей встал. — Отцу семьдесят!
— Ну и что? Ему же не пять. Переживёт без меня.
— Это свинство!
Слово повисло в воздухе, как пощёчина. Наталья медленно обернулась, и в её глазах вспыхнул огонёк.
— Свинство — это когда твоя мать каждый день унижает меня! А я просто не хочу это терпеть!
— Она тебя не унижает!
— Конечно! Ты же ничего не видишь! Мамочкин сынок!
— Хватит! — Андрей с силой опустил кулак на стол. Стеклянная ваза подпрыгнула. — Я устал от твоих истерик!
— А я устала от твоей семейки! — Наталья развернулась на каблуках и направилась к спальне. Дверь захлопнулась с таким грохотом.
Кира сидела неподвижно, зажав в руке карандаш. Слёзы медленно скатывались по её щекам.
***
На дне рождения Петра Семёновича собралась вся семья. Кроме Натальи.
В небольшой гостиной тесно разместились родственники. Пахло мясом и домашними пирожками Тамары Ивановны. Дедушка сидел в своём любимом кресле, принимая поздравления, но время от времени его взгляд скользил к двери.
— А где Наташа? — спросила тётя Зина, двоюродная сестра Андрея, оглядывая стол.
Андрей замер с бокалом в руке. Все взгляды обратились к нему.
— Заболела, — соврал он, избегая встречаться глазами с матерью.
Тамара Ивановна промолчала, но её губы сжались в тонкую линию. Взгляд был более чем красноречивым.
После третьего тоста, когда разговор стал громче, а смех — искреннее, телефон Андрея завибрировал. На экране высветилось имя «Юлия». Он выскользнул на балкон.
— Как ты? — в трубке прозвучал знакомый мягкий голос.
— Отмечаем без жены. Она на танцах.
— Андрей, может, хватит?
— О чём ты?
— Терпеть это всё. Ты же мучаешься.
Андрей посмотрел через стекло на семью, собравшуюся вокруг отца. Кира помогала бабушке разносить чай, дедушка что-то рассказывал, жестикулируя.
— Юля, не по телефону.
— Приедешь?
— Завтра.
***
Наталья вернулась за полночь, сияющая и возбуждённая. Андрей лежал в постели с книгой, но не читал — просто смотрел в одну точку.
— Представляешь, меня взяли! — она ворвалась в спальню, сбрасывая туфли. — Буду выступать в паре! Сергей говорит, у меня природное чувство ритма!
Андрей молчал, переворачивая страницу, которую не прочёл.
— Что, опять дуешься? — Наталья встала перед зеркалом, снимая серьги. — Ну и дуйся! Мне плевать! У меня теперь есть дело, которое меня вдохновляет!
— Наташа, давай поговорим.
— Завтра. Я устала и хочу спать. — она зевнула, демонстративно потягиваясь.
— Нет, сейчас. Я больше так не могу.
Что-то в его интонации заставило её замереть. Она медленно повернулась, и по её лицу пробежала тень беспокойства.
— Что не можешь? — она села на край кровати. — Жить со мной? Так вали к мамочке!
— Я хочу развестись.
Слова прозвучали тихо, но чётко. Наталья замерла, серьга выпала из её пальцев и звякнула о паркет.
— Что?
— Развод, Наташа. — Андрей закрыл книгу и положил её на тумбочку. — Мы не подходим друг другу. Просто не подходим.
— Это твоя мать надоумила! Старая ведьма! — Наталья вскочила, её лицо исказилось. — Я же знала! Знала, что она нас разведёт!
— Это моё решение. — Андрей встал с кровати, натянул халат. — Мы разные люди с разными ценностями.
— Ценностями? — она вскочила, голос взвился. — Какими ценностями? Что я должна быть рабой на кухне? Варить твои супчики и слушать бабкины нравоучения?
— Ты должна уважать мою семью. И меня. А ты только требуешь и обвиняешь всех вокруг.
— Я требую? Я?! — Наталья схватилась за голову. — Это твоя мамаша требует, чтобы я была идеальной домохозяйкой!
— Она просто хочет помочь. А ты видишь в этом унижение.
— Потому что это и есть унижение! Её советы, её взгляды, её намёки!
— Нет, Наташа. — Андрей покачал головой. — Это твои комплексы. И я устал с ними бороться.
— Ах так? — она взвилась. — Ну и вали! Вали к своей мамочке! Посмотрим, как ты без меня проживёшь!
— Посмотрим, — Андрей взял подушку с кровати и направился к двери.
— Куда ты?!
— В гостиную. Спать.
Дверь закрылась. Наталья осталась одна в спальне, которая внезапно показалась ей огромной и пустой.
***
Утром Наталью разбудил телефонный звонок. На часах было половина одиннадцатого. Голова раскалывалась — вчера после танцев она выпила с девочками из группы.
— Наталья? — в трубке прозвучал строгий голос Сергея Алексеевича. — Репетиция в два. Не опаздывайте.
— Конечно. Буду.
Наталья накинула халат и вышла на кухню. За столом сидели Андрей и Кира. Дочь ковыряла ложкой кашу, Андрей пил кофе и читал новости в телефоне.
— Пап, вы правда разводитесь? — спросила Кира, не поднимая головы.
— Кира, это сложно…
— Да, разводимся! — Наталья вошла в кухню, демонстративно громко хлопнув дверцей холодильника. — Твой отец выбрал бабушку вместо жены!
— Я выбрал спокойствие вместо постоянных скандалов, — Андрей не поднял головы от телефона.
— Спокойствие! С мамочкой под юбкой! Тридцать пять лет, а всё к маме бегаешь!
— Наташа, при ребёнке!
— А что? Пусть знает правду! Её отец — тряпка!
Кира резко встала, уронив ложку.
— Мам, прекрати! — она выбежала из кухни, всхлипывая.
— Вот видишь? — Андрей поднял голову, в его глазах была боль. — Ты и дочь против меня настраиваешь.
— Я говорю правду!
— Ты говоришь гадости. Всегда. Про всех. Это твой способ самоутверждения — унизить других.
— Ой, психолог нашёлся! — Наталья налила себе кофе, рука дрожала.
— Я подам на развод завтра.
— Подавай! — она развернулась к нему. — Только квартиру не получишь! И Киру тоже! Я не позволю!
— Квартира записана на меня. Я её до брака купил.
Наталья замерла с чашкой в руке. Лицо медленно белело.
— Ты… ты меня выгонишь?
— Я предлагаю разойтись цивилизованно. Найдёшь жильё, я помогу с первым взносом.
— Помощник! — она поставила чашку так резко, что кофе расплескался. — Да пошёл ты со своей помощью!
Наталья убежала в спальню. Через час вышла, тщательно накрашенная и одетая.
— Я на репетицию. И да, квартиру ты у меня отсудишь только через мой труп!
***
Вечером Андрей встретился с Юлией в небольшом кафе недалеко от работы. Они сидели в углу, подальше от шумной компании студентов.
— Рассказал? — Юлия обхватила чашку ладонями.
— Да. Война будет страшная.
— Ты уверен в решении?
— Абсолютно. — Андрей смотрел в окно, где медленно опускались сумерки. — Знаешь, я понял одну вещь — она меня не любит. Никогда не любила. Я был удобным — квартира, машина, статус.
— Не говори так.
— Это правда, Юль. И знаешь что? Мне стало легче. Будто гора с плеч свалилась.
Юлия протянула руку и коснулась его пальцев. Они сидели молча, слушая шум дождя за окном.
***
Наталья вернулась поздно, пьяная и шумная. С ней был Сергей — высокий мужчина лет сорока.
— Ой, а это мой будущий бывший! — она повисла на руке преподавателя. — Серёжа, знакомься — неудачник!
— Наталья, вам лучше лечь, — Сергей был явно смущён ситуацией.
— Лечь? А может, ты со мной ляжешь? Всё равно я скоро свободная буду! — она попыталась его обнять.
— Я пойду, — мужчина быстро ретировался к двери.
— Трус! — крикнула она вслед. — Все вы трусы!
— Наташа, ты пьяна.
— А тебе какое дело? — она покачнулась. — Ты же разводишься! Теперь я могу что хочу!
— Ложись спать.
— Не указывай мне!
Она направилась в спальню, спотыкаясь о собственные ноги.
***
Утреннее солнце безжалостно освещало растрёпанные волосы Натальи, когда она, морщась от головной боли, вошла в кухню. За столом, словно хозяйка дома, сидела Тамара Ивановна, неспешно помешивая ложечкой в чашке.
— Вы? Что вы тут делаете?
— Андрей попросил посидеть с Кирой. У него встреча.
— С адвокатом, надо думать?
— Не знаю. Не мой вопрос, — свекровь даже не подняла глаз от своего чаепития.
— Конечно, вы же святая! Ничего не знаете, ни во что не вмешиваетесь!
Тамара Ивановна медленно поднялась, выпрямив спину. В её движениях читалось достоинство человека, который привык отвечать за свои слова.
— Наталья, — голос её звучал ровно, без эмоций, — я вам одно скажу. Андрей — мой сын, и я его люблю. Но решение о разводе — это его выбор. Не мой.
— Ой, не прикидывайтесь! Это вы его настроили! — Наталья ударила ладонью по столешнице.
— Я? — Тамара Ивановна покачала головой. — Милочка, вы сами всё сделали. Своими руками разрушили семью.
— Я разрушила? Я?! — голос Натальи сорвался на визг.
— Да, вы. Своим эгоизмом, неуважением, ленью.
— Ленью? Я работаю!
— Работа — это не индульгенция. Семья требует душевного труда. А вы не хотели трудиться.
Наталья ощутила, как внутри неё поднимается волна злости, готовая захлестнуть всё вокруг.
— Да пошла вы!
— Грубость — последний аргумент. Всего доброго, Наталья.
Свекровь неторопливо направилась к выходу, не оборачиваясь. Наталья схватила телефон дрожащими пальцами и набрала номер Оксаны.
— Подруга, спасай! Муж разводится!
— Ой, Наташка, а я думала, ты сама хочешь!
— Я? Нет! То есть… Не знаю! — слова путались, мысли разбегались в разные стороны.
— Слушай, приезжай ко мне. Посидим, поговорим.
***
В маленькой, заставленной книгами гостиной Оксаны Наталья наконец дала волю слезам. Они текли по щекам горячими ручьями, смывая остатки утренней косметики.
— Представляешь, выгоняет из квартиры!
— А квартира чья? — Оксана протянула ей коробку салфеток.
— Его. Он до свадьбы купил.
— Тогда да, сложно. А ты где жить будешь?
— Не знаю! У меня денег только на съёмную однушку!
— Ну и что? Зато свобода! — в голосе подруги прозвучала какая-то странная радость.
— Какая свобода? Я привыкла…
— К комфорту? Наташ, это не любовь. Это зависимость.
— Ты не понимаешь! — Наталья сжала салфетку в комок.
— Понимаю. Просто тебе правда не нравится.
***
Вечер застал Наталью в гостиной, где она бездумно переключала каналы телевизора. Звук ключа в замке заставил её вздрогнуть. Андрей вошёл с папкой документов под мышкой, лицо его было непроницаемо.
— Заявление в ЗАГС. Подпишешь — через месяц разведут.
— А если не подпишу?
— Через суд дольше. И дороже.
— Ты мне ещё и угрожаешь?
— Я говорю факты, — он положил бумаги на журнальный столик.
Наталья вскочила с дивана, чувствуя, как по телу разливается жар обиды.
— Это что, твой окончательный вердикт?
— Наташа, мы уже всё обсудили.
— Значит, я подпишу! Но ты пожалеешь! Увидишь, какое счастье потерял!
— Возможно, — его равнодушие действовало на неё, как красная тряпка на быка.
— У тебя кто-то есть! — внезапная догадка ударила её, как молния. — Точно! Любовница!
— Наташа, подпиши и всё.
— Это та, с работы? Как её… Юлька?
— Подписывай.
— Точно она! Змея подколодная! — Наталья металась по комнате.
— Наташа, хватит. Мы расходимся из-за нас, а не из-за третьих лиц.
— Лицемер!
Она схватила ручку и размашисто расписалась на всех необходимых страницах, а затем швырнула документы прямо в лицо бывшему мужу.
***
Месяц пролетел незаметно, словно дурной сон. В здании ЗАГСа они встретились как чужие люди — обменялись несколькими формальными фразами, получили свидетельства о расторжении брака. Всё.
Наталья переехала в маленькую квартирку. Кира выбрала остаться с отцом.
— Предательница! — кричала Наталья дочери во время их последнего разговора. — Как и отец!
— Мам, я просто не хочу переезжать. Школа, друзья…
— Бабушка твоя драгоценная! Вот кто тебе нужен!
— Мам, прекрати.
— Все против меня! Все!
***
На милонге в культурном центре играла страстная музыка. Наталья кружилась в объятиях нового партнёра — Сергея, художника с пронзительными серыми глазами.
— Вы прекрасны в танце, — шептал он ей на ухо.
— Я свободна и счастлива!
— Правда?
— Абсолютно! — она запрокинула голову, стараясь поверить в собственные слова.
Но дома, в своей съёмной однушке с чужой мебелью и видом на парковку, она подолгу сидела у окна и плакала. Злость медленно пожирала её изнутри, как ржавчина.
***
Случайная встреча произошла в небольшом кафе рядом с её работой. Наталья увидела их издалека — Андрей и какая-то светловолосая девушка сидели за столиком у окна. Они о чём-то беседовали, смеялись. В движениях бывшего мужа было что-то новое — лёгкость, которой давно не было рядом с ней.
— Гады, — процедила она сквозь зубы, разворачиваясь, чтобы уйти.
— Наташа? — Сергей тронул её за плечо. — Вы в порядке?
— Да. Просто… неприятные люди.
— Забудьте о них. У нас же конкурс через неделю!
— Да, конкурс…
***
На конкурсе танго всё пошло наперекосяк. Наталья забывала движения, путала шаги, сбивала партнёра. Они заняли последнее место.
— Что с вами? — Сергей не скрывал раздражения. — Вы же талантливая!
— Извините. Я… не могу.
— Из-за бывшего?
— Из-за всего, — она опустилась на стул, чувствуя опустошение.
— Наталья, отпустите прошлое. Живите настоящим!
— Легко сказать.
***
Дома её ждало электронное письмо от риелтора Марины. Список квартир для покупки выглядел удручающе — крохотные студии на самом краю города, цены на которые всё равно казались неподъёмными.
Когда зазвонил телефон, Наталья уже готова была сбросить вызов, но увидела незнакомый номер.
— Наталья? Это Алёна из цветочной лавки. Слышала, вы теперь… свободны?
— Да, а что?
— Мне нужен администратор в лавку. Зарплата небольшая, но стабильная. Интересно?
Наталья посмотрела на экран компьютера с объявлениями о продаже жилья, потом на свою маленькую комнату, залитую холодным светом уличного фонаря.
— Администратор? В цветочную лавку?
— А что такого? Работа чистая, красивая.
— Я… подумаю.
После того как она положила трубку, в комнате стало очень тихо. Только где-то далеко гудели машины, напоминая о том, что жизнь продолжается, несмотря ни на что.
